Организация Объединенных Наций
Ясно, точно и просветляюще Эйнштейн говорит миру, какова, в сущности, роль Организации Объединенных Наций: «ООН и всемирное правительство в конечном счете должны служить одной единственной цели — гарантии безопасности, спокойствия и благополучия всего человечества». Здесь ученый доказал, что он был больше, чем ученым, больше, чем философом, больше, чем интеллектуалом, — в самом деле, настоящим обладателем мудрости-башни. Надежды и мечты, которые у него были относительно ООН, однажды непременно превратятся в реальность.Его ищущее сердце заявляло: «Мы убеждены, что ООН сумеет развиться в мировое правительство только тогда, когда Ассамблея будет в большей степени состоять не из делегатов, назначенных правительствами, а, вместо этого, из представителей, избранных самими людьми. Только так делегаты будут служить интересам наднационального порядка и безопасности, согласно своим наилучшим побуждениям».
И еще: «Расширение ООН до принятия, по возможности, всех стран, создаст лучшую основу для переговоров о разоружении. Следовательно, усилия по расширению членства [в ООН ] должны предшествовать любой попытке решить проблему разоружения».
Он мгновенно чувствовал доброту и мудрость в других и ценил эти качества. В своем путешествии к высшей цели единства, он дорожил всеми своими спутниками, которые мечтали о едином мире, едином доме и едином сердце, и восхищался ими. Эйнштейн писал Тригви Ли, Генеральному Секретарю ООН: «Вы один из очень немногих, кому среди суеты и путаницы нашего времени удалось сохранить свое видение ясным, и чья потребность конструктивно помогать остается непреклонной перед препятствиями и узкими обязательствами верности… Я один из многих, чьи мысли сопровождают вас с благодарностью и надеждой».
В Эйнштейне мир увидел человека спонтанности, человека искренности, заботившегося о прогрессе мира больше, чем о чем-либо другом. Вопросом первостепенной важности он считал не то, кто сделал, а то, что дело было сделано. Кроме того, когда он видел активного человека, он открыто восхищался им за его несравненные достижения. Прослушав лекцию Генерального Секретаря Дага Хаммершельда, Эйнштейн написал: «Я не могу удержаться, чтобы не выразить своего искреннего восхищения вашей речью по случаю празднования двухсотлетия Колумбийского университета. В фарватере лжи и лицемерия, ваши ясные и честные замечания были желанным облегчением. Я считаю удачей, что столь высокую и важную должность, которую вы сейчас занимаете, доверили именно такому человеку, как вы».
Даг Хаммаршельд ответил: «Моим намерением было представить смелое и недвусмысленное заявление от лица идеалов и принципов, образующих единственно возможный фон и единственно возможную атмосферу для работы человека, который, подобно вам, является одним из пионеров человечества… Для меня это, на самом деле, глубокое удовлетворение, что вы не только поняли мою попытку передать это большей аудитории… но и то, что вы одобрили сказанное мной. Такое понимание, особенно исходящее от вас, ценно для меня вне всяких слов».
Эти двое бессмертных плыли в одной лодке. Их восхищение друг другом было не просто восхищением, но проявлением жизни-единства их душ-единства.
