Благодарю Тебя¹

Благодарю Тебя, о мой Возлюбленный Всевышний, за то, что Ты одарил меня одухотворенной восприимчивостью нуждаться лишь в Тебе.

Благодарю Тебя, о мой Возлюбленный Всевышний, за то, что Ты одарил меня плодотворной способностью любить лишь Тебя.

Благодарю тебя, о моя мудрая душа, за то, что ты знаешь, кто я вечно такой. Я человек, любящий Бога. Я человек, занятый служением Богу.

Благодарю тебя, о мое устремленное сердце, за то, что ты меня любишь.

Благодарю тебя, мой пытливый ум, за то, что ты обо мне думаешь.

Благодарю тебя, о мой динамичный витал, за то, что ты за меня борешься.

Благодарю тебя, о мое сознательное тело, за то, что ты за меня страдаешь.

Благодарю тебя, о Земля, за то, что ты наделила меня светом-терпением. Благодаря свету-терпению я все еще существую на Земле.

Благодарю вас, о Небеса, за то, что вы наделили меня восторгом-обещанием. Мой восторг-обещание заключается в том, чтобы без всяких условий проявлять Бога.

Благодарю тебя, о Индия, за то, что в тебе, Индия, я достиг красоты Осознания Бога.

Благодарю тебя, о Америка, за то, что в тебе, Америка, на меня была возложена обязанность Проявления Бога.

Благодарю тебя, о Восток, за то, что я один из твоих цветов поклонения Богу.

Благодарю тебя, о Запад, за то, что я один из твоих насыщающих человека плодов.

Благодарю всех вас, о мои друзья-ищущие, за то, что во мне вы видите простой инструмент Бога.

Благодарю всех вас, о мои друзья-ищущие, за то, что в вас я вижу живое Присутствие моего Возлюбленного Всевышнего.

Благодарю вас, о мои дорогие друзья, за то, что вы вдохновляете меня выводить вперед свои добрые и божественные качества.

Наконец я благодарю себя за то, что внутри и вовне я — воплощение благодарности.

Красный Крест²

Концерт Шри Чинмоя в Ботаническом саду Сямыни в Китае посетила делегация Красного Креста. После концерта Шри Чинмой преподнес Красному Кресту в дар большую партию одеял, школьно-письменных принадлежностей и игрушек от возглавляемой им гуманитарной организации «Слезы и улыбки сердца-единства». Затем он сказал следующее.

Я очень, очень благодарен Красному Кресту. В этом мире у Красного Креста самое сочувственное сердце. Красный Крест взывает об избавлении кровоточащего сердца человечества. Я так благодарен и так горжусь тем, что я тесно связан с Красным Крестом.

Красный Крест распространен по всему миру, и у него всего одна цель: быть единым со страдающим человечеством. Повсюду, где есть страдание, там страдающему человечеству и служит Красный Крест. За это я очень-очень благодарен вам, преданные представители Красного Креста, и очень-очень горжусь Красным Крестом.

Пьесы по моим рассказам³

За годы я написал много-много рассказов. Надеюсь, в Рождественском путешествии вы поставите по моим рассказам пьесы. Постарайтесь хотя бы на тридцать процентов брать тексты из моих книг, а на семьдесят процентов это могут быть ваши собственные слова. Но не пишите тексты своими словами на сто процентов. Если они будут вашими словами на сто процентов, я ничего не пойму! Некоторые ученики используют мои слова на семьдесят-восемьдесят процентов. Вы можете сказать, что, если пьеса будет моими словами на сто процентов, в ней пропадет весь сок! Все мы любим сок, но ведь можно добавить в сок немножко воды — то есть, моих собственных слов. Иначе я временами не понимаю ваших пьес. Но, пожалуйста, делайте хоть что-то! Это сделает меня счастливым.

Однако кое-кто ставит пьесы абсолютно по моим словам на сто процентов, и я отлично их понимаю.

Эскимосы⁴

Когда мы в Индии изучали эскимосов и я увидел их рисунки, я почувствовал к ним такую любовь и восхищение. Я все еще испытываю огромную любовь к ним и восхищение при виде снега и их образа жизни. Для обозначения снега у них есть целых двадцать слов!

Да здравствует Канада! Я видел эскимосов в Канаде, в Монреале или в Квебеке.

Мой друг г-н Грубер⁵

Когда я приехал в Нью-Йорк, моим дорогим другом-русским был г-н Грубер. Это был еврей восьмидесяти четырех лет. Мы подружились, когда он пришел в консульство Индии.

По какой-то причине я его спросил:

— Ваш отец жив?

— Нет-нет, — сказал он.

Ведь ему и самому было за восемьдесят, и я воскликнул:

— Да о чем же это я вас спрашиваю!

Тогда он сказал:

— Вы слышали имя «Гитлер»?

Я сказал:

— Да!

— Так вот он благополучно позаботился о моем отце.

Г-н Грубер пригласил меня взглянуть, как он катается на коньках в Манхэттене. Там был очень маленький каток, и я отправился посмотреть. Представляете? Ему за восемьдесят, а какой он энергичный! Я так им восхищался!

Г-н Грубер повел меня на поэтический вечер в ресторан на Манхэттене. Ресторан назывался «Сервантес». Люди там выпивали и курили, и время от времени вставали какие-то поэты и читали свои стихи. Я тоже встал. Я ничего не ел и не пил. Я принес с собой три-четыре стихотворения и встал, чтобы их прочитать.

Одна дама оказалась очень добра. Ей понравились мои стихи. Она пригласила нас с г-ном Грубером к себе на воскресенье, и мы отправились. Туда я принес с собой почитать десять-двенадцать стихотворений. Ей понравилось, она их высоко оценила.

Хоть одна дама доброжелательно оценила мои стихи! У меня была духовная поэзия. Когда же зачитывали свои стихи другие поэты, я не понимал ни слова! Наверное, они тоже не поняли моих стихов.

Мой сосед по 149-й улице⁶

Один из моих соседей по 149-й улице стал для меня в Америке абсолютно моим самым дорогим другом-братом. Это был весьма пожилой итальянец. Жена у него тоже была старенькая. Они оба были дородными людьми. Он так меня любил. Он мне сказал:

— Вы ездили увидеться с Папой? Так вы там были!

Муж очень-очень меня любил. Его любовь ко мне и восхищение казались чрезмерными даже его жене. Однажды он так разозлился на нее за то, что она не была ко мне расположена, и воскликнул:

— Сегодня она меня так расстроила!

После этого случая она тоже стала моим почитателем.

Когда он умер, я пришел на поминки. Тут я впервые встретился с его старшим сыном. Сын был со мной очень-очень мил. Я спросил, кем он работает, и он ответил, что турагентом. Я сказал:

— Мы можем воспользоваться вашей помощью в организации нашего Рождественского путешествия.

Мы действительно воспользовались его помощью, но все пошло не так. У нас потерялся багаж. Вот такие у нас были неприятности. Он не захотел выплатить нам компенсацию. Напротив, он еще и наговорил нам много нелюбезного.

Я сказал:

— Что ж, мы больше не будем пользоваться вашими услугами.

Я надеялся, что на этом все и закончилось.

Несколько месяцев спустя он принес мне домой одну за другой две корзины с фруктами и попросил у меня прощения за свое поведение. Он сказал:

— Как вас любил мой отец, как он вас уважал! А что наделал я? Что я вам наговорил? Пожалуйста, простите меня.

У их дома много раз менялся хозяин. Иногда ученики подумывали о том, что этот дом мог бы купить Центр. Совершенно неожиданно с такой любовью и нежностью мне явилась душа старика-отца. В тот момент я не медитировал. Он сказал:

— Никогда, никогда, никогда не покупайте мой дом! Ни за что не покупайте этот дом! Я не хочу, чтобы вы его покупали! Никуда не годный дом! Не хочу, чтобы вы его покупали!
Такое послание он дал мне из мира души. У меня не было никакой особой внутренней связи с его душой, но душа пришла ко мне и сказала:

— Нет-нет, никогда!

Вот как меня любил старик-отец

Так много опытов⁷

Когда мы ездили на Антигуа, ученики соорудили теннисный корт, и я с ними играл. Мы там замечательно проводили время.

Мы получаем радость абсолютно в каждом месте, куда приезжаем. Каждая страна может предложить что-то необыкновенное. Да была ли хоть одна такая страна, которая бы нам не понравилась?

В Египте я с удовольствием катался на лодке по Нилу. Я смог подняться на две пирамиды. По вечерам они такие красивые! Это было очень-очень трудно. Наверное, я поднимался чуть ли не ползком.

У нас было столько опытов. В Египет приезжал посол Назарет, и мы приняли его со всем уважением. Он месяцев пять или шесть был моим начальником в консульстве Индии. Именно посол Назарет сказал: «В лесу растут много-много деревьев, но одно вырастает таким высоким, выше всех. Такое дерево излучает свет и озаряет весь лес. Шри Чинмой как раз такой». Кто бы мог тогда подумать, что младший служащий в консульстве Индии станет самым-самым высоким деревом и будет излучать столько света?

В те несколько месяцев, когда посол Назарет работал в консульстве, он так быстро и так энергично двигался! Его супругу звали Исабель. Они проявляли к нам исключительную доброту.

А мой дорогой г-н Меротра спас мне жизнь! Чего он только для меня не делал — потому что он что-то увидел у меня в глазах. Он снял все требования: мне оказались не нужны никакие степени, никакие иные дипломы, потому что, как только он увидел меня в дверях, он заметил что-то у меня в глазах. Тогда-то он и стал моим спасителем. Сейчас он мне как самый дорогой брат. А посол Назарет увидел меня как огромное дерево. Вот какие у меня были два начальника в консульстве.

В Египте мы встречались с Фредом Лебоу из Нью-йоркского клуба шоссейного бега. Он отнесся к нам с такой добротой. С Фредом Лебоу у нас возникла добрая дружба. Три-четыре года Клуб шоссейного бега проводил весной соревнования по легкой атлетике — они назывались Нью-йоркские Игры — с забегами на 100 и 200 метров. Я каждый год открывал Игры медитацией. В один год Фред Лебоу любезно ждал моего приезда, чтобы я смог открыть Игры. Пока я медитировал, Шудахота Карл Льюис пел тогда государственный гимн. И все это устроил Фред Лебоу. Он уже отправился на Небеса, и это стало для нас большой утратой. Потом мы стали работать самостоятельно и начали проводить собственный марафон.

Думаю, это в Риме я получил Кубок имени Фреда Лебоу, вручавшийся организаторами Римского марафона в его честь. Я никогда в жизни не видел кубка большего размера!

Помню, в один год я участвовал в каком-то соревновании Фреда Лебоу по спортивной ходьбе. Даже в те дни из-за правого колена ноги у меня двигались не совсем прямо, так что стиль никуда не годился. Фред Лебоу это заметил, но он был мне другом, и он ничего не сказал. Он просто сказал, что я хожу не так, как положено.

За мной была моя дорогая Шубарата. Хотя у меня были проблемы с коленом, я шел весьма быстро, но Шубарата, похоже, нарушила какие-то правила ходьбы. Ей сказали, что судьи делают ей предупреждение. Мне же судья ничего не говорил, а просто за мной наблюдал. Потом он меня дисквалифицировал, и я выбыл из соревнований. Метрах в двадцати-тридцати позади меня шла Шубарата. Я так радовался, видя ее! Увы, когда она добралась до того места, где дисквалифицировали меня, ее дисквалифицировали тоже! Я сказал: «Что же это такое?» Она шла абсолютно идеально. Я не заметил никаких нарушений. Про меня один Бог знает, как я шел, но бедная Шубарата тоже выбыла из соревнований. Я так огорчился, что Шубарату тоже отстранили, как и меня! Мы оба выбыли.

Когда у нас были соревнования вокруг озера в Роклэнд Стейт Парк, где мы теперь проводим марафон, Шубарата всегда старалась держаться метрах в четырех-пяти позади меня.
Вернемся к Фреду Лебоу. Наша первая встреча состоялась в знаменитом парке Флашинг Медоус. Проходили соревнования по бегу на короткую дистанцию, и я пришел посмотреть. Я стоял в определенном месте. Фред Лебоу копал или еще что-то делал в земле. Вдруг он подошел ко мне и спросил:

— Вы Шри Чинмой?

Я ответил:

— Да, я Шри Чинмой.

Он мне улыбнулся и пожал мне руку с такой нежностью и любовью. Я ничего о нем не знал. Ученики мне сказали, что он возглавляет Нью-йоркский Клуб шоссейного бега и Нью-йоркского марафона. Вот кто был Фред Лебоу.

Пир Вилайят Хан⁸

Когда я впервые встречался в ООН с лидерами религий, все вставали и обнимали меня или пожимали мне руку. А Пир Вилайят пошел еще дальше. Он позвал свою жену: «Тадж, Тадж!» Она сидела в зале. Он сказал:

— Подойди, подойди к Шри Чинмою за благословением!

Там присутствовало двадцать-тридцать религиозных лидеров, а Пир Вилайят Хан перед ними всеми и перед тремя сотнями зрителей в зале велел своей жене подойти и получить благословение у меня. Вот какой был Пир Вилайят Хан.

Как они любили Индию!⁹

Мать Тереза годами все умоляла, умоляла правительство Индии сделать ей документ на право бесплатного перелета по Индии с одного места в другое. А ей его не давали. Тогда она сказала:

— Я буду стюардессой! Только позвольте мне летать.

У нее не было нужного образования, но она сказала:

— Я готова делать любую работу в самолете, которую вы только захотите мне дать. Буду выполнять любую работу, только, пожалуйста, разрешите мне летать бесплатно. У меня нет денег. Я хочу летать с одного места в другое, чтобы служить бедным.

Наконец ее выручила премьер-министр Индира Ганди. Она сделала доброе дело. Именно она сказала:

— Вы можете летать по всей Индии по бесплатному билету. Вам не надо платить.

Ей было нельзя летать первым классом или бизнес-классом, надо было путешествовать экономическим классом. Но она хотя бы могла летать! Я так благодарен Индире Ганди за то, что она выручила Мать Терезу.

У Матери Терезы были враги. В своей книге она написала, что считала, будто любовью можно победить всё, но в конечном счете увидела, что любовь не может победить всего.

Некоторым людям не приходится так сильно страдать перед тем, как они становятся известны во всем мире. Но страдания Матери Терезы были просто невообразимыми. Как она сильно любила Индию, и как сильно она страдала!

То же было у сестры Ниведиты. Как они обе любили Индию! И так сильно страдали.

Мать Тереза хотя бы получила непреходящее признание. На закате жизни она обрела известность, славу, признание и восхищение от индийцев. А к бедной сестре Ниведите признание пришло посмертно. Она говорила: «Я не занимаюсь политикой. Я лишь общаюсь с людьми и приношу новости о том, как спасти страну, спасти мою Индию». Она также доставляла информацию Шри Ауробиндо. Она общалась с англичанами и добывала секретную информацию в помощь Индии. Она говорила: «Так называемая политика не мое дело. Мое дело — служение Матери Индии». Ей повсюду доставались печальные опыты, хотя она выполняла для Индии огромное служение.

Сестра Ниведита написала книгу о своем Учителе Свами Вивекананде, и Шри Ауробиндо сказал:

— Она писала книгу своей кровью.

Вот так высоко оценил Шри Ауробиндо эту книгу — «Учитель, каким я его видела». Ирландская женщина столько сделала для Индии! Ее отец знал, чем она будет заниматься. На смертном одре он сказал жене:

— Когда настанет время, не препятствуй ей в том, что она захочет делать.

Нам неведомо, когда настанет время перемен к лучшему. До приезда сестры Ниведиты в Индию ее друг в Ирландии попал в серьезную дорожную аварию и погиб. Она тут же обратилась к Богу. Кое-кто говорит, что, не погибни ее друг, Бог знает, приняла ли бы она духовную жизнь. Я в это не верю! Когда настает время для духовной жизни, друзья-подруги не имеют значения. Когда настало время, сестра Ниведита приняла духовную жизнь.

Сестра Ниведита оказала помощь стольким крупным деятелям Индии. Когда британцы готовили их арест, она шла и сообщала индийцам. Когда Шри Ауробиндо должны были арестовать во второй раз, она тут же пришла и предупредила его. Она несколько месяцев была редактором газеты Шри Ауробиндо. Она работала в стиле Шри Ауробиндо, чтобы британское правительство ничего не заподозрило.

Очень близкий друг в ООН¹⁰

Очень, очень, очень близкий мой друг недавно ушел в отставку из ООН. И что он тут сделал? Благословил меня немалыми деньгами. Он поблагодарил меня за то, что я его воодушевлял, и за многое другое. Вот какая дружба выросла у нас с ним!

Я и не знал, что один из наших учеников привозил этого джентльмена из Бруклина, где он живет, на наши ежемесячные встречи в Квинсе по пятницам вечером. После медитации ученик отвозил его в Бруклин до самого дома. Этот ученик выполнял бескорыстное служение для него столько лет, и они стали очень-очень добрыми друзьями. Этот джентльмен вручил и этому своему другу-ученику значительные деньги, а ученик сказал:

— О нет-нет, я не могу их принять.

Его друг сказал:

— Вы должны, вы должны принять!

И ученик принял деньги от друга, а потом принес их мне как пожертвование любви.

Мой ученик оказывал этому джентльмену внешнее служение. Он возил своего друга каждый месяц. То, что делал я, было чистым внутренним служением. Как мог не-ученик благословить меня за мое внутреннее служение крупным пожертвованием? Он был очень-очень добрым другом. Теперь я буду воодушевлять его приходить на наши ежемесячные медитации вместе с сыном.

Мы осыпали друг друга улыбками¹¹

В нашем отеле присутствуют телохранители президента Венесуэлы, потому что приезжает президент. Поначалу они держались официально. Они демонстрировали власть, но я все улыбался им и улыбался, как дедушка. Я их разоружил! Я им все улыбался и улыбался, и через минуту они тоже начали улыбаться. Мы просто осыпали друг друга улыбками!

Они оба очень милые люди. Я подниму их обоих вместе. Тогда они скажут президенту, что я сильный! С президентом приехали двое его сыновей, одному восемнадцать, другому девятнадцать лет. Кто знает, что будет? Я подниму президента, если он этого захочет.

Воплощенная невинность¹²

Горничные у нас в отеле — воплощение невинности. Я бы ни за что не поверил, что они могут сделать что-то плохое. Они такие хорошие — ну, чистые ангелы!

Когда я подхожу к своему номеру, двое тут же мчатся открыть мне дверь. Я говорю:

— У меня же есть ключ, — но они упорно открывают мне дверь сами. Они так добры, так вежливы. У них неплохой английский, но они так тихо говорят.

Лунная ночь в Венесуэле¹³

Один из наших учеников замечательно играл на виолончели. Во время нашего Рождественского путешествия в Венесуэле однажды лунной ночью он играл на виолончели, а мы пели прямо во дворе, на воздухе. Я все смотрел на луну и смотрел, и мы медитировали под его игру.

От луны я получил послание, что этот ученик оставит наш путь. Я подумал: «Боже мой! Как же так? Он сама любовь, сама преданность!» Его игра на виолончели приносила нам столько радости. В то время не возникало и вопроса о том, что он оставит путь. Но луна оказалась права. Вскоре он от нас ушел. А сказала мне об этом луна.

Это произошло в Венесуэле, когда мы пели лунной ночью.

Самая трудная проблема¹⁴

Когда Шри Чинмой предлагал свои ежедневные молитвы, он остановился и дал пояснение после следующей молитвы:

Непослушание для ищущего —
Это духовный рак
Со смертельным исходом.

Как часто Бог благословляет меня необходимостью заниматься самой-самой трудной проблемой! Называется эта проблема рак. Рак является к месту и не к месту, и оттуда, и отсюда.

Моя физическая мать умерла от зоба. В индийской деревне это было очень серьезной болезнью, а вот Западный мир относится к этой болезни вовсе не так серьезно — это всего лишь недостаток йода. Можно вылечить любого. А теперь мы все время только и слышим о раке, раке, раке. Могу рассказать вам о раке столько историй!

Когда есть больные раком пациенты, в некоторых случаях Бог хочет достичь успеха в них и через них, исцеляя их, а в других не хочет. Но когда любящий Бога человек живет на земле, у него земное, человеческое тело. Когда Бог видит страдания больных, я уверен, что Он страдает бесконечно больше, чем я, но, с другой стороны, Он намного, намного выше всего. К сожалению, до этого «намного выше» мне не так легко дотянуться.

Один вопрос Богу¹⁵

У меня будет один вопрос к Богу в Небесах: «Почему у Тебя на земле столько врагов?»

Усвоить и забыть¹⁶

Шри Чинмой дал одному из учеников такое благословенное послание.

Я очень-очень горжусь твоим умом, который искренно стремится к Свету-Видению Бога. Я очень-очень благодарен твоему сердцу, которое неустанно стремится к Стопам-Состраданию Бога.
Усвой это и забудь все, что знаешь!

Как прекратить дождь¹⁷

Было время, когда я немножко применял оккультную силу и мог прекращать дождь. Насколько я помню, впервые я прекратил дождь перед самым представлением нашей пьесы «Хариш Чандра» на открытом воздухе в Коннектикуте. Там полил сильный дождь. Я встал лицом к одному дереву, которое там росло, и прекратил дождь.

Второй или третий раз был во время нашей пьесы о господе Будде, «Сиддхартха становится Буддой», когда нашим почетным гостем был Генеральный Секретарь ООН У Тан.

В какой-то другой раз я приготовился писать большую-большую картину. Дождь был уже так близок, но я посмотрел в небо и все прекратил. Это видел главный помощник одного из близких моих друзей. Временами он становился моим завзятым критиком. Тут я ему сказал:

— Бог так добр! В конце концов, дождь так и не пошел. А собирался сильный.

Он взглянул на меня и сказал:

— Я знаю, это вы что-то предприняли. Вы точно что-то там сделали — я знаю!

Вот так я много-много раз прекращал дождь.

В последние несколько недель мне пришлось применять оккультную силу по разным поводам, и они были сплошь серьезными, серьезными, серьезными.

Если оккультной силой злоупотреблять, потеряешь все. Не злоупотребляйте оккультной силой!

Прирожденные актеры и актрисы¹⁸

У нас в Центре столько прирожденных актеров и актрис! В какой еще организации могут быть такие замечательные актеры и актрисы? Мне так повезло, и я так горжусь моими духовными детьми.

Ваш Учитель однажды забыл свою строчку в пьесе. У него в возрасте четырех-пяти лет была роль в одну строчку, и он испугался. Я вижу, тут у нас играют маленькие дети. Как много строчек они могут выучить наизусть! Я так горжусь способностями своих детей.

Как я рисовал!¹⁹

Шри Чинмой сделал следующие пояснения во время просмотра видео, где он рисует в семидесятых годах.

Одну из своих картин я подарил послу Индии в ООН Рикхи Джайпалу. От имени индийского правительства он подарил ее специальному представителю программы Международного Года ребенка.2
Супругу посла звали Сушила. Она была очень хорошей подругой Энн Харрисон, одной из моих спонсоров, которые помогли мне добраться до Америки.

Это была прекрасная картина. Как я рисовал в те дни! Губка была очень качественная. Взгляните на мою быстроту!

Переживание на озере Кашмир²⁰

Много лет тому назад, полюбовавшись озером Кашмир с лодки, я написал стихотворение: Ei jibaner mahanander.

Лодок было много. Я выбрал ту, что называлась «Нью-Йорк». Маленькие детишки плавали на крошечной весельной лодочке-динги и продавали лотосы. Они попросили у меня денег, и я дал. А они вместо того, чтобы дать мне лотос, просто исчезли на своей крошечной лодчонке. Это жульничество!

Несколько дней спустя я отправился в Ашрам Шри Ауробиндо. Две мои сестры, Лили и Арпита, сидели на полу. Я сел на свою койку и спел эту песню в первый раз. Вдохновение и слова пришли ко мне на озере Кашмир, но положил слова на музыку я в нашем семейном доме в Ашраме в Пондичерри. Песня трудная, но прекрасная!

Ei jibaner mahanander halo aji puta bhor
Aloker sathe mitali karechhi nahi ar ama ghor
Asha sindhur parapare heri turiya dhamer tari
Hriday gabhire arun charane bandini sharbari


Сегодня в этой жизни настал святой час
Высшего Восторга.
Сегодня я сдружился
Со Светом Всевышнего.
Тьмы больше нет, нет нигде.
За пределами реки надежды я вижу
Ладью Трансцендентального Царства.
Вековая ночь пленена,
И в глубочайших глубинах моего сердца,
У стоп моего внутреннего солнца
Она совершила отречение.

Слова мои, музыка их²¹

Есть такая песня, где слова принадлежат Чинмою Гхошу, а музыка — Чинмойананде Сарасвати. Его зовут Чинмойананда Сарасвати, а меня Чинмой Гхош. У него я выучил песню He partha sarathi, другую песню и эту.

Слова к этой песне мои, а музыка его. Я помню только первый куплет, но там их не меньше двенадцати. Если я вообще когда-то отыщу песню целиком, вы сможете ее выучить. Именно эту песню пел Дилип Рой на спортплощадке Ашрама Шри Ауробиндо.

Шри Чинмой поет:

Chal chalre о bhai chal
Chal chalre о bhai chal
Peyechi amara mayer ashish amrita sahasra bal…

Могу сказать, что эта песня была исполнена перед Матерью и восемьюстами или тысячей человек.

Другую мою песню мы спели, прощаясь с нашим тренером-немцем, когда он уезжал. Мать дала ему имя Шаумитра. Немецкое имя у него было Вернер Хаубрих. Я рассказывал о нем множество историй. Эту песню я сочинил к его проводам, и мы все — все спортсмены — спели ее. Когда мы ее пели, у него по лицу бежали слезы. Эту песню я спою в другой день. Вот эти две мои песни мы пели перед Матерью.

Вторая мелодия тоже не моя. Слова мои, а музыку написал человек, очень-очень мне дорогой. Он хотел подарить мне свой старый велосипед. Увы, Мать сказала: «Нет!» Потом два дня спустя я получил велосипед — практически новый! — от Матери. Его же велосипед совсем разваливался.

Этот дорогой друг был из Читтагонга. Он был замечательным певцом. Его старший сын был очень-очень мне предан. Он уехал в Германию. Там он учился и женился на немке. Однажды он катался на мотоцикле, и сзади у него сидела жена. Они попали в аварию, и этот мой дорогой друг-брат сразу отправился к Богу. С его женой ничего не случилось, а он, увы, умер мгновенно. По счастью, у них не было детей.

Его отец был нашим добрым другом, да вся их семья была нам близка. Они нас так любили. Его сестра была лет на пятнадцать-двадцать моложе меня. Хотите верьте, хотите нет, но, когда она была совсем ребенком, я несколько месяцев учил ее французскому. Она была очень хорошей ученицей. Сейчас она стала преподавателем, и какой-то колледж или университет послал ее в Техас. Оттуда она мне написала, что я должен приехать повидаться с ней, потому что она приехать не может. Увы, я не смог выполнить ее повеление!

Наш Пуджалой²²

Шри Чинмой сделал пояснение после сочинения песни на следующую молитву:

«Человеческое во мне любит Бога из страха,
Божественное во мне любит Бога из радости,
А я люблю Бога, потому что Он —
Всё, чем я живу».

Эту молитву я дал Миноти для Пуджалоя.

Наш немецкий Пуджалой станет однажды одним из чудес духовного мира.

Я придаю ободрению столько важности²³

Я всегда придаю столько важности ободрению. Сегодня я художник только благодаря тому, что меня ободряла Ранджана. Она с самого начала ободряла меня, ободряла. Мое искусство — сплошь благодарность за ее ободрение.

В моем мире тяжелой атлетики вся моя благодарность — моему Махасамрату Биллу Перлу. И мои ученики столько сделали, но от Махасамрата я получил безграничное ободрение. Прежде я ничего не знал о тяжелой атлетике и не любил поднятия тяжестей.

В моем мире поэзии я получил столько ободрения от моего учителя бенгальского языка Прабхакара. Другие тоже меня ободряли, но именно он был моим вдохновителем в мире моей поэзии на бенгальском. Ободрение писать на английском я получил от другого человека. Его звали Ромен.

Ободрение! Если от всего сердца ободрять других, кем-то станешь и сам. Ведь ободрение нужно вам, и ободрение нужно и им.

В мире песен я с самого начала отдаю все заслуги моей сестре. Она меня вдохновляла. Она меня учила, еще когда я был совсем малышом. А как все вы ободряете меня здесь, в Америке! Если бы не вы, я бы ни за что не сочинил двенадцать с лишним тысяч песен на бенгальском языке и семь тысяч на английском — ни за что, ни за что! Эти достижения состоялись лишь благодаря ободрению, ободрению.

Когда родители ободряют своих детей, дети добиваются большого успеха в жизни. Мы всегда стараемся подбодрить других. Вы подбодрите других, а они — вас. Это дело взаимное. Без ободрения никак не обойтись.

Столько поэтов, писателей, столько художников бросили творчество, потому что не встречали одобрения, одобрения, одобрения. Однако, если человек может продолжать несмотря на то, что не получает одобрения, он может добиться успеха.

Один из тех, кто учил меня живописи, был очень-очень близким нашей семье человеком. Он был замечательным художником. Я проучился у него семь-восемь месяцев. Он был мне очень дорог. Когда он увидел мою живопись, вы не представляете, как он меня обескуражил! Он сказал: «Скажите Мадалу, что ему не стоит и начинать рисовать. Это глупо. Он просто мажет краской тут и там. Он никогда не добьется успеха как художник». Несколько месяцев спустя Ранджана собрала много позитивных отзывов, один даже от хранителя музея. Очень, очень известные художники выразили свои мнения о моем искусстве, и мы их напечатали. Мой брат Читта всегда страшно любил рассказывать всем о моих достижениях. Он сходил к тому художнику с нашей брошюрой. Когда художник увидел эти комментарии, он сказал: «О Боже мой, картины Мадала так красивы, так красивы! Передайте ему, пусть продолжает! В тот момент его мнение полностью изменилось. Он почувствовал во мне художника, недюжинного художника!

Если становишься великим²⁴

Многих бенгальцев не трогали стихи Тагора, у него даже были противники. Вероятно, они завидовали его поэтическому творчеству. Один их них выбрал у Тагора определенное стихотворение и на все корки раскритиковал его в журнале. Он заявил, что это ужасные стихи. Через три недели Тагор получил Нобелевскую премию. И что вы думаете? То же самое стихотворение в том же журнале тот же автор вознес до небес, и он же вознес до небес Тагора за то, что тот сочинил такое стихотворение! За три недели все кардинально изменилось. И после того как Тагор получил Нобелевскую премию, его книгу «Гитанджали» перевели на множество языков.

Когда высокопоставленное лицо признает и по достоинству оценивает чье-то творчество, тому человеку очень-очень легко идти вперед. Что Ганди понимал в пении? Наверное, практически ничего. Но Ганди был таким важным человеком. Если он говорил: «Этот человек замечательный певец, такой замечательный певец», все повторяли за ним. Может быть, профессиональным певцам, отличным певцам было бы трудновато высоко оценить этого певца. Но все повторяли замечание Махатмы Ганди. По сравнению с его словами оценки профессиональных певцов не считались. Если становишься великим, можешь говорить все что угодно по любому поводу! Люди будут за тобой повторять.

Есть много областей, в которых великие люди могут и не разбираться. Они никогда не учились музыке или не изучали живопись, скажем. Но если они что-то скажут своим почитателям о музыке или живописи, почитатели будут это повторять. Возможно, со стороны великих людей это глупо, или это лесть со стороны почитателей. Одно другого стоит. Если отзыв приходит от важного человека, его помнит весь мир. Что касается других людей, — хороших профессионалов, прекрасно знающих свой предмет, — может получиться так, что их отзывы будут никому не интересны. Если становишься великим, можешь открывать рот, и все будут принимать то, что ты говоришь. А если ты не знаменитость, говори что хочешь — никто и внимания не обратит. Такова жизнь!

Замечания в семейном доме Рамамурти

24 июня 2006 года Шри Чинмой с небольшой группой учеников гостил в доме г-на Б. Рамамурти, его супруги г-жи Лакшми Рамамурти и их сыновей Мадху и Рагху, где их ждал вкусный ужин, приготовленный Лакшми. Далее следуют отрывки из их беседы на многие темы.

Корпус Мира

Г-н Рамамурти заметил, что в то время, когда он работал в консульстве Индии в Нью-Йорке, они с коллегами встречались с первым набором добровольцев Корпуса Мира. Шри Чинмой прокомментировал:

Корпус Мира возник во времена президента Кеннеди. Я люблю Корпус Мира, я им восхищаюсь. Мир спасет Корпус Мира, никакой другой корпус.

Премьер-министр Непала

В день рождения премьер-министра Непала я был приглашен к нему. Был большой торт. Премьер-министр сидел слева от меня, а справа сидел бывший премьер-министр. Бывший премьер прямо перед действующим спросил меня:

— Скажите мне, пожалуйста, как мне его победить?

Мы сидели в небольшой комнате. Присутствовали пять бывших премьер-министров. Один из них сказал:

— Ведите себя прилично, мы же премьер-министры!

Наш концерт в Филадельфии

На наш концерт в Филадельфии пришла замечательная публика. Весьма у многих были духовные переживания. Они говорили, что атмосфера очень хорошая, и высказали много добрых слов. Они наслаждались концертом с духовной точки зрения.

Пурушоттама

Борис Гребенщиков (Пурушоттама) сделал кое-что выдающееся. Он погрузился очень-очень глубоко внутрь и получил из своей медитации несколько посланий. Он воспринял несколько санскритских слов и на эти слова написал прекрасную музыку с партией флейты и других инструментов. И откуда же пришли слова? Они очень, очень значительны.

Одно из слов на санскрите он не смог расслышать как следует. И тогда он попросил меня послушать аудиозапись и завершить текст. Я прослушал ее четыре раза. Я предложу ему два слова, пусть выберет то, которое ему понравится, и закончит песню.

Приглашение из Балтимора

У меня был второй спонсор, который помог мне приехать в Америку из Ашрама. Это была очень-очень добрая женщина. У нее в Балтиморе жила сестра. И эта сестра приехала встретиться со мной. Она сказала, что, если бы я не получил работу в консульстве Индии, то ей очень хотелось бы поселить меня в большом многоквартирном доме, где жила она сама. Тогда она бы похлопотала, чтобы я смог остаться в Балтиморе.

К счастью, работу в консульстве Индии я получил!

Высшая награда

Мы получили высшую награду от четырех или пяти стран. Первой было Пуэрто-Рико. Губернатор Колон мне как брат. Он сделал меня почетным гражданином Пуэрто-Рико.

Мы получили добрые, воодушевляющие письма от предыдущего премьер-министра Индии. Мне очень нравится теперешний премьер-министр за то, что он почитатель Шри Ауробиндо. Когда он стал премьер-министром, у него на столе стояла фотография только Шри Ауробиндо — никаких политиков. Я видел фильм по телевизору.

Когда настанет время

Когда речь заходит о служении Индии, Всевышний говорит с высоты: «Пока нет — не сейчас, не сейчас». Текущий момент не для Индии. Пусть растет и растет внутренне. Когда настанет время, я, конечно же, буду оказывать служение Матери Индии. Но сейчас, говорит Всевышний, время не настало.

Пусть опорой станет Гоа.

Назад в Читтагонг

Когда я вновь посетил Читтагонг после сорокапятилетнего перерыва, менеджер из отеля не хотел отпускать меня одного по магазинам или на прогулку, потому что я индус. Он был мусульманином и сопровождал меня повсюду, куда бы я ни отправился. Я очень-очень понравился их повару. Он был такой добрый. Теперь он живет в Коннектикуте! Один из наших учеников увидел его по месту работы, и у них как-то завязался разговор. Тут ученик рассказал ему обо мне. Он сказал:

— Я его знаю!

Невероятно! Он приходил в школу №86 на встречу со мной.

Я ходил посмотреть на то место, где стоял наш банк, и во многие другие места. Менеджер отеля ходил со мной. Он не отпускал меня одного. Только когда я отправился навестить свою деревню, он сказал, что опасности нет. В деревне было две семьи Гхош. Я сходил к первой, но оказалось, что это не то место. Когда я пошел ко второй, я был абсолютно уверен. Я спросил кого-то, но этот человек не знал моей семьи. Поверьте, моего отца прекрасно знали!

Жители носили мусульманские лунги, и я поколебался. Я подумал: «Как же так? Это же мои родственники. Почему же они носят мусульманские лунги?» Я подумал, что попал не туда, и собрался уходить. Тут я упомянул имя моего отца. Тут же из дома вышла хозяйка и припала к моим ногам. Я все-таки чувствовал, что требуется подтверждение. Я подумал: «Как мне узнать, что это наш дом?» Они отвели меня в комнату. Там они сохранили множество фотографий.

В память о родителях мне хотелось поставить какой-нибудь памятник. Родственники так обрадовались и оживились. Они показали мне одно место, где можно было поставить памятник.
Я вернулся в Пондичерри. Увы, моя сестра Лили была против идеи поставить памятник родителям, и брат Читта тоже был против. Только Манту не возражал, он был готов принять все. Я подумал: «И что же мне делать? Ведь я обещал родственникам». К счастью, у меня есть хорошая связь с миром иным. Я поговорил с мамой и отцом на Небесах. Они тоже оказались против. Лили, Читта, мама и отец — все были против установки памятника. Почему? Все началось с Лили. Она сказала:

— Ты больше не принадлежишь нам. Ты принадлежишь не нам — ты принадлежишь миру.

Они сказали, что я теперь собственность мира, поэтому не захотели, чтобы в нашей деревне стоял памятник родителям.

Я сказал:

— У меня так много учеников. Они будут приезжать и навещать памятник, и они будут переживать такую радость.

Они сказали:

— Нет, теперь твой дом — Америка, а не Читтагонг, — и не позволили мне поставить памятник. Моя родня в Читтагонге очень огорчилась.

И потом, при входе в наш маленький дом в Пондичерри есть мое имя. Я подарил этот домик моему дорогому другу-брату Бабураму. Он давал мне деньги на поездку в Америку. Я ему сказал:

— Тогда забирай дом.

Один из наших учеников-индийцев недавно ездил в Пондичерри, и его принимала семья Бабурама. Ученик с такой радостью увидел мраморную табличку с именем «Чинмой».

Позавчера Бабурам позвонил мне просто поболтать. Мы говорили, говорили, говорили… я ему сказал:

— Ты оставишь мое имя на доме?

Он сказал:

— Что же, я не знаю, кто ты такой?

Они оставят там мое имя. Дочка Бабурама Рама сказала, что они будут принимать людей, приезжающих в Пондичерри. Мое имя будет, а памятника моим родителям в Читтагонге не будет.

Восточная Шакпура! Размером она меньше Брайрвуда. И все же есть Восточная Шакпура, Западная Шакпура и Средняя Шакпура.

Губернаторы Пондичерри

В Пондичерри я был лишь деревенским пареньком, но с течением лет мне написали прекрасные письма три или четыре вице-губернатора Пондичерри. Одна из них оказалась прямой ученицей Матери и Шри Ауробиндо. Она стала губернатором. Она написала мне такое замечательное письмо на бенгальском языке.

Премьер-министры Индии

Мне нравится теперешний премьер-министр Индии.

Моя первая встреча была с премьер-министром Морарджи Десаи. Мы поговорили о «Бхагавад-Гите», и он был очень любезен.

Однажды, когда я отправился в одну страну, мне сказали, что виза мне не нужна, я ее и не получал. Но, когда я прибыл, меня в страну не впустили. Я никогда не вожу с собой никаких материалов о себе. У меня оказалась только газета, а в ней — фотография, где я был снят с Морарджи Десаи. Я показал ее служащему, и он воскликнул:

— О, ваш премьер-министр!

И мне не понадобилась виза.

Мы на очень короткое время встречались с Индирой Ганди в Нью-Йорке. Ученики пели для нее.

Нарасимха Рао сказал в ООН такие замечательные слова. Потом мы очень сблизились.

Очень, очень приятным человеком был премьер-министр Ваджпаи. Я встречался с ним на Бали.

Внутренняя охрана

Один ученик спросил Шри Чинмоя: «Когда предопределенной божественной победе того гляди что-то помешает, может ли внутренняя охрана человека устранить помеху?»

Иногда охрана знает, что должна состояться божественная победа. Когда в чем-то, кажется, уже есть полная уверенность, человек может расслабиться. Если облеченный властью человек говорит, что он точно сделает что-то божественное, чего же больше? К сожалению, я иногда не сообщаю своей внутренней охране, что происходит.

Когда Шудахота выступал на Олимпийских играх, за день до его забега я сделал предсказание. Я ставил свою внутреннюю охрану в известность полностью, и мое предсказание исполнилось.

Нобелевская премия

Нобелевской премии не получал ни один духовный Учитель. В Нобелевский комитет посылали книгу Шри Ауробиндо «Жизнь Божественная». Все были уверены, что Шри Ауробиндо получит Нобелевскую премию. Тут члены комитета заявили, что не могут понять книгу.

Лет двадцать тому назад мой брат носил кое-какие из моих книг Нолини, моему бывшему начальнику в Ашраме. Нолини сказал:

— Я абсолютно уверен, что однажды Чинмой получит Нобелевскую премию по литературе — но не сейчас. Время еще не пришло.

Вот что предсказал Нолини.

Мой первый начальник в Ашраме, когда я работал электриком, годами каждый вечер молился о том, чтобы я получил Нобелевскую премию мира. Он говорил:

— Ты ее заслуживаешь, и, если ты ее получишь, все члены Ашрама и твои последователи будут так тобой гордиться.

Признание приходит и уходит

Тагора поддерживал всего один ирландец, и Тагор получил Нобелевскую премию.

Шри Ауробиндо и Тагор были очень-очень близки. Когда Шри Ауробиндо вращался в вихре политики, Тагор сказал:

— Он душа Индии. Его будет слушать вся Индия.

Он написал две страницы пророческих высказываний.

Какое-то время спустя Тагор приехал в Пондичерри повидаться с Шри Ауробиндо. Они провели вместе около получаса. Тогда Тагор снова сказал о нем много хорошего. Он сказал, что Шри Ауробиндо завоевал его душу. Позже, увы, их последователи не смогли понять друг друга.

Поначалу Тагор направлял письма Ганди. Тагор первым провозгласил Ганди великой душой. Именно Тагор назвал его «Махатма». А Махатма назвал Тагора «Гурудев». Тагор стал Гурудевом Ганди, и тогда все начали звать его Гурудев, Гурудев. Они так сблизились.

На закате жизни Тагора его Шантиникетан нуждался в средствах. В возрасте семидесяти восьми лет Тагор захотел выступать с танцами, чтобы заработать денег. Ганди сказал:

— Нет, это совершенно незачем!

У Ганди было так много богатых приверженцев. Он дал деньги Тагору. Так Ганди много раз оказывал Тагору финансовую помощь. С другой стороны, когда Ганди сказал, что будет голодать до смерти, если Джавахарлал Неру его не послушается, Тагор умолял его прервать голодовку. Ганди его послушался.

В самом конце жизни между Ганди и Тагором не было согласия. Я читал шесть-семь их писем. Прежде они так нежно дорожили друг другом, так высоко друг друга оценивали. Но на самом закате жизни согласия не было.

Очень близкими друзьями были Тагор и Свами Вивекананда. Свами Вивекананда приходил к Тагору в гости. Но, когда Свами Вивекананда стал знаменит на весь мир, дружбе пришел конец. И те песни, которые Свами Вивекананда выучил у Тагора, перестали ему нравиться.

Сестре Ниведите, ирландке, пришлось умолять Тагора и умолять своего Гуру Свами Вивекананду в конце его жизни примириться. Они прислушались к ней и оба высказали друг о друге добрые слова. Свами Вивекананда сказал:

— Если вам захочется узнать Индию, то Тагор — вот ответ.

Но Ганди и Тагор, увы, не примирились, и не примирились Шри Ауробиндо с Тагором.

Три человека из Гоа в моей жизни

Я впервые полюбил Гоа, когда спринтером номер один в Индии стал Лави Пинто. Его результат в стометровке был 10:48. У меня — одиннадцать с лишним секунд.

В Ашраме Шри Ауробиндо одного из главных столпов тоже звали Пинто. Его жена отвечала за работу главных ворот Ашрама.

Третьим знаменитым человеком из Гоа в моей жизни был Леандер Паес, теннисист Индии номер один.

Когда дружбе конец

Некоторые великие личности в Индии жили долго, но дружба у них не ладилась. Самая грустная история — о Шри Ауробиндо и Ч.Р. Дасе. Ч.Р. Дас бросил все и изо дня в день занимался спасением Шри Ауробиндо в те дни, когда тот был погружен в политику. Потом Шри Ауробиндо сказал Ч.Р. Дасу:

— Если хочешь осознать Бога, нужно быть вне политики. Политику с осознанием Бога не соединишь.

Ч.Р. Дас был величайшим почитателем Шри Ауробиндо, но он ушел и стал последователем другого духовного Учителя. Тот духовный Учитель был высотой с муравейник, тогда как Шри Ауробиндо — с Гималаи. Ч.Р. Дас стал очень преданным последователем другого духовного Учителя. Потом он все умолял и умолял Ганди стать учеником того Учителя. Ганди сказал:

— Я им восхищаюсь, но стать его учеником не могу.

Брат Шри Ауробиндо был таким близким ему человеком, но этот брат оставил Ашрам.

Дружба вечно не живет. Это послание, наверное, пришло с Небес. Вот печальнейшая история из моей жизни в Индии. Один человек был весьма состоятельным. У них был семейный бизнес — они торговали индийским гхи. Он с его помощником души друг в друге не чаяли. Такую дружбу еще поискать! Они так были преданны друг другу. Все говорили:

— Как они друг друга ценят, какие они близкие люди!

Увы, помощник влюбился и стал проводить время со своей девушкой. Работу он забросил. Дружба таяла, и все закончилось весьма печально. Помощник подал на своего начальника в суд, и начальник проиграл дело. В конечном счете начальник покончил с собой. Я никогда не слышал о подобном грустном опыте. Ведь они были друзьями — не разлей вода! Я мучительно переживал конец этой дружбы. Известно, что дружба кончается по-разному, но не так же, самоубийством!

Мой друг Хридай Прасад

В Ашраме у меня было немало друзей. Должен сказать, они были мне очень дорогими друзьями и, в то же время, моими почитателями.

Когда я снова приехал в Пондичерри навестить Ашрам, мне пришлось ходить четыре раза к одному другу домой, только чтобы с ним поздороваться. Он был у себя, но его служанка говорила:

— Его нет дома.

Я же видел, что он дома! Служанка с ним разговаривала, но выходила ко мне и говорила, что друга дома нет. Он не хотел встретиться со мной, может быть потому, что я больше не был членом Ашрама и он считал, что я пал. Раньше он был мне дорогим другом, моим большим почитателем, а теперь он хотел видеть меня лишь в моем окне. С другой стороны, иногда жалюзи на моих окнах были опущены. Тогда он чувствовал себя несчастным, потому что не увидел меня через окно. Я четыре раза ходил к этому другу домой повидаться. Раньше он был мне так предан.

В последний раз я сказал себе: «Ну, пусть лжет, а я пойду». Я вошел в его комнату. Я хотел спеть ему две песни, те, которые я пою о Матери и Шри Ауробиндо. Он не хотел слушать мои песни о Матери и Шри Ауробиндо. Он сказал, что в доме есть и другие люди и я буду им мешать.

Какой мучительный опыт! Но я его не послушался. Я тихонько запел в его комнате. Но это ничего не изменило. Тогда я сказал себе: «Это уж чересчур. Что тут поделаешь?» Я вышел из комнаты. Я и не думал, что он пойдет за мной.

Но он пошел, и у главных ворот я увидел, что он плачет. В самый последний момент у него полились, полились, полились реки слез. Это был Хридай Прасад. После Бабурама он был моим лучшим другом.

Когда физическое состояние Манту стало серьезным, навещать его ходил Храдай Прасад. Как-то раз, когда я позвонил Манту из Нью-Йорка, там был Хридай Прасад. Я сказал:

— Мне хочется поговорить с Хридаем Прасадом, — и он с радостью поговорил со мной.

Что касается Кришны Бхагабана, то я потерял его как друга, потому что я продемонстрировал ему свою оккультную силу. Он не смог это перенести. Он заявил, что я хочу убить его глазами. Чтобы потерять друзей, не обязательно демонстрировать оккультную силу. Я терял и других друзей. Этот друг, Хридай Прасад, был моим большим поклонником, но позже ему хотелось видеть лишь мою тень в моем окне. Его дом стоял возле моего. Он ждал, когда я открою окно и он меня увидит. Но наконец-то, наконец, наконец, он пошел за мной, пошел за мной до главных ворот Ашрама.

В годы жизни в Ашраме Хридай Прасад получал огромную радость, когда массировал мне стопы и голову. В те дни у меня уже выпадали волосы. Говорили, что если массировать голову соком лайма, можно решить проблему. Я садился. С такой преданностью — именно с преданностью! — он вставал у меня за спиной. Как раз в это время Господь Кришна приходил повидаться со мной, лицом к лицу! Я садился на стул. Хридай Прасад массировал меня и не мог видеть Кришну. Бог знает на каком языке мы разговаривали с Шри Кришной. Мы говорили оба. Хридай Прасад слышал меня, но не понимал ни единого слова. Пока я сидел на стуле, я минут десять проводил лицом к лицу с Господом Кришной, а этот парень массировал мне голову. Я не говорил моему другу, когда переставать массировать, потому что я знаю, как меня любит Шри Кришна, что бы я ни делал. Если мне помассируют стопы, Шри Кришна не будет против. Вот какая у нас с Господом Кришной связь!

Парень, делавший мне массаж, — это тот же человек, который через много лет не захотел повидаться со мной. Дружбе пришел конец. Такое тягостное, мучительное переживание! Но ведь он так беззаветно верил мне в те дни! Он испытывал такое восхищение мною!

Друзья, друзья! Однажды, когда мы с одним другом смотрели на луну, меня благословлял Шри Рамакришна и разговаривал со мной. Мой друг его не видел и ничего не слышал. А Хридай Прасад слышал. Он слышал мой голос, но не видел Господа Кришну. Вот какая была у нас дружба! Он был таким моим поклонником. Он массировал, массировал мне голову соком лайма.
Это вовсе не мои басни, не выдумки о моей жизни. Таким был Хридай Прасад.

Дружба, дружба, дружба!

Проблемы в духовном мире

В духовном мире могут быть проблемы!

У Раманы Махарши была замужняя ученица. Мать Раманы Махарши столько переживала, потому что эта ученица постоянно ставила перед ним еду. Рамана Махарши был в трансе, он пребывал в другом мире. Однажды мать рассердилась на сына. Она ушла из дома и сказала, что назад не вернется. Она прошла всего метров двести. И кого, вы думаете, она увидела? Перед ней в тонком теле так явственно предстал ее сын. Он показывал ей свою духовную высоту. Тут она поняла, что Рамана Махарши осознал Бога, и вернулась к сыну. До этого она ругала сына на чем свет стоит, а теперь вернулась. Вот такая проблема была у Раманы Махарши.

Супруга Рамакришны многие годы готовила ему пищу. В какой-то момент Шри Рамакришна решил испытать жену. Еду пусть сготовит Шарада Деви, а подаёт ее, сказал он, пусть кто-то другой. Шри Рамакришна не позволял Шараде Деви подавать ему. Он просил, чтобы кто-то другой приносил поднос, и тогда Шри Рамакришна ел. Она так переживала.

На многие вопросы не будет ответов. Подобные проблемы начались во времена Рамаяны с Шри Рамачандры. Как же он заставлял страдать свою жену! Он знал, что она абсолютно чиста, чиста, но о ней дурно говорили люди. Он принес столько жертв ради того, чтобы его подданные были довольны. Все это недопонимание началось с жизни Шри Рамачандры.

Только если Он нас порадует

Бог есть Бог, но для нас Бог бывает Богом, только если Он нас радует. Мы верим в Него, только если Он нас радует. Когда Он нас не радует, Бог становится мнимым.

Посол Сиддхартха Шанкар Рай

Посол Сиддхартха Шанкар Рай был таким любезным, таким добрым. Он мне сказал:

— Настоящий посол — это вы. Мы бываем послами по четыре-пять лет, а вы как посол культуры будете им навечно!

Он пригласил людей на наш Концерт Мира в Вашингтоне, и пришло около десяти тысяч человек.

Политика и политики

В политике как таковой нет ничего плохого, но я всегда говорю, что вызвать проблемы могут какие-то политики. Я чувствую, что у политики есть сердце, а вот люди-политики бывают временами опасны.

Иногда проблемы вызывают помощники. Бывает, что помощник препятствует начальнику встретиться с человеком, увидеться с которым хочет сам начальник!

Где же Бог?²⁵

Где же Бог в тяжелой ситуации, спрашиваете вы? Вас зовут Рам. Для нас в Индии первым Богом был Шри Рамачандра, так что отвечать на вопрос должны вы. Наш первый Аватар был нашим первым Богом — разницы никакой. Аватар — прямое нисхождение Бога.

Много-много лет тому назад я написал статью, которая называлась «Где же Бог?» В ней я высказал все свои «претензии» к Богу.

Рамана Махарши сказал, что движение — это Бог. Тогда что же он ответил на вопрос: «Есть ли статичный Бог?» Одно — это динамичный Бог, в динамичном действии. Бог есть и действие, и бездействие. В нашей философии мы признаем, что Бог — это и действие, и бездействие. Он является и Вершителем, и свершением, и всем.

Посещение Ашрама Раманы Махарши

Внешне у меня очень небольшая связь с Раманой Махарши, но я дважды его посещал. Когда я впервые отправился к Рамане Махарши, я полностью обрил себе голову, и на мне было надето лунги. Я хотел отречься от мира. Я смотрел на статую Раманы Махарши. Она была так прекрасна. Но слева от себя я ясно видел Мать и Шри Ауробиндо в слезах! Этого я выдержать не мог и вернулся в Ашрам.

Второй раз это произошло, когда я работал для Нолини. Нолини был самым важным членом Ашрама сразу после Матери и Шри Ауробиндо. Мне надо было приходить к нему к девяти часам и потом еще к двум, и он полагался на меня. Я благополучно сказал членам своей семьи, что получил разрешение от Матери съездить в Ашрам Раманы Махарши. Что за чудная история!

Нолини этому не поверил. Мне никто не поверил. Я отправился в Ашрам Раманы Махарши, а потом вернулся. На следующее утро у меня вдруг затрепетало сердце. В это время человек сорок приглашенных учеников должны были отправиться посетить Мать. Нолини не сказал ни слова. Я печатал на машинке. Тогда Нолини подошел ко мне и сказал:

— Тебя ждет Мать.

Там не было больше никого! Мне пришлось смотреть в лицо Матери. Какую историю я сочинил! Мне было тогда лет двадцать семь-двадцать восемь.

Я стоял от Матери в двух шагах. Она сказала:

— Так, значит, я давала тебе разрешение?

Она нежно шлепнула меня по щеке. Потом обошла меня кругом и сказала:

— Ты не сможешь выйти за пределы этой границы.

Она хотела, чтобы я оставался только в Пондичерри. Года три-четыре спустя я вышел за пределы той границы, но она была против. Она сказала, что не позволит мне ехать в Америку. Но Бог внутри меня сказал: «Поезжай, поезжай, поезжай». Нолини был просто в ярости! Амрита, управляющий Ашрама, внутренне был за меня. Внешне он сказал:

— Не езди, — но внутренне говорил: «Поезжай, поезжай, поезжай». Когда есть рвение, когда желание так сильно, это желание получает одобрение изнутри.

В мой последний день в Индии Мать даже не взглянула на меня. Я смог увидеться с ней за день до отъезда.

Когда я в третий раз посещал Ашрам Раманы Махарши, я там понравился, меня встречали с почетом. Манту тоже туда ездил.

Я никогда не забуду тот полный нежности шлепок, который получил от Матери за то, что сочинил историю от ее имени.

Гоголь-моголь для Матери

После моего отъезда из Ашрама Мать лет пять меня ни о чем не просила. Она думала, что я стал мультимиллионером! Но мои спонсоры сказали:

— Мать хочет, чтобы ты кое-что ей посылал.

Я получил от ее помощника Дьюмана шестнадцать писем.

Дьюман приехал в Ашрам со своей женой. Ему было девятнадцать, а его жене — шестнадцать или семнадцать лет. Они приехали в Ашрам Шри Ауробиндо в свадебное путешествие. Уж приехали так приехали! Они посчитали, что, стоит им туда приехать, как они станут духовными. Дьюман хотел остаться в Ашраме. Шри Ауробиндо сказал:

— Я приму тебя, но не твою жену.

Жена заливалась слезами и была очень расстроена решением Шри Ауробиндо. Дьюман не захотел возвращаться в Гуджарат. Он остался в Ашраме и стал одним из самых дорогих учеников. Именно он писал мне от имени Матери. Очень хороший человек.

Я отправлял Матери посылки раз шесть или семь. Дьюман мне сообщал, что за три часа до того, как покинуть тело, Мать съела присланный мною гоголь-моголь. Порошок для приготовления гоголя-моголя был желтоватого цвета. В коробке оставалось немного порошка. Дьюман сказал мне:

— Забирай.

Я сказал:

— Нет-нет, я знаю твою преданность Матери и твою к ней любовь. Возьми ты, пожалуйста.

Он сберег этот порошок.

Пранаб написал книгу о том, что ела Мать. Пранаб сказал, что последнее, что Мать приняла от него, был какой-то суп. А Дьюман, который руководил всем питанием Матери, сказал, что последним Мать ела мой гоголь-моголь. Кому верить? Один сказал, что Мать ела гоголь-моголь, а другой — что суп.

Связь Амриты с Шри Ауробиндо

Управляющий Ашрама Амрита втайне был целиком на моей стороне. Пять лет спустя Мать позволила ему писать мне в Америку. Он долго просил ее о разрешении. Потом он написал: «Сегодня Мать позволила мне писать тебе. Разве ты не наш Чинмой? Ты стал важным человеком!»

Амрита в течение трех месяцев ежедневно ходил к Самадхи Шри Ауробиндо и молился ему о том, чтобы Шри Ауробиндо забрал его в мир иной. Он не получил там ответа от Шри Ауробиндо.

Однажды он пришел в два часа и медитировал. Он молился Шри Ауробиндо. В тот день Шри Ауробиндо одобрил его просьбу. Он сказал: «Да, я тебя заберу». Две племянницы Амриты Сароя и Кумуда работали в офисе. Там находились и другие люди. Пришел Амрита и сообщил друзьям, родственникам и этим двум девушкам:

— Главный услышал мою молитву. Завтра я отправляюсь к нему.

Все засмеялись. Никто не отнесся к нему всерьез. Но он сказал, что получил послание у Самадхи, что Шри Ауробиндо заберет его в другой мир на следующий день.

В полвторого ночи он очень громко закашлял. По соседству с его комнатой была комната Нолини. Нолини пришел посмотреть, что с ним, и увидел, что тот покинул тело. Вот какая связь была у Амриты с Шри Ауробиндо.

Уход одобрен

Семнадцатилетний юноша приехал в Пондичерри искать место для Шри Ауробиндо. Он был замечательным писателем. Я перевел два его рассказа. Один был о некрасивой женщине и слепом мужчине. Смысл другого рассказа был таким: «Кому нужна женщина?» Этот юноша был для Шри Ауробиндо как сын. Шри Ауробиндо так его баловал.

Однажды, когда он уже состарился, днем часа в три он сказал своим друзьям:

— Завтра вы меня тут не увидите.

А он был совершенно здоров.

Друзья спросили:

— Что?

Он ответил:

— Я поговорю с Главным.

Имени Шри Ауробиндо никогда не произносили — его всегда называли «Главным» или как-то в таком духе. «Сегодня вечером я с ним поговорю, и, уверен, он меня заберет». Амрита получал послание от Шри Ауробиндо, что Шри Ауробиндо одобрил его уход. Этот человек тоже медитировал на Шри Ауробиндо, и Шри Ауробиндо сказал, что заберет его в другой мир. Когда он сообщил об этом друзьям, они от души посмеялись. Он лежал в своем кресле и сказал:

— Ладно, вот завтра увидите. Завтра ночью после трех меня не будет в физическом.

Когда настал этот момент, кое-кто любопытный поднялся наверх в его комнату посмотреть. Увы, его больше не было. Он не принимал никаких снадобий, не совершал самоубийства. Он просто лежал, и он ушел.

Вот какая связь была у Амриты и у этого человека с Шри Ауробиндо. Они знали, что смогут позвать Шри Ауробиндо.

Амрите понадобилось на это три месяца. Он молился Шри Ауробиндо, но Шри Ауробиндо его не послушал. Через три месяца Шри Ауробиндо ответил на его молитвы. Амрита рассказал всем в офисе, что уйдет на следующий день. В полвторого ночи был слышен звук кашля. Нолини пришел проведать его, а он ушел. Амрита больше не хотел жить на земле. Ему было довольно, довольно, довольно.

Во втором случае любопытные пришли взглянуть, жив ли тот человек. Они собирались посмеяться над ним, а он уже ушел.

Вот какая тесная связь была у этих двоих с Шри Ауробиндо!

Посещение Ашрама

Когда я в последний раз снова приезжал в Ашрам и навещал дом Нолини, он был так красиво, так красиво украшен. Было столько цветов. У меня был фотоаппарат, но там висело объявление: «Фотографировать запрещено». Я медитировал со сложенными руками. Человек, присматривавший в комнате, сказал:

— А почему вы не фотографируете?

Я сказал:

— Да ведь запрещено.

Он просто выхватил у меня аппарат и сфотографировал меня.

Потом я пошел туда, где жил Амрита. Все начали аплодировать стоя — так они проявляли нежность ко мне. Они так меня любили.

Увы, увы — когда я в последний раз навещал дом Нолини, у него в спальне стояли телевизор, компьютер и прочие современные вещи. Это было там, где я молитвенно служил Нолини.

Я пошел в комнату Амриты. Я частенько работал у него в спальне. Я писал имя Матери. Имя «Мать» банк не принимал, поэтому под ее подписью я писал: «Мадам М. Альфасса, мадам М. Альфасса, мадам М. Альфасса». Это банк принимал. Если вы сейчас напишете на чеке «Мать», коммерческий банк и государственный банк с удовольствием его примет. Но в те времена мне приходилось писать «мадам М. Альфасса». Тогда чек принимали. С одной ее подписью его не принимали.

Вернемся к главному. Я пошел в комнату Амриты и заплакал. Ее набили большими коробками. Коробки были открытые, были закрытые. Комнату Нолини осовременили, а в комнате Амриты сделали склад больших коробок. Слезы у меня все текли и текли. Не только я, а все члены Ашрама — две тысячи человек! — восхищались Нолини и Амритой, обожали их. Такая тесная связь была у них с Шри Ауробиндо! Они были так близки к Шри Ауробиндо — и Нолини, и Амрита.

Человек, который теперь заботится о комнате Амриты, переехал на новое место, в маленькое помещение. Мы были очень близкими друзьями. Его зовут Калипада. Он был помощником Амриты, а я — помощником Нолини. Когда я вошел в комнату Амриты, там было четыре или пять работников. Я взглянул на одного из них и спросил:

— Пожалуйста, скажите, где Калипада?

Он посмотрел на меня и ответил:

— Чинмой, ты меня не узнаешь?

Потом он дал мне себя рассмотреть. Он разговаривал со мной с такой нежностью. Я сразу его не узнал. Это и был помощник Амриты.

Все совершенно изменилось.

Со своим братом я отправился на спортплощадку, где я бегал и был чемпионом. Смотритель не позволил мне сделать фотографию спортплощадки. Брат был в шоке. Я два года жил возле спортплощадки, метрах в пятидесяти. Смотритель сказал, что я не получал разрешения от Пранаба, руководителя по физическому воспитанию. Пранаб такой близкий мне человек! Этот человек сказал, что мне надо получить у Пранаба письменное разрешение на фотографирование спортплощадки, где я бегал. Тогда я отправился к помощнику Пранаба, тоже очень близкому мне человеку. Теперь он, наверное, станет возглавлять спортивную работу. Его имя Гангадхар. Он написал: «Чинмой может фотографировать в любое время», а Пранаб это подписал.

С другой стороны, была и доброта. Я пошел и встал в очередь осмотреть комнату Шри Ауробиндо. Мне сказали, что заходить в комнату Шри Ауробиндо можно только по письменному разрешению одного человека — Баншидхара. Я пошел к нему за письменным разрешением. Он сказал:

— Это тебе-то требуется письменное разрешение? Отправляйся, отправляйся! Хотел бы я посмотреть, кто может тебя остановить!

Двое-трое человек подошли ко мне и сказали:

— Чинмой, тебе незачем стоять в очереди.

Очередь была длинная. Я пошел вперед и сказал ответственному, главному охраннику:

— Баншидхар не дал мне письменного разрешения. Что мне делать?

Тот просто схватил меня и притащил в комнату Шри Ауробиндо!

Там находилось несколько человек. Я со сложенными руками, с такой преданностью осматривал все. Один из охранников внутри комнаты разжал мою руку и вложил в нее несколько цветочков, потому что я не принес цветов. Тут я захотел войти в свое высшее сознание, но через несколько секунд подошел другой охранник. Ему тоже понадобилось вложить мне в руку цветы, потому что то же сделал другой охранник!

Потом ко мне подошел еще один человек и сказал:

— Садитесь тут. Медитируйте, сколько хотите.

Я сказал:

— Я не могу сидеть.

Он сказал:

— А, вы важный человек! Тогда стойте. Идите и вставайте вот там и медитируйте сколько угодно.

Один из охранников увидел, как я медитирую, и другие узнали, что я медитирую в комнате Шри Ауробиндо. Какое замечательное обхождение! Сколько у них заботливости ко мне!

Во всем есть две стороны. Один человек не захотел позволить мне фотографировать на спортплощадке. Он не хотел этого позволить, потому что такое было правило! А в комнате Шри Ауробиндо ко мне отнеслись с такой любовью.

Сейчас большинство моих друзей ушли. Они оставили этот мир.

Применишь оккультную силу — потеряешь друзей

Один парень по имени Кришна был ко мне очень-очень добр, он искренне меня любил. Я ласково называл его Кришна Бхагабан, Кришна Бхагабан. Он так меня поддерживал. Он был очень, очень, очень добрый.

В средней школе Пондичерри проводили соревнования по боксу. Я сказал:

— Участвовать не буду.

А он был боксер. Он сказал:

— Ты должен участвовать! Просто стукни разок кулаком.

Я сказал, что одним ударом кулака он отправит меня к Богу, и тогда мне не придется заниматься спортом!

Он посмеялся и не стал настаивать на моем участии в соревнованиях по боксу.

Он был тем самым другом, который критиковал всех духовных людей. Он говорил:

— Оккультной силы нет ни у кого — ни у кого! Все они жулики!

Я сказал:

— Не говори про всех. У некоторых оккультная сила есть.

Но он не слушал.

Я сказал:

— Приходи завтра утром. Я тебе покажу.

Он был борцом, сильнее сильного. Мы встретились в библиотеке, в отделе международной литературы. Я сказал:

— Вставай здесь, у стены.

Я подумал, что, случись что-нибудь, он упадет в сторону стены, и неприятностей не будет.

Я применил небольшую оккультную силу. Думаю, прошло секунды три-четыре. Увы — он упал не в сторону стены, а на меня и на пол. С минуту или две он был без сознания, или уж Бог знает что случилось. Потом он встал и закричал:

— Негодяй!

Он бежал два квартала к Пранабу, чтобы обо всем ему рассказать.

Раньше он был моим таким большим почитателем, я для него был Чинмой-да. Теперь я больше не был Чинмой-да. Он сказал Пранабу:

— Чинмой хотел меня убить!

Пранаб сказал:

— Да как бы он смог? Ты же такой силач!

Кришна кричал:

— Нет-нет, он хотел меня убить!

Пранаб спросил:

— Что? Да как? У него был пистолет?

— Нет.

— У него был нож? Что у него было?

— Ничего, ничего.

Пранаб спросил:

— Тогда как он мог тебя убить?

Пранаб был там с Гангадхаром, будущим ответственным за спорт. В офисе было еще много других людей. Тут Кришна сказал, что это были мои глаза, что я хотел убить его глазами. У меня не было пистолета, у меня не было ножа — не было ничего, ничего! Хватило моих глаз.

— Он хотел убить меня глазами, — говорил Кришна.

Все рассмеялись. Через месяц я снова пришел туда, и они рассказывали эту историю. Было как в парке аттракционов. Они говорили:

— Чинмой, а ну-ка, покажи нам свои глаза!

Я сказал:

— Вы же видите мои глаза, вы же их видите! Эти же глаза видел и Кришна Бхагабан. Нет у меня в глазах ничего, абсолютно ничего такого.

Они спросили:

— А почему же это случилось?

За прошедшие годы я приезжал в Ашрам довольно много раз. Стоило Кришне завидеть меня на улице, как он практически бежал прочь. Он не смотрел на меня. Вот как я потерял дружбу. В конечном счете он ушел из Ашрама.

Мои рассказы об Ашраме временами бывают забавными, а временами причиняют боль. От применения оккультной силы вы лишь теряете друзей, теряете друзей, теряете друзей.

Применение оккультной силы, злоупотребление оккультной силой

Будешь злоупотреблять оккультной силой — потеряешь всё.

В Ашрам Шри Ауробиндо приехал известный оккультист, и на встречу с ним пошли сотни членов Ашрама. Стоило ему взглянуть на лоб или на ладонь человека, как он мог что-то о нем рассказать. Тогда ему надо было заплатить. Мой близкий друг Бабурам ходил к нему на встречу. Все были страшно довольны, ведь это был великий оккультист. Потом мой дорогой Бабурам начал изо всех сил упрашивать меня пойти и повидать этого человека. Ведь пойдут сотни человек, и это будет крупное событие. Я сказал:

— Да не пойду я, не пойду. Мне незачем встречаться с этим йогом-оккультистом.

Но из-за того что Бабурам непрестанно меня просил, я в конечном итоге пошел. Он так хорошо ко мне относился, поэтому я сказал, что пойду ради того, чтобы порадовать его. Я встал в очень длинную очередь, чтобы доставить удовольствие моему задушевному другу. Думаю, передо мной стояло человек сто. Бабурам шел сразу за мной. Оккультист сидел в маленькой комнатушке. Дверь была слегка приоткрыта. Оккультист читал мысли и читал по руке.

Наконец подошла моя очередь. Как только открылась дверь, оккультист вскочил. Он сказал:

— Ведь у меня была оккультная сила. Она у меня была, была, но я все растерял из-за пьянства и женщин!

Он сказал это прямо передо мной. Он встал и сказал, что из-за пьянства и общения с женщинами утратил свою оккультную силу. За мной стоял мой друг. Я еще раз хочу сказать: если злоупотребляешь оккультной силой, ее можно утратить.

Этот человек был оккультистом, и он угождал многим людям. В один прекрасный день он решил, что пойдет по воде в шесть часов утра. Поглазеть на это сбежались тысячи человек. Всем было страшно любопытно. Как только он ступил на воду, он начал тонуть. Тут он стал бранить солнце. Он заявил, что солнце ему не помогло. Вот какие у меня невероятные истории!

Здесь, в Нью-Йорке, есть человек, утверждающий, что он ходит по воде. Он показывал фотографии. Он шутник!

Мой отец написал родственнику, что берет на себя ответственность за его бизнес и компенсирует все его расходы. А этот родственник оказался мошенником, растратившим все свои средства. Он попытался воспользоваться добрым и щедрым предложением моего отца. Наконец дело попало в суд. Из нашей деревни оно отправилось в суд первой инстанции Читтагонга. Шел последний день разбирательства. Почтовая открытка моего отца, адресованная тому родственнику, находилась у юриста. А мой троюродный дядя был йогом и серьезным оккультистом. Моя мама очень его любила. Он был таким близким нашей семье человеком, и он жил милях в трех от нас. Мама пошла к нему в слезах. Он отправил посыльного со словами: «Ничего не случится. Я приму меры».

Юрист в суде был так рад, ведь на открытке стояла подпись моего отца. Он предъявил открытку судье в доказательство того, что мой отец несет ответственность за этого родственника, потому что обещал давать ему деньги. Еще тем утром он так радовался, глядя на подпись моего отца. Но, когда он предъявил открытку судье, подписи не было. Все слова были на месте, а подписи отца не было! Это было сделано из читтагонгской деревушки, в трех милях от нашего дома. Мы выиграли дело. Тогда судья попросил отца что-нибудь написать. Отец оказался хитрым — он поставил совсем другую подпись.

Как же можно отрицать оккультную силу?

А что произошло в суде? У отца был друг. Для этого дорогого друга моя мать готовила еду и чего только для него не делала. Он отправился с моим отцом в суд. Потом он передумал: он принял сторону противника отца.

Вскоре после этого тот человек умер. А вот взгляните на моего отца! Сын того человека оканчивал среднюю школу, а его дочь училась в колледже. Так вот, отец платил за них обоих, за сына и за дочь, чтобы они смогли завершить образование. Мать была категорически против этого, но отец сказал:

— Разве можно по-другому?

Повторюсь, подпись моего отца исчезла. Оккультист что-то сделал из читтагонгской деревни в трех милях от нашего дома. А еще он делал предсказания. Все сбывалось. Потом он увидел, что у него не остается времени на медитацию и преданное служение Матери Кали. Он взывал к Матери Кали и молил ее о том, чтобы она забрала у него все его оккультные силы. Но Мать Кали просто дала ему совет делать неправильные предсказания. Он знал, где находится украденная корова, знал, что произошло. Раньше он говорил все как есть. Он знал, как все было на самом деле. А потом он начал делать неправильные предсказания — неправильные, неправильные. Люди перестали к нему ходить, и он смог снова молиться.

Нет желания становиться Гуру

Что сделал этот оккультист в день своей свадьбы? Он должен был ехать с женой в паланкине. Но, увидев в паланкине свою жену, он подумал: «О Боже мой! Я погружаюсь в невежество». Он верил в майю. Носильщикам паланкина он сказал:

— Мне нужно отойти по нужде, — и они его выпустили. Тогда он сбежал и больше не вернулся. Тем его брак и завершился.

Он отправился в Калькутту и там нашел учеников, очень ему преданных. Когда он оставил тело, они упрашивали и умоляли его жену, которая никогда не молилась и не медитировала, стать их духовной матерью. Ей же духовная жизнь была нисколько не интересна. Она сказала:

— Я на это не гожусь.

Но они настаивали:

— Нет, мы будем поклоняться только вам.

Они занимались духовной практикой и начали ей поклоняться. Она никогда не занималась духовной практикой, но стала их Гуру.

А вот другая подобная история. Из Англии в Индию приехал знаменитый профессор. Ректор одного университета пригласил его на встречу. Как только профессор увидел жену ректора, он почувствовал, что она осознавший Бога человек. Она никогда не молилась, но он начал поклоняться этой великой душе. Поразительно! Она была домохозяйкой, которая вообще не молилась и не медитировала. Ректор увидел, что профессор очень искренен, и сам стал поклоняться своей жене. Профессор был весьма высоко развит духовно. Наконец жена начала молиться и медитировать и стала его Гуру.

Так этот профессор приехал в Ашрам Шри Ауробиндо. Его индийское имя было Кришна Прем. Шри Ауробиндо сказал, что у него открыт третий глаз. Жена ректора никогда не молилась, никогда не медитировала, но он увидел ее божественность.

Вот так не молилась и жена моего дяди. Она не хотела ни молиться, ни медитировать, но его ученики заставили ее принять их. Они привезли ее в Калькутту. Там она стала их Гуру.
Для этих двоих роль Гуру не была желанной. Ничуть не желая того, они стали Гуру.

Успех с четвертой попытки

Со всей искренностью хочу сказать, что за все мои семь тысяч поднятий людей у меня не было проблем ни с кем, кроме одного человека. В Германии мне трижды не удавалось его поднять. Вот беда! Бедняга — у меня было три неудачные попытки. Потом я призвал оккультную силу и на четвертый раз довольно легко его поднял. Что это было?.. Мне не требуется никого поднимать по четыре раза. Я всегда поднимаю с первой попытки.

Когда поднимаешься очень высоко

Я много-много раз забывал свое имя. Опускаясь после высшей медитации, я совершенно забывал, как меня зовут. Мне приходилось спрашивать об этом друзей, и они смеялись. Раза два-три мне пришлось смотреть на свои тетради — в школе надо было подписывать тетрадь своим именем. В Ашраме меня звали лишь «Чинмой». Мне приходилось выяснять, как меня зовут. Я смотрел на тетрадь и тогда вспоминал свое имя.

Вот какая забывчивость. Очень непростая ситуация! Я забывал свое имя так часто, и мне приходилось идти спрашивать друзей. Но они так хорошо ко мне относились. Они были полны восхищения. Но и моя тетрадка два-три раза спасала меня, демонстрируя мне мое имя.

Четыре-пять раз я выходил из дома, надев обувь на одну ногу, а вторая была босой, и благополучно разгуливал по улице. Друзья меня спрашивали:

— Что же ты творишь?

И мне приходилось возвращаться домой за второй сандалией.

В какой-то другой раз я ел в столовой Ашрама. Там было место, куда надо было относить грязную посуду. Поев, я вышел из столовой и пошел в парк через улицу, при этом все еще держал свой поднос. Мой друг спросил:

— Ну что ты делаешь?

Тогда я пошел назад вернуть поднос.

Когда поднимаешься очень высоко, забываешь всё.

Так трудно касаться этого земного сознания

Высокие переживания были у Шри Рамакришны. Тогда, чтобы спуститься вниз, он касался бедра или другой части тела Брахмананды. Иногда ученики сразу давали ему покурить. Во время курения ему удавалось вернуть свое сознание на землю.

Однажды я давал концерт в Канаде, и мое сознание поднялось очень высоко. Концерт закончился, а я не мог вернуться в земное сознание. Я подумал: «Как же мне вернуться?» Я осмотрелся и увидел Канана. Я положил руку на плечо Канана и мгновенно вернулся в этот мир. До этого я никак не мог спуститься. Было так трудно касаться этого земного сознания. Тут я увидел Канана, и Канан меня спас. Я мгновенно вернулся. У Шри Рамакришны довольно часто была та же проблема.

Найдутся те, кто будут смеяться, скажут, что это сплошное притворство, но такое случается со всеми духовными Учителями. Это совершенно верно, совершенно. Им трудно возвращаться в земное сознание.

Как я останавливал биение своего сердца

Недавно один фокусник захотел остановить дыхание на семь минут, но не преуспел в этом. Это легко делают духовные йоги.

Шьяма Чаран Лахири был исключительным человеком! Он останавливал свое сердце. Один из его учеников был врачом и заявил:

— Ясно, что этот человек мертв.

Тогда Лахири улыбнулся ему и сказал:

— Смотри, вот твоя медицина! Пощупай-ка мой пульс.

Врач не определил пульса. Лахири сказал:

— Смотри теперь, — и улыбнулся ученику.

В парке, куда я обыкновенно ходил медитировать, все еще стоит одно особенное дерево. Именно там я сказал своему другу:

— Не говори, что все духовные люди лгут, утверждая, что обладают оккультными силами!

Я столько раз фотографировал это дерево. Каждый раз, когда я приезжаю в Пондичерри, я делаю фото этого огромного дерева в главном парке перед дворцом губернатора. Там я сиживал в свою бытность в Ашраме. Тогда мне было легко сидеть на земле, скрестив ноги. Время от времени — не каждый день — я ходил туда и садился у подножия этого дерева, чтобы молиться и медитировать. Однажды я сидел и смотрел на машины и рикши на улице метрах в тридцати-сорока. Ко мне пришла необычная мысль. Я сказал себе: «Индийские йоги все подряд говорят, что по своему желанию могут остановить у себя биение сердца. Проверю себя и посмотрю, могу ли я сделать такое». Не помню, сколько мне было тогда лет. Я увидел, что сердце полностью перестало биться. В то время у меня был с собой секундомер, нужный мне для бега. Поверьте, я это сделал! Я остановил у себя сердце.

Теперь каждый раз, когда я еду в Пондичерри, я сажусь возле того дерева и прошу моего рикшу сфотографировать меня. Я знаю, что я сделал в том месте. В последний раз я не смог сидеть, так я встал у подножия этого дерева. Я попросил водителя сфотографировать меня. Почему? Потому что у этого самого дерева я сделал что-то особенное. Это был не фокус, мне это прекрасно удалось. Я-то знаю, почему меня все еще так тянет к этому дереву.

Я делал это еще раз, когда снова приходил к дереву. Я включил свои способности всего на тридцать процентов, поэтому это получилось не так долго, как в первый раз. В первый раз я себя проверял, выяснял, обладаю ли я такой способностью. Во второй раз я остановил сердце на очень короткое время. Все это я действительно делал.

Физически мне семьдесят пять, но духовно мне очень много лет, очень много лет.

Я сделал так, что моя душа вышла из тела

Однажды лет тридцать пять тому назад мне в голову пришла необычная мысль. Я дал ученику фотоаппарат и сказал:

— Сейчас я выйду из тела. Я сделаю так, что моя душа выйдет из тела.

Ученик сделал фотографию в тот момент, когда моя душа была вне моего тела. На этой фотографии это очень ясно. Я сделал так, что моя душа вышла из тела, но она осталась в той же комнате. Душа никуда не ушла, просто находилась вне тела.

В другой раз одному ученику отчаянно хотелось увидеть мою силу Рудры. Это наименее подходящая для демонстрации оккультная сила. Понадобилось всего три-четыре секунды. Ученик вопил не переставая! Сила Рудры хуже всего. Разрушительную силу Рудры можно сравнить с громовым ударом разрушения. Не думаю, что вы сможете смотреть на нее дольше трех-четырех секунд. Потом вы закричите: «Стой, стой, стой!» Вероятно, у меня все еще есть эта сила.

Просьбы о помощи

Поверьте, из тех оккультных сил, которыми я обладал в Индии, я ничего не потерял. Можно сказать, они даже преумножились. Не проходит и дня, чтобы я не применил оккультную силу. Во внутреннем мире я слышу мольбы о помощи, помощи, помощи, помощи. Никто не знает, что происходит во внутреннем мире, и никто не получает признания. Оккультная сила легко может помочь.

Некоторые духовные Учителя просят меня помочь их ученикам. Те духовные Учителя на Небесах, а я на земле. Они упрашивают меня помочь их ученикам, потому что чувствуют, что я на земле достигну большего результата, поскольку я в физическом. Это совершенно верно.

Очень часто случалось, что другие Учителя просили меня пойти и помочь их ученикам. Я им помогаю, а они этого даже не знают. Они меня не видят. Они видят своего Учителя, а не меня. Я инструмент, но я прячусь. Тогда они так благодарны своему Учителю. У них безмерно возрастают любовь, преданность и отречение, потому что у них все еще есть прямая связь с их Учителем. Их прямая связь проходит через меня.

Много лет тому назад, когда я работал в консульстве Индии, ко мне пришел духовный Учитель. Он был очень недоволен своими учениками. Его просьба заключалась в том, чтобы я отправился и навел порядок в его Ашраме. Я сказал:

— Я не могу этого сделать.

Я поехал в Ванкувер. В то время наш Центр в городе Виктория возглавляла женщина с Ямайки, Вест-Индия. Эта женщина приехала встретиться со мной. Ученица приготовила еду. Потом на внутреннем плане ко мне пришел духовный Учитель высшего уровня. Мы садились за еду. Духовный Учитель хотел что-то мне рассказать. Я ему сказал: «Я сейчас должен поесть». Десять минут он во внутреннем мире умолял меня принять его Ашрам. Он находился в другом штате, не в Нью-Йорке. Он говорил, что будет помогать мне всем, чем сможет. Как он меня упрашивал! Он сказал, что будет помогать, даст мне свою оккультную силу и духовную силу. Я сказал: «У меня хватает оккультной силы и духовной силы. Мне больше не нужно». Он был очень мною недоволен, потому что я не прислушался к его просьбе. Но во многих других случаях я прислушивался к просьбам других духовных Учителей.

Вот вам мои небывалые истории!

Лишение оккультной силы

Бывают такие ужасные оккультисты! Когда один оккультист крепко спит, другой появляется и отбирает у него оккультную силу, а потом скрывается. В Индии подобное случалось много раз. Один оккультист отбирает оккультную силу другого оккультиста.

Так делал и Шри Рамакришна — но это было для пользы другого человека. Один парень, гуляя по вечерам, демонстрировал, как светится его тело. Шри Рамакришна отобрал эту силу.

Оккультист разгневался, а Шри Рамакришна сказал: «Я это сделал для твоей же пользы, для твоей же пользы. Может быть, ты хоть теперь начнешь молиться Богу».

Брат Шри Ауробиндо уехал из Ашрама развивать у себя оккульную силу. Ночью он выключил свет, а потом сказал:

— Света быть не должно — никакого, никакого, никакого.

В темноте он вызвал свет позади себя, а другие сделали фотографию. Когда Шри Ауробиндо об этом узнал, он отобрал у брата оккультную силу. Младший брат разозлился. Он сказал:

— У тебя такая огромная, огромная рыба! А у меня крошечная рыбка.

Шри Ауробиндо сказал:

— Я забрал ее ради твоей пользы, ради твоего блага. Ведь не забери я ее, ты бы не молился и не медитировал, и тут бы и закончилось твое духовное путешествие.

Ради блага брата Шри Ауробиндо отобрал у него оккультную силу.

Осознание Бога за полгода

Много лет тому назад кое-кто из моих учеников думал, что получит осознание Бога за полгода. В Ашраме Шри Ауробиндо была та же проблема. Один парень получил степень магистра, а за докторской степенью захотел поехать в Оксфорд. Он написал Шри Ауробиндо: «Сколько надо времени, чтобы осознать Бога?» Шри Ауробиндо не ответил, ответил его брат: «Чтобы осознать Бога, требуется полгода. Если быть искренним, потребуется полгода». Этот человек сказал:

— Полгода? Ну, тогда я сначала осознаю Бога. Потом поеду в Оксфорд и получу степень.

Вместо полугода он прожил в Ашраме пятьдесят пять лет. Он был таким высокообразованным и добросердечным. А его работа заключалась в мытье бананов в большом баке. В воду бросали какое-то красное вещество, в котором потом мыли бананы. Вторым мойщиком бананов был мой брат Читта. Они работали вместе. Этот человек так и не осознал Бога. Он провел в Ашраме пятьдесят лет, а не полгода, и не поехал в Оксфорд получать докторскую степень.

Когда мой самый старший брат впервые встретился с Матерью Ашрама Шри Ауробиндо, он сказал:

— Мать, я думаю, некоторые люди приехали сюда, осознав Бога, и кое-кто осознает Бога в этой инкарнации.

Мать ему ответила:

— Ничего не могу сказать тебе про тех, кто осознал Бога, но могу сказать тебе, что ты осознаешь Бога в этой инкарнации.

Он осознает Бога в этой инкарнации! Брат был так счастлив. Он рассказывал об этом всем подряд. Потом, лет через двадцать, он напомнил об этом Матери. Он сказал:

— Мать, вы мне говорили, что я осознаю Бога.

Мать ответила письмом: «Для ленивых надежды нет. Осознание Бога не для ленивых». Не помню точно слова. Вот так и закончилось осознание Бога моим братом в этой инкарнации. Мой старший брат Хридай молился и медитировал по семь-восемь часов в день, но он, наверное, не порадовал Мать так, как она того хотела.

Демонстрация оккультной силы в семье

В первый раз я применил свою оккультную силу на двоюродной сестренке. Она была со мной доброй и нежной. Я опоздал на обед у них в гостях, и она не на шутку разошлась, ругая и обижая меня. Она сказала, что если я опоздаю в следующий раз, она даст мне пинка. Я сказал:

— А ну-ка, покажи, как это ты дашь мне пинка!

Она подняла правую ногу, а опустить уже не смогла. По счастью, она держалась рукой за трубу. Кому она только не рассказывала эту историю! И что было потом? Об этом узнала моя сестра Лили, и вся комедия пришлась ей по вкусу. Она в это поверила и порадовалась. Потом узнал самый старший брат. Для него это оказалось чересчур! Он стал меня бранить. Мы с этой двоюродной сестричкой были такими близкими людьми. И как я мог натворить подобное?

Близился вечер. От нашего дома до рисового поля было метров восемьсот. Крестьяне еще работали. Я сказал брату:

— Пойдем со мной, пожалуйста.

Он спросил:

— Зачем?

Он все еще на меня сердился.

Я сказал:

— Я тебе кое-что покажу.

— Что еще такое?

Я сказал:

— Крестьяне еще работают, и я тебе покажу, как я умею превращать крестьянина в овцу. Потом я снова превращу его в крестьянина. Он не умрет и не покалечится.

Брат принялся меня ругать на чем свет стоит. Потом он спросил:

— Ты изучал оккультную силу?

Я ответил:

— Я никаких книг не изучал.

Потом я вспомнил, что наш индийский календарь предсказывал, когда пойдет дождь, и сказал об этом брату. Он сказал:

— Календарь можно хоть выжать — но дождь от этого не пойдет.

Я сказал:

— Я не занимался по книгам. Пожалуйста, пойдем.

Он так и не согласился. Тем дело и завершилось.

Какие разные у всех судьбы!

Какие разные бывают у всех в семье судьбы! Мой самый старший брат все время молился и умер, глядя на фотографии Матери и Шри Ауробиндо. Осознание Бога для Читты было делом предрешенным. Я был для него всем в жизни. Однажды они болтали с сестрой обо всем на свете. Закончив работу, он вышел прогуляться. Лили тоже пошла на прогулку. Минут через пятнадцать Лили вернулась. Она увидела, что впереди лежит Читта. Голова у него была в крови, и он был мертв. Вот так закончилась его жизнь.

Видение Бирена

Еще одна похожая история. Стихотворение Tomari hok joy написал живший в Ашраме Бирен Палит. Оно такое красивое. Я сочинил на это стихотворение ставшую известной песню! Бирен Палит был для меня очень-очень дорогим человеком. Для нашей семьи он был кем-то вроде наставника и несколько раз нас выручал.

Однажды ночью, когда я был в Америке, на Бирена напало множество враждебных сил. Они хотели его буквально убить. Он о них и не думал, а они вдруг явились с намерением его убить.

Вот так история! Он увидел меня в ослепительной форме и сказал, что я — это Горакшанатх. Как только враждебные силы услышали имя «Горакшанатх», они все исчезли.

Этой небывалой истории нет конца! Около половины шестого Бирен пришел к моей сестре домой — ведь, увидев мою сияющую форму, он спасся. Он спросил:

— Знаешь, кто такой Мадал?

Читта спросил:

— Ну, и кто такой Мадал?

Мой друг сказал:

— Мадал — это Горакшанатх, — и рассказал всю историю.

Тогда мой брат Хридай сказал:

— Теперь и ты это знаешь, а я понял это давным-давно. Однажды во время моей высшей медитации и увидел, что Мадал — это Горакшанатх.

Моя сестра сказала:

— Если ты знал, почему не сказал нам? Почему ты нам не сказал?

Все смеялись до упаду.

Мой самый старший брат! Я мог продемонстрировать ему свою оккультную силу, но он мне не поверил. Я сказал:

— Я никогда не читал книжек об оккультных силах. Я никогда не интересовался ими. Я интересовался Упанишадами, они мне нравились.

Я хотел показать ему, что занимаюсь! Он не пошел смотреть на мою оккультную силу, он просто сказал, что у меня этой силы нет.

Мой брат два-три раза хотел бросить Ашрам, а Бирен его останавливал. Он был для нашей семьи наставником. Он всегда нас спасал, всегда. Когда более тридцати лет тому назад умерла Мать, мы сфотографировались вместе. Он сохранил фото.

У каждого духовного Учителя есть даже не тысячи, а миллионы сладостных историй — и в некоторые люди верят, а в некоторые нет.

Молитвы и медитации на мой лад

Мы приехали в Ашрам благодаря моему самому старшему брату. Он поехал первым, когда мне было год и три месяца от роду. У отца было столько ожиданий относительно него! Мать плакала. Потом она начала голодать. Она хотела поехать в Ашрам навестить сына. Отец сказал: «Нет, не разрешаю». Мать голодала полтора дня. Тут сердце отца смягчилось, и мать поехала в Ашрам повидаться со старшим сыном.

Можно заниматься молитвами и медитациями. Можно молиться и медитировать часами, днями, месяцами и многими-многими годами, но все равно может возникнуть зависть! В этой инкарнации мне было не сравниться со старшим братом в молитвах и медитациях часами. Я гулял, катался на велосипеде и пел. Моя медитация зачастую происходила на улице. Я не садился, чтобы медитировать. Но в последние семь-восемь лет моей жизни в Ашраме Мать почему-то хотела, чтобы я медитировал в комнате Шри Ауробиндо. Там мне приходилось садиться как положено! До этого я никогда не сидел!

Я навещал вас оккультным способом²⁶

Почему я снова и снова расспрашивал работников «Аннам-Брамы» о вашем здоровье? Когда у вас была серьезная проблема, я спрашивал о вас, о вас, о вас! Было Рождество, и я путешествовал с учениками, но я расспрашивал о вашем здоровье, потому что ваша душа приходила ко мне рассказать о вас. Сначала дела у вас шли хорошо, а потом вас положили в больницу. Я был тогда на Бали, и ваша душа приходила ко мне рассказать, что происходит. Я все еще помню, как приходила ваша душа и рассказывала о вас, и я спрашивал внешне, что происходит.

Что-то плохое может случаться по нескольку раз. Оно будет приходить раз за разом. Одного грустного опыта мало. Может оказаться, что за этим грустным опытом сразу последует другой, еще хуже первого.

Кое-кто сидел в больнице с вами в тонком теле! Я несколько раз оккультно навещал вас в больнице. Вот как сильна моя любовь к вам. Я буду чувствовать любовь к вам вечно, и моя благодарность вам будет жить всегда. Нью-Йорк и Бали физически так далеко друг от друга, но ваша связь со мной такая глубокая. Когда связь души так крепка, тогда нет таких понятий, как Нью-Йорк или Бали.

Песни о Матери Кали

Когда я пою некоторые песни о Матери Кали, которые сочинил не я, а кто-то другой, я просто забываю себя. Когда я слышу, как поют другие, и также когда пою сам, я так сильно наслаждаюсь ими.

Моя связь с Шри Ауробиндо

Иногда я не пою свою главную песню о Шри Ауробиндо, потому что опасаюсь помешать соседям!

С этой песней связано чудо. Несколько лет тому назад я был в Пондичерри, в Ашраме. Был час ночи. Мне в ногу впился осколок стекла, и мне было очень больно. Сестра Лили была в больнице, Читта находился внизу. Я подумал: «Как ему рассказать о том, что случилось?»

Мне в голову пришла странная мысль. Внутренне я сказал Шри Ауробиндо: «Больше не буду петь песню о тебе, если ты не вытащишь у меня из ноги этот осколок. Я так преданно пою эту песню, а люди так преданно ее слушают, но я решительно не буду ее больше петь, если ты меня не вылечишь!»

Это всё происходило во внутреннем мире. Внешне я не видел Шри Ауробиндо.

Тогда я сказал: «Завтра утром, когда я встану, у меня в ноге не должно быть осколка».

Было около часу ночи, а вставать мне надо было в четыре, но я вдруг ощутил потребность встать. Я буквально подскочил! Хотите верьте, хотите нет — осколок исчез, совсем исчез! Я вернулся в постель, и кого я вижу на столе? Шри Ауробиндо! Он смеялся, улыбался. А я-то пообещал, поклялся, что больше не буду петь свою песню про Шри Ауробиндо, если на следующее утро у меня в ноге останется стекло. А понадобилось всего пятнадцать минут! Разве могу я забыть это переживание с Шри Ауробиндо? Вот какая у меня с ним связь! Наша связь все еще очень сильна. Если бы он меня не любил, он бы не обратил на меня внимания. Он мог сказать: «Да какое мне дело, будешь ты петь песню обо мне или нет?» Но он так не поступил. Через пятнадцать минут произошло чудо. Осколок стекла пропал. А Шри Ауробиндо улыбался и смеялся у меня на столе. Вот какая у него нежность, вот какая любовь, какая забота.

И таких внутренних переживаний с Шри Ауробиндо и Матерью у меня было много — много, много!

Моя срочная помощь²⁷

Где доказательство истинности моих невероятных историй? Где доказательства? Многое я не смог бы доказать. Доказать это невозможно, невозможно! Во многое не поверит никто.

Лет десять-двенадцать тому назад одна душа из вашей семьи пришла ко мне за срочной помощью. Вы не поверите. Было около одиннадцати вечера. Я не могу назвать причину прихода этой души. Душа выразила желание срочно получить от меня помощь, срочно — это точное слово. Я смог помочь этой душе с такой любовью, нежностью и радостью. Этот человек об этом и не знает, а я не могу ему сказать. Душа пришла, потому что ей срочно потребовалась от меня помощь. Я это очень отчетливо помню. Внешне человек может и не знать, но душа знает. Этот член семьи был в серьезной опасности.

Благословения от родственников старше меня

Тем, кто родился и вырос в Америке, повезло! В Индии, когда вы становитесь старше на год, есть особая пуджа, где вам приходится касаться стоп всех родственников старше вас.

Поскольку я был самым младшим, Бог знает сколько раз мне приходилось касаться стоп людей! Я должен был касаться стоп тридцати или сорока человек. Я касался стоп отца и матери плюс всех моих родственников. Нам нужны были их благословения раз в год. Это было обязательно, и я должен был это делать.

В конце Дурга-пуджи нам всегда надо было касаться стоп всех старших, даже если человек старше всего на год-два. У меня была родственница, которая была младше меня. Моих стоп касалась она одна. А мне приходилось касаться стоп всех других. В Ашраме я касался стоп только Матери и Нолини. Стоп Нолини я касался только по очень особым случаям — в день его рождения и в день моего рождения. Что касается Матери, то я очень преданно клал голову на ее стопы.

Мой самый старший брат, о котором я рассказывал истории, так часто меня благословлял. Потом, когда я стал Гуру, тот же брат не позволял мне касаться своих стоп. Он не позволял мне даже кланяться ему. Он не клал руку мне на голову — ему было достаточно моего плеча. Сколько раз я касался стоп моей тети, которая умерла в возрасте ста трех лет! В более поздние годы та же тетя не касалась моей головы и не позволяла мне кланяться ей. Я просто немного склонял голову. Она хватала меня за руку и говорила:

— Благослови меня, благослови.

Как всё изменилось!

Я умолял и брата, и тетю позволить мне поклониться и получить их благословения, но они не позволяли. Их благословением было прикосновение к моему плечу. Благословить меня, прикоснувшись к моей голове, было для них тогда чем-то чрезмерным.

Последнее предсказание моего брата

Когда я в последний раз видел моего брата Хридая, он положил мне руку на плечо. Я сказал:

— Почему ты так делаешь?

Он ответил:

— Ты завоевал сердце Америки. Однажды ты завоюешь сердце всего мира. Тогда ты почувствуешь разочарование и вернешься в Гималаи.

Вот какое было его последнее предсказание. Когда я завоюю сердце Америки и сердце всего мира, я почувствую такое разочарование, что вернусь назад в свои гималайские пещеры. В предыдущих инкарнациях я жил в Гималаях, вот мой брат и сказал, что я вернусь в Индию и буду жить в Гималаях. Такое он сделал последнее предсказание и озвучил его, положив руку мне на плечо. Я вернулся из поездки назад в Нью-Йорк, и через двенадцать дней он умер, медитируя на фотографии Матери и Шри Ауробиндо. Он медитировал и упал.

Прикосновение к духовному Учителю

Некоторые духовные Учителя не позволяют людям касаться своих стоп, потому что у них может возникнуть подагра и всевозможные прочие заболевания. Я же позволяю людям касаться моих стоп в редких случаях. Индийцам хочется проявлять свою индийскую преданность. Некоторые из моих помощников весьма строги. Они никому не разрешают касаться моих стоп.

В Ашраме жил мальчишка лет восьми-девяти. Его мама сказала ему, что Божественная Мать намного выше страданий и не чувствует боли. На следующий день он отправился к Матери, когда она давала благословения. Он сказал себе: «Мама сказала, что Божественная Мать выше, выше, выше боли». Ему захотелось подвергнуть Мать испытанию, и он сильно ее ущипнул. Мать вскрикнула. Он не понял почему. Он сказал:

— Моя мама мне сказала, что вы выше боли.

Когда мама рассказывает что-то детям, они воспринимают это буквально. Родителям стоит быть поосторожнее.

Нежность моей сестры²⁸

Хочу рассказать вам печальную историю. Большинство из вас ее уже знает. Когда мне было лет восемнадцать-девятнадцать, однажды вечером я отправился к сестре на ужин. Моя самая старшая сестра жаловалась на зрение. Глаза у нее видели плохо, она теряла зрение, все расплывалось.

Я был молод — самый младший и самый гордый! Моя гордость доросла до потолка и пошла выше. Я с силой помассировал ей глаза. И она ослепла совсем!

Другая моя сестра и все остальные в семье, а особенно моя тетя, умершая в возрасте ста трех лет, бранили меня на чем свет стоит. Но пострадавшая, моя старшая сестра, была воплощением доброты и сострадания ко мне. Она сказала:

— Он же хотел мне добра, бедняга. Что тут поделаешь, что поделаешь!

Три дня она ничего не видела. Потом семья собралась положить ее в больницу. Тут я решил проявить свои внутренние способности. Я сказал:

— Я ее вылечу.

Очень-очень нежно я несколько минут касался ее глаз. И у нее полностью вернулось зрение. Оно стало еще лучше, чем прежде!

Когда появляется гордость, получаешь ноль. Но когда молишься Всевышнему и проявляешь свои внутренние способности, получаешь выдающиеся результаты.

А вот вам небылица. Недели две тому назад у меня заболело горло. У меня скребло в горле и поднялась температура. Повидать меня с Небес пришла вся моя физическая семья. Болезнь была несерьезной, но моя самая старшая сестра не отходила от меня две недели. Она сильно беспокоилась из-за моей боли в горле и температуры. Температура падала, а потом снова поднималась на три-четыре часа. Потом снова падала и снова поднималась. Наконец она перестала подниматься. За день до этого моя сестра попрощалась со мной. Она сказала, что ей больше нечего волноваться, потому что температура и боль в горле совсем прошли. Это была как раз та сестра, которую беспокоили проблемы с глазами. Она все еще чувствует ко мне ту же нежность. Она не отходила от меня две недели — она наблюдала за мной.

Сейчас моя семья тоже очень обо мне заботится.

Непослушание, время истекло!²⁹

Тот, кто считает себя моим учеником, должен купить мою книгу «Непослушание, время истекло!» Если вы беднее бедного, если у вас нет силы-денег, вы получите ее бесплатно. Но я очень надеюсь, что у каждого ученика будет эта книга.

Уверен, найдутся такие люди, которые определенно извлекут для себя из этой книги огромную пользу. Им для этого не понадобится даже быть моим учеником, вовсе нет! Убежден, что эта книга сыграет очень важную роль в устремлении и посвящении абсолютно искренних ищущих.

Шри Чинмой написал книги, которым суждено стать бессмертными, и эта книга одна из них. На земле будут жить миллионы людей, которые окажутся абсолютно искренними ищущими. Когда они получат эту книгу, они извлекут из нее безмерное вдохновение и устремление для своего совершенствования. Если они действительно захотят быть избранными инструментами Бога, эта книга принесет им огромную пользу. Для них она окажется бесценной.