Я придаю ободрению столько важности²³

Я всегда придаю столько важности ободрению. Сегодня я художник только благодаря тому, что меня ободряла Ранджана. Она с самого начала ободряла меня, ободряла. Мое искусство — сплошь благодарность за ее ободрение.

В моем мире тяжелой атлетики вся моя благодарность — моему Махасамрату Биллу Перлу. И мои ученики столько сделали, но от Махасамрата я получил безграничное ободрение. Прежде я ничего не знал о тяжелой атлетике и не любил поднятия тяжестей.

В моем мире поэзии я получил столько ободрения от моего учителя бенгальского языка Прабхакара. Другие тоже меня ободряли, но именно он был моим вдохновителем в мире моей поэзии на бенгальском. Ободрение писать на английском я получил от другого человека. Его звали Ромен.

Ободрение! Если от всего сердца ободрять других, кем-то станешь и сам. Ведь ободрение нужно вам, и ободрение нужно и им.

В мире песен я с самого начала отдаю все заслуги моей сестре. Она меня вдохновляла. Она меня учила, еще когда я был совсем малышом. А как все вы ободряете меня здесь, в Америке! Если бы не вы, я бы ни за что не сочинил двенадцать с лишним тысяч песен на бенгальском языке и семь тысяч на английском — ни за что, ни за что! Эти достижения состоялись лишь благодаря ободрению, ободрению.

Когда родители ободряют своих детей, дети добиваются большого успеха в жизни. Мы всегда стараемся подбодрить других. Вы подбодрите других, а они — вас. Это дело взаимное. Без ободрения никак не обойтись.

Столько поэтов, писателей, столько художников бросили творчество, потому что не встречали одобрения, одобрения, одобрения. Однако, если человек может продолжать несмотря на то, что не получает одобрения, он может добиться успеха.

Один из тех, кто учил меня живописи, был очень-очень близким нашей семье человеком. Он был замечательным художником. Я проучился у него семь-восемь месяцев. Он был мне очень дорог. Когда он увидел мою живопись, вы не представляете, как он меня обескуражил! Он сказал: «Скажите Мадалу, что ему не стоит и начинать рисовать. Это глупо. Он просто мажет краской тут и там. Он никогда не добьется успеха как художник». Несколько месяцев спустя Ранджана собрала много позитивных отзывов, один даже от хранителя музея. Очень, очень известные художники выразили свои мнения о моем искусстве, и мы их напечатали. Мой брат Читта всегда страшно любил рассказывать всем о моих достижениях. Он сходил к тому художнику с нашей брошюрой. Когда художник увидел эти комментарии, он сказал: «О Боже мой, картины Мадала так красивы, так красивы! Передайте ему, пусть продолжает! В тот момент его мнение полностью изменилось. Он почувствовал во мне художника, недюжинного художника!