Часть 1

7 августа 1995 года Шри Чинмой встретился с доктором Еленой Владимирской, заместителем директора Московского научно-исследовательского института детской гематологии, и ее супругом, офицером в отставке, в ресторане «Аннам-Брама» на Джамайке, Нью-Йорк. Во время встречи Елена Владимирская и ее супруг задали Шри Чинмою несколько духовных вопросов. Их вопросы и его ответы, а также другие его замечания приведены ниже.

Вопрос: Время движется только из прошлого в будущее?

Шри Чинмой: Время бывает двух видов: одно — земное ограниченное время, а другое — Небесно-свободное или, можно сказать, вселенское время. Земное ограниченное время движется от одного к двум, трем, четырем, пяти. А универсальное время подобно большому кругу, который каждый миг расширяется и расширяется. Оно, как и вся вселенная Бога, вечно и бесконечно. Земное ограниченное время подобно нескольким каплям воды, их легко можно сосчитать. Но Небесно-свободное время подобно бескрайнему океану. Когда вы думаете о бескрайнем океане, пытаться считать капли абсолютно бессмысленно.

Вопрос: Откуда появились люди? Они произошли от Адама и Евы или от обезьян?

Шри Чинмой: Я верю в эволюцию. Мы начали из минерального мира, затем эволюционировали до растительного мира, животного мира и человеческого мира. И наше путешествие еще не закончилось. Когда-нибудь мы станем божественными существами. Но даже когда мы были в минеральном мире, мы состояли не только из материи. Внутри материи есть еще дух. Молитвами и медитациями мы можем вывести на передний план дух, пребывающий в материи, и преобразовать материю в дух.

Вопрос: Какова ваша точка зрения на религию? Почему многие религии относятся друг к другу недружелюбно?

Шри Чинмой: Сущность каждой религии — это любовь к Богу. Нет ни одной религии, которая не велела бы нам любить Бога. Трудности возникают из-за последователей религий. Они очень часто говорят: «Моя религия самая лучшая, а твоя — очень плохая». Последователи разных религий — как дети в семье. У этих детей одни и те же родители, от которых им одинаково достаются нежность, любовь и сострадание. И все же дети ссорятся и дерутся. Если одна из сестер видит, что другая сестра красивее нее, она сразу же начинает завидовать и ссориться с ней. Если один из братьев видит, что другой брат сильнее, тотчас слабый начинает говорить о сильном плохо. Бывает, что в семье один брат все время говорит: «Я лучше всех знаю!» А другой брат отвечает: «Нет, я знаю лучше, чем ты!» Точно так же каждая религия говорит религиям — своим братьям и сестрам: «Я знаю о Небесном Отце больше, чем вы». Или они говорят: «Я единственная люблю Бога правильно, а вы любите Его неправильно». Поэтому между различными религиями довольно часто происходят ссоры и ведется борьба.

Но в одном все религии сходны — в любви к Богу. А если мы по-настоящему любим кого-то, мы чувствуем с этим человеком единство. Поэтому, если мы действительно любим Бога и ощущаем с Ним единство, мы будем чувствовать единство и с творением Бога. В сокровенных глубинах своего сердца мы знаем, что все мы едины, но потом в нас проникает гордыня, и мы говорим другим: «Вы мне не нужны». Но мы нужны друг другу! Мы все — неотъемлемые части одной и той же реальности-бытия! Дерево составляют ствол, ветви, листья, цветы и плоды. Если ствол скажет, что ему не нужны ветви и листья, что же это будет за дерево? И если цветы заявят, что им не нужны ветви и ствол, как они будут существовать? Так что должно возникнуть единство.
Когда мы входим в сад, мы сразу же чувствуем его красоту, чистоту и аромат. Каждый цветок красив по-своему, но красота, которую мы ощущаем в саду, — это красота многообразия. И эта красота приносит нам огромную радость. Точно так же Бог чувствует огромную Радость от многообразия сердец-цветов всех Своих детей.

Вопрос: Поймут ли люди когда-нибудь необходимость единства?

Шри Чинмой: Нет, это будет не как понимание, а как чувствование через сердце. Если нам хочется что-то понять, надо использовать ум. Понимание всегда в уме. Но умом люди никогда не установят единства друг с другом. Каждое мгновение ум меняет свою точку зрения. То в моем уме появляется хорошая мысль, и я вижу в вас очень хорошего человека. То в мой ум проникает плохая мысль, и я говорю, что вы скверный человек. Когда я использую способности ума, мое мнение о вас — это отражение моих мыслей. Кроме того, ум всегда все разъединяет и делит на части. Ум скажет: «Я хороший, а ты — нет».

Сердце же чувствует только единство с другими. Оно говорит: «Если хороший я, то и ты тоже хороший». Сердце как мать. Мать всегда чувствует, что у нее хороший ребенок. Она постоянно изливает на свое дитя материнскую любовь, нежность и сострадание. Матери не нужен ум, чтобы определить, насколько прекрасно ее дитя. Нет! Стоит ей взглянуть на своего ребенка, как она сразу же видит, что он — сама красота.

Если ребенок носится вихрем и начинает вопить и ломать все в доме, ум матери может сказать: «Боже, за что Ты дал мне такого небожественного ребенка? Кому он нужен?» Это из-за того, что ум отделяет мать от ребенка. Но затем на передний план выйдет сердце матери и скажет: «Если он плох, то за это отвечаю я, потому что это я привела его в мир».

Вопрос: Приведет ли когда-нибудь людей к спасению это чувство единства?

Шри Чинмой: Приведет, приведет. Вы говорите слово «спасение». Когда мы используем это слово, мы чувствуем, что есть спаситель, который нас спасет. Мы чувствуем, что совершили миллионы, миллиарды плохих поступков, что мы нечистые люди, совершившие так много грехов, и кто-то должен прийти и дать нам спасение. Но есть другая философия, использующая понятие «осознание». Эта философия основана на чувстве единства с Богом, нашим Небесным Отцом.

Если, играя, ребенок испачкается в грязи, мать придет и вымоет его. Ребенок не чувствует себя виноватым в том, что он грязный, ведь он еще не научился понимать разницу. Он просто играет, играет, играет. Но мать знает, что грязь и глина — это нехорошо, поэтому, когда ребенок к ней подбежит, она сразу отмоет его от грязи, и он будет чистым. Подобно этому, что бы мы ни натворили, если мы просто побежим к нашему Небесному Отцу, Он снова сделает нас чистыми. Но если мы думаем, что мы такие плохие, если мы кажемся себе безобразными, грязными животными, мы к Нему не пойдем. А если мы будем считать Бога Матерью и Отцом, Бог сделает для нас все, и сделать нас чистыми тоже будет Его делом.

Молиясь и медитируя, мы осознаём, что есть нечто бесконечно выше спасения, и это — единство с Богом. Когда Христос сказал: «Я и Отец мой одно», это провозгласило его осознание. Когда он говорил: «Отче, почему Ты покинул меня?» — это говорило человеческое в нем, отделявшее себя от Бога. Но божественное в нем никогда не отделяло себя от Бога. Божественное в нем чувствовало: «На Небесах я или на земле — Бог во мне, а я в Нем, мы едины». Такое чувство единства называется осознанием.

Вопрос: Большое спасибо. Скажите, откуда вы получаете эти ответы?

Шри Чинмой: Вы задаете очень важные вопросы. Эти ответы приходят не из моего ума, они приходят прямо из моего сердца и души. Я получаю эти ответы, поскольку молюсь и медитирую. Вы прочитали намного больше книг, чем я. Я даже не окончил школу, не говоря уж о колледже и университете. Но я получаю ответы благодаря молитве и медитации. Если мы молимся и медитируем, мы получаем ответы, даже когда вопросы задают другие люди. Мне не нужно заглядывать в книги, чтобы на них ответить, потому что ответы содержатся в самих вопросах.

Затем Шри Чинмой спросил, молятся ли и медитируют ли по утрам юные пациенты детской больницы доктора Владимирской.

Шри Чинмой: Вы возглавляете больницу, и поэтому вы знаете, что этим детям абсолютно необходимы Сострадание и Любовь Бога. В этой инкарнации они так сильно страдают. Вы даете им земные лекарства, которые их вылечат и позволят им провести на земле еще пятьдесят-шестьдесят лет. Но если вы сможете также давать им и Небесное лекарство — молитву или повторение Имени Бога, то в следующей жизни их воплощение будет лучше. Сейчас вы даете им лекарство одной рукой. Но если вы сможете давать им лекарство двумя руками, вы сможете помочь им бесконечно больше. Бог есть и в земном лекарстве, которое вы им даете, но они не осознают в нем Его Присутствия. Если вы сможете сделать так, чтобы по утрам они молились или повторяли Имя Бога, они будут лучше осознавать Бога.

Д-р Владимирская: Мы попытаемся это сделать, но в нашей стране это довольно трудно осуществить, потому что долгие годы религия была запрещена. Хотя сейчас уже нет.

Шри Чинмой: Здесь, в Америке, верят в Бога, но в школах запрещено молиться. В школах молитвы не разрешены.

Д-р Владимирская: Это очень трудная ситуация. Мы постараемся что-то сделать. Мы также пытаемся изменить ситуацию в нашей больнице, чтобы позволить каждому ребенку находиться там с родителями. Это очень важно. Раньше это было запрещено, но сейчас ребенок может быть с матерью и отцом, бабушкой или дедушкой.

Шри Чинмой: Любовь важна так же, как лекарства. В лекарстве может не быть любви, но внутри любви всегда есть лекарство. Любовь, которую дает мать, отец, сестра и брат, — это большая помощь, их любовь очень помогает больному ребенку.

Часть II

//Следующие вопросы были заданы учениками Шри Чинмоя 25 мая 1996 года в ресторане «Аннам-Брама» на Джамайке, Нью-Йорк.//

Вопрос: Вы говорите о внутреннем зове и внешней улыбке. Почему-то, когда у меня возникает внутренний зов, я не могу улыбаться внешне. Внутренний зов делает меня грустным, и внешне я радоваться не могу.

Шри Чинмой: Если это истинный внутренний зов, если он исходит из сердца, этот внутренний зов непременно даст вам радость. Зов, который вы сейчас ощущаете, не из сердца, он из витала. Витал и сердце расположены очень близко друг к другу, поэтому мы иногда ошибочно принимаем сердце за витал или витал за сердце. Если зов исходит из витала, то во внешней жизни возникнет депрессия. Но если зов приходит из сердца, если это настоящий зов, то этот восходящий зов и сам по себе радость. Когда мы интенсивно взываем к Богу в медитации или в молитвах, незачем ждать результатов. Зов сам по себе становится радостью.

Если вы говорите, что чувствуете внутри зов, но при этом внешне вы подавлены и не испытываете счастья, это значит, что зов не из сердца. Он из витала. Витал очень хитрый. Он пытается занять место сердца. Сердце сострадательно, и оно позволяет виталу это сделать. Если младший брат хочет обмануть окружающих, то говорит, что он такой же сильный, как старший брат. Они могут посмеяться про себя, но открыто насмехаться над ним не станут. Точно так же проявляет сострадание сердце, когда вместо него хочет сыграть витал, младший брат.

Витал зачастую может одурачить сердце, или сердце может сыграть роль сострадательной матери или отца. Но вот ум никогда не позволит виталу захватить ни пяди своих владений. То есть, если ум силен, он не впустит в себя разочарование, печаль или отчаяние витала. Депрессия витала и депрессия ума — совершенно разные вещи. У ума есть свои собственные проблемы, и он не позволит виталу проникнуть в себя и добавить проблем или забрать у себя хоть каплю радости. Но сердце будет просить витал красть у него, сердца, радость, надеясь на то, что однажды этот младший брат прекратит красть и вместо этого начнет устремляться.

Опять же, если это истинный зов из сердца, пламенный зов, то в самом этом зове присутствует радость, он сам по себе радость. Но зачастую, когда нам кажется, что наш зов очень глубок, на самом деле это плач страданий витала. Витал заставляет нас чувствовать, что зов исходит из сокровенных глубин сердца. Вот так плач витала создает проблемы. Хотя интенсивный зов есть, но этот интенсивный зов не из сердца. Плач витала в конце концов ждет разочарование, потому что он зиждется на ожидании. Но если у нас есть очень интенсивный внутренний зов или стремление к Богу, мы обнаружим, что получаем так много радости от нашего стремления. Мы не огорчимся, даже если Бог не придет и не предстанет перед нами.

Я вас не обескураживаю. Вы много раз испытывали зов сердца. Но иногда зов приходит из вашего витала, именно поэтому вы и чувствуете печаль.

Вопрос: Порой нелегко быть счастливым, когда видишь ситуацию в мире и отсутствие устремления человечества.

Шри Чинмой: Трудно быть счастливым, потому что мир страдает. Но мы должны помнить, что у нас есть свой собственный внутренний мир. Если Бог хочет, чтобы мы посадили несколько новых саженцев в нашем сердце-саду, полили сад или подмели и удобрили его, именно это нам и нужно сделать. С другой стороны, если Он просит нас делать что-то во внешнем мире, проявлять Его, значит, нам надо работать там. О чем бы Бог нас ни попросил, мы приложим все силы, чтобы это сделать, но тогда нам нужно отречься.

Мы пытаемся изменить лик мира и его судьбу, но мир этого не хочет. Мы пытаемся предложить кому-то мудрость, но этот человек лишь неправильно нас понимает и оскорбляет. Поэтому нужно слушать только своего Внутреннего Пилота. Если Он просит нас что-то кому-то дать, мы дадим. Если в ответ нам достаются насмешки или оскорбления, если наш дар не принят, это не наша проблема. Наша задача — отречься перед Внутренним Пилотом. Когда мы молимся и медитируем, мы должны понять Волю Бога, слушая Веления Бога. Нам нужно понять, чего Он от нас хочет. Тогда, если в меру своих способностей мы с величайшей искренностью сможем исполнить Волю Бога, этого будет достаточно.

Мы смотрим вокруг и ожидаем, что мир вдруг изменится. Но мир не меняется в одночасье! Не меняются наши соседи и даже родные. Мы стараемся изо всех сил. Возможно, внешне мы встретим непонимание, но ведь можно предлагать добрые мысли внутренне. Если внешне ничего не меняется, что поделаешь? Если есть на то Воля Бога, мы будем продолжать. Если Воли Бога на это нет, мы отступим. Мы можем быть счастливы, только слушая Волю Бога. Если Бог говорит: «Сделай это», мы сделаем, а затем об этом забудем. Если Бог говорит: «Не делай этого», мы просто не будем этого делать.

Счастье должно к нам прийти от служения Богу в человечестве. Представая перед человечеством, мы не должны забывать, что служим человечеству именно потому, что внутри него есть Бог. Если Богу, пребывающему в человечестве, известно, как искренне мы старались, и если мы искренними усилиями доставили Ему радость, то мы будем рады вне зависимости от результатов.

Наша трудность в том, что мы так усердно работаем, повсюду проводим лекции и стараемся совершенствовать мир, но нам кажется, что он становится только хуже. Однако лишь Бог знает, лучше или хуже становится мир на самом деле. Богу нужно от нас только искреннее усилие. Если мы думаем о результатах, если считаем, что все так же плохо, как и раньше, мы скажем: «Какая Богу польза от молитв?» Если не служить Богу ради самого Бога, если думать, что мы делаем это ради самих себя, мы непременно станем несчастными. Если мы служим Богу ради самого Бога, то, даже если мы не преуспели, даже если не добились так называемого внешнего успеха, Бог не расстроится. Бог хочет увидеть только одно — слушаемся ли мы искренне Его Велений. Таким образом, если мы сможем поддерживать очень прочную и надежную связь с Богом, мы будем счастливы.

Часть III

//Следующие вопросы были заданы учениками Шри Чинмоя 22 июня 1996 года на Площадке Устремления.//

Вопрос: На нашем пути человек может удовлетворять внешние потребности. Например, у него есть жилье, есть еда, тут все его друзья, и, чем более духовным он кажется, тем больше он нравится людям. Он остается на пути по внешним причинам, но внутренне он может не чувствовать высшего устремления к Всевышнему. Что лучше для этого человека: оставаться с неискренним устремлением, надеясь, что когда-нибудь устремление станет искренним, или ему лучше заняться чем-то другим?

Шри Чинмой: Скажем, человек начал духовную жизнь с величайшей искренностью, но потом искренность стала иссякать. Если он видит, что не смог вернуть искренность за пять-шесть лет, ему нужно искать собственную лодку. Так сказать, ему нужно вернуться в обычную жизнь, потому что к духовной жизни он не принадлежит. Здесь ему просто удобно. Его духовная дисциплина практически на нуле, хотя, как вы говорите, он производит на других впечатление очень преданного человека. Но если он действительно хочет развить искренность, то нечто ущипнет его изнутри и даст ему почувствовать, что он неискренен.

Если спустя лет пять-шесть человек не может вернуть себе горячую искренность, ему бесполезно оставаться на пути, надеясь, что однажды искренность вдруг вернется. Некоторые думают, что однажды все вернется, хотя они и потеряли свою искренность, чистоту, чувство защищенности, уверенность.
Все начинают с искренностью. Все, кто принимает духовную жизнь, хотят победить неуверенность, зависть и другие несовершенства. Но через четыре-пять лет падения некоторые ученики начинают считать эти самые слабости силой. Слабости обретают вид требований: «Я неуверенный, поэтому Учитель должен быть ко мне сострадательнее. Я завистливый, поэтому Учитель должен быть ко мне сострадательнее. Он должен знать, что я слаб. Я нечист, поэтому Учитель должен быть ко мне сострадательнее. Он видит, что я с таким трудом пытаюсь достичь чистоты».

Вначале подобные требования ученику и в голову не приходили. Если он был неискренен, он отчаянно старался быть искренним. Если он был неуверенным, он старался быть уверенным. Он стремился обрести все эти божественные качества правильным путем — молитвой и медитацией. Через пять-шесть лет эти слабости принимают другую форму. Ученики выдвигают к Учителю требования: «Я слаб. Я пробыл с тобой столько лет! А ты что делал? Почему ты не сделал меня совершенным?» Раньше они отчаянно пытались стать совершенными учениками. Потом, через несколько лет, их теория изменилась. Теперь они говорят: «Поскольку я отдал тебе несколько лет своей жизни, о Учитель, твой непременный долг сделать меня совершенным».

Если ученики, которые за годы сильно пали, чувствуют, что снова подняться по лестнице надежды нет, оставаться на пути будет пустой тратой времени. Наша философия — философия самопревосхождения и прогресса. Если за пять-шесть лет им не удается вернуть искренность, чистоту или другие духовные качества, которые были у них в начале, если они не могут вернуться на старт, как же они вновь обретут решимость бежать быстрее быстрого? Я чувствую, что скорость индийской повозки, запряженной волами — это не скорость. Для этих людей цель останется недостижимой, потому что она далеко, очень-очень далеко.

Позже те же люди, которые двигаются со скоростью повозки, запряженной волами, возненавидят духовную жизнь и возненавидят своего духовного Учителя. Они скажут: «Что ты сделал? Я отдал духовности тридцать лет жизни, сорок лет жизни. Ты не сделал меня сильным, не сделал меня уверенным, ты не увеличил во мне любовь, не увеличил мою преданность, не увеличил мое отречение. Что же ты сделал?» Тогда они начнут обвинять духовную жизнь, обвинять Учителя, обвинять всех вокруг. Но обвиняя духовного Учителя, обвиняя духовную жизнь или путь, ничего не добьешься.

Если люди не могут вернуться к своей первоначальной, исходной точке, где они понимали, сколько у них было устремления, как сильно они любили путь, сколько у них было преданности и отречения, если они опускались, опускались и опускались, а теперь, спустя пять-шесть лет, у них нет надежды вернуться к начальной высоте, если сейчас им трудно подниматься ввысь, погружаться вглубь и идти дальше по направлению к цели, им нет смысла оставаться на пути. Таких много, много. Многие люди остаются с нами просто потому, что их жизнь удобна.

Опять же, я должен сказать, что есть очень дисциплинированные люди. Есть такие, кто поддерживает искренность и вкладывает сердце и душу в божественную деятельность. Я должен сказать, что некоторые люди за годы совершили огромный прогресс, иначе бы эта лодка уже утонула. Особенно в этом году, году сюрпризов, ученики повсюду совершили огромный прогресс.

Внешне этот прогресс измерить нельзя. Только Учитель может судить, кто победил зависть, кто победил неуверенность, кто победил другие несовершенства. Ученики не могут никого судить, потому что они не в состоянии войти в сердце тех, кто совершил огромный, огромный прогресс. Опять же, есть люди, которые годами возмущают меня своим падением. Сказать, что они сильно пали, — ничего не сказать.

Если я правильно понял ваш вопрос, вы спрашиваете: если люди дурачат себя, если у них нет искреннего устремления, должны ли они оставаться на пути в надежде, что когда-нибудь их устремление вернется? Раньше я говорил: «Даже если вы храпите в лодке, ничего страшного. Можете спать». Но теперь я вижу, что некоторые люди, которые спали и похрапывали, вдруг пробуждаются и поражаются. Они восклицают: «Куда это мы попали?» Тогда им кажется, что самое надежное место — это вода, и они прыгают из лодки в воду.

С другой стороны, единственное утешение — что есть люди, которые внутренне и внешне совершили огромный, огромный прогресс, особенно в этом году, году сюрпризов. Есть и такие, кто опустился навсегда. Что тут поделаешь? Мне их жаль, потому что они тратят жизнь впустую, особенно молодое поколение. Если, утратив устремление, они его не вернут, то, когда им стукнет сорок или пятьдесят, они будут обвинять меня. Они скажут: «Почему ты не помог нам совершать прогресс? Почему ты не помог нам преодолеть эти трудности?» Я только могу сказать, что я старался сделать все-все, что в моих силах, но у них не было необходимой восприимчивости.

Вопрос: Иногда у меня бывает много дел, и я не знаю, что должно быть первоочередным.

Шри Чинмой: Для человека, ведущего духовную жизнь, на первом месте всегда устремление, а устремление само по себе есть посвящение. Если вы устремляетесь, вы будете знать, что следует делать. Устремление несет в себе послание посвящения. Устремление и посвящение нельзя разделить, но первым должно быть устремление. Если мы устремляемся, легко понять, что нужно делать или кому предложить служение. Но если вы только выполняете служение, вам будет трудно понять, к чему стремиться или как стремиться. Устремление всегда предшествует посвящению. В устремлении присутствует посвящение. Можно наслаждаться ароматом, потому что есть цветок. Если нет цветка, не может быть аромата. Так что устремление непременно вам скажет, что для вас должно быть первоочередным. Все ответы можно найти в устремлении.

Вопрос: Как узнать, когда мы заслуженно строги с собой, а когда излишне самокритичны в отрицательном смысле?

Шри Чинмой: Если устремляться искренне, в нашем устремлении будет свет-справедливость. Если в вас живет горячее устремление, в нем будет свет, и вы сможете справедливо судить о себе в соответствии с этим светом. Свет озарит путаницу слишком самокритичного ума или такого ума, который говорит, что можно чуть больше расслабиться или получить удовольствие. Интенсивность вашего устремления обязательно вам скажет, не стали ли вы черезчур самокритичны, или, напротив, не слишком ли вы терпимы и снисходительны к себе. В устремлении есть свет, и свет вам покажет, что здесь: мрак, полный хаос или сплошь выдумки ума. Скажем, с одной стороны — выдумки, а с другой — хаос. Вы включаете фонарик, и, если вы слишком себя критикуете и хотите быть с собой строже, свет скажет: «Нет, в этом нет нужды». Но если вы слишком к себе снисходительны, свет скажет: «Нужно быть строже».
Людей, которые критикуют себя, очень немного. Иногда в самокритичных людей проникает гордыня. Они говорят: «Вот, я единственный, кто хочет стать совершенным». Самокритичные люди думают, что они одни стремятся к совершенному совершенству. Им кажется, что совершенного совершенства достигнут только они, а не другие. Конечно же, эта мысль может и не доходить до их сознательного ума.

Критикуя себя, я не смогу прийти к свету. Критикуя себя, я только себя ослабляю, потому что намеренно отхожу от позитивной стороны жизни. Если я чувствую, что я несовершенен или не достиг определенного уровня, мне надо стать совершенным. Если я чувствую, что сегодня не могу поставить себе сто баллов из ста, если я могу поставить себе только шестьдесят, я все равно не должен себя критиковать. Я просто должен сказать: «Сегодня я поставил себе шестьдесят баллов. Завтра посмотрим, смогу ли я поставить себе семьдесят». Критикуя себя за то, что сегодня я получил только шестьдесят баллов, а ожидал получить восемьдесят или девяносто, я теряю покой ума, и тогда я подрываю свои возможности.

Когда я бросаю баскетбольный мяч в корзину, то не злюсь, даже если попадаю пятьдесят раз из ста. Я просто шучу с моим «лучшим учеником» и ругаю его почем зря! Сегодня я сказал: «Мой лучший ученик приносит мне неудачу! Каждую секунду, пока он со мной, меня преследует неудача. Когда он бросает мне мяч, я не попадаю в корзину даже пятьдесят раз из ста». Но я сказал так только один раз, а потом перестал шутить. После этого у меня все равно один-два раза был плохой счет, но Бог мне сказал: «Закрой рот!» Бог сразу захотел, чтобы я осчастливил моего лучшего ученика, и я попал в корзину шестьдесят девять раз из ста. Но если бы я продолжал думать, что бедняга приносит неудачу, я не попал бы и тридцати раз из ста!

Так же и тут: если вы поставили себе низкую оценку и чувствуете, что были беспристрастны и оценили себя справедливо, не критикуйте себя. Если вы критикуете себя, если говорите: «Как же так, всего лишь пятьдесят?» — вы только себя ослабляете. Вместо этого вам нужно сказать: «Я поставил себе низкую оценку. Значит, мне нужно больше решимости. Вместо самокритики мне нужно принять позитивную точку зрения. С помощью решимости я должен получить более высокую оценку».

Вопрос: Вопрос о Боге-Справедливости и Боге-Сострадании. Если человек годами вел себя так, что сейчас с ним имеет дело Бог-Справедливость, возможно ли вместо ощущения, что вся жизнь рушится, вместо чувства страха и негативной реакции на Бога-Справедливость испытать невероятную, интенсивную любовь к Богу-Справедливости? И может ли Бог-Справедливость благодаря этой любви превратиться в Бога-Сострадание? Если человек скажет: «Что бы Ты ни делал, я люблю Тебя, я люблю Тебя», — то станет ли Бог-Справедливость Богом-Состраданием?

Шри Чинмой: Богу-Справедливости незачем становиться Богом-Состраданием, поскольку этот человек настолько открыт Свету Бога, что стал неразделимо един с Богом. Его любовь к Богу так огромна, что, когда Бог его пинает, ему кажется, что Бог поит его Нектаром. Значит, он не может отделить Бога-Справедливость от Бога-Сострадания, раз его любовь к Богу так огромна и сильна. Вы, наблюдая со стороны, можете сказать: «Боже мой! Бог его наказывает». Но если ваше сердце неразделимо едино с Сердцем Бога, вы увидите, что в этом человеке живет огромная любовь к Богу.

Это напоминает одну известную историю о Нараде. Нарада медитировал несколько лет, а потом спросил Вишну, сколько лет ему понадобится, чтобы осознать Бога. Вишну сказал: «Всего лишь три инкарнации». Нарада воскликнул: «Еще три инкарнации? Это слишком много, слишком много!» Он был готов сдаться.

Тогда другой человек, пьяница, спросил Вишну: «А сколько инкарнаций понадобится мне, чтобы осознать Бога?» Вишну сказал: «Столько, сколько на этом дереве листьев». Пьяница пустился в пляс от радости! Он сказал: «О, однажды я смогу осознать Бога! Это же такое маленькое дерево, и листьев у него совсем немного». Поглядите-ка на его отношение! Он плясал от радости, потому что однажды сможет осознать Бога. Он не видел тех бесчисленных листьев. Можете себе представить, сколько инкарнаций ему нужно было принять? А Нарада не мог подождать и трех!

Однажды мудрецу Бхригу захотелось узнать, кто из богов сострадательнее всех. Он пришел к Брахме, но не проявил к нему уважения. Брахма разгневался. Потом он отправился к Шиве и не оказал почтения; Шива пришел в ярость и чуть не испепелил его. В конце Бхригу пришел к Вишну, который в это время спал. Бхригу грубо ударил его ногой, а потом наступил ему на стопы. Вишну не уничтожил Бхригу оккультной силой, а обнял его за ногу со словами: «Дитя мое, у тебя все хорошо? Тебе не больно? Мне так жаль, что ты меня ударил. Ты не ушибся?» Вот аспект Сострадания божественности! Когда Бхригу приходил к другим и не оказывал им почтения, они впадали в ярость. Но затем Бхригу пошел в обитель Вишну, где тот спал. Он очень сильно ударил Вишну, а потом еще наступил ему на стопы! С тех пор у Вишну остался след от ноги Бхригу.

Если на нас воздействует Справедливость Бога, все должно быть точно так же. Мы говорим, что Бог наносит нам удар, потому что мы совершили проступок. Но надо было бы сказать: «Нет, Он ударил меня ради моего же блага». Как только мы почувствуем, что спустя столько лет Бог наказал нас ради нашего же блага, как только у нас разовьется такое божественное чувство, мы даже не назовем это Справедливостью Бога. Мы скажем: «О Боже мой, Ты пришел, Ты пришел, Ты пришел! Делай все, что захочешь! Можешь пинать меня или отшвырнуть меня; делай все, что захочешь! Даже если Ты захочешь меня убить, убивай, потому что я хочу только Твоего Счастья». Когда ищущий неразделимо сливается воедино с Волей Бога, он говорит: «Делай все, что хочешь! Если Ты хочешь убить меня — убей. Я хочу только Твоего Счастья».

Так что Справедливости Бога незачем превращаться в Сострадание Бога. Даже получая удары, ищущий может принять их как Свет-Сострадание Бога. Все, что Бог делает с человеком в избранный Им Час, — к лучшему. Вот наилучшее отношение. Когда у ищущего есть такое отношение, это значит, что Бог поднял его сознание очень высоко. Он знает: все, что бы ни сделал Бог, это для его же блага, и чувствует, что, только находясь в неразделимом единстве с Богом, он может радовать Его каждый миг. Ищущий в это время выходит далеко за пределы Справедливости и Сострадания. Он пребывает во владениях восторга и экстаза, поскольку к нему прикоснулся Бог. Он купается в море восторга просто потому, что Бог нашел время его коснуться.

Вопрос: Я многие годы слышу, как вы говорите, что после медитации ученики не усваивают того, что получили. Не могли бы вы обьяснить, что делать, чтобы усвоить полученное, а также чего не следует делать?

Шри Чинмой: Есть два-три способа усвоить свет, покой или блаженство, которые вы получили от хорошей медитации. Один способ — быть абсолютно расслабленным. Это расслабление не означает, что надо посмотреть телевизор или почитать газетку! Читать следует только духовные книги, или можно полежать, напевая одухотворенные песни. Если вы после глубокой медитации сможете тихонько попеть одухотворенные песни, это самый простой и самый эффективный способ усвоения. Можно еще почитать духовные книги, но для таких хороших певцов, как вы, пение лучше. Это для певцов самый легкий и самый эффективный способ. Можно попеть самим или послушать мой голос, но для вас будет лучше петь самим. У вас была хорошая медитация, и ее можно усилить пением. Тогда усвоить результаты глубокой, возвышенной медитации будет так просто.

Есть и другие способы. Вот еще один: очень-очень медленно погулять и позволить Матери-Природе помочь вам в усвоении. Мать-Природа очень умиротворяюще и нежно поможет вам ассимилировать все то божественное, что вы получили во время медитации. Но Мать-Природа оказывает большую помощь только рано утром или вечером. В другое время получить от нее помощь очень трудно, потому что она уступила напору человечества. Неугомоная деятельность человечества загрязнила ее, нанесла ей урон. Если у вас хорошая медитация днем, то лучше всего петь.

Вопрос: После медитаций в Организации Объединенных Наций нам всем нужно возвращаться к работе. Если мы не можем полежать или попеть, можно ли сделать что-то еще для усвоения? Иногда, как только вы уходите, просто начинается болтовня.

Шри Чинмой: Можно петь потихоньку или про себя. Если вы споете «Jiban Debata» про себя, кто вас услышит? Ваш начальник ничего на это не скажет. Если вы поете про себя, как он или любой другой может что-то сказать? Если после моего ухода все болтают, подождите две-три минуты. Любители поговорить уйдут, потому что им нужно вернуться к работе. Вы же можете посидеть на своем месте еще три-четыре минуты. Пусть они уйдут. Ведь они не станут задерживаться возле вас и ждать, когда вы подниметесь, чтобы потом вам мешать. Но если вам тоже нужно спешить на работу, то лучше всего попеть про себя. Незачем петь вслух, чтобы вас слышали.

Когда приходит высокое переживание, можно осознанно и намеренно делать еще вот что: дышать как можно медленнее. Это можно делать всегда. Никто и не заметит, что вы дышите медленно и тихо. Дышите как можно медленнее и как можно тише. Старайтесь ощущать, что даже волос или ниточка не шелохнулись бы от вашего дыхания. Никому не помешает то, что вы делаете, и никто не станет мешать вам.

Вопрос: Не знаю, как себя вести, если у меня нет уважения к человеку, с которым я работаю.

Шри Чинмой: Есть то, что называется житейской мудростью. Предположим, вы видите, что ваш начальник в чем-то совершенно не прав. Если вы будете с ним ссориться и попадете к нему в черный список, он в конце концов вас уволит. Никому не нравится, когда его поправляют и поучают. Такова человеческая жизнь, что особенно верно в отношении начальников. Получать замечания от своих подчиненных — это ниже их достоинства.

Житейская мудрость утверждает, что, если начальник вас уволит, у вас будут неприятности. Если начальник напишет вам очень плохую характеристику, у вас будут проблемы. Я не говорю, что вы должны начальнику льстить. Но можно делать вид, что не замечаешь ситуацию. Можно себе сказать: «Начальник не прав. Но что я могу поделать? Если я буду его поправлять и давать ему советы, он разозлится». Поэтому ведите себя так, будто вы ничего не видите; закройте глаза на происходящее. Это называется житейской мудростью.

С другой стороны, Бог создал и смелых людей, которые борются за справедливость. Если начальник поступает небожественно или неэтично, духовный человек скажет: «Да пусть увольняет! Найду другую работу. Я хочу справедливости. ООН — священное место. Ее и так разлагают определенные люди. А я не хочу дальнейшего разложения, не хочу, чтобы из-за действий этого человека росли пороки, от которых ООН уже страдает». Такие люди есть; может быть, всего один на десять тысяч.

Вам нужно понять, к какой категории относитесь вы. Можно не замечать происходящего, делать вид, будто все хорошо. Или, если вы искренне чувствуете, что от небожественных действий вышестоящего начальства страдает душа ООН, страдает сердце ООН, вы можете выразить несогласие. Всегда найдется человек тридцать-сорок храбрецов. Конечно, ООН может и не изменить своей политики, но ведь можно сообщить миру, в чем можно совершенствовать ООН. Здесь я не использую слово «критиковать». Это негативный подход. Но можно объяснить, что ООН во многом может стать лучше. Если можно найти способы помочь высокопоставленным служащим или представляющим свои страны высокопоставленным дипломатам изменить их точку зрения, то однажды ООН непременно станет лучше.

Пока я на земле, я никогда не перестану надеяться на ООН. Я верю не в каждого служащего в ООН от самого высокого до самого низкого ранга, но, когда речь идет о сердце и душе ООН, , я должен верить, и я всегда буду верить, потому что сердце и душа ООН уникальны. При этом тут работают и самые заурядные люди. Кто-то занимает самые высокие посты, а кто-то — самые низкие. Нижестоящим очень трудно, если не невозможно, поступать правильно, если неправильно ведут себя люди высокопоставленные. Так бывает и в семье. Если старшие братья небожественны, если они курят, пьют и так далее, младшим братьям и сестрам будет очень-очень трудно вести духовную жизнь.

Если поступают неправильно начальники, то работающим под их руководством людям будет очень трудно их изменить. Нижестоящие только мучаются, мучаются. С другой стороны, нижестоящие могут быть нравственно, духовно сильными и всячески указывать на то, что руководство поступает небожественно и нелепо, и что это только подрывает престиж ООН. Но где найти таких храбрых воинов?

Часть IV

Ниже приведена беседа Шри Чинмоя с г-ном Радхакришной Патаком, помощником редактора делийской газеты, во время их встречи 2 сентября 1996 года на Площадке Устремления.

Мать Кали

Шри Чинмой: Ваша жена — замечательная преданная Матери Кали. Она знает, что я тоже преданный Матери Кали? Я до сих пор жив только благодаря Матери Кали. В юности, еще когда я был подростком, я был хорошим спортсменом. Я воспитывался в Ашраме Шри Ауробиндо. Два года подряд я был там чемпионом по десятиборью. Я был первым в общем зачете по десяти дисциплинам. Это я хвастаюсь! А еще я шестнадцать лет подряд был самым быстрым спринтером. По индийским стандартам я был очень неплохим спортсменом.

Вернемся к Матери Кали. Однажды у нас был забег на 400 метров. Я промчался первые 300 метров и тут почувствовал усталость и изнеможение. На последних ста метрах я полностью лишился сил. Когда я, наконец, финишировал, то потерял сознание. Я упал на финишной черте, и тут моя душа оставила тело. Когда она начала подниматься вверх, кого же я увидел? Мою Мать Кали! Она очень крепко схватила мою душу и вернула ее в мое тело. Вот почему я до сих пор жив. Иначе моя душа улетела бы навсегда.

Из всех космических богинь Мать Кали — моя самая любимая Мать. Она Мать наивысшей скорости, но она еще и Мать Сострадания. Сострадание есть у всех божественных Матерей, божественных космических богинь, но Мать Кали быстрее всех во всем. Мы можем сотни раз совершать ошибки. Мы можем очень-очень долго наслаждаться удовольствиями невежества. Но если нисходит ее Милость, все наши слабости, недостатки и так называемые грехи могут испариться, просветлиться или очиститься в мгновение ока. Такова Мать Кали. Я так рад узнать, что ваша жена — замечательная преданная Матери Кали, поскольку я тоже ее преданный.

Г-н Патак: Уж не знаю, как я здесь и оказался. Все только благодаря вашей милости. Я действительно поражен, что нахожусь здесь.

Шри Чинмой: У вас очень красивая душа. Ваши родители дали вам прекрасное, одухотворенное имя — Радхакришна. Вы воплощаете и Радху, и Кришну. Радха была воплощением любви, воплощением преданности Кришне. Ее любовь к Шри Кришне и сравнить не с чем. А взгляните на любовь Шри Кришны к Радхе! Материнский аспект в Радхе — это аспект сострадания. Он как магнит. Бесконечно легче прийти к Господу Кришне через Радху, чем каким-либо другим путем. В человеческой жизни тоже легче прийти к отцу через мать. Если вы пойдете прямо к отцу, это может оказаться трудным. Но мать знает, когда отец отдыхает или когда он в хорошем настроении. Она знает, когда отец свободен и к нему можно подойти. Мать — это мост между детьми и отцом, потому что дети ближе к матери, чем к отцу. Мать представляет Мать-Землю. Отец представляет Отца-Небеса. Попасть прямо на Небеса трудно. Нам нужен мост — мать.

Мать может находиться на четвертом этаже, а дитя на первом. Но, как только мать услышит, что ребенок плачет, она тут же спустится, чтобы проверить, не нужно ли ребенку молока или чего-то еще. Если плач ребенка услышит отец, он скажет: «Иду», но подойдет не сразу. Отец считает, что за минуту ребенок не умрет. Но любовь матери такова, что она чувствует: что-то произошло. Не случилось ничего страшного, просто плачет ребенок — хочет материнского молока или чего-то еще. Но мать не может ждать ни мгновения.

Материнская мудрость — в любви. Мудрость отца — в свете. Отец расскажет нам о высокой философии, о всеохватности Бога, о том, как Бог превосходит Себя, — обо всем, что мы захотим узнать. Когда нас занимает то, что больше наибольшего, приходит отец. Когда же мы занимаемся чем-то самым сокровенным, тотчас появляется мать. Мы позовем мать при малейшей трудности, малейшем недомогании, и она придет.

Отец представляет безбрежность и свет. Мать представляет сокровенность и любовь. Они необходимы оба. В Ведах говорится, что в конечном обитает Бесконечное. В сердце обитает душа, а душа — представитель Бога. В крошечном атоме заключен космос. Точно так же, мать с отцом — как прекрасный цветок и его аромат. Их нельзя разделить.

Я так рад, что ваши родители дали вам имя Радхакришна. Радха — мать, а Шри Кришна — отец. Чем выше мы поднимаемся, тем яснее нам становится, что Радха и Шри Кришна неразделимо едины. Может показаться, что Радха всего лишь преданная, касающаяся стоп Господа Кришны. Это верно, но Господь Кришна поднял ее на высочайшую высоту. И, когда Радха и Шри Кришна вместе, в это время мы видим высший трансцендентальный аспект Бога: вместе Бога-Творца и Бога-творение, Бога в мужской Форме и Бога в женской Форме. Это и есть Радхакришна.

Кроме того, Шри Кришна един с Матерью Кали. Я написал много песен и историй о единстве Господа Кришны и Матери Кали. Хотя у них разные имена, они неразделимы. Если вы искренне поклоняетесь Господу Кришне, вы непременно получите благословения от Матери Кали. Точно так же, если вы молитесь матери Кали, вас обязательно благословит Господь Кришна. Они полностью едины.

Вы отец, и в то же время вы выдающийся редактор газеты. Когда вы на работе, к вам обращаются «г-н Патак». Ваши дети зовут вас «отец» или «баба» на нашем бенгальском языке, или как-то еще. По-французски это будет звучать совсем иначе. Вы все тот же человек, но каждый называет вас по-своему. Ваша божественная реальность одна и та же, работаете ли вы у себя в офисе или едите дома с детьми. Но ваша божественная реальность в разных местах выражает себя по-разному. Вашему сыну будет неприятно называть вас «г-н Патак». Он будет чувствовать себя несчастным. Зато называть вас этим именем будет приятно вашим коллегам и знакомым. Когда вы бываете на дружеской встрече, в вас проявляется какой-то другой аспект. Мне приятно обращаться к вам по имени, а кому-то другому — по фамилии. А ваши дети и жена будут называть вас как-то еще. Все знают, что вы один и тот же человек, но каждый чувствует радость, называя вас по-своему. Мы пришли в мир, чтобы доставлять каждому человеку радость по-особому. Все мы творения Бога. Но я, возможно, получу больше радости, призывая Господа Кришну, а вы — взывая к Матери Кали.

Я родился в Читтагонге. В одиннадцать с половиной лет я попал в Ашрам Шри Ауробиндо и жил там до тридцати двух лет. Затем я приехал сюда, чтобы служить Богу. Моя философия — любить и служить. Если мы кого-то любим, мы должны служить этому человеку. Мать любит дитя, вот почему она ему служит. Ребенок любит мать, вот почему он служит матери. Если мы по-настоящему любим Бога, мы не будем колебаться, служить ли Ему. Точно так же, если мы кому-то служим, значит, мы его любим. Мы служим своим родителям из любви к ним. Вот мы кого-то полюбили — и тут же служим этому человеку.
Вы хотели бы что-нибудь спросить?

Г-н Патак: Вопросы вечно приходят и уходят. Пожалуйста, благословите меня, чтобы я мог распространять ваше послание.

Шри Чинмой: Ваша душа установила связь со мной не менее двух лет тому назад. Физически вы приехали навестить своего Гуру только сейчас, но в духовном смысле ваша душа установила связь со мной не меньше двух лет тому назад. Сейчас вы приехали сюда за внешним подтверждением, но внутреннее подтверждение произошло задолго до этого.

Г-н Патак: Многие годы я не верил в Гуру.

Шри Чинмой: Зачем вам верить в Гуру, если вы верите в себя? Если у человека есть вера в себя, это значит, что у него есть вера во что-то высокое, божественное, чистое и бессмертное. Пока вы верите в себя, нет необходимости верить в Гуру.

Г-н Патак: Но без Гуру нельзя познать себя.

Шри Чинмой: Что делает Гуру? Роль Гуру очень проста. Он вам говорит: «Смотри, ты не представляешь, что есть у тебя внутри. А там есть сейф, и в сейфе лежит прекрасный дорогой бриллиант, но ты потерял ключ. Моя задача — помочь тебе найти ключ. Я его поищу и найду, а потом отдам ключ тебе, и ты откроешь сейф. Открыв его, ты увидишь бриллиант у себя внутри. Это твоя божественность».

Роль Гуру — показать вам путь. Вы потеряли свою божественность, но приходит Гуру и возвращает вас к ней. Божественность в вас уже есть. Гуру вам божественность не дает; ее дал вам Бог. А Гуру — это посыльный. Гуру показывает вам вашу божественность.

Гуру — это мост между человеком и Богом. Мост нужен, чтобы добраться из одного места в другое. Когда Шри Раме нужно было попасть на Ланку, чтобы сразиться с Раваной, ему понадобился мост, чтобы добраться до цели. Нам же мост нужен, чтобы достичь Золотого Берега. Гуру нам говорит, что единственный Гуру — это Высочайшее. Настоящий Гуру — это Бог. Настоящий Гуру — это ваш Отец и мой Отец. Но, поскольку в духовной жизни вы младше меня, я вам говорю: «Пойдемте со мной. Я вам покажу, где наш Отец». Старший сын в семье знает об отце больше, чем младший.

Вы мой духовный брат, так же как и другие люди — мои духовные братья и сестры. Настоящий Гуру — Абсолютный Господь Всевышний. Я уже Его осознал. Вам тоже нужно Его осознать. Поскольку я знаю, что я уже Его осознал, мне пора помогать человечеству идти к высочайшему Абсолютному Господу Всевышнему. Я осознал Его не только в этой, но и в прошлых инкарнациях. По Своей бесконечной Щедрости Бог хочет, чтобы в этой инкарнации я Его проявлял. В предыдущих инкарнациях я жил в гималайских пещерах вблизи границы с Непалом. Через какие суровые аскезы я прошел в гималайских пещерах! А в этой инкарнации Бог хочет, чтобы я жил в ультрасовременной стране — Америке.

Все есть творение Бога. Если Он захочет, чтобы я оставался в пещере, я буду в пещере. Если Он захочет, чтобы я жил во дворце, я буду жить там. Это называется отречением. Опять-таки, если Он захочет, чтобы я находился в Индии, я буду в Индии. Именно Он привел меня в Америку, потому что Он хотел, чтобы я служил человечеству здесь, в Америке. Есть так много стран и так много людей, которые могли бы принять мое служение! Останься я в Индии, в деревне или где-то еще, Бог не дал бы мне такой возможности служить. А сюда теперь приезжают люди из стольких стран, даже из бывшего Советского Союза! Бог захотел, чтобы я здесь, в Америке, стал похожим на дерево. У дерева такое множество ветвей, цветов, плодов и бесчисленные листья! Он выбрал для меня Америку, чтобы я мог служить человечеству по максимуму.

Однако если Бог попросит меня вернуться в Индию, я с радостью уеду. В Ашраме Шри Ауробиндо я был секретарем Нолини Канта Гупты — главного секретаря Шри Ауробиндо. Там я был счастлив. Я был спортсменом, и я много писал. В те времена в Ашраме Шри Ауробиндо не присваивали степеней, но я много учился. Я мог бы остаться в Индии, и я могу в Индию вернуться. Я с радостью сделаю все, чего бы Бог от меня ни захотел. Если Он попросит меня сесть, я сяду. Попросит бежать — я побегу. Он попросил меня приехать сюда и оставаться здесь, в Америке, в суете и суматохе жизни. Когда я приехал сюда, Америка напоминала рычащего льва! Пондичери была такой тихой деревушкой. Она была воплощением простоты. Из простоты я попал в пестроту, поскольку Бог захотел, чтобы я был здесь, и здесь Он проявляет Себя во мне и через меня. Точно так же Он хочет выразить Себя в вас, через вас и через каждого.

Работать по распространению Света Бога можно по-разному, и вы уже это делаете. Вы так часто публикуете духовные материалы, и из вашей газеты обо мне узнали многие-многие люди. Как я понял, вам очень хочется, чтобы в Индии было хотя бы несколько учеников или ищущих. Если вы сможете вдохновить ищущих в Дели следовать нашей философии, это тоже будет великим служением. Из одного нас становится много. Знаете, на наш путь пришло так много людей из Германии! Один превратился во многих. Один ищущий вдохновил несколько человек, а они, в свою очередь, вдохновили других. Одно семя прорастает и становится саженцем, а затем — огромным баньяном, на котором тысячи листьев.

Философию Свами Вивекананды поначалу принял только один ученик, школьный учитель из Южной Индии. Именно он начал распространять свет Свами Вивекананды. Семя всегда одно. В конечном счете оно превращается в дерево и дает бесчисленные семена. В землю попадает единственное семя, но, когда оно вырастает и становится деревом, оно дает так много семян, так много цветов! И тогда многие путешественники и странники приходят и наслаждаются красотой и ароматом цветов. Поэтому, если у вас есть вдохновение, вы сможете вдохновить и других.

Когда ребенок улыбается отцу и матери, родители чувствуют, что им подарили целый мир. У ребенка нет денег, и у него нет мудрости. У ребенка есть только улыбка. И одна улыбка ребенка покоряет наше сердце. Другие могут дать нам мудрость и многое другое, но это не приносит удовлетворения. А всего лишь мимолетная улыбка ребенка доставляет нам такую радость и удовлетворение!

Мы точно так же обретаем целый мир, когда нам улыбается Господь Кришна или Радха. Господу Кришне незачем давать ищущему десять домов или десять автомобилей. Когда Господь Кришна улыбается ищущему, тот обретает весь мир. Что такое осознание Бога? Лишь улыбка и удовлетворение. Если мы видим, что Бог нами доволен, что Он нам улыбается, значит, мы обрели весь мир. Но для того чтобы получить такую Улыбку от Бога, нужно готовиться. Нужно молиться, нужно медитировать, нужно отдать Ему все, что у нас есть, и все, что мы собой представляем.

Наше затруднение заключается вот в чем: мы считаем, что, идя к Богу, нужно быть чистыми, нужно быть искренними. Бог говорит: «Хорошо, станьте чистыми, станьте искренними. Но куда вы пойдете, если вы все еще нечисты? Куда пойдете, если вы все еще неискренни? Вы должны идти ко мне с чистотой и с нечистотой, с искренностью и с неискренностью».

Ребенок выходит из дома и возится в земле, в песке, грязи и глине. Затем он бежит туда, куда и нужно, — к своей маме. А что же мама? Она его отмывает. Разве ребенок станет купаться в пруду или бассейне и отмываться, прежде чем прибежать к маме? Нет, он побежит к своей матери весь в грязи, глине и песке. Он знает, что мама скажет: «Это мой ребенок» и вымоет его со всей своей любовью.

Точно так же мы должны идти к Богу со всеми своими несовершенствами. Если мы скажем: «Нет, сначала я должен победить свою нечистоту, я должен победить свою зависть и неуверенность», то нам придется ждать еще миллионы лет. Мы говорим: «Боже, Ты знаешь мое сердце. Я неискренен, я нечист, я завистлив. Ты можешь меня просто отвергнуть». Но Бог скажет: «Иди ко Мне! Час пробил. Тебе пора бежать ко Мне».

Когда Господь Кришна поздно ночью играл на флейте, думала ли Радха о чем-то еще? Она была замужем, но бежала к Господу Кришне, потому что пришел зов. В любое время, когда бы Господь Кришна ни заиграл на флейте, Радха и все остальные гопи бежали к нему, потому что пробил Час. Они бросали все. В это время они не думали: «О Боже мой, мы не чисты». Они прибегали, чтобы получить нежность, любовь и благословения Господа Кришны.

Вот и для нас пробил Час. А когда наступает Час Бога, мы не смотрим по сторонам и не обращаем внимания на то, как мы одеты. Богу не важно, как мы выглядим. Богу нужно наше сердце. Любовь ребенка к матери и отцу побуждает его бежать к родителям. Точно так же мы должны бежать к Богу, кто бы мы ни были, где бы мы ни были. Нам нужно бежать к Богу, потому что пробил Час. Бог говорит: «Приходи с женой, детьми и со всей твоей более широкой семьей. Твоя более широкая семья — это твои друзья, близкие и знакомые».

Когда-то я не знал своих духовных детей. Сейчас они стали неотъемлемой частью моей жизни. Сколько раз я, как любой земной отец, их ругал и обижал! Но их любовь так сильна, они знают, как я их люблю. Точно так же ругают своих детей родители, но ведь дети знают, как сильно родители их любят. Здесь одна семья, одна семья — дом-единство.

Когда вы вернетесь в Дели, вы сможете распространять свет своего Гуру, общаясь с людьми. Кроме того, они увидят в вас нечто совершенно особое. Стоит вашим друзьям и коллегам только взглянуть на вас, как они сразу увидят у вас в глазах, в лице что-то необычное: более доброе, более возвышенное, более чистое, более божественное. Сейчас вы навестили своего Учителя и унесете отсюда внутреннюю красоту, внутренний аромат, внутренний свет и внутренний восторг. Пробыв здесь две недели, вы вернетесь домой. Ваша жена знает вас много лет, и она непременно увидит и почувствует в вас что-то духовное, божественное и очень просветляющее. Она скажет: «Боже мой, что произошло с моим мужем?» Она обязательно увидит у вас в глазах огромный прогресс, поскольку она сама любит Мать Кали.

Вы будете вдохновлять своих друзей, коллег и близких одним своим присутствием. То, что вы сейчас получаете от своего Гуру или от собственного устремления, выйдет в вас на передний план, и вы сможете это проявить. Что посеешь, то пожнешь. Здесь вы посеяли божественность — там ваша божественность выйдет на передний план.

Г-н Патак: Иногда мне не позволяет расслабиться страх. Он меня сдерживает.

Шри Чинмой: Страх чего? Когда вашим детишкам было два года, вы казались им таким высоким и сильным. Но разве они вас боялись? Нет, ведь они знали, что вы их отец. Ваши дети были малышами, но они знали, как вы их любите, и они вас не боялись. Это как океан. Капля не боится океана, поскольку чувствует свое с ним единство. Малыш не боится отца, потому что знает, что этот человек — его отец. Почему он должен бояться любви своего отца?
Так чего же вы боитесь? Что вас пугает? Прыжок в неизвестное?

Г-н Патак: Неопределенность.

Шри Чинмой: Вечером вы ложитесь спать и встаете рано утром, часов в пять-шесть. Если подумать о ночи как таковой, если взглянуть в ночное небо, оно покажется чем-то неведомым. Но если посмотреть на небо сердцем, вы его не испугаетесь, потому что вы станете самим небом. У капли воды есть единство с безбрежным океаном, поэтому она не боится океана. У ребенка есть единство с отцом. Отец такой высокий и сильный, и он важный человек, редактор. Но ребенку все равно, какая у отца должность. Он знает, что его отец — сама любовь. Ребенка не интересует, кто вы во внешнем мире. Ему от вас нужны только нежность, сострадание, любовь.

Мы боимся именно потому, что не достигли единства с бескрайним. Непознанное не останется непознанным; неопределенное не останется неопределенным. До рассвета, пока не взошло солнце, ночь — это неизвестность. Но когда солнце восходит, непознанное становится известным. В духовной жизни то же самое. Мы устремляемся к Высочайшему, но есть неопределенность. Не только в духовной жизни, но и в обычной жизни всегда, пока не достигнута цель, все неопределенно. У меня есть цель, но я не знаю, что будет, даже если я ее достигну. Я увижу прекрасный сад или нечто совершенно иное?
То, что будет, нужно узнавать либо изнутри, либо надо верить человеку, испытавшему в начале своего духовного путешествия ту же проблему. У тех, кто осознал Бога: у Господа Кришны, Господа Будды, Шри Рамакришны, Шри Ауробиндо и других — тоже были такие трудности. Потом они увидели, что непознанное, непознаваемое может стать познаваемым. Непознанное можно легко познать. В алфавите за А следует Б, а затем В и Г. Вы учите своего ребенка букве А, а буква Б в это время ему неизвестна. Вы знаете, что сразу после А следует Б. Однажды я разговаривал с американским мальчиком, которому было всего два года. Я ему сказал, что после А идет Б, а потом В. Он подумал, что я волшебник! Откуда взялись Б и В? Для него они свалились с Неба или откуда-то еще. Взрослым А, Б, В и Г известны, а малышу — нет.

Точно так же, когда вы боитесь неведомого, чувствуйте, что оно существует и его видели многие люди. В том месте, о котором сегодня вы и понятия не имеете, многие уже побывали. Оно не опасно, и там нет ничего разрушительного. Нет, нет и нет! Мы можем победить неуверенность или страх неизвестного, если будем верить в кого-то, кто там был.

В большом дворце много-много залов. Подходя к дворцу, вы видите, что он погружен во тьму, и вы не можете включить свет, потому что не знаете, что внутри есть выключатель. Но вот приходит электрик и говорит: «Вот кнопка — просто нажми на нее». И все становится на свои места. Пока вы не включили свет, вы так боитесь, ведь дворец во мраке. Точно так же приходит Учитель и включает свет. Тут вы видите, что неведомое полностью освещено. Но если вы идете туда один и не знаете, где включается свет, то, естественно, вы будете бояться.

В жизни всегда нужен человек, который может нажать на кнопку. Как я сказал вам полчаса назад, у вас внутри есть сокровище, но должен прийти кто-то и показать его вам. Если на пути к просветлению вы возьмете внутреннего проводника, он сделает все, что нужно. Тогда в вашей жизни не будет ни капли неуверенности. Все становится абсолютно позитивным. Мы обретаем уверенность, когда видим, что кто-то уже пережил то, с чем мы сейчас сталкиваемся. Кем бы ни был мой учитель, вначале, когда он был еще учеником, у него были те же трудности. Сейчас он стал моим учителем. Его задача — обучать меня, и верить ему или нет, зависит только от меня.

Сейчас мой Гуру — Абсолютный Всевышний, но раньше у меня был Гуру-человек. Он осознал Бога, но до этого он тоже испытывал неуверенность, и у него было множество других трудностей. И Свами Вивекананда тоже испытывал очень сильную неуверенность. Он не знал, что с ним случится. Он страшился поездки в Америку. Он задавался вопросом, что там произойдет! Но он сюда приехал и покорил сердце Америки, сказав лишь одну фразу: «Братья и Сестры, Сестры и Братья». А уж потом он смог распространять свет Шри Рамакришны. Поначалу неуверенность есть у каждого.

К тому же, в какой-то период человек, даже если он верит в Бога, проходит темный туннель. Например, когда едешь из Квинса в Манхэттен, проезжаешь туннель. Попав в него впервые, вы можете сказать: «О Боже, куда это мы едем? Здесь сплошная темнота. Машины столкнутся!» А через несколько минут вы, как и многие другие люди, выезжаете из туннеля и попадаете на Манхэттен. Проезжая туннель, вы пугаетесь и чувствуете себя неуверенно, но проехать-то надо. В духовной жизни то же самое: в сокровенных глубинах сердца нужно верить, что в конце туннеля есть свет.

Часть V

Ниже приведены выдержки из интервью Шри Чинмоя, которое он дал журналисту из «Нью-Йорк Таймс» 3 апреля 1997 года в ресторане «Аннам-Брама» на Джамайке, Нью-Йорк.

Журналист: Шри Чинмой, я смотрел видеозапись, где вы говорите о единстве и о своих рисунках. Что в связи с этим означают семь миллионов птиц?

Шри Чинмой: Для меня каждая птица означает новую надежду, новое вдохновение, новое путешествие. Я считаю, что каждая птица воплощает единство. Птицы летают в небесах. Они свободны. Когда они летят, мы видим, что у них есть внутренняя открытость и внутреннее единство. Если у нас появятся открытость и единство, как у птиц, мы сможем заниматься самой разнообразной деятельностью.

Если вы скажете, что я за многое берусь, но ничего толком не умею, я с вами соглашусь. Я рисую, пою, пишу, поднимаю тяжести и делаю еще многое другое. У древа моей жизни много ветвей, но я чувствую единство ветвей со стволом, с собственно деревом. Каждая ветвь по-своему важна. Каждая ветвь дает что-то новое, хотя она принадлежит тому же дереву.

Я ученик покоя, и я пытаюсь изучать свой предмет и предлагать покой ищущим, которые тоже стремятся к покою. Я чувствую, что мы плывем в одной лодке. Студент всегда хочет учиться. Если он станет учителем или профессором, он может больше не чувствовать тяги к учебе. Но если он остается студентом, то всегда будет учиться новому.

Журналист: Как вы оказались в Квинсе?

Шри Чинмой: Я приехал в Америку в 1964 году. Около года я жил на Манхэттене, а потом в Бруклине. В Квинсе, в Брайрвуде, я живу лет тридцать. По правде говоря, мне было трудно приспособиться к Манхэттену. Суета и суматоха жизни не совпадают с характером того, что я делаю. Не то чтобы я не любил Манхэттен — вовсе нет! Я езжу в Манхэттен дважды в неделю, чтобы проводить медитации мира в ООН, но я чувствую, что по сравнению с Манхэттеном в Квинсе больше покоя.

Журналист: В какое время вы проводите медитации в ООН?

Шри Чинмой: Я медитирую в ООН по вторникам и пятницам с часу до двух. Мы проводим эти медитации мира вот уже двадцать семь лет. Когда ООН праздновала свою пятидесятую годовщину, наша группа медитаций мира отметила двадцать пять лет посвященного служения ООН. Мы в два раза моложе ООН. Наши медитативные встречи начались при бывшем Генеральном Секретаре У Тане, который был очень добр ко мне.

Первым Генеральным Секретарем был Трюгве Ли, затем Даг Хаммершельд, а потом У Тан. Он родом из Бирмы. Он был мне близким другом, и это он вдохновил меня начать медитации мира в ООН. Делегаты и служащие, которым это интересно, приходят и медитируют с нами. За эти годы мы организовали много программ в честь стран, стремящихся к единству и миру. А еще я прочитал в ООН много лекций о мире, единстве и гармонии во всем мире.

Журналист: Ваша деятельность — для сотрудников и делегатов?

Шри Чинмой: Да. Когда у нас проводятся особые встречи, приходит довольно много послов и делегатов из разных стран. Каждая страна, как отдельная ветвь, может дать миру что-то неповторимое.

Журналист: Кажется, вы делаете так много дел!

Шри Чинмой: Жизнь — это деятельность. Она подобна океану. На дне океана царит покой, но на поверхности океан — само беспокойство. Деятельность и жизнь всегда вместе. Если мы хотим стать достойными гражданами мира, нужно быть неотъемлемой частью мира. Нельзя прятаться в гималайских пещерах и игнорировать мир. Если я считаю сограждан членами своей семьи, то должны быть взаимные отдача и принятие. Я даю вам то, что есть у меня, вы даете мне то, что есть у вас. У одного человека нет и не может быть всего. Но если мы объединились, я несу вам свою добрую волю, добрые пожелания и все, что у меня есть, а вы несете мне то, что есть у вас. Только так мы можем создать семью мира-единства.

Я побывал во многих частях света и встречался с лидерами мирового уровня. Мы обсуждали эту же тему: как достичь мира во всем мире. Мы искренне стараемся. Пусть до мира во всем мире еще далеко, но мы сделали попытку. В попытках нет ничего плохого. Если мы не достигли цели, пусть. Я считаю неудачи фундаментом успеха. Мы потерпели поражение вчера, мы терпим поражение сегодня. Но это не значит, что мы потерпим поражение и завтра.
То же самое в любом деле. В прошлом году на Олимпиаде Карл Льюис, казалось, проиграет на прыжках в длину. Сначала он не был даже в первой тройке. И вдруг он завоевал золотую медаль!

Журналист: Вы играете в баскетбол?

Шри Чинмой: Я играл в баскетбол в Индии. Сейчас я занимаюсь свободными бросками со штрафной линии. Обычно я бросаю сто раз, затем немного отдыхаю перед следующей сотней бросков. Я тренируюсь систематически, когда позволяет погода. Мой лучший счет — семьдесят девять.

Журналист: Вот это да — семьдесят девять из ста!

Шри Чинмой: В Индии я еще играл в футбол и многие годы был капитаном футбольной команды в нашей духовной общине. Я был также капитаном и тренером волейбольной команды. Здесь, в Нью-Йорке, я играю в теннис. Некоторые великие теннисисты так добры ко мне. Они приезжают поиграть со мной на нашем корте в Квинсе. Поддержать меня в разное время приезжали Моника Селеш, Штеффи Граф, Илие Настасе и Рамеш Кришнан. Сыграв нескольких сетов, я поднимал каждого из них одной рукой, используя особый механизм. Я поднимал самых разных людей, и все они испытали радость. Мы называем эту программу «Поднимая Мир Сердцем-Единством». Эти граждане мира в своих областях достигли больших высот, поэтому я чествовал их по-своему. Когда люди в Индии совершают что-то великое, коллеги поднимают их на своих плечах.

Журналист: То есть это имеет символическое значение?

Шри Чинмой: Да, это символично.

Журналист: Позвольте спросить вас о ваших рисунках птиц. Эта идея пришла к вам около шести лет назад?

Шри Чинмой: Да, если быть точным, в декабре 1991 года.

Журналист: Это была мечта, видение, понимание?

Шри Чинмой: Это было особое вдохновение. Оно пришло ко мне в один миг, но не из ума. Я не умом узнаю, что мне делать каждую секунду. Я ищущий, и я лишь молю Бога о том, чтобы Он вел меня так, как Он хочет. Я молюсь: «Пожалуйста, избери меня Своим инструментом! Используй меня! Пожалуйста, дай мне способность вдохновлять людей, и в то же время дай мне возможность лучше служить Тебе». Вот моя молитва.

В этом году мой Возлюбленный Всевышний вдохновил меня дать пятьдесят концертов в честь независимости Индии. Индия добилась независимости пятьдесят лет назад.

Вы из Японии?

Журналист: Да, я там родился.

Шри Чинмой: В этом году я пробыл там два месяца. Мое самое любимое место — статуя Господа Будды в Камакуре. Я был там семь раз и два-три раза давал концерты перед Господом Буддой.

Журналист: Шри Чинмой, кто из ныне живущих или исторических личностей восхищает вас больше всего?

Шри Чинмой: Меня восхищают многие известные во всем мире люди, наши современники, но в первую очередь — президент Горбачев. За ним следуют Мать Тереза, нынешний Папа Римский и президент Нельсон Мандела. Есть и другие известные во всем мире люди, с которыми я встречался и кем глубоко восхищаюсь, например, архиепископ Десмонд Туту, президент Вацлав Гавел и несколько Генеральных Секретарей ООН.

Мне хотелось бы сказать несколько слов о первых упомянутых мною людях. В Матери Терезе я вижу два проявления: матери и сестры. Она бывает то сострадательной матерью, то любящей сестрой. Когда я с ней встречаюсь и беседую, она благословляет меня так, как мать благословляет своего ребенка, и в то же время она проявляет ко мне огромную сестринскую любовь.

У Папы Римского тоже есть два проявления: отца и дедушки. На мой взгляд, он не только Святой Отец, но и Святой Дедушка. Отец верит в справедливость. Если его дети что-то натворят, отец расстроится и может их наказать. Но дедушка для своих внуков — само прощение. Он считает, что внуки не могут сделать ничего плохого. В этом смысле Папа подобен дедушке.

По моему скромному мнению, величайший человек на земле — это президент Горбачев. Он мог бы проводить линию своих предшественников, Сталина и других, но в нем проявилась сила сердца. Сейчас существует один Берлин — а раньше их было два. Он стал главным инструментом освобождения Венгрии, Чехословакии, Польши и многих других стран Восточного блока. Я не говорю, что он был единственным инструментом в освобождении этих стран, — но он был основным. Я знаю, как трудно объединить две страны, но он это сделал. Благодаря ему Германия сейчас едина. Но больше всего он сделал для своей страны. Он открыл дверь на Запад. Вы можете называть это демократией или как-нибудь еще, но сейчас есть открытость, которой не было раньше. Насколько он преуспел — решать Богу и человечеству. Человечество всегда будет судить о нас неправильно. Как нас оценивает Око Бога — вот что действительно важно.

До прихода Горбачева к власти понятие «мир во всем мире» было просто словами. Переговоры о разоружении и сокращении ядерного оружия — все это началось с него. Начал он, он был первопроходцем. Вначале многие ему не доверяли, но он доказал свою искренность. Когда Горбачев пришел к власти, он мог бы на несколько лет стать диктатором, подобно своим предшественникам, но он этого не сделал. Вместо этого он ввел перестройку, гласность и демократию.

Честно сказать, я не силен в политике. Я духовный ищущий. Но если я вижу, что кто-то пытается поднять сознание человечества, то от всего сердца предлагаю этому человеку свою поддержку. Президент Горбачев показал, как можно объединить людей. Он — действовал. А многие другие политические деятели, извините, только говорят о мире. Они то призывают к миру, то где-то сбрасывают бомбы. Они говорят о «сокращении ядерных вооружений», а мы потом видим, что они увеличивают свои вооружения. Но Горбачев, если уж что-то говорил, то это и делал. Вот почему я считаю его величайшим из нынешних государственных деятелей.

У Горбачева есть другое редкое качество: у него хватило искренности и смелости сказать, что он совершил много грубых ошибок. Многие политические лидеры никогда не признают, что совершили какие-то ошибки. Горбачев пишет в своих мемуарах, что он делал ошибки и сейчас пытается их исправить. Все мы люди. А человеку свойственно ошибаться; ошибается каждый. Но есть те, кто признают, что они совершили ошибки, а другие не хотят этого признавать. Люди, признающие свои ошибки, по-моему, не только великие, но и хорошие люди.

Журналист: Позвольте спросить вас о духовности. Я не так много знаю о Горбачеве, но, как я понимаю, вы восхищаетесь им с духовной точки зрения, так же, как вы восхищаетесь Матерью Терезой и Святым Отцом?

Шри Чинмой: У духовности есть два крыла. Одно мы называем устремлением, а другое — посвящением. С устремлением мы молимся Богу. С посвящением мы Ему служим. Говоря о Святом Отце и Матери Терезе, мы видим, что они устремляются. Они ежедневно молятся Богу. С другой стороны, они также посвящают человечеству жизнь.

Что касается Горбачева, весь мир может увидеть и почувствовать, как много он сделал, служа человечеству. Он, может быть, не молится Богу рано утром, как Мать Тереза или Святой Отец, но вся его жизнь посвящена не только России, Советскому Союзу, но и всему миру. Сейчас он в Турции; на прошлой неделе он был в Аргентине. Он так много ездит по миру. Почему? Его приглашают, потому что видят в нем нечто особенное: в нем видят свет. Вот почему его почитает каждая страна. С другой стороны, нет пророка в своем отечестве, поэтому он проиграл выборы. Но, куда бы он ни отправился, его ценят люди. Они видят, что он искренне намеревается сделать то, о чем говорит. Для него мир во всем мире — реальность его жизни. Его посвящение мы считаем неотъемлемой частью духовной жизни. Он может не молиться так, как это делают христиане, как Папа Римский или Мать Тереза, но он получает послания изнутри и пытается выразить и раскрыть эти послания всему миру. Вот поэтому я считаю его по-настоящему духовным.

Журналист: То есть, вы утверждаете: «Тот, кто служит, — молится»?

Шри Чинмой: Конечно! Мы служим другим, потому что видим их как воплощение Бога. Бог особым образом проявляет Себя в каждом и через каждого. В семье у каждого может быть свое призвание: один будет доктором, другой музыкантом, и так далее. Но это одна семья. Вечером они приходят домой и вместе ужинают. Каждый человек уникален по-своему, и эту уникальность нужно использовать для улучшения мира.

Совершенно верно: тот, кто служит Богу, — молится; и, точно так же, тот, кто молится, — служит Богу. Скажем, кто-то молится в пещере в Гималаях. Если он станет хорошим человеком, на земле будет одним небожественным человеком меньше. Таким образом, тот, кто молится в гималайских пещерах, тоже служит человечеству.

С другой стороны, тот, кто предлагает свое служение, тоже молится особым способом. Неустремляющийся человек не посвятит служению ни мгновения своей жизни. Хороший же человек посвятит служению всю свою жизнь. Его посвящение — не что иное, как устремление. Того, кто воплощает свет, нельзя отделить от того, кто предлагает свой свет всему миру.