Я хотел отказаться от мира ²¹

В 1951 году я несколько дней помышлял о санньясе. Отказ, отказ — оставь все, оставь! К тому времени у меня было много-много тетрадей, исписанных моими стихами, короткими рассказами и прочими записями. Однажды вечером, примерно в полдевятого, я сказал: «Все, хватит! Все это только ради известности и славы. А мне известность и слава не нужны. Мне все равно, понравятся ли людям мои стихи. Больше не хочу. Хочу отказаться от мира».

Бенгальский залив был всего метрах в ста от нашего дома. Я подумал: «Сейчас полдевятого. Еще до прихода братьев я по-настоящему отрекусь от мира». Мысль возникла, я взял, наверное, тетрадей двадцать и вышел из комнаты — выбрасывать их в Бенгальский залив.

У нас были главные ворота, огромные и очень тяжелые. Чтобы открыть их с двух сторон, требовался ключ. Подойдя к воротам, я так радовался, что иду отрекаться от известности и славы.

Мой брат Читта обычно приходил домой в полдесятого или без четверти десять. Он был в Ашраме, молился и медитировал. А в тот раз, открыв главные ворота, кого же я увидел? Моего брата Читту! В тот день он случайно вернулся не в полдесятого или в десять, а в полдевятого. Я-то думал, что к его приходу дело будет сделано! Он схватил меня и начал ругаться. Тут я сказал: «Я не хочу известности и славы».

Читта сказал: «Прекрасно, ты их не хочешь, но я хочу их для тебя!» Он схватил все двадцать моих тетрадей и потащил назад. Если бы он не появился, сегодня у меня не было бы этих двадцати тетрадей.

У меня появилась эта божественная или глупая идея об отказе от мира. Благодаря брату у меня и сегодня все еще хранятся эти тетрадки. Мой брат приходил домой обычно в полдесятого, а иногда даже в десять. Но в тот день его угораздило появиться в полдевятого! Приди он на минуту-другую позже, я бы уже добрался до залива, и все мои тетрадки пропали бы.

Я пережил всякие опыты. Моя жизнь полна устремления, в ней нашлось место отказу от мира и еще нескольким особым переживаниям.

На спасение моих тетрадей была Воля Бога. Разве иначе пришел бы мой брат домой в тот день в полдевятого? Этому не было никакой иной причины. Он сказал: «Голос внутри меня говорил мне, что что-то не в порядке, что происходит что-то серьезное». Что-то очень серьезное происходило в моей жизни — вот что почувствовал мой брат, поэтому он пришел домой проверить, что не так. Как же я могу забыть это переживание!