Вопрос: Около двадцати лет назад, на материке, один друг привел меня к вам. В то время вы медитировали в безмолвии. Сейчас, кажется, вы говорите больше. Пожалуйста, не могли бы вы объяснить такую перемену?
Шри Чинмой: Я делаю и то, и другое. Иногда я часами медитирую со своими учениками и другими ищущими. С другой стороны, иногда я читаю лекции и отвечаю на вопросы. Нам следует питать как внутреннюю жизнь, так и внешнюю жизнь. Я также даю Концерты Мира, такие же, как тот, что я дал на днях здесь, на Гавайях. В это время большей частью мы пребываем в безмолвии. Я играю на очень многих инструментах в медитативном сознании. Еще я пою.Некоторые люди испытывают больше радости, когда что-то слушают, потому что они ощущают, что это дает пищу их внешним чувствам. А другие чувствуют, что получают больше, если мы сохраняем безмолвие, если находимся в своем наивысшем сознании, в глубине своей медитации. Так что Учитель чувствует, что, если кому-то из членов семьи захочется съесть какой-то плод, а другому захочется съесть чего-то иного, он должен быть способен предложить и то, и другое. У двух разных человек разный вкус. Это как ресторан. Приходит так много людей, и у каждого — свой вкус. В ресторане есть возможность накормить каждого по потребности. Или так: мы входим в сад, а там очень много цветов. Каждый цветок может одарить чем-то особенным. Все они по-разному делятся красотой и ароматом. Так что иногда я пребываю в безмолвии и в безмолвии предлагаю то, что мне полагается предлагать. Если мне придется выбирать между беседой и безмолвием, я, несомненно, выберу безмолвие, потому что в безмолвии растет свет и бесконечно сильнее становится наша божественность.
Безмолвие и звук — это как лицевая и оборотная сторона одной и той же монеты, как красота и аромат цветка. Но обычно люди получают от меня больше, когда я нахожусь в безмолвии и когда даю медитации покоя. Прежде я во многих местах читал лекции, сотни и тысячи лекций. Затем я стал давать Концерты Мира. Я дал сотни Концертов Мира, большей частью не выступая с речами. И я чувствую, что ищущие, пришедшие слушать мою музыку, получили намного больше, чем если бы я давал лекции. Когда я читаю лекции и отвечаю на вопросы, это, главным образом, питает их внешний ум. Но когда мы молимся и медитируем в безмолвии, мы питаем свое внутреннее существо, свое устремленное сердце.
Последние двадцать семь лет я служил Организации Объединенных Наций. Я почти каждую неделю читал лекции и отвечал на вопросы. Но в последние десять лет я там только медитирую, только молюсь. В абсолютном безмолвии мы молимся и медитируем, и я чувствую, что таким образом могу предложить больше.
