Зима была невыносимой!²⁴

Когда я приехал в Америку, у меня не было теплого пальто. Иногда я надевал свитер. Это была моя первая зима. Я никогда в жизни не видел снега. В те дни наметало такие высокие сугробы! Сейчас снега так много не бывает, но в 1964 и 1965 году его было предостаточно. Я радовался этому, но было очень холодно!

В Америку из ашрама приехал человек с больной ногой. Он приехал сюда на операцию, и, к счастью, она прошла очень удачно. Он жил в Нью-Джерси, и я отправился туда повидать его. Мы очень хорошо относились друг к другу. Мы дружили, когда я жил в Пондичерри, но, вернувшись из Америки домой, он, как мне стало известно, стал высказываться обо мне критически.

В тот день, когда я навещал его в Нью-Джерси, на мне не было зимнего пальто. Я стоял на автобусной остановке около одиннадцати ночи, чтобы уехать домой. Был сильный мороз. Живя в Пондичерри, где всегда жара, такого холода я себе и вообразить не мог! У меня так сильно замерзли ноги! Меня трясло, даже когда я вернулся домой.

Когда я стоял и ждал автобус, мела сильнейшая метель! Никогда не забуду этот случай. Все мои проблемы начались у дерева. Я очень сильно упал, поскользнувшись на снегу. После этого и начались все беды. Тогда у меня не было учеников-врачей — их в моей жизни еще и в проекте не было! Я так сильно, так сильно страдал. Пойти к врачу у меня не было денег, у меня вообще ничего не было. Я промучился около двух лет.

Мне нужно было поехать в Канаду. В самолете я не мог из-за боли нормально сидеть, меня всего перекосило. В Канаде со мной разговаривала Гарияси, и я тоже говорил. Я стоял у стены. Я не решился сказать ей о том, как сильно мучаюсь. Мы говорили с глазу на глаз, но я стоял, опираясь о стену. Тело меня не слушалось. Я не мог нормально сидеть. Такая боль! Временами было больно вдыхать, и выдыхать тоже было больно. Что было делать? Вот так я мучился с тех пор, как свалился под деревом.

Зима была невыносимой, невыносимой!

Спустя пять лет я поехал в Индию. Представляете, этот человек пригласил меня зайти повидаться! Я не стал опускаться до его уровня. Я его пожалел и не стал напоминать, что он меня критиковал. Он прислал слугу, чтобы тот проводил меня до его дома, и я благополучно отправился его навестить. Потом он мне сказал:

— Вернувшись в ашрам из поездки в Америку, я рассказывал о тебе так много хорошего!

На мой день рождения Мать обычно посылала мне очень-очень красивую открытку. Думаю, это на следующий после моего падения год она послала мне открытку, написанную ею по-французски: «? Chinmoy, avec mes b?n?dictions»6. Она написала это красивым почерком. Еще она написала: «Чинмой, моя любовь и я будем с тобой, где бы ты ни был». Не «мое сердце», но «моя любовь и я всегда будем с тобой, где бы ты ни был».