Эго и свобода
Предположим, у вас есть магазин и вы нанимаете в этот магазин работников. Вы платите работникам зарплату, но один из них хочет, чтобы ему платили больше, и возмущается. Так происходит в обычном мире. В духовном мире тоже бывает так, но в другом смысле. Бог использует нас, и зарплата, которую Он нам выдает, — это свобода. Мы получаем не наличные — мы получаем свободу. Он даровал каждому ограниченную свободу. А что же делаем мы? Мы не вырабатываем внутри себя способности растить эту свободу. Нет, мы сражаемся, чтобы всеми правдами и неправдами, любыми средствами получить больше свободы. Бог дал нам ограниченную свободу, а когда-нибудь Он дарует нам бесконечную свободу. Но к этому нужно готовиться.Нужно погружаться глубоко внутрь, нужно молиться, нужно медитировать. Свобода в данном случае означает свободу от невежества, свободу от зависимости, от ограниченности, от несовершенства и от смерти.
Но мы свою свободу используем неправильно. Мы тратим ту ограниченную свободу, которой одарил нас Бог, на то, чтобы кого-то ударить, кому-то причинить боль. Свобода — как нож, который мы от кого-то получили. Этим ножом можно порезать фрукты на кусочки и поделиться с другими, но этим же ножом можно ударить человека. Свободой можно злоупотребить, и каждый раз, когда мы ею злоупотребляем, появляется эго.
Так вот, ограниченная свобода не плоха. Но мы никогда не бываем довольны тем, что имеем. Владея одной вещью, мы стремимся к двум, затем к трем и так далее. Мы всегда стараемся всеми правдами и неправдами получить побольше. У нас тысячи желаний. Мы тратим силу свободы на разрушение, а не на созидание. Но, хотя желание стремится быстро разбогатеть, скажем так, оно все же опасается. Вор-желание в нас хочет быть безбрежным, как океан, но когда кто-то приведет или притащит его к океану и велит ему туда прыгать, он пугается до смерти. Желание хочет простора и в то же время до смерти боится, когда другие приходят и говорят ему: «Стань безбрежным».
Но если мы устремляемся, тогда никому никогда не придется вести нас к морю. Мы сами придем и прыгнем в море, и поплывем. Сначала явилось эго, и благодаря ему мы захотели стать чем-то безбрежным. Но у нас не было внутреннего мужества. Внутреннее мужество мы обретаем , когда у нас появляется устремление. Мы знаем, что не утонем, а, наоборот, получим просветление.
Желание появляется из мнимой власти, которую мы сами себе присвоили. Мы можем делать то, мы можем сказать это. Но как только мы говорим: «Нет, мы только инструменты, это не мы совершаем действие», эго пропадает. Эго исчезает, когда мы говорим: «Бог — Созидатель, а я — просто Его инструмент». Но если нам кажется, что именно мы совершаем действие, появляется эго. Поскольку мы — духовные ищущие, нам нужно все время чувствовать, что существует высшая реальность, которая действует в нас и через нас. Тогда не может быть эго.
Как только человек осознает душу, у него не будет так называемого человеческого эго. Он скажет: «Я — сын Божий. Как же я могу поступать неправильно? Ты — сын Божий. Как ты можешь поступать неправильно?» Он говорит, что дружить с невежеством — ниже его достоинства и ниже достоинства других. Здесь говорит не его эго; говорит его божественная, а не человеческая личность. Это проявляется его божественное осознание, его универсальное единство. Когда он говорит «ты», он чувствует, что говорит о своей собственной жизни, а когда он говорит о собственной жизни, он чувствует, что говорит о вашей.
Осознав душу, человек становится единым со своими друзьями, родственниками, братьями и сестрами. Тогда эго не существует. Все превращается в само единство. Когда он говорит: «Как ты можешь так себя вести? Я такого не делаю», выражается не его чувство превосходства, а всего лишь стремление вдохновить и ободрить. Он просто старается вас убедить, что вы — действительно божественное, действительно великое, бессмертное творение.
Христос сказал: «Я и Отец Мой — одно». Невежественные люди воскликнут: «Да вы только посмотрите, какое у него было эго!» Но он сказал это именно потому, что стал единым со своим Всемогущим Отцом. Когда мы осознаём свою душу, в это время с другими говорит только наше единство. Там нет эго. Это только песнь единства в бесконечных формах и образах.
