Поэт и поэзия

У поэта есть три совершенно особых имени: вчерашний ищущий восторга, сегодняшний провидец восторга и завтрашний предвестник восторга.

Существует три типа поэтов: обычные поэты, великие поэты и поэты-провидцы. Обычные поэты растут, как грибы, в огромном количестве. Великие поэты редки. Про них говорят: они родились поэтами. Поэты-провидцы достигают величайших высот. Провидец — это тот, кто видит настоящее, прошлое и будущее одновременно.

У поэзии есть три совершенно особых имени: ум-вдохновение, сердце-устремление и жизнь-красота.

Бог хотел иметь Свой собственный, совершенно уникальный сад. Он попросил Своего сына-поэта стать садовником. Он также попросил садовника сделать сад как можно красивее и в то же время как можно меньше.

Поэт-садовник преданно спросил Бога, есть ли какой-нибудь тайный смысл в том, чтобы сад был меньше наименьшего и в то же время прекраснее прекрасного.

Бог сказал Своему только что назначенному поэту-садовнику: «Что такое поэзия, если не Моя истинная Красота? Разве ты не помнишь бессмертного высказывания Китса, Моего английского сына-поэта: «Прекрасное есть Радость навсегда»? Прекрасное и Бесконечность неразделимы. Бесконечность, которой Я являюсь, Я хочу раскрыть через конечное, которым Я также являюсь. Поэтому Я прошу тебя создать для Меня сад непостижимой и непревзойдённой красоты».

«Сын Мой, — продолжил Бог, — Как только ты, к Моему Удовлетворению, выполнишь свою задачу, Я поручу тебе новую работу. Ты станешь единственным флейтистом в Моём саду. Почитатели Бесконечной Красоты со всех сторон света будут приходить и упиваться красотой нашего сада».

Разница между поэтом и прозаиком в следующем:

Прозаик — это пешеход. Он идёт и идёт по Дороге Вечности, чтобы достичь Цели Бесконечности.

Поэт — это певец. Он поёт и поёт на Дороге Вечности, чтобы достичь Цели Бесконечности.

У писателя-прозаика есть ноги-гром.
У поэта есть стопы-молния.
Достигнув цели, писатель-прозаик провозглашает: "Я стал".
Достигнув той же самой цели, поэт шепчет: "Я вечно есть".

Я пишу прозу и поэзию более полувека. Я чрезвычайно счастлив и горд плыть в одной лодке с Колриджем:

Кроме того, очень просветляет замечание Рабиндраната Тагора, индийского мастера поэтического слова, получившего в 1913 году Нобелевскую Премию. Он писал: Поэзию я читаю, чтобы внести свет в свой ум и озарить своё сердце.

Поэзию я читаю, чтобы смягчить свой ожесточившийся ум.

Поэзию я читаю, чтобы заменить печали своего сердца экстазом своей души.

Поэзию я читаю, чтобы преобразовать джунгли своего человеческого ума в божественный сад своего сердца.

Поэзию я читаю, чтобы измерить глубину своих собственных внутренних миров и определить масштабность своих собственных высших миров.

Поэзию я читаю, чтобы увидеть и почувствовать Красоту Божественности внутри сердца человечества.

Поэзию я читаю, чтобы смотреть, как играют в прятки горючие слёзы моего сердца и цветущие улыбки моей души.

Поэзия в бесконечно большей степени учит моё сердце, чем поучает мой ум.

Поэзия древности жаждала внутренней свободы. Современная поэзия испытывает голод по внешней свободе.

Поскольку, по мнению большинства, я — современный поэт, я не знаю, удастся ли мне не подпасть под неопровержимое высказывание Гёте о современных поэтах: «Современные поэты очень сильно разбавляют чернила водой».

Поэзия древности уделяла больше внимания Непознаваемому, чем познаваемому. Современная поэзия придаёт огромное значение познаваемому и позволяет Непознаваемому оставаться незнакомцем, совершенным незнакомцем.

Лодка-поэзия древности очень часто была перегружена пассажирами-читателями. В современной лодке-поэзии очень часто нет ни одного пассажира-читателя.

А как насчёт тех, кто не то что не любит, но даже не читает поэзии? Их ни в малейшей степени не интересует ни древняя, ни современная поэзия. Дорогие слушатели, с вашего душевного разрешения, я снова повторю высказывание Энтони Хоупа Хокинса:

Поэзия древности любила плавать в море слёз. Современная поэзия любит скользить по океану смеха.

Поэзия говорит миру: «О мир, я цветок. Если хочешь, восхищайся моей красотой. Если хочешь, наслаждайся моим ароматом. Но не жди от меня чего-то большего, чем красота и аромат. Если ты ждёшь чего-то ещё, ты будешь обречён на разочарование».

Поэзия говорит миру: «О мир, я могу научить тебя улыбаться, даже когда ты плачешь».

Что касается меня, то у меня есть собственная древняя поэзия и собственная современная поэзия. Моя поэзия древности воплощает в себе мой внутренний зов:

О, Свет, Блаженство и Покой,
Дороги к вам мне нет.
Смятенье ночи грозовой
Беснуется во мне.

Моя современная поэзия открывает мою внутреннюю улыбку:

Я летаю и летаю
На Крыльях Бессмертия
В Небе Бесконечности.

Когда я начал своё путешествие-поэзию, мои внутренние переживания и осознания спонтанно выразились через аспект силы:

Ни разума, ни формы — просто существую;
Желания и мысли растворились;
Настал конец кружению Природы,
И оказалось, нужен мне — лишь я.

*** Все-все высоты в духе я познал,
Безмолвен, в самом сердце Солнца я.
Бессильны изменить меня и время, и дела,
Завершена моя вселенская игра.

По мере продолжения моего путешествия-поэзии, мои внутренние переживания и осознания спонтанно выразились через аспект смирения и преданности:

Господь мой,
Твоя Любовь пленила мои глаза,
Моё сердце, мою жизнь и меня всего.
Позволишь ли Ты мне стать обладателем
Святой пыли Твоих Стоп?

Пока длилось моё путешествие-поэзия, на моём дереве-поэзии выросли различные ветви: философия, молитва, религия, духовность, любовь к красоте Природы, любовь к словообразованию, возможности которого милостиво позволяет мне исследовать английский язык, и неизменная любовь, надежда и забота об этом нашем мире.

Когда чувство национальной гордости захватывает мой ум, я душевно пою:

Я нежно люблю мою Индию
И её вековой покой-безмолвие.

Когда интернационализм охватывает моё сердце, я предлагаю свою бессонную и неустанную песню-молитву Богу:

Мой Господь, даруй мне способность
Утереть каждую слезу
Каждого сердца.

Куда бы я ни пошёл, красота Природы входит в меня и наполняет меня бесконечным богатством вдохновения:

Манит меня и синь небес,
И бриз, что гонит облака,
Луны и звёзд далёкий блеск,
И леса шёпот, и река.

Рассвет, закат, полудня зной,
Фонтана танец, звон ручья,
И песнь, что слышится порой,
Зовут меня, зовут меня.

Хор голосов несётся вслед,
«Идем со мной!» — меня зовёт.
Мечтал я другом быть для всех.
Но Времени Ладья не ждёт.

Именно Гораций дал нам следующее просветляющее определение поэтов: «Поэты — первые наставники человечества».

Позвольте мне добавить:

Поэты — первые ценители Красоты Бога
В сотворённой Богом Природе.

Поэзия — это не то, что нужно понимать.
Поэзия — это даже не то, что нужно чувствовать.

Поэзия — это то, что раскрывает
Универсальную Реальность человека.

Поэзия — это то, что снимает покров
С трансцендентальной Божественности человека.

Для меня огромная честь выступать перед вами в этом величественном зале, носящем имя Теодора Рётке, почитаемого американского поэта, который был любимым профессором и поэтом, проживавшим при этом Университете. По моему скромному мнению, Теодор Рётке поистине любил Красоту Бога в Боге-творении. Я хотел бы закончить нашу сегодняшнюю беседу, обратившись к его озарённой душе: «Свет становится ярче», что отмечает одновременное наступление Весны и в природе, и в разуме:

"...И вскоре ветвь, часть скрытого пейзажа,
Листвой покрытый ум, который долго туго свёрнут был,
В росток свою таинственную сущность превратит,
И молодые побеги покроют наш внутренний мир».

Глубокоуважаемый председатель Шон Вонг, высокочтимый профессор Чарльз Джонсон, ваш Университет уникален своим девизом: «Lux Sit», «Да будет Свет». Ваша любовь к свету, к свету души и к свету ума, не имеет себе равных. Сегодня вы любезно, сострадательно и благословенно удостоили меня награды «Свет Азии». В безмолвии сокровенного экстаза я сею семена слёз благодарности и улыбок благодарности моего сердца в саду неповторимой красоты вашего сердца.