Part IV: Наука, религия и духовность

1.

Мы хотим совершенствовать то, что имеем. Но мы не знаем, где находится цель, как она выглядит и что собой представляет. Мы даже не знаем, что она существует. Поэтому, естественно, когда мы думаем о цели, нас охватывает смущение. Мы пытаемся совершенствовать инструменты, которые собираемся использовать, но для чего мы используем их, не говоря уже о том, что представляет собой лелеемая нами цель, мы не знаем. Эйнштейн говорил: «Совершенство средств и путаница целей, похоже, характеризуют наше время».

Наука дает нам средства, религия показывает нам цель. Словами ученого: «Хотя религия может быть тем, что определяет цель, она, все же, научилась у науки в самом широком смысле тому, какие средства помогают в достижении цели, которую она поставила». Так что, наука и религия взаимозависимы.

Наука видит, религия чувствует. Наука говорит религии: «Я наблюдаю только, чтобы дать тебе то, что вижу». Религия говорит науке: «Я чувствую лишь, чтобы дать тебе то, что чувствую». Польза науки признается вначале в ментальном мире, затем в физическом мире. Польза религии признается вначале в психическом мире, затем — в физическом мире.

Наука говорит: «Открытие истины — это овладение жизнью». Религия говорит: «Овладение жизнью — это открытие истины». Наука идет по дороге, ведущей от совершенства к удовлетворению. Религия идет дорогой, ведущей от удовлетворения к совершенству.

Внутри ума науки отчетливо вырисовывается Бог-творение. Внутри сердца религии отчетливо вырисовывается Бог-Творец. Ум науки улыбается, открывая истину. Сердце религии плачет, открывая истину. Наука говорит своему открытию: «Я счастлива, потому что победила тебя». Религия говорит своему открытию: «Я счастлива, потому что ты, наконец, победила меня».

Ученый-мудрец в Эйнштейне открыл настоящую истину: «Наука без религии — хрома, религия без науки — слепа». Он так же открыл еще одну истину: «Космическое религиозное переживание — это самая могущественная и самая благородная сила, стоящая за научным исследованием».

В другом случае он сказал: «Самое прекрасное, что мы можем переживать — это таинство. Это фундаментальная эмоция, которая стоит у колыбели настоящего искусства и настоящей науки. Тот, кто не знает этого и не способен больше удивляться и изумляться, — не лучше мертвого… Именно переживание таинства… породило религию».

Материальное не могло радовать Эйнштейна, также как не могла радовать его политика. Сокровища духовности — простота жизни, сердечная искренность и сияние души — радовали его особо. Процитируем его: «Основой всей научной работы является убеждение, что мир — это упорядоченная и всеобъемлющая цельность, которая является религиозным чувством. Мое религиозное чувство — скромное изумление порядку, открытому в небольшой части реальности, которой равен наш слабый интеллект».

Пути Бога непостижимы. Человеческий ум теряется, пытаясь измерить Бога-Непостижимого. Но это не значит, что Бог получает в этом злорадное удовольствие. Нет, утонченный Бог хочет, чтобы мы наслаждались утонченной божественностью и реальностями, бесконечно более прекрасными, более наполненные смыслом, более одухотворенными и плодотворными, чем внешние божественности и реальности. Бог чувствует, что мы также можем наслаждаться внутренними мирами, наиболее ощутимо и убедительно, становясь утонченными, подобно Самому Богу. В нескольких пророческих словах Эйнштейн учит мир: «Господь Бог утонченный, но Он не злорадный».

Однажды Эйнштейн написал своему другу нечто о существовании Бога. Сказанное им просветляет не только тех, кто любит Бога-творение, но также Всеобщий Закон Бога, который воплощает совершенную гармонию, скрытую в кажущемся беспорядке. «Ты веришь в Бога, играющего в кости, а я верю в совершенные законы в мире существующих вещей настолько, насколько они реальны, пытаясь понять их своим буйным мышлением».

Каждый верящий в Бога верит в Него согласно своим внутренним способностям и внешнему убеждению. Давайте посмотрим, в какого Бога верил и какого Бога раскрывал всему миру Эйнштейн: «Я верю в Бога, раскрывающего Себя в гармонии всех существ».

Как любящий жизнь и исполненный жизнью человек, Эйнштейн не имел времени заботиться ни о начале, ни о конце жизни. Рождение, жизнь и смерть приходят из одного Источника, неиссякаемого Источника — Обители Бессмертия. Поэтому жизнь не могла привести его в замешательство, и смерть не могла схватить его. «Я настолько чувствую себя частью всей жизни, что совсем не интересуюсь началом или концом конкретного существования какого-то конкретного человека в этом бесконечном потоке».

Скоротечное мгновение имеет для духовного искателя Истины исключительную важность. Если Всевышний действует в искателе так, как Он желает этого Сам, считая человека Своим избранным инструментом, скоротечное мгновение обладает способностью покорить Дыхание Вечности. Это справедливо для любой сферы человеческих усилий. Поэтому, искателю всегда следует стараться быть бдительным, сознательным и одухотворенно устремленным в своей профессии, дорожа временем не только исторического календаря, но также временем конкретного момента. Так можно стать сознательным инструментом Всевышнего и превратить свою жизнь во высшнее достижение, которым смогут гордиться и Небеса, и земля.

Никто не осознает высшей важности скоротечного мгновения больше, чем фотограф. Однажды Эйнштейн заметил, что фотограф похож на хирурга: «Каждый раз, когда вы пользуетесь камерой и фотографируете, вы держите в своих руках жизнь, поскольку кадр, сделанный сегодня, невозможно получить завтра, так что, вам следует быть очень, очень внимательным». Действительно, чтобы сделать фотографию может потребоваться лишь несколько секунд, а человек будет дорожить ею всю свою жизнь.

Во всем, что мы делаем, есть как внешняя, так и внутренняя сторона. Внешняя сторона — это сторона возможности. Внутренняя — сторона неизбежности. Искатель выводит на передний план неизбежность и проявляет ее твердо и конкретно. Обычный человек, который не является искателем Истины, не имеет свободного доступа к внутреннему Источнику. Как правило, он превращает возможность в неизбежность тяжелым трудом в сочетании с Милостью свыше, которую нисколько не осознает.

Именно свобода выбора помогает улучшить свою внешнюю и внутреннюю жизнь. Внешняя жизнь говорит нам: «Становитесь и давайте». Внутренняя жизнь говорит нам: «Давайте. Давайте то, что имеете и чем являетесь. В процессе самоотдачи вы, к своему огромному удивлению увидите, что не только стали тем, к чему стремились, но и чем-то бесконечно большим».

Замечание Эйнштейна о том, что свобода связана с духовным развитием и совершенством природы, одновременно и вдохновляющее и просветляющее: «Только тогда, когда внешняя и внутренняя свобода постоянно и сознательно следуют друг за другом, существует возможность духовного развития и совершенства и, таким образом, улучшения внутренней и внешней жизни человека».