Предисловие

Земля никогда не будет полностью готова понять по-настоящему осознавшую Бога душу. К этой душе стекаются все божественные и небожественные силы мира, как дети, которые пытаются поймать падающую с неба звезду. Поэтому и внутренне, и внешне жизнь Учителя всегда полна небывалых чудес.

В этой замечательной книге духовный учитель Шри Чинмой описывает случаи, обыкновенные и незаурядные, которые произошли с ним, когда он путешествовал. Для Учителя из другого плана реальности они становятся сувенирами, собранными во время пребывания на земле, — будто камешки и ракушки, принесенные ребенком домой с пляжа. Однако, когда их приносит осознавшая Бога душа, они становятся сокровищами, принадлежащими всему человечеству. Мы приглашаем читателя подивиться, посмеяться и взгрустнуть вместе с автором, который воскрешает в памяти истории из своего человеческого прошлого. Это редкая возможность, которая дарит божественное просветление и огромное удовлетворение.

Часть 1

Умеете Вы всех одурачить!

Когда я выходил из самолета в аэропорту города Юджин, что в штате Орегон, передо мной оказался старик с тростью. Правой рукой он держался за поручень и еле-еле ковылял. Я двигался за ним точно так же, потому что у меня сильно болела спина и ноги. Он повернулся ко мне и раздраженно спросил: «Что это вы тут вытворяете?!» Он подумал, что я его передразниваю. Оказалось, что ему семьдесят шесть. Я его заверил, что не насмехаюсь над ним, а у меня правда болят ноги. Он мне поверил.
Приехав в мотель, я отправился в магазин подарков за сладостями. Продавщица взялась со мной болтать. Она стала расспрашивать: «Как у вас дела? Вам здесь нравится?» — и прочее в том же духе. Продавцы любят болтать с покупателями, и я не думал, что она задает эти вопросы, потому что знает меня. Я просто ей улыбнулся.
Я заплатил ей за сладости доллар, и продавщица дала мне двадцать пять центов сдачи. Потом она рассказала, что однажды ходила на нашу медитацию и видела меня в дхоти. А здесь я был в западной одежде. И она заметила: «Умеете вы всех одурачить!»

— 19 октября 1980 года

Вам приходится тащить целых две сумки!

Когда я, прилетев из Пуэрто-Рико, выходил из самолета в нью-йоркском аэропорту, я нес на каждом плече по сумочке. За стеклянной перегородкой меня ждали Лаванья и Ранджана. Я их видел, но встречавшим проходить внутрь было нельзя.
Один из носильщиков узнал меня и сказал: «Шри Чинмой, вы такой великий человек! И вам еще приходится тащить целых две сумки!» Он хотел мне помочь, но сумочки-то были такие маленькие! Уверен, что он не бегун, уж слишком он толстый, значит, он не мог видеть меня на пробегах. Я осмотрел свою рубашку, но на ней нигде не было написано «Шри Чинмой». И как он меня узнал? Одному Богу известно!

— 27 июля 1981 года

Спасибо!

Сегодня утром мне понадобилось позвонить по телефону. Но напрямую с гостиничного телефона набрать нужный номер было нельзя, и мне пришлось обращаться к оператору. Это была очень-очень любезная пожилая женщина. Я продиктовал номер, и она сказала:

— Спасибо!

— Вам спасибо, — ответил я.

— Когда вам говорят «спасибо», — по-матерински мягко заметила она, — не надо отвечать «вам спасибо»! Нужно говорить «пожалуйста»!

Я сказал ей «спасибо» за совет, и она потом долго смеялась.

— 17 сентября 1981 года

Аэропорт на Филиппинах

В аэропорту на Филиппинах у меня было три места багажа — два чемодана и ручная кладь. Три носильщика взяли мои вещи и понесли их в разных направлениях. Я обратился к полицейскому, он посмеялся, но носильщиков вернул. Я сказал, что мне нужен только один из этих парней. Позже я узнал, что деньги, которые даешь носильщикам, идут полицейским.

— 31 декабря 1981 года

Приключения в Италии

В этой поездке со мной так скверно обошлись итальянцы! Все началось еще в аэропорту: у меня пропал весь багаж. Даже когда я ехал в такси на встречу с Папой, таксист увез меня не в ту сторону. Ватикан был виден, но водитель, посчитав, что я его не узнаю, отправился неизвестно куда. Поездке не было конца!
Церкви в Италии поразительно красивые. Но при входе в церковь вас сфотографируют пять-шесть фотографов, а потом будут стараться продать вам фотографии.

— 31 декабря 1981 года

Дожди на Бермуде

Однажды я в одиночку поехал на три дня на остров Бермуда. Отель, где я жил, стоял у воды. Было очень красиво. Но все время, что я там был, шли сильные дожди. Я даже не мог выйти из отеля. Лило как из ведра! Я всего разок сходил в китайский ресторан через дорогу. Меня утешило лишь то, что я написал там двести стихотворений. Но мне ни разу не удалось погулять или побегать!

— 3 января 1982 года

Неприятности во Франции

Я много хорошего могу сказать о Франции, но стоит мне туда приехать, как у меня что-нибудь да пропадет, — или, наверное, следовало бы сказать, как у меня что-нибудь да украдут! Однажды у меня утащили гармонику, в другой раз — магнитофон. Я оставил его на туалетном столике в своем номере. Всего пятнадцать минут спустя — мы только-только доехали до аэропорта — я позвонил в гостиницу и сказал, что в гостиницу возвращается один мой ученик, чтобы забрать магнитофон. Управляющий сказал, что пошлет кого-то посмотреть, там ли он. Через несколько минут выяснилось, что на туалетном столике в моем номере ничего нет, — будто за пятнадцать минут у меня стерли память!

— 3 января 1982 года

Индийские гостиницы

В индийских гостиницах вам показывают номер и говорят, что остальные — такие же. Так что вы платите за него, оставляете сумки в машине и уходите часа на два-три. А когда возвращаетесь, — о Боже! — номер, в который вас отводят, оказывается невероятно гадким. По сравнению с тем, который вам показывали, он все равно что ад по сравнению с Небесами. Оба номера на одном этаже, но между ними такая разница!

— 3 января 1982 года

Индийские водители

Водитель в Агре будет везти вас в Тадж-Махал добрых два часа, хотя ехать туда от силы минут двадцать. И куда вас только не завезут! А потом он в надежде на прибавку будет четыре квартала бежать за вами, как верный пес. Если ему что-нибудь кинуть, даже самую мелкую монетку, он бросится ее поднимать, а вы сможете от него оторваться.

— 3 января 1982 года

Встречи в аэропортах

Нежданно-негаданно в аэропорту Калькутты я лицом к лицу встретился с Матерью Терезой. Я узнал ее сразу. Но она, похоже, меня не узнала. Мгновение мы с ней смотрели друг на друга. Нас разделяло всего метра три. С ней путешествовали лишь три помощницы, все они были в сари. Обычно со мной ездит много помощников, но в этот раз никого не было.
А потом мы пересеклись в аэропорту Дели, но так быстро разминулись, что я увидел ее лишь мельком. Потом я видел, как к ней за автографом подошли три-четыре человека.

— 28 марта 1982 года

Письмо к редактору

Как вы знаете, обо мне вышла очень хорошая статья в иллюстрированном еженедельнике “The Illustrated Weekly of India”, который известен в Индии так же, как в Америке — журнал “Time”. Через неделю один индиец написал для еженедельника четыре-пять строчек; он очень хорошо отзывался об этой статье. Его заметку напечатали как письмо к редактору. Я читал ее, когда был в Индии.

— 28 марта 1982 года

Таксист-обманщик

Индийские таксисты — известные обманщики. В этот раз жульничество началось еще в бомбейском аэропорту. От аэропорта до отеля рукой подать. Доехать туда на такси обычно можно всего за семь рупий, но водитель запросил двести. Я заспорил с ним на хинди. Наверняка я что-нибудь напутал в грамматике, но водитель прекрасно меня понял. Он сбросил цену с двухсот рупий до шестидесяти. И я дал ему шестьдесят рупий. А что было делать? На следующее утро, когда я поехал в аэропорт, другой водитель взял с меня сколько положено — семь рупий. Так что видите, каким мошенником был первый таксист!

— 28 марта 1982 года

Пропавшая тетрадь

На следующий день, ожидая посадки на самолет до Мадраса, я писал стихи. Немного погодя я положил тетрадь на соседнее сиденье и стал медитировать. Вдруг я заметил, что тетрадь пропала. Я недоумевал: «Куда она подевалась?»
Я пошарил в синей сумке, но ее там не оказалось. Потом я осмотрелся. В зале ожидания было человек семьдесят-восемьдесят, и вот-вот должны были объявить посадку. Тут я увидел свою тетрадь у какого-то мужчины. Он не читал стихи, а просто любовался красивым попугаем на обложке.

— Простите, эта тетрадь — моя, — сказал я.

— Ваша? — удивился он. — Я нашел ее на сиденье. Там никого не было, и я ее взял, потому что мне понравился попугай.

К счастью, в последнюю минуту он вернул мне тетрадь. А то пропали бы девяносто девять стихотворений!

— 28 марта 1982 года

Срочный звонок

Когда я из Пондичерри прибыл в Калькутту, мне захотелось позвонить родным. Мои сестры и братья привезли меня в аэропорт Мадраса, а потом им пришлось три с половиной часа возвращаться в Пондичерри. Поэтому я за них волновался. Мне было неловко, что им пришлось ехать целых семь часов туда-обратно ради того, чтобы меня проводить. А мне из Мадраса в Калькутту было всего полтора часа лету. Так что через три часа я начал звонить в Пондичерри, чтобы узнать, как они добрались до дома.
Телефонистка сказала, что связи с Пондичерри нет и не будет еще дня два-три. Когда я звоню из Нью-Йорка, телефонистка тоже частенько говорит, что линия не работает. Так что на первый день я ей поверил. На второй день она опять объявила, что линия не работает. Я заметил:

— Боже! Что же делать правительству, если ему потребуется срочно позвонить в Пондичерри?

— А, — ответила телефонистка, — у правительства есть специальная линия, только для срочных звонков. Тот, кто закажет срочный звонок, платит в восемь раз больше.

— Послушайте, я готов заплатить в восемь раз больше, — ответил я.

— В восемь раз больше? Вы уверены?

— Деньги у меня есть. Давайте, — сказал я.

И в полвторого ночи телефонистка соединила меня с Пондичерри, однако трубку никто не взял. Мой ум волновался: наверное, что-нибудь приключилось. На срочный звонок дается только две попытки, а потом он отменяется. Через полчаса перезвонили повторно, но мне так и не ответили. А случилось вот что: телефонистка в калькуттской гостинице соединяла меня с Мадрасом, а там эти негодники на станции набирали не тот номер. Я же все это время думал, что дома сломался телефон. Оказалось, что с нашим телефоном все в порядке, а оператор в Мадрасе соединял меня с другим абонентом!
Назавтра я опять дважды заказывал срочный звонок, но снова ничего не вышло. Если не дозвонишься, платить не нужно. Зато каждый раз ругается телефонист. Он вас бранит, потому что срочные звонки заказывают только богачи или знаменитости. Я же показался телефонистам недостаточно богатым и известным. Родные не могли мне позвонить, потому что не знали, в какой гостинице я остановился. В конце концов я позвонил домой в Нью-Йорк. Туда мои братья и сестры не звонили, и я решил: «Значит, все в порядке. Случись что — и они позвонили бы в Нью-Йорк». Одна из девочек попробовала дозвониться в Пондичерри из Нью-Йорка, но с тем же результатом. Ее не соединили. В конечном счете она послала моей семье телеграмму, где спрашивала, все ли у них в порядке. На следующий день я сказал телефонистке, что пытаюсь дозвониться до Пондичерри три дня. Она снова заказала срочный звонок, и через две минуты нас соединили. Трубку поднял брат, и мы заговорили одновременно:

— Почему вы не отвечали? — спросил я.

— Тебе что, до нас никакого дела нет? — упрекнул брат. — Почему ты четыре дня не звонил? Мы дежурили у телефона, волновались!

— Я двадцать раз пытался вам дозвониться!

Так что все было в порядке. В первый день, когда они не ответили, я подумал, что сестра, наверное, устала от поездки и не слышит звонка. Оказалось, что там все время был брат, но не работала телефонная линия. Три дня с Пондичерри не было связи. Я сказал: «Вот сколько беспокойств из-за телефона!» Я ругался на него на чем свет стоит.
Я так обрадовался, наконец дозвонившись до Пондичерри, что позвонил телефонистке гостиницы. Я слышал, как она представлялась; ее звали миссис Дасгупта. Она оказалась из Бенгалии, но мы говорили по-английски, потому что телефонисты предпочитают говорить по-английски. Она мне сказала:

— Вы просили заказать срочный звонок, но я вас не послушалась. У меня в Мадрасе работает подруга, и я попросила ее провести особый звонок, но не срочный.

Звонок стоил бы шестьсот рупий, а так я заплатил всего сто! Я был ей очень благодарен.
Я положил для нее сотню рупий в конверт и пошел на телефонную станцию гостиницы. Там было так грязно! Я встал в дверях и сказал: «Я хотел бы поговорить с миссис Дасгуптой». Там работало много людей. Как мне было войти и передать ей конверт, когда вокруг столько девушек? Я спросил охранника:

— Можете попросить ее выйти сюда?

— Они просят вас зайти, — сказал охранник, вернувшись.

Я подумал: «Да уж, незадача. Нельзя же передавать ей конверт при всех». Так что я подарил ей экземпляр брошюрки «Галактика светил». Когда она увидела на фото меня с Папой Римским, она не могла в это поверить. Она спросила:

— Откуда вы?

— Я бенгалец, — ответил я. — А что?

— Но когда вы говорили со своим родственником, вы говорили не по-бенгальски.

— Я из Читтагонга.

Она сказала, что не поняла ни слова, когда мы говорили на читтагонгском диалекте.

— Так вот чем вы занимаетесь? — удивился я. — Подслушиваете разговоры?

— Нет-нет! Я просто хотела убедиться, что вас соединили. И услышала очень необычный язык… А вы говорите без читтагонгского акцента, — добавила она.

«Не зря я жил в Ашраме Шри Ауробиндо, — подумал я. — Там я говорил на настоящем бенгальском». А она тем временем расхваливала мой бенгальский. Я не решился ей рассказать, сколько книг, стихов и песен написал на бенгальском языке. Потом она спросила:

— Ваша мать жива?

— Нет.

— Вот кто больше всех бы порадовался вашим успехам!

— Я потерял ее в детстве, — сказал я.

— Как мне жалко, что ее нет! Она была бы счастливее всех.

— Есть такое место — Небеса, и она может гордиться своим сыном с Небес, — ответил я.

Это ее растрогало. Потом я дал ей конверт и сказал: «Это подарок». Я думал, что она будет отказываться из ложной скромности и мне придется настаивать. Но она просто взяла конверт и поблагодарила меня. Внутренне я сказал: «Вы их заслужили! Благодаря вам я не платил за срочный звонок».

— 28 марта 1982 года

Рейс в Лондон

Эта поездка в Шотландию была сплошным приключением! Все пошло не так — в аэропорту, в самолете и в гостиницах.
В аэропорту Кеннеди, после того как ученики меня проводили, я пошел в зал Британских авиалиний. И, представляете, человек сорок там стояли, потому что не было свободных мест! Наконец мы зашли в самолет. Рядом с моим креслом оказался ортодоксальный еврей в маленькой шапочке и с длинной бородой. Он сидел рядом с проходом, а мое место было у окна. Когда я подошел к нему, он не пожелал подвинуться или встать, чтобы меня пропустить. Я протиснулся на свое место с величайшим трудом.
Минут через десять-пятнадцать я подумал: «Начну писать стихи». Но не смог найти ручку. Я положил в сумку шесть ручек, но тут не нашел ни одной. Я все обшарил. «Не просить же у этого человека ручку, — подумал я. — Бог не хочет, чтобы я писал стихи». Так что все эти часы в самолете я читал и не написал ни одного стихотворения. Ближе к концу полета стюардесса раздала нам анкеты въезжающего. Я мог бы попросить ручку у нее, но иногда так трудно привлечь их внимание, что теряешь все вдохновение. Я подумал: «В аэропорту заполню!»

— 20 мая 1982 года

Напиток

Во время полета ко мне подошел бортпроводник и спросил:

— Что будете пить?

— Томатный сок, — сказал я.

Через десять минут он принес мне напиток, который выглядел как томатный сок, но пах вином. Я был наполовину в мире грез, но подумал: «Какой же это томатный сок? Пахнет-то вином».
Хорошо, что я понюхал его перед тем, как пить!
Я сказал бортпроводнику: «Это никак не томатный сок. Я просил томатного сока». «Да нет, вы просили…» — и он сказал название напитка, начинавшееся на «т». Он сказал это дважды, но я так и не знаю, что он говорил. Он не извинился, не сказал «простите». Он так себя вел, будто виноват был я. Хотя потом он все же принес томатного сока.

— 20 мая 1982 года

Я прошу шариковую ручку

В лондонском аэропорту сотни людей стояли в очереди. Я увидел, что за пустой стойкой сидит работник аэропорта и читает газету. Из кармана его рубашки торчали три ручки. Я спросил его:

— Извините, можно на минутку взять вашу ручку?

— У меня нет ручки! — отрезал он.

А я тем временем смотрел на ручки в его кармане. Никогда не видал такого плута!
Очередь была ужасно длинная — передо мной стояло человек сто пятьдесят. Я подумал: «Когда я отстою очередь, меня попросят дать им заполненную анкету. Спрошу еще кого-нибудь, не впустую же стоять». Я обратился к другому работнику, бывшему поблизости, но он сказал: «Когда ваша очередь подойдет, кто-нибудь даст вам ручку». У него их тоже было три-четыре, но дать мне ручку он не захотел. Через пятнадцать минут, отстояв очередь, я сказал женщине, указывающей, к какому служащему проходить:

— У меня нет ручки.

— Извините, у меня тоже нет ручки. Будь у меня ручка, я бы вам ее дала.

И правда, я увидел, что у нее действительно нет ручки. Потом я заметил индийца средних лет, который сидел, уронив голову на руки. Это был просто пассажир, который кого-то ждал. Вы все знаете, я рассказал много историй об индийцах, которые вели себя как последние плуты. Но бывает, что мои братья-индийцы мне помогают. Я спросил его:

— Можно взять у вас ручку?

— Конечно, конечно!

У него была большая сумка, набитая одеждой, и он стал в ней рыться. Ручку он искал минуты две-три. Видимо, этим индийцы отличаются от англичан! Мне подумалось: «Индийцы ссорятся и скандалят, но в нужде они всегда великодушно приходят друг другу на помощь». Заполнив анкету, я вернул мужчине ручку и поблагодарил его. Про себя я его пожалел, ведь его явно тяготили какие-то заботы.
Когда люди в аэропортах и других местах относятся ко мне недоброжелательно, я их прощаю, и Бог их прощает. Просто такова уж человеческая природа. А после, когда я об этом рассказываю, мне смешно. Я рассказываю эти истории без уныния.

— 20 мая 1982 года

В поисках третьего терминала

Отдав таможенникам анкету въезжающего, я сложил багаж на тележку и пошел туда, где регистрируют билеты на рейс. Женщина за стойкой взглянула на мой билет и сказала: «Не здесь!» Со слова «британские» начинались названия двух авиакомпаний, и я пошел не туда. Но эта служащая не сказала мне, куда идти. Она была так неучтива! Тогда один из носильщиков очень мягко тронул меня за плечо и сказал: «Видите вон тот книжный магазин? Стойка, которую вы ищете, за ним».
Я отправился туда и показал билет женщине за стойкой. Она сказала, в какой терминал мне идти, но я не расслышал. Поэтому я переспросил:

— Извините! Простите, я не расслышал.

— Я же ясно сказала! — и она не стала повторять.

Рядом оказался еще один носильщик. Он объяснил: «Она сказала — третий терминал». Он был так добр.
До третьего терминала можно взять такси или дойти пешком. Я пошел. Дорога прямо-таки извивалась как змея, и я дошел только минут через десять-пятнадцать.

— 20 мая 1982 года

Новая ученица

Я уже стоял у входа в самолет, метрах в десяти-двенадцати, как мне заулыбалась одна из девушек и воскликнула: «Гуру!» Я ее не узнал. Она сказала:

— Я новая ученица.

— Ты новая ученица?

— Я всего три недели на Пути, — сказала она. — Я из Цюриха. Меня зовут Эмили.

Она взяла футляр с моим инструментом и хотела взять мою сумку. Она свободно говорила по-английски. Эмили работает во Французских авиалиниях, и она летела в Шотландию моим рейсом. Она донесла мне сумки прямо до места. Она не была членом экипажа, но, по ее словам, могла без проблем попасть в самолет.

— 20 мая 1982 года

Перелет до Шотландии

В аэропорту я пошел в книжный магазин и купил три ручки, чтобы больше не надо было никого просить. В самолете бортпроводник попросил меня заполнить анкету на въезд в Шотландию. Эмили сидела в пяти-шести метрах за мной. Услышав, что мне нужно писать, она прибежала с ручкой еще прежде, чем я успел вытащить из сумки свою. Вот какая разница между учениками и не-учениками!
В самолете также оказались Ханнелора, Роберт и четыре-пять других учеников из Германии; они не знали заранее, что я лечу тем же рейсом. Счастливые ученики были в восторге от того, что летят в одном со мной самолете. Эмили сидела позади, а остальные — вокруг меня, хотя и не в соседних со мной креслах. Никто из них не разговаривал. Они сидели совершенно молча и медитировали. А вот девушки в Америке, когда летят со мной, вечно болтают о завтраке, пробежках, покупках — обо всем на свете!

— 20 мая 1982 года

Пропавший синтезатор

Часа в три пополудни нам нужно было выезжать на концерт в Данди; везти меня должна была Шантишри. Я сидел в вестибюле гостиницы и ждал опаздывающих Джанаку с Джанани. Увидев их, я подскочил. У меня с собой была голубая сумка и маленький синтезатор, но я страшно заспешил и забыл синтезатор. Мы с Шантишри проехали всего минуты три-четыре, когда я понял, что синтезатора нет. Шантишри вернулась в гостиницу, и я пошел туда, где сидел. Но синтезатора не было. Один из портье сказал, что видел его, и точно его описал. Но он уверял, что не брал его. Что было делать? Мы опаздывали, нужно было ехать на концерт. Шантишри пришлось мчаться семьдесят-восемьдесят миль в час* — так сильно мы опаздывали.
На следующий день приехали полицейские и повсюду искали синтезатор, но так и не нашли.

_* Около 120 км_ч. Здесь и далее конвертация единиц измерения выполнена переводчиком./

— 20 мая 1982 года

Испытание для горничной

На следующий день, уходя на пробежку, я оставил в номере монету в полфунта и две монетки по десять пенсов — проверить честность горничной. Я сделал это нарочно, чтобы испытать ее. Вернувшись после бега, я увидел, что полфунта исчезли, а две монеты по десять пенсов остались лежать. Вот так: я сделал это сознательно, и сознательно получил удар по своему самолюбию.

— 20 мая 1982 года

Серебряные авторучки

Когда я прилетел в Шотландию, я рассказал ученикам про то, как мучился без ручки, и про то, как дурно ведут себя британцы и как хорошо — индийцы. Все страшно расстроились и сказали: «Это же не ученики. Чего от них ожидать?» После последнего концерта британцы поставили для других учеников несколько сцен из пьесы «Сын». Они воспроизвели истинную атмосферу пьесы — даже сознание Христа и Марии. Никто другой не добивался такого совершенства! Пьесу ставил Чарана. Костюмы у них тоже были превосходные. После пьесы я очень хвалил актеров.
Потом Чарана подарил мне набор из трех серебряных ручек. Он сказал: «Мы послушали твои рассказы, поэтому дарим тебе эти ручки».
Позже я на несколько минут зашел в комнатку у сцены, чтобы поговорить с двумя учениками. Когда я оттуда выходил, то благополучно забыл ручки. Позже я понял, что ручек нет, но никак не мог вспомнить, где их оставил. Я подумал: «История с ручками все никак не кончится!» К счастью, их нашли ученики. Им нельзя было туда заходить, но они потом все-таки заглянули проверить, не забыл ли я что-нибудь. И на следующий день они привезли мне ручки.

— 20 мая 1982 года

Килт

Я знал, что Ало огорчится, если во время поездки я не буду носить свой килт. Она передала его Мангалу, чтобы тот мне его привез. И после пьесы о Христе я сказал:

— Через пять минут я надену килт.

Я очень мило надел его прямо поверх дхоти. Верх я тоже надел, и все выглядело замечательно. Под килтом пряталось мое дхоти.

— 20 мая 1982 года

Забытые подарки

Когда я паковал вещи, чтобы отправиться из Глазго в Лондон, у меня на сумке сломались две молнии. Ученики сложили мои вещи в мусорный мешок, но уместилось не все. И я вытащил дорогие, в красивой упаковке конфеты, которые купил в подарок. Я уже несколько съел.
В аэропорт меня повезла Шантишри, и мы снова страшно спешили. Ехать надо было минут пятнадцать или полчаса. Тут я понял, что забыл часы, которые купил для Видху. На них была картинка с футболом. И я попросил Шантишри вернуться в гостиницу и найти часы.
Когда спустя минут сорок после отъезда она добралась до гостиницы, все вещи в номере оказались нетронутыми. Она не только нашла мои часы и дорогие конфеты, но и много других подарков, которые я накупил для разных людей. Я знал, что забыл часы и конфеты, но я и представления не имел о прочих вещах! Там оказался мяч, который я купил для группы Теджияна, и прочее. Я оставил дверь незапертой, но ничего не взяли.

— 20 мая 1982 года

Таксисты-индийцы

В Лондоне я поехал за покупками в индийский район. Когда дело было сделано, владелец магазина вызвал мне такси по телефону. Машина пришла, и я увидел, что водитель — настоящий плут. Они с другом, еще одним плутом, сидели спереди. Я сказал таксисту, куда еду, и добавил:

— Цену называйте сейчас.

— Пять с половиной фунтов, — сразу же ответили они.

— Когда водитель-англичанин привез меня сюда из гостиницы, на счетчике набежало семь фунтов. А почему вы просите всего пять с половиной?

— Потому что вы индиец и выглядите как святой. Не будь вы индийцем, мы бы запросили с вас двенадцать фунтов и потом катали по всему городу.

— Я дам вам семь фунтов, — сказал я. — Но вы действительно отвезете меня куда надо? Вы точно знаете, где моя гостиница?

— Знаем, знаем! Мы тут много лет ездим.

Всю дорогу они болтали о своих родственниках в Америке. Они и впрямь привезли меня к моей гостинице и высадили там, где надо. Я обещал семь фунтов, но, когда они остановились у самых дверей гостиницы, я дал им восемь. Я сказал: «Раз вы, уважаемые, можете вести себя достойно, то я тоже поведу себя достойно». И потом добавил: «Больше никого не обманывайте!»
Они сказали, что постараются, и я им верю.
У Сарады Деви был такой случай с разбойником. Она назвала его отцом, и он тут же стал ей как отец. На следующий день он ее отпустил.

— 20 мая 1982 года

Носильщиков нет как нет

Уезжая в аэропорт из гостиницы «Кенсингтон Ройал Гарденз», чтобы отправиться на рейс на знаменитом Конкорде, я прождал носильщиков пятнадцать минут. Они так и не появились, и мне пришлось самому тащить вниз три тяжеленных чемодана. Когда я спустился, ко мне подбежали два или три носильщика и помогли погрузить чемоданы в машину! Но когда они были нужны мне по-настоящему, их не было.

— 20 мая 1982 года

Толстый водитель

Пока мы ехали в аэропорт, о чем только водитель не болтал! Я спросил его про отца, который служил в армии. Потом я спросил:

— А где вы были во время Второй мировой войны?

— Да я еще не родился, — сказал он.

Я взглянул на него. Такой толстяк! Одежда на нем чуть не лопалась, а ведь он был на пятнадцать лет моложе меня.
Он сказал:

— Мой отец служил в Германии, Венгрии и Австрии, но не в Индии. Родители ждали окончания войны, чтобы завести детей, потому что думали, что если заведешь их во время войны, дети родятся неполноценными. И я родился в 1946 году.

Я про себя подумал: «Да уж, ты вполне полноценный, только очень уж толстый!»
Впрочем, он был весьма любезен. Он ехал очень быстро, чтобы выручить меня, раз уж меня задержали в гостинице.

— 20 мая 1982 года

Конкорд

Конкорд самолет небольшой. Иллюминаторы совсем маленькие, а в каждом ряду всего по два кресла. Рядом со мной сидел мужчина средних лет. Усевшись, он сразу обратился ко мне: «Надеюсь, вы не возражаете, если я чуть подвину ноги в вашу сторону?» Весь полет он сидел, закинув ногу на ногу, причем в мою сторону. Позже он включил свет, закрыл глаза руками и заснул. Он включил свет, а потом не открывал глаз! Он ничего не ел. Через час я выключил свет. И вдруг он проснулся и спросил: «Куда подевалась моя авторучка?»
С этими ручками одни проблемы! Он сказал стюардессе, что у него была серебряная ручка. Стюардесса попросила сидевшего за ним пассажира поискать ее. Потом обнаружилось, что она укатилась на два ряда назад. Ручка вернулась к владельцу, и тот очень обрадовался.
Когда мы собрались выходить из самолета, мужчина стал искать свой паспорт, не нашел его и сказал: «М-да, интересно!» Он перевернул все вокруг, искал повсюду. Пассажиры стояли в проходе и ждали, когда он найдет паспорт. Он всех задерживал.

— 20 мая 1982 года

Информация о полете

В начале полета к нам обратился пилот. Он сказал: «Знаю, что вам неинтересно, но мы обязаны вам это сообщить». Потом он назвал нашу скорость, высоту и тому подобное. Но он был прав. Слишком много технической информации.
Самолет летел со скоростью 1320 миль в час, а может, и 1500 миль [2100-2400 км/ч]. Обычно этот полет длится три часа двадцать пять минут, но в этот раз мы долетели всего за три часа пять минут.
Когда самолет садится, он летит со скоростью 225 миль в час [360 км/ч]. Вот когда ценишь, что скорость была 1300 миль! Но когда он летит на самой высокой скорости, этого не замечаешь; ничего не видно. Самолет летит в два раза выше Эвереста.
Полет был такой короткий, что у меня не заболели ноги. Даже во время перелета в Пуэрто-Рико, который длится три с половиной часа, у меня сводит ноги. Но, когда я встал с кресла в Конкорде, они не болели. А теперь мне лететь в Калифорнию — пять с половиной часов!
Теперь, когда я отправлюсь в Индию, как бы мне хотелось лететь в Лондон на Конкорде! Перелет другими компаниями длится так долго, и я так мучаюсь. Но это очень дорого! Я не миллионер, и ученики у меня не миллионеры, так что, скорее всего, я летел на Конкорде в первый и в последний раз.

— 20 мая 1982 года

Сувениры в конкорде

В полете каждому дали в подарок авторучку с надписью, что ее владелец летал на Конкорде. Еще сказали, что все желающие могут получить сертификат пассажира. Несколько женщин подошли за ними к стюардессам. Перед последней из них сертификаты кончились. Стюардесса извинилась и сказала:

— Надеемся увидеть вас еще раз.

— Мне не по карману видеть вас еще раз, — ответила пассажирка.

С самого начала полета стюардессы подходили к нам и спрашивали: «Вам что-нибудь нужно?» Они хотели обслужить нас наилучшим образом, но людей у них для этого не хватало. Им нужно больше персонала.

— 20 мая 1982 года

Пробираясь в очереди

Когда я стоял в зоне прилета в нашем аэропорту Кеннеди, девушка позади меня с улыбкой обратилась ко мне: «Я стою за вами, но я ужасно устала, просто с ног валюсь. Можно встать перед вами? Не возражаете?»
Она была совсем молодая, года двадцать три-двадцать четыре, а я пожилой человек. Она не американка, потому что мы с ней стояли в зоне для иностранцев, но я подумал, что она, наверное, француженка. В очереди стояло много людей, но она попросилась встать только передо мной. Дальше она продвинуться не могла, потому что я стоял в очереди первым. Я не видел, стояла ли она за мной раньше. Может быть, так она добралась из конца очереди в начало.

— 20 мая 1982 года

Происшествия с фисгармониями

Перед моим отлетом в Калифорнию Винойя заказал футляр для моей большой фисгармонии. Я дал ему денег на покупку, но футляр оказался слишком большим, втрое больше инструмента. А ведь Винойя перед покупкой измерил фисгармонию! Я сказал: «Винойя, этот футляр мне за гроб сойдет!»
Эта фисгармония лучшая, намного лучше других, так что я хотел взять ее в Сан-Франциско. Я получил ее из Индии за две недели до этого. Когда я недавно был в Калькутте, я играл на ней в магазине, и она мне очень понравилась. Продавцы очень любезно мне ее прислали.
Впервые отправляясь в Японию, я полетел через Сан-Франциско. В Сан-Франциско я присмотрел себе фисгармонию и купил ее. Мне сказали: «О, мы отправим ее вам в Нью-Йорк», и я им поверил. Когда я вернулся в Нью-Йорк, меня ждала фисгармония — но не та, которую я купил.

— 11 июня 1982 года

Бог играет на флейте

Одну женщину, которая пришла на наш концерт в Дэвис-холле, так потрясло мое пение и игра на инструментах, что она потом написала длинное письмо в наш музыкальный магазин, как она рада, что смогла прийти, потому что визит того стоил. В последней строчке она написала: «Я никогда раньше не слышала, как Бог играет на флейте».
На этот раз Сан-Франциско приберег для меня два «божественных» опыта. Второй я получил в самолете, возвращаясь домой.

— 11 июня 1982 года

Воспоминания о Морнинг Стар

Брат Чандики помог организовать мою первую поездку в Калифорнию. Я никогда не забуду того дня, когда заехал к нему в район Морнинг Стар около Санта-Круза. Там везде были тараканы и прочие насекомые. Ни один человек не задал мне в этой инкарнации столько вопросов, как брат Чандики!

— 11 июня 1982 года

В Беркли делают успехи

Когда я впервые поехал в Беркли, мне там совсем не понравилось. Один слушатель задавал мне вопрос, а шестеро других вставали и отвечали ему. Ни один мой ответ не обошелся без того, чтобы на него сначала не начали отвечать двое-трое других. А когда я говорил, какие-то слушатели свистели.
Но они делают успехи. На этот раз они не шумели и даже любезно похлопали мне после медитации.

— 11 июня 1982 года

Встреча в Чайна-тауне

В районе Чайна-таун в Сан-Франциско на улице меня узнал человек. Он воскликнул: «Это Шри Чинмой! Поверить не могу! Я вчера был на вашем концерте. Такой замечательный концерт!» Он так радовался и восторгался, что встретил меня.
Мужчина был с другом. Он попросил меня благословить его монетку. Так что я взял монетку в правую руку и помедитировал — я благословил ее не мимоходом, а очень серьезно и сильно. Он был глубоко благодарен и тронут.
На сцене он видел меня в индийской одежде. В Чайна-тауне я был в спортивном костюме, но он все равно меня узнал. Он такой хороший человек! Когда люди ко мне добры, я тоже стараюсь сделать им что-нибудь хорошее.

— 11 июня 1982 года

Чувствуется

Я стоял в вестибюле гостиницы, когда ко мне подошла японка и спросила:

— Что это вы делаете?

— Я медитирую и приношу свыше покой и радость.

— Это чувствуется, чувствуется, — заметила она.

— 11 июня 1982 года

Самый элегантный

В лифте ко мне обратилась женщина: «Вы выглядите элегантнее всех, кого я знаю». На мне был белый спортивный костюм и подходившие к нему кроссовки фирмы Тайгер. Ее муж заметил:

— Не забывай: ты моя жена.

— Минутку! — парировала она. — Это ты мой муж!

— 11 июня 1982 года

Самый толстый человек

В музее рекордов Гиннеса мы увидели человека весом в 455 фунтов [206 кг]. У него был брат, который весил столько же, но недавно брат умер.
Его жена весит лишь 95 фунтов [43 кг]. Он говорит, что его жена стройная, а вот жена брата толстая. Всем было интересно, сколько же весит жена брата. Оказалось, 125 фунтов [56 кг]!
Когда я увидел его ноги, я глазам не мог поверить. Конечно, брюки ему шьют на заказ. Потом мы посмотрели самую высокую женщину и самого высокого мужчину — восемь с чем-то футов ростом [более 2,43 м].

— 11 июня 1982 года

Я лечу бизнес-классом

Билет на самолет до Сан-Франциско великий Сандхани купил мне со скидкой. Я нечасто летаю первым классом, но эконом-класс для меня настоящая пытка, потому что там некуда вытянуть ноги и через три часа они просто отказывают. Как они болят! А в Сан-Франциско лететь почти шесть часов.
Гарима всегда меня жалеет. Когда я сказал, что каждый раз в эконом-классе у меня болят колени, потому что там мало места, она задумала поменять мне обратный билет. Гарима попросила меня разрешить ей поменять билет на бизнес-класс, где очень широкие кресла. Она умоляла разрешить ей доплатить за билет. Я согласился, и Гарима доплатила разницу: сначала между тарифом со скидкой и обычным эконом-классом, а потом между эконом-классом и бизнес-классом.

— 11 июня 1982 года

Пусть Бог идет на посадку первым

В аэропорту я узнал, что самолет задерживается на полтора часа. Я болтал с учениками в зале ожидания, мы шутили и просто убивали время. Как обычно, ученики смотрели на меня с нежностью, любовью и преданностью, будто все они вот-вот осознают Бога.
За нами наблюдал пожилой человек. Когда настало время идти на посадку, ученикам, как это ни странно, разрешили близко подойти к входу в самолет. И этот человек рассердился, подошел ко мне и сказал:

— Вы кем себя считаете — Богом? Эти люди поклоняются вам, будто вы Бог. Ну, раз вы Бог, идите на посадку первым!

Я сказал:

— Я ведь не мешаю вам заходить. Пожалуйста, идите первым.

Перед ним стояли Аграха и Брэд. Они тут же захотели пройти со мной в самолет, чтобы охранять меня, но я сказал, не нужно.

— 11 июня 1982 года

Подушка для Бога

Войдя в самолет, я сел на свое место в салоне бизнес-класса и готовился писать стихи. Через пять минут ко мне с подушкой и одеялом подошел тот же человек и сказал:

— Бог, вот, возьми!

Раньше он на меня злился, а на этот раз шутил. Я ничего ему не сказал, я просто улыбнулся. Бог не принял его подношения, но Бог был ему благодарен.
Тогда он положил подушку с одеялом на соседнее сиденье.

— 11 июня 1982 года

Подать на авиакомпанию в суд

Потом этот человек сказал:

— Вам надо подать на авиакомпанию в суд. Вы платите за бизнес-класс, а кресла-то вон какие узкие! Вас надувают.

Я тоже чувствовал, что кресла невыносимо узкие, но не хотел поднимать шум. Я просто подумал, что после пошучу над Гаримой: мол, вот какой у нее бизнес-класс — дополнительная плата есть, а дополнительного места нет! Тогда я сказал себе: «Может, мне подать в суд на Снигду: она работает на эту компанию».
Когда мой приятель начал жаловаться, пришла стюардесса и сказала, что мне полностью возместят разницу. На некоторых самолетах есть новые кресла для бизнес-класса, но на этом вот самолете их еще не переделали.

— 11 июня 1982 года

Восемь компенсаций

Когда я заполнял бланк на получение компенсации, пришла старшая бортпроводница и спросила:

— Где вы это взяли? — Она была в полном бешенстве.

Первая стюардесса сказала:

— Я даю ему компенсацию. Иначе эти пассажиры подадут на авиакомпанию в суд. У них взяли деньги за бизнес-класс, но эти кресла ведь не бизнес-класс!

В салоне бизнес-класса нас было всего восемь человек, хотя мест было сорок. И старшая бортпроводница отправилась за бланками на получение компенсации и для остальных семи пассажиров. Сначала она рассердилась на ту бортпроводницу, которая дала мне бланк на компенсацию. Может, хотела нас обмануть. Но потом она сама обошла всех остальных семерых пассажиров бизнес-класса и раздала им бланки.
Восемь человек получили компенсацию только благодаря тому мужчине, который назвал меня «Богом». Прочие пассажиры бизнес-класса были такие же бестолковые, как и я. Если бы за нас не вступился тот человек, стюардесса умолчала бы о том, что кресла не соответствуют бизнес-классу.
Моя благодарность этому человеку проявилась лишь в моей улыбке. Когда я ему улыбнулся, он обрадовался и ушел.
Немного спустя я поднялся с места и пошел искать своего приятеля — я хотел его поблагодарить. Я обошел весь салон эконом-класса, ходил туда-сюда, но не нашел его.
Сначала он на меня рассердился. Потом в нем заговорило сердце, и он принес Богу маленькую подушечку и одеяло. Тут он увидел, что Бог мучается, и ему захотелось подать на авиакомпанию в суд. Благодаря ему восемь человек получили компенсацию!

— 11 июня 1982 года

Танцор

Когда самолет поднялся в воздух, какому-то молодому человеку захотелось потанцевать. Он вставал перед одним из пассажиров и танцевал.
Заметив, что он идет ко мне, я тут же притворился спящим. Когда он увидел, что я сплю, он прошел мимо.

— 11 июня 1982 года

Пассажиры эконом-класса

Часа через два, по меньшей мере, человек десять-двенадцать из эконом-класса пришли спать в креслах бизнес-класса. Эти пассажиры не платили за бизнес-класс, они просто пришли сюда поспать. Стюардессы их не выгоняли. В настоящий бизнес-класс не пустили бы людей из эконома.

— 11 июня 1982 года

Стройный человек

Поев, я пошел в хвост самолета в туалет. Мы летели всего лишь бизнес-классом, поэтому нам нельзя было проходить вперед в туалеты первого класса. Стюардессы все еще развозили еду, и в проходах стояли тележки. Передо мной две женщины тоже направлялись в туалет, но не могли пройти, потому что путь загораживала тележка. Одна из стюардесс сказала мне: «Вы стройный. Вы пройдете. А они — нет». Она положила мне на спину руку и сказала: «Попытайтесь пройти, а этим двоим даже и пытаться нечего».
Потом она повернула тележку так, чтобы сбоку осталось немного места. Я прошел, а она тут же вернула тележку на место. Когда я возвращался, я увидел, что эти две женщины все еще стоят перед тележкой.

— 11 июня 1982 года

Часть 2

Золотое сердце

Я не хотел, чтобы меня встречали в аэропорту Северной Каролины, поэтому там никого не было. Я сел в такси и попросил водителя отвезти меня в гостиницу. Он сказал:

— Гостиница совсем близко. Подождите желтый автобус. На нем доедете бесплатно.

Я подождал пять минут, но автобус не пришел. Так что я снова попросил таксиста отвезти меня в гостиницу. Он ответил:

— Мне придется взять с вас пять долларов, а на автобусе — бесплатно.

Он был такой честный!

— Я заплачу вам пять долларов, — сказал я и сел в машину.

Тут подошел желтый автобус. Таксист спросил:

— Что же вы не идете на автобус?

— Нет, отвезите меня в гостиницу, — ответил я.

До гостиницы не было и пятисот метров. Машина пару раз повернула, и мы приехали. Я дал ему десятидолларовую купюру, а он сдал мне пять долларов. Я взял деньги и вышел из машины.
Я уже разговаривал с женщиной на входе в гостиницу, когда водитель мне прокричал:

— Вы случайно дали двадцать долларов!

Две банкноты по десять долларов были новые и слиплись. Он весьма любезно вернул мне лишнюю. В знак признательности я дал ему еще пять долларов.
Вот как этот таксист показал мне свое золотое сердце.

— 21 июля 1982 года

Покажите Ваш билет!

Когда я ходил смотреть матч между Коннорсом и Настасе на Открытом чемпионате США по теннису, Датабир с Ашритой купили мне очень дорогой билет. Билетер провел меня на место в первом ряду.
Спустя некоторое время ко мне обратился сидевший рядом человек: «Я такой-то. Не могли бы вы показать мне ваш билет?»
Я дал ему билет. Он посмотрел на него и почесал затылок. Билет, несомненно, был на это место. Он спросил: «Как это вам продали билет сюда?» Он уверял, что вся ложа выкуплена для его друзей.
Минут через пять он снова попросил у меня билет. На этот раз я ответил: «Пожалуйста, больше меня не беспокойте. Вы же видели, что меня привел билетер».
Его друзья тоже на него разозлились, и после этого он от меня отстал.

— 7 сентября 1982 года

Нам помогает мать Датабира

На Открытом чемпионате США по теннису какой-то мужчина встал прямо передо мной и закрыл мне весь обзор. Тут подошел Датабир и закричал: «Мама, сюда, мама!»
Я подумал: «При чем здесь мать Датабира? Она что, так любит теннис, чтобы ехать сюда из Коннектикута?»
А ее там и не было. Датабир просто пытался подвинуть этого мужчину. Он привлек его внимание, и мужчина подвинулся, а потом куда-то ушел.

— 7 сентября 1982 года

Индеец без стрел

Когда я в 1964 году впервые попал на Всемирную выставку, я услышал, как мать говорит ребенку, что я индиец.
А малыш спросил у нее — если он индеец, то почему это у него нет с собой стрел?

— 30 октября 1982 года

Важный вопрос

Да здравствует Виджали! Она открыла три Центра — на островах Сент-Томас, Сент-Джон и Сент-Крой. Там у нас всего учеников четырнадцать-пятнадцать, и, когда я был на Виргинских островах, все они приехали на встречу со мной. Еще приехало семьдесят-восемьдесят ищущих.
До этого у меня на Сент-Томасе было несколько очень неприятных переживаний, но на этот раз все прошло просто замечательно. Медитировать тридцать пять минут в безмолвии — большое достижение для ищущих! Еще я играл на эсрадже, а потом мне задали множество одухотворенных вопросов.
Я ответил на несколько, и тут какая-то пяти-шестилетняя девчушка сказала: «Я хочу спросить!»
Все удивились. Каждому было интересно, что у нее за вопрос.
Она спросила: «А откуда ты все это знаешь?» Ее вопрос — короче некуда, а отвечать мне пришлось минут десять. Ей очень понравилось.
Потом, когда я уже сидел в машине, она подошла ко мне со сложенными руками, подарила мне что-то сладкое и спросила: «Ну, почему ты уезжаешь сегодня?» Позже я узнал, что ее мать — ученица.

— 22 ноября 1982 года

Приветствие губернатора

Губернатор Виргинских островов [США] написал мне очень хорошее, любезное письмо, начинавшееся со слов «Глубокоуважаемый Шри Чинмой». В этом письме он очень меня хвалил. Он также прислал альбом со своим автографом. Он пуэрториканец, и я уверен, что он знал обо мне и раньше.
В конце нашего открытого концерта его помощник, высокий, сильный на вид мужчина, зачитал письмо губернатора. Пока он читал, его всего трясло. После концерта он попросил, чтобы его сфотографировали со мной, и не один раз, а два или три.

— 22 ноября 1982 года

Бесплатные объявления

В ноябре я полетел в Пуэрто-Рико на конференцию Международной ассоциации преподавателей йоги. Там было довольно много свами, духовных Учителей и ищущих.
Пока я там был, обо мне вышли статьи в трех пуэрториканских газетах. Газета “The San Huan Star” напечатала даже две статьи. Там упоминалось, что в такой-то день с восьми до двенадцати я буду медитировать и заниматься чем-то еще. И они написали, что желающие могут прийти бесплатно, потому что я никогда не беру денег. К сожалению, на самом деле организаторы конференции брали по десять долларов за вход.

— 22 ноября 1982 года

Величайший из Учителей

Накануне моего запланированного выступления дирекция конференции уведомила меня, что мне могут предоставить два часа вместо четырех. Я не расстроился — я был в восторге! Я подумал: «Зачем два часа? Почему не один? Чем короче, тем лучше!»
Я приехал на конференцию в десять часов. Индийский свами, выступавший передо мной, говорил и говорил о духовности, а переводчик переводил его на испанский. Так что я начал выступление в одиннадцать часов вместо десяти.
Когда я наконец поднялся на сцену, обо мне зачитали очень длинное вступление. Свет на сцене был очень тусклым, и меня спросили, не нужно ли сделать поярче. Я сказал: «Не хотелось бы медитировать в темноте. Конечно, нужно сделать ярче».
Я немного помедитировал, сыграл на эсрадже и спел две или три песни. Потом ученицы из Пуэрто-Рико спели четыре-пять песен, а Уттама десять минут выполнял асаны из хатха-йоги, чтобы принести свыше космическую энергию. Пока Уттама притягивал на сцену космическую энергию, я очень сильно медитировал. Учитель и ученик приносили космическую энергию вместе.
Где-то без десяти двенадцать мы закончили. Женщина-организатор конференции, сидевшая в первом ряду, подошла к сцене и минуты на две, сложив руки, склонилась передо мной. А потом на нее низошло вдохновение превозносить меня до небес. Она сказала, что я величайший из всех духовных Учителей не только нашей эпохи, но и грядущих поколений. И так она распространялась минут пять. При этом свами, выступавший до меня, и еще множество других свами сидели в зале, когда она это говорила.
К счастью, слушатели там были вежливые. Иначе ученики других Учителей могли бы поднять шум, услышав, как меня хвалят.

— 22 ноября 1982 года

Знаменитость в самолете

Когда я летел домой, стюардесса из первого класса зашла в салон эконом-класса, где сидел я. Я уже поел и писал стихи. Она увидела, что я не открыл баночку с кленовым сиропом, который нам подали к гренкам. В сиропе куча калорий, поэтому я не хотел его есть. Она спросила, не отдам ли я этот сироп другому человеку. Я сказал, что отдам. Я был просто счастлив избавиться от него.
Минут через сорок пять, когда я пребывал в глубокой медитации, эта стюардесса подошла ко мне и спросила: «Вот почему вы все время пишете «Бог, Бог, Бог?»
Я что, пишу слово «Бог» во всех стихотворениях? Я написал слово «Бог», может быть, только в одном из них. Но она видела его везде! Потом она спросила:

— Вы ездили в Пуэрто-Рико на конференцию?

— Да, — ответил я.

— И чье выступление вам понравилось больше всего?

— Я был не на всех выступлениях.

— Я приходила в четверг и пятницу, — сказала она, — но в субботу я работала и не могла прийти.

— Я там только в субботу и был, — сказал я.

Тогда она спросила, кто выступал в субботу. Я не знал имен других участников, поэтому мне пришлось-таки сознаться, что я — один из выступавших, а не посетитель.
Стюардесса спросила, как меня зовут. Когда она услышала слова «Шри Чинмой», она воскликнула: «Мира!» Потом она уселась прямо передо мной и не меньше часа с четвертью задавала мне вопросы. Она сидела то на кресле, то на полу.
Ей не верилось, что она говорит с «таким великим человеком» и что я отвечаю ей на вопросы один за другим. Другие стюардессы не раз звали ее помочь, но она не сдвинулась с места.

— 22 ноября 1982 года

Философия в воздухе

Стюардесса мне сказала, что она преданная католичка, но задавала мне вопросы не только о католицизме, но и об индуизме, буддизме и других религиях. Она сказала:

— Вот вы говорите, что Будда и Христос едины. Тогда почему Будда был строг, а Христос гораздо сострадательнее?

— Вы родились в христианской семье. Зачем вам думать о Будде? Будда и Христос едины. Скажем, вы — и Будда, и Христос.

Она не могла поверить моим словам и переспросила: «Я — Будда и Христос?», а потом оглянулась по сторонам, будто говоря: «Ну, как в это поверить?»

— Скажем, для меня, — пояснил я, — вы и Будда, и Христос. Предположим, у вас есть младшая сестра, которая что-то натворила, и вы ею недовольны. Если я окажусь рядом в тот момент, когда вы ее ругаете, я скажу, что вы очень строгая.

Теперь допустим, что миг спустя вы видите, как сестра делает что-то хорошее, такое, что приносит вам огромную радость. На этот раз вы проявите к ней большую доброту и участие. И если кто-нибудь окажется рядом в то время, когда вы проявляете к ней любовь, он увидит только эту вашу сторону.
Так что я видел ваше гневное лицо, а кто-то другой — вашу нежную любовь. Но вы-то один и тот же человек! Может, вы прочли историю, в которой Будда был строг со своими учениками. Но тот же Будда много-много раз проявлял огромное терпение и сострадание. Иногда он проявляет к человечеству строгость, а иногда — любовь.
Вот такая философская дискуссия состоялась у нас в самолете!

— 22 ноября 1982 года

Урок отречения от мира

Стюардесса спросила меня, что означает цвет моего спортивного костюма. Это был цвет отречения от мира. Она сказала:

— Знаете, отрекаться я не умею. Ваша индусская философия — сплошное отречение.

— Моя одежда могла быть любого цвета, но вы спросили меня именно про этот цвет.

— Все равно я не умею отрекаться.

— Вам и не требуется отказываться от чего-то, кроме ненужного в вашей жизни. Если вам нужна только одна машина, а у вас их две, избавьтесь от лишней. Если у вас четыре-пять домов, а вам нужен только один — оставьте себе один.

— У меня есть красивое кольцо, — сказала она. — Без него я точно могу обойтись. Думаете, нужно от него отказаться?

— Если вы к нему привязаны, тогда откажитесь от него. Но если привязанности нет, отказываться не нужно. Ну-ка, скажите: может быть, вы им гордитесь?

— Немножко горжусь.

— А когда вы его носите, вы чувствуете больше радости? Чувствуете себя с ним красивее?

— Ну, этого я сказать не могу, но я радуюсь, когда надеваю его.

— Хорошо, из-за этого кольца Бог не станет откладывать ваше осознание Бога. Но если вы сильно привязаны к этому кольцу, просто избавьтесь от него.

Я говорил громко, и пассажиры, сидевшие рядом и позади, слушали, затаив дыхание. Один мужчина сначала улыбался. Но потом стал мало-помалу наклоняться вперед, чтобы все слышать. Он выразил такое уважение к нашей длинной беседе.
Наконец девушка дала мне свою визитную карточку и сказала: «Вы великий человек». Она живет в пяти-шести кварталах от нашего Центра.
Она очень простая, очень одухотворенная, очень чистая. Кто знает, может, однажды она станет моей ученицей. Тогда она всю жизнь сможет говорить, что в самолете у нее была такая одухотворенная и сильная беседа со мной!

— 22 ноября 1982 года

Ко мне приходит душа Японии

С тех пор как мы прилетели в Японию, ко мне несколько раз приходила ее душа. В первый раз это было в аэропорту. Во второй раз — в мебельном магазине, где Кирит покупал мне кресло.
В третий раз душа Японии пришла ко мне вчера рано утром. С тех пор я прекрасно беседую с душой Японии почти каждое утро. Вчера мы только и говорили, что о вопросах японской политики. Душа давала мне по этому поводу советы. Я сказал: «Будто я разбираюсь в политике!»

— 19 декабря 1982 года

Чувство единства Накамуры

У Накамуры, великого японца-тренера по бегу, большое сердце. Он как дедушка. Все, что говорит дедушка, — целая философия. Все, что он говорит, похоже, правильно. Он говорит, что философия у Будды такая же, как и у Кришны.
В него очень верят его студенты и так им восхищаются! Они считают его настоящим другом, даже настоящим отцом. У других университетских преподавателей зачастую нет такого чувства единства со студентами. Они обучают тому, чему хотят обучить, а студенты обучаются тому, чему хотят обучиться. Накамура же работает силой любви, и его успех в преподавании рождается из заботы. Это не просто железная армейская дисциплина. Так что его студенты действительно верят в него и в то, что все сказанное им — истинная правда.

— 21 декабря 1982 года

Фотограф делает вид

Накамура заехал к нам в гостиницу в Токио — завез подарки для нас, — и после этого мы с ним шли к метро и разговаривали.
Он хотел, чтобы нас кто-нибудь фотографировал. У единственного фотографа, который оказался с нами, закончилась в аппарате пленка, но я сказал: «Все равно снимай!» Так что он просто щелкнул затвором, делая вид, что снимает нас.
До этого он сделал семь-восемь фотографий. На одной я что-то подписываю. На другой Накамура кладет руку мне на грудь после того, как я положил руку на его сердечную чакру.
Интервью, которое он у меня взял, вышло в японской газете. Это очень важное интервью.

— 21 декабря 1982 года

Таксисты-обманщики

Вчера меня дважды обвел вокруг пальца водитель. В первый раз поездка должна была стоить четыреста йен, а он катал меня по городу, пока на таксометре не набежала тысяча шестьсот.
Вечером другой водитель привез меня не на ту улицу. Я показывал ему карту, но он все равно привез меня не туда. Он сказал мне «не знаю» по-японски. Вот так плут! Я так рассердился! Он извинился на своем языке.
В Квинсе иные таксисты берут сто долларов за поездку, которая стоит десять. Какие же они испорченные!

— 22 декабря 1982 года

Хиросима

Меня так тронула наша поездка в Хиросиму! Я почувствовал там духовное величие, покой и безмятежность. Там еще скитаются духи некоторых жертв бомбардировки, пытаясь отомстить, но большинство тех, кто там был, когда сбросили бомбы, возвратилось в мир душ, так что для них эта история завершилась.

— 24 декабря 1982 года

В кабине у машиниста

На пути из Хиросимы в Нагасаки я замечательно поговорил с машинистом поезда. Я его хвалил, а он от всей души улыбался.
Вот бы мне такую работу, как у него! Он работает три дня, а потом один отдыхает. А следующие три дня снова работает. И работает он всего по несколько часов в день. Но его работа требует огромного терпения. Большинство людей утомилось бы уже через пятнадцать минут.

— 24 декабря 1982 года

Вежливые работники

Жители Окинавы очень вежливые. Сегодня утром я упражнялся в холле гостиницы. Местные горничные вежливо подождали, пока я закончу, прежде чем пройти мимо. В Америке работники отеля просто протолкнулись бы мимо меня. Даже последний коридорный в Японии думает и поступает так, будто это его гостиница, а вы — его почетный гость.

— 4 января 1983 года

Выдающиеся души

Некоторые жители Окинавы, участвовавшие в нашем концерте, выдающиеся, чрезвычайно развитые души. Когда они пели, я видел в них не лицо и не тело, а только душу. Души танцевали прямо над их головами. Они наслаждались песнями.

— 5 января 1983 года

Проявление чувств

Тагор писал, что японцы не проявляют чувств, и я верил ему, пока не приехал в Японию. Но теперь я вижу, что Тагор, наверное, прикоснулся к японскому уму, а я же прикасаюсь к японскому сердцу.
В аэропорту, когда мы уезжали, три ученицы-японки плакали и плакали. На духовном уровне это плакали их души. Так что Тагор ошибался. Если прикасаешься к сердцу, оно проявит чувства, будь оно хоть каменное.

— 7 января 1983 года

Городское и деревенское сознание

Сравнивать сознание Окинавы с обычным японским сознанием — все равно что сравнивать деревенское сознание с городским. Городское сознание ставит себя выше, потому что у него есть ум, а деревенское сознание ставит себя выше, потому что у него есть сердце.
Деревенское сознание говорит: «Вы говорите, что мы некультурные. Но чему вас научила ваша культура? Безразличию!»
Если сельскому жителю понадобятся деньги или поддержка, ему помогут другие. В городе же богач не придет к вам на помощь, даже если вы последний бедняк!

— 12 января 1983 года

Выступление детей - лучше всего

После концерта в эти выходные женщина, подошедшая брать прасад, сказала: «Все было хорошо, но лучше всего — выступление детей». Мой эсрадж она поставила вторым.

— 31 января 1983 года

У меня просят картину

Управляющий банка “Marine Midland” на Джамайке просит у меня картину. Он хочет повесить ее дома. Сам факт того, что он просит картину, — что-то невероятное!
Он сказал Ашрите, что, даже если я не подарю ему картину, он все равно шлет мне всю свою любовь. Его дочь ходит на занятия к одной из учениц.

— 19 февраля 1983 года

Готовые к смерти

По дороге в Тадж-Махал я читал о нем замечательную историю. Я такие читал и раньше. Многие жены охотно бы умерли, если их мужья проявят готовность построить для них второй Тадж-Махал. Жены готовы стать бессмертными, а вот у мужей нет либо силы денег, либо силы сердца!

— 4 апреля 1983 года

Случайная встреча в Тадж-Махале

:PROPERTIES:
:genre: experience
:keywords:
:cite-key: WE:73-ru
:END:

Я стоял в главных воротах, метрах в ста от Тадж-Махала, и делал красивые снимки индийским фотоаппаратом. Я не стал брать свой американский фотоаппарат, а купил самый дорогой индийский. По индийским меркам он был невероятно дорогой, но для меня — совсем дешевый, меньше пятидесяти долларов.
Неожиданно меня позвала Ранджана. Она стояла с женщиной, одетой в западное платье, и сказала: «Гуру, посмотри-ка, с кем мы встретились!»
Молодая женщина с Запада подошла поприветствовать меня и сказала, что ее сестра Сьюзен — моя ученица. У нас на Пути много учениц с именем Сьюзен, так что я переспросил: «Какая Сьюзен?» «Сьюзен Эллиот», — был ответ. Я знаю учеников по именам, но какие у них фамилии — Бог знает! «Что за Сьюзен Эллиот?» — спросил я себя.
К счастью, девушка добавила: «Она из Канады». Что-то во мне сказало, что это, наверно, Сьюзен и Винс. Тем временем к нам подошла Ранджана и привела еще одну женщину. Оказалось, я прав, а эта женщина — мать Сьюзен. Я ей сказал:

— Сьюзен мне очень дорога и близка ко мне.

— То есть, Сьюзен и Винс! — поправила мать.

— Да, и Сьюзен, и Винс очень дороги мне.

Она была чрезвычайно рада встрече, и я тоже был очень счастлив. За все эти годы ученики подарили мне тысячи подарков, хороших или плохих, красивых или некрасивых. Но я вспомнил, что несколько лет назад мать Сьюзен передала мне через нее индийскую шаль. Я благословлял себя за то, что вспомнил об этом! Так что я поблагодарил ее за подарок, который она передала через дочь. Она очень обрадовалась.
Потом она представила меня мужу. Знакомя нас, она трепетала от счастья и восторга, но ее муж, по правде говоря, держался натянуто и скованно; он немного опасался.
Младшая сестра Сьюзен Эми была очень счастлива, потому что именно она меня и узнала. Как? Сьюзен присылала ей мою фотографию. Наверное, если бы она послала трансцендентальную фотографию, сестра бы меня не узнала. Но Сьюзен прислала фото, где я со своими собачками, и по нему Эми тут же меня узнала. Так что, как видите, моя трансцендентальная фотография — не единственная, которую можно посылать другим. Если вы посылаете обычные фотографии, люди тут же меня узнают.
Представляете? Семья Сьюзен оказалась там в один день и час с нами! Спасибо моим собакам, а еще Сьюзен — за то, что послала фотографию, — и ее сестре Эми.
После этого Ранджана сфотографировала нас всех вместе, а потом мы пожали друг другу руки. Затем сфотографировать нас захотел отец Сьюзен. Пока он это делал, его сознание стало меняться. Он начал расслабляться. После того как он нас снял, он стал совершенно другим человеком, улыбался и сиял от радости.

— 4 апреля 1983 года

Посредник по визам

В Калькутте я так радовался, что Читтагонг всего в полутора часах лёта. Я очень хотел слетать туда, поэтому отправился за визой.
Я слышал много-много историй о том, как трудно получить визу в Бангладеш, если ты не знаменитость. Но мой таксист-бангладешец сказал: «То время прошло. Теперь туда ездят запросто».
В визовом отделе была длинная очередь. Ко мне подошел человек:

— Помощь нужна?

— Вы кто? — спросил я.

— Посредник. Здесь вы потратите на визу три дня. Но за двести рупий я получу ее для вас сегодня к трем часам.

Пока мы разговаривали, стоявший поблизости молодой человек услышал, что я говорю о Читтагонге. Он подошел и сказал, что тоже из Читтагонга, поэтому мы перешли на читтагонгский диалект. Он сказал: «Этому посреднику можно доверять. Он надежный». Так что я дал тому паспорт. Он привел меня фотографироваться в темную, хоть глаз выколи, комнату. Там было так грязно, что мне захотелось фотографироваться с закрытыми глазами.
Посредник был мусульманином. Он сказал, что ни разу в жизни не лгал, что у него большая семья и только такой работой он может ее прокормить. Так что мы призвали Аллаха и всех индусских богов и богинь. В этот момент индусы и мусульмане были одной семьей.
В три часа я пошел туда, где должен был встретиться с ним. Посредник сказал:

— Простите, но вы написали в паспорте, что вы учитель. В этом случае все становится гораздо сложнее. Так что я не получил вашу визу. Я получу ее завтра.

— Пожалуйста, верните мне паспорт, — сказал я.

— Я не могу отдать его сейчас. Он в офисе, а офис закрыт.

Я внимательно оглядел его внешне и внутренне. Потом сказал:

— Немедленно несите паспорт! Иначе я отправляюсь в полицию. Я сдержу слово и заплачу двести рупий, но мне нужен паспорт.

— Пожалуйста, ждите в пенджабской кофейне за два квартала отсюда. Я приду туда с паспортом, — сказал он.

Я ждал в кофейне, пока не завидел мусульманина за квартал от нее. Он показывал жестами, чтобы я подошел к нему. Ну, прямо-таки заговорщики! То ли у него намечались неприятности, то ли у меня. Он сказал:

— Пожалуйста, напишите расписку, что получили у меня паспорт.

— Я его еще не получил; с чего же я буду писать, что получил?

— А как мне удостовериться, что вы мне заплатите? Вот отдам вам паспорт, а вы не заплатите. И что я буду делать?

— Я готов отдать вам деньги, — сказал я на этот раз. — Но если вы немедленно не отдадите мне паспорт, я отправляюсь в полицию!

Он вынул из кармана паспорт. Прежде чем его взять, я швырнул мусульманину двести рупий.

— 31 марта 1983 года

Я регистрируюсь на Азиатские Игры Ветеранов

Когда я был в Дели, там проходили Азиатские соревнования по легкой атлетике для спортсменов-ветеранов в категориях старше сорока. Я читал в газете, что спортсменам, желающим участвовать, нужно получить приглашение. В противном случае нужно регистрироваться за две рупии, то есть десять-двадцать центов. Я чувствовал себя неважно, но подумал, что за два дня, к началу соревнований, восстановлюсь. И пошел регистрироваться. К несчастью, регистрация уже закончилась. Я сказал: «Ладно! Тут уж ничего не поделаешь».
У Индии денег нет, это факт. Но что касается стадиона, новый стадион в Дели может потягаться с любым западным. Я всегда ношу с собой грошовую, совсем тоненькую книжку «Галактика светил», в которой напечатаны фотографии моих встреч с разными знаменитостями. Я показал «Галактику» члену оргкомитета Азиатских игр. Он сказал: «О, вы великий человек!» Потом он рассказал одному из организаторов, какой я великий.
И тут все изменилось. Пять минут назад вопрос о регистрации не стоял. А теперь мне говорили, что от меня нужно три фотографии. Я сказал:

— Где же я вам возьму три фотографии?

— Ну, не надо фотографий, — сказал организатор.

Я записался на спринт на сто, двести и четыреста метров, а еще на толкание ядра, метание диска и копья.
Регистрационный сбор составлял двадцать рупий, если записываешься на один вид спорта, и тридцать — на несколько. В газете была опечатка про две рупии. Так что я заплатил тридцать рупий — чуть больше трех долларов.

— 31 марта 1983 года

Нападение враждебных сил

Я был полностью готов к соревнованиям. На следующий день, когда должна была пройти репетиция парада атлетов, я чувствовал себя лучше. Я занял место в строю и репетировал вместе с другими. Все шло превосходно.
Но враждебные силы всегда готовы мне показать, на что они способны. После парада нас стали инструктировать организаторы, и тут начался проливной дождь. Я был без головного убора, но если бы я ушел, другие спортсмены посчитали бы это невежливым. Так что пришлось моей лысой голове мокнуть под дождем.
Я принимаюсь чихать, если в дождь мне на голову упадет хоть две-три капли, а тут пришлось стоять под ливнем. На следующий день у меня поднялся такой жар, что я почти ничего не видел, так что на соревнования я не пошел.

— 31 марта 1983 года

Я пытаюсь получить футболку

Вместо того чтобы соревноваться на стадионе, я провел весь день в гостинице, мучаясь от лихорадки. На следующий день я решил пойти в офис Игр ветеранов, чтобы получить футболку. Я им сказал:

— Я не смог участвовать в соревнованиях, но могу ли я получить футболку?

— Да, — сказали мне в офисе, — но позже. Приходите через час.

Через час я опять пришел туда за этой драгоценностью — футболкой! На этот раз они сказали: «Здесь футболки не выдают. Выдают там-то. Приходите туда часа через два-три».
Я пошел за футболкой в третий раз. В этот раз там было закрыто.
На следующий день я пришел туда в полдесятого. Вокруг стадиона проходили соревнования по спортивной ходьбе. Четыре группы спортсменов стартовали вместе, но шли на разные дистанции.
Зайдя в офис, я заметил, что там немало сикхов. Если назвать сикха «сардар-джи» — начальник, — у него тает сердце. Но на этот раз все они принялись врать.
Один из них сказал: «Да, вы получите футболку, но сначала давайте я познакомлю вас с нашим менеджером. Его зовут Гули».
Так что я пообщался с Гули. Потом Гули мне сказал: «Да, мы дадим вам футболку, но приходите в двенадцать. Сейчас я очень занят».
Я спросил Гули, можно ли поговорить с Милкой Сингхом. Я когда-то был его большим почитателем. В Индии его прозвали «летающим сикхом». На каких-то Олимпийских играх он попал в фотофиниш с группой лидеров. Он не занял первого места, но для индийца даже сам фотофиниш рядом с тремя американцами — уже нечто.
Когда я спросил о Милке Сингхе, Гули сказал: «Кто такой Милка Сингх?» Он имел в виду, что представлять меня Сингху ниже его достоинства. Потом он сказал: «Приходите в двенадцать. Не надо вам Милки Сингха».

— 31 марта 1983 года

Я делаю массаж спортсмену

Семерых-восьмерых спортсменов, дошедших до финиша, тут же стало рвать. Один из них, маленький и худой, был из южной Индии. Он прошел тридцать метров после финиша, а потом, тяжело дыша, лег на землю, и его стало рвать. Люди звали врачей из «скорой помощи», которая стояла всего метрах в ста. Но там не оказалось водителя. А парню тем временем никто не спешил помочь.
Так что я, с высокой температурой и больной спиной, пошел ему помогать. С огромнейшим трудом я встал на колени и стал массировать ему правую ступню. Бог знает, болела ли она! Я массировал его четыре-пять минут то тут, то там.
Раза два-три он пытался меня пнуть. Я-то знаю, чт? приходится претерпевать, когда меня массируют ребята. Я их физически не пинаю, но внутренне — очень может быть. Наконец приехала скорая, и трое мужчин подняли спортсмена и повезли в больницу. Когда они укладывали его в машину, он немилосердно пинался.

— 31 марта 1983 года

Судейская ошибка

Я продолжил смотреть спортивную ходьбу. В одном из соревнований первыми финишировали два бенгальца. Второй пришел, по меньшей мере, минуты три спустя после первого. Но судьи перепутали и объявили, что второй пришел первым. Когда они сделали объявление, все засмеялись. Судьи разозлились, ведь они были уверены, что не могли так ошибиться. Спортсмен, пришедший вторым, даже пошел к судьям и сказал:

— Да я намного отстал!

— И слушать не хочу, — заявил один из судей.

Так что спортсмен, финишировавший вторым, пошел и обнял того, который на самом деле пришел первым.

— Ну, что тут поделаешь? — сказал он.

— Пошли в кафе, выпьем кофейку, — пригласил другой спортсмен.

Жены первого и второго спортсменов покатывались со смеху. К счастью, эти две пары дружили. Так что все четверо отправились пить кофе.

— 31 марта 1983 года

Другие соревнования

Я глазам не верил, глядя на спортсмена, занявшего первое место по прыжкам в длину! Я когда-то разбегался в четыре шага, но теперь я бы от этого просто умер. Все участники были старичками вроде меня, но я бы на такое не отважился.
Когда я смотрел метание копья, то пожалел, что не участвую. Наверное, я бы выиграл. Но вот ядро для толкания они использовали шестнадцатифунтовое [7,26 кг]. Таиландец, занявший первое место, был в три раза больше меня. Он толкал ядро так далеко!

— 31 марта 1983 года

Встреча с Милкой Сингхом

В двенадцать я снова пошел за этой пресловутой футболкой, но менеджера Гули в офисе не оказалось. Он был на спортивной площадке и не смотрел на время. Я промаялся час, потом пошел в другой офис, чтобы там добыть мою бессмертную футболку. Там сказали: «Гули сейчас очень занят».
Я посмотрел еще несколько соревнований и снова пришел туда. Наконец я вскипел. У меня опять начала резко подниматься температура. Я подумал: «В Америке всем расскажу, какие индийцы испорченные!»
Тут я увидел первого сардара-джи, Джогендру, который отнесся ко мне очень любезно и представил меня Гули. Оказалось, что он — секретарь Всеиндийского общества спортсменов-ветеранов. Он увидел, что я ухожу, и спросил:

— Куда же вы?

— Меня тошнит от индийцев, — сказал я. — Они все лжецы!

— Ну, уж не настолько мы плохие, — возразил он, схватив меня за плечо.

— Нет, именно такие!

Он повел меня в комнату и сказал:

— А теперь садитесь и ругайте нас, сколько захотите.

— Далась мне ваша футболка! — сказал я. — А ведь я за нее заплатил, да еще три или четыре раза за ней ходил! — И принялся ему жаловаться, ругая всех подряд, а он меня слушал.— И вообще, я хотел встретиться с Милкой Сингхом, а менеджер не пожелал себя этим утруждать.

В той комнате, кроме нас, были древний старик, репортер-индиец и очень высокий сикх, сидевший на стуле. Неожиданно этот сикх подошел ко мне:

— Я могу устроить вам встречу с Милкой Сингхом.

— Все-то вы говорите, будто что-то можете, да никто мне еще не помог. Меня только туда-сюда посылают, будто я им футбольный мяч! Вы-то кто?

— Я Милка Сингх, — ответил высокий мужчина.

— Вы Милка Сингх? Я очень вами восхищался, — я и стал рассказывать ему про его спортивные достижения.

— Вы говорите, индийцы плохие, — сказал он. — Да остальные еще хуже!

Потом мы долго разговаривали. Беседа длилась почти час, и он много чего рассказал о своей карьере.

— 31 марта 1983 года

Козел отпущения

Потом Милка Сингх сказал:

— В будущем году Игры ветеранов пройдут в Пуэрто-Рико. Я поеду туда в составе делегации. Надеюсь, они там хорошо поработают и организуют все лучше. Меня избрали президентом, так что меня теперь ругают за все подряд. Я здесь денег не зарабатываю, зато каждый день зарабатываю сердечный приступ. Кто меня только не бранит! Чем выше поднимаешься, тем сильнее тебе достается. Что поделаешь? Я скоро с ума сойду.

Тут взять у меня интервью попросился репортер. Я сказал:

— Пожалуйста, извините меня, я сейчас не могу. Я разговариваю с человеком.

Потом я сказал Милке Сигху:

— Вы не поверите, но я буду открывать пуэрториканские Игры безмолвной медитацией и коротким напутствием.

Со мной все еще была «Галактика светил». Я показал ему мои фотографии с губернаторами Колоном и Ферре. Он сказал:

— Вы великий человек. Можно взять эту книжку?

Я сказал, что подписываю ее. И посвятил книжку ему. Потом я продиктовал ему мой телефонный номер в Пуэрто-Рико и мой личный номер в Нью-Йорке. Я сказал:

— Когда приедете в Пуэрто-Рико, вы со своей делегацией будете моими гостями.

— 31 марта 1983 года

Я встречаюсь с важными персонами

Из грязи в князи! Милка Сингх стал меня со всеми знакомить.
Одним из тех, кому он меня представил, был президент Легкоатлетической ассоциации Сингапура. Его зовут Чандра. Когда Милка Сингх сказал Чандре: «Он будет медитировать на открытии игр в Пуэрто-Рико», Чандра схватился за меня и сказал: «Сегодня вы должны сидеть в ложе вместе с моей делегацией». Он не позволил мне сидеть с индийцами. А еще он стал рассказывать всем, какой я замечательный.
Потом со мной на ломаном английском заговорил президент Легкоатлетической ассоциации Таиланда. Он спросил: «Можно с вами немножко поговорить?»
Я вдруг стал важной персоной. Я сказал Милке Сингху:

— Не забудьте: я пришел за футболкой!

— Конечно, вам дадут футболку, но я действительно хочу сделать кое-что в вашу честь. Пожалуйста, не браните нас.

— 31 марта 1983 года

Виноватый во всем

Из-за того что Милка Сингх президент, люди не испытывают к нему ни малейшей благодарности. Даже девяностооднолетний старик, сидевший с ним в офисе, бранил его, когда я вошел.
Старик заявил, что занял первое место в своем виде спорта, но судьи ошиблись и приписали первенство другому.
Этот старик был маленьким, довольно толстым и выглядел странно. У него был устрашающий взгляд.

— 31 марта 1983 года

Слепой фотограф

С моим другом Чандрой я часа на два отправился в ложу сингапурской делегации смотреть соревнования. Чандра сказал: «Моя дочь Глория бежит двести метров. У нее шестилетний сын». Он добавил, что она чемпионка.
Глория подошла к нам, присела и поговорила со мной. Разговаривая, она вся намазывалась вазелином. Я про себя посмеивался: «Ну, при чем тут вазелин? Это же не марафон!» А в Индии еще и страшная жара!
Чандра оказался прав. В двухсотметровке она финишировала с отрывом в сорок метров от занявшей второе место спортсменки из Непала. А индийцы так и совсем отстали. Сингапурцы индийцев вообще просто разгромили.
Чандра должен был бежать двести и четыреста метров с препятствиями, а я должен был его сфотографировать. Пока я искал его в видоискатель, он финишировал. Потом он вернулся, и все его поздравляли, потому что он занял первое место. Я спросил его:

— Вы бежали?

— Ну да, бежал. А вы-то что делали?

— Я держал фотоаппарат, но вас не увидел.

Позже меня сфотографировали вместе с Чандрой.

— 31 марта 1983 года

Фальстарт

В одной из стометровок был допущен фальстарт, но бегуны не остановились, а побежали дальше. Стартёр дважды выстрелил из пистолета, судьи и даже зрители кричали, чтобы они остановились, но они пробежали все сто метров! А через пять минут им пришлось бежать заново.

— 31 марта 1983 года

Я наконец-то получаю пресловутую футболку

В конце концов я утомился. Я подумал: «Мне обещали что-то сделать в мою честь, но, наверное, это еще одна шутка. Ну ладно, Милка Сингх отнесся ко мне сердечно, но футболку-то я не получил. А если пойду к нему снова, он попросит меня посидеть».
Я не сердился, я был даже доволен. И я знал: пойди я к Милке Сингху, он действительно что-нибудь сделает в мою честь. Но у меня была очень высокая температура. Так что я оставил моих друзей из Сингапура и потихоньку побрел домой.
Я дошел уже почти до самого выхода на улицу и тут увидел — кого бы вы думали? — Джогендру! Это он любезно представил меня менеджеру Гули. Он спросил:

— Вы уходите?

— Да, я устал.

— Давайте я отведу вас к Гули. На этот раз он даст вам футболку.

— Нет, не желаю говорить с Гули. Я хотел бы снова увидеться с Милкой Сингхом, но он занят.

— Милка Сингх? — переспросил он. — Я не работаю с Милкой Сингхом. Вам надо повидать Гули.

— Я не хочу идти к Гули.

Этот сардар-джи был с нами в комнате, когда Милка Сингх обещал оказать мне особую честь. Так что он мне напомнил:

— Милка Сингх еще не сдержал своего обещания вам.

— У меня температура. Я хотел бы пойти домой.

Но Джогендра просто взял меня под руку и повел к Милке Сингху. Тот усадил меня. На этот раз я ничего не сказал о футболке. Я только заметил:

— Я болен.

— Останьтесь, — сказал Милка Сингх. — Через пять минут мы сделаем кое-что в вашу честь.

В это время ко мне подошел его секретарь, очень мягко положил мне на колени футболку и улыбнулся.
Я от всей души его поблагодарил.
Вот так закончилась история с моей замечательной футболкой. Если бы я с таким упорством не просил футболку, я бы не встретился с Милкой Сингхом.

— 31 марта 1983 года

Чествование

Минут через пять я услышал, как на стадионе объявили: «Шри Чинмой, борец за мир и известный во всем мире спортсмен, будет вручать награды победителям в спортивной ходьбе на дистанции в двадцать километров. Его будет сопровождать президент Всеиндийской ассоциации спортсменов-ветеранов».
В центре стадиона стояли три девушки в красивых сари — не из хлопка, а шелковых. Они держали позолоченные блюда, на которых лежали медали. За ними стояли спортсмены, занявшие первое, второе и третье место.
Еще там были трое музыкантов с трубами. Они вошли маршем с одной стороны, а с другой стороны к центру стадиона меня сопровождал президент.
Занявший первое место спортсмен стоял на центральном, самом высоком пьедестале, а по обеим сторонам от него — спортсмены, занявшие второе и третье место. Мы встали к ним лицом. Человек, сопровождавший меня, подходил к каждой девушке за нужной медалью, а затем передавал ее мне. Я шел и вручал медаль спортсмену.
Победитель наклонился ко мне, я надел ему медаль на шею, как гирлянду, и пожал ему руку. Затем я проделал то же с другими спортсменами. Потом мы все повернулись к зрителям.
Я стоял с одного конца, а президент Всеиндийской ассоциации спортсменов-ветеранов — с другого. Рядом с президентом стояли девушки. Потом победитель поднял руки второго и третьего спортсмена, и минуты две играли трубачи.
Когда церемония награждения завершилась, я хотел уйти, но Милка Сингх сказал: «Нет, подождите. Я хочу, чтобы вы встретились с премьер-министром. Она приедет через несколько минут. Я сделаю все возможное, чтобы познакомить ее с вами, но обещать не могу. В любом случае, вам пока нельзя уходить». И я остался с другими важными гостями, которые ждали встречи с премьер-министром.
Через пять минут снова объявили мое имя. На этот раз сказали: «Шри Чинмой из Соединенных Штатов вручит медали победителям на дистанции в четыреста метров с препятствиями. Мы рады, что он почтил нас своим присутствием. Его будет сопровождать командующий военно-воздушными силами». Так что на стадион меня сопроводил командующий ВВС.
Там снова были три девушки, трубачи и спортсмены. На этот раз медали мне передавал командующий, а я вручал их спортсменам. Первое место среди них занял мой друг из Сингапура Чандра.

— 31 марта 1983 года

Встреча с премьер-министром

Через десять минут приехала Индира Ганди. Я сидел в последнем ряду, а она подошла и села всего в метре от меня. Я повернулся и посмотрел на нее. На ней было очень простое хлопчатобумажное сари. Она выглядела усталой и измученной. Она вздохнула: «Как же я устала».
Через три-четыре минуты на стадионе объявили: «Наша дорогая Индира Ганди, премьер-министр, вручит медали победителям в метании диска». В это время я смотрел на нее, сложив руки. Когда она поднялась и пошла, руки сложили все.
Она спустилась туда, где только что стоял я, и вручила медали за метание диска. Она также вручила медали золотым призерам прошлого соревнования в Сингапуре. Потом к ней подошел тот девяностооднолетний старик и что-то сказал.
Милка Сингх, такой высокий, все время склонялся к ней со сложенными руками, пытаясь быть с ней на одной высоте. В это время менеджера Гули даже и видно не было. С премьер-министром был один лишь Милка Сингх.
Потом премьер-министр быстро ушла, и на этом все закончилось. Кроме меня, с ней должны были встретиться еще четыре человека, но никто из нас этого сделать не смог.
О ней я хочу сказать вот что: у нее действительно одухотворенная улыбка, гораздо одухотвореннее, чем у всех знаменитостей, с которыми я встречался.

— 31 марта 1983 года

Я говорю на родном языке

Когда я уходил со стадиона, редактор бенгальского спортивного журнала спросил меня:

— Шри Чинмой, вы бенгалец? — он догадался, что я бенгалец, потому что моя фамилия Гхош.

— Да.

— А вы говорите по-бенгальски?

И я заговорил с ним по-бенгальски. Он спросил:

— Ну, а читать по-бенгальски вы умеете?

Поскольку диктор объявил, что я из Соединенных Штатов, редактор подумал, что я на самом деле не знаю бенгальского.

— Да, — сказал я, — разумеется, я умею читать по-бенгальски.

Чтобы я доказал, что умею читать по-бенгальски, он дал мне номер своего журнала. Так что я немножко зачитал оттуда. Тогда он сказал: «Я хотел бы подарить вам этот журнал. Пожалуйста, напишите для меня несколько слов из Америки».
Журнал был очень толстый, с множеством иллюстраций. Я взял с собой только обложку и адрес редактора — везти его в Нью-Йорк было бы слишком тяжело.

— 31 марта 1983 года

Бесценные фотографии

У меня с собой был простенький индийский фотоаппарат. Первый, кто сопровождал меня на вручение медалей, взял его и передал одному из своих друзей.
Позже мой друг-таиландец подошел ко мне и сказал: «Давайте сфотографируемся». Фотограф, который был там, снял нас. Мой друг спросил:

— А мы можем проявить фотографии?

— Я готов заплатить, но не хочу идти к фотографу.

Тогда он пошел за фотографом и привел его ко мне. Я спросил:

— Сколько вы хотите за то, чтобы проявить для нас фотографии?

— Десять рупий.

— Завтра утром я уезжаю. Если я дам вам двести рупий, вы принесете мне фотографии в гостиницу к половине десятого? Тогда я несколько штук оставлю другу.

Фотограф согласился. Но на следующее утро он не появился; минуло полдесятого, и в конце концов в двенадцать пришло время уезжать. Так что мне пришлось написать записку другу, жившему в другой гостинице, о том, что фотограф не появился. Я подумал: «Что поделаешь? Не нужны ему двести рупий».

— 31 марта 1983 года

Массажист-виртуоз

В Бангкоке я искал себе массажиста. Но в гостинице «Грейс», где я остановился, массажистками работали одни женщины. Я сказал: «Нет, спасибо, благодарю покорно».
Я стал обзванивать другие гостиницы. Наконец в гостинице «Амбассадор» мне сказали, что у них работает массажист, и я поехал к нему.
Этот массажист ездил в Австралию обучаться русскому, китайскому и общему массажу. В индийских деньгах он запросил с меня сто двадцать рупий.
Впервые увидев меня, он сказал:

— Вы индус! По имени понятно. Но я — мусульманин.

— Кому какое дело, кто мусульманин, а кто индус? Бог один.

— Я тоже в этом убежден, — отозвался он.

Сначала он провел китайский массаж локтем. Больно-то как! Потом он принялся за русский массаж. Я лежал на животе, а он вдруг запрыгнул мне на спину и стал по ней ходить. Я дал ему пройти от основания позвоночника до лопаток. Но когда он перешел на плечи, у меня так заболела грудь, что я попросил его остановиться. Я сказал: «Русский массаж хуже всего!»
Потом он сделал мне общий массаж. После этого я его спросил: «Можете прийти в мою гостиницу сегодня в восемь вечера?»
Он согласился и записал, в каком я номере.

— 31 марта 1983 года

Настоящая знаменитость

В тот день около восьми вечера человек, массировавший меня, позвонил мне и сказал:

— В восемь часов на массаж приезжает очень важный человек, так что я не могу к вам прийти.

— Я еще не говорил вам, какой важный человек я!

— Ну, раз вы знаменитость, я приду в девять.

— Сколько вам даст та знаменитость? — спросил я.

— Обычную цену, сто двадцать рупий.

— Тогда я дам вам двести рупий.

— О, ну вы настоящая знаменитость!

И он пришел в восемь и сделал мне китайский, русский и общий массаж. Что за массаж! Несколько раз он так сжимал мне колено, что я вскрикивал от боли. А еще, как Прадан и прочие, если он слышал хруст, то говорил, что все исправлено.
Он весил фунтов сто тридцать-сто сорок [около 60 кг]. Когда он ходил по моей спине, я сказал:

— Вы меня убьете! Не надо так!

Во время массажа я ему сказал:

— Я хочу похудеть на двадцать фунтов в области живота.

Он начал щипать мой живот и хлопать по нему. Потом сказал:

— Двадцать фунтов? Невозможно! Вы можете сбросить максимум фунта четыре.

Даже когда он пришел ко мне в гостиницу, я не стал показывать ему «Галактику светил». Таким людям незачем что-то показывать, пока вы хорошо им платите. В Индии я готов был дать фотографу двести рупий, чтобы он принес фотографии мне в гостиницу, но он не пришел. Этот, по крайней мере, сдержал обещание.
Перед тем как массажист ушел, я, чтобы доказать, что я настоящая знаменитость, дал ему не двести, а двести сорок рупий.

— 31 марта 1983 года

Таможенники в Сан-Франциско

Когда я прилетел из Бангкока и проходил таможню в Сан-Франциско, таможенники включили красный свет, что означает, что досмотр будут производить особые государственные чиновники. Меня отвели в другое помещение. Там были и другие люди. Потом пришли еще трое таможенников.
Я показал им мою брошюрку «Галактика», но они просто сказали:

— Мы должны вас тщательно обыскать.

— Тщательно обыщите меня, а потом я запишу номера ваших жетонов!

Они тут же прикрыли жетоны руками. Я сказал:

— Если вы вправе меня обыскивать, то и я вправе знать, кто вы. Выполняйте свои обязанности, а потом вы обязаны будете сообщить ваши фамилии.

Когда я рассердился, один из них сказал:

— Иногда в чемоданах безобидных людей мы находим наркотики, потому что им их подбрасывают.

Тогда я открыл сумки, но они их почти не обыскивали. Я сказал:

— А теперь называйте ваши фамилии.

— Хорошо, если не возражаете, снимите этот ремень.

Я снял тканевый ремень, который ношу, чтобы поддерживать спину. Потом таможенник сказал:

— Извините, это просто формальность.

Он меня не подозревал, а только впустую меня изводил.
Наконец я действительно разозлился. Тогда другой таможенник понес мои сумки туда, где грузили багаж до Нью-Йорка.
Когда они без зазрения совести начинают вас изводить, приходится их останавливать. Но в конце концов я не записал их имен и номеров их жетонов. Так что, даже если я пошлю жалобу в таможню Сан-Франциско, никто не узнает, какие конкретно таможенники это были.

— 31 марта 1983 года

Часть 3

Самоистязанию нет конца

В Японии я объявил, что собираюсь написать еще двадцать семь тысяч стихотворений. Как нет конца осознанию Бога, так нет конца и моему самоистязанию. В Японии я дописал первые полторы тысячи стихов из «Десяти тысяч цветов пламени», а к августу планирую написать все десять тысяч. За этим последует серия «Двадцать семь тысяч ростков устремления».
Не просто на закате жизни, но, наверное, даже в последний свой день я буду писать стихи. Будете их читать? Готовьтесь! В августе я начну новую серию, но буду продвигаться очень медленно, как воловья телега.

— 7 января 1983 года

Одухотворенный риэлтор

Во Флориде я подыскивал небольшую квартиру. Когда отправляешься на поиски квартиры, никогда не получишь ту, которая тебе нравится. Причина одна: ты медитируешь. Во Флориде отмечают День Шри Чинмоя, но вот как меня приняли во флоридском Форт-Лодердейле.
Риэлтор очень упорно работал, возил меня по стольким квартирам. За одну из них запросили слишком высокую цену. Тут риэлтор вышел из себя. Он сказал владельцу, что откажется от вознаграждения, если тот отдаст мне квартиру по более низкой цене. Но владелец не поверил. Так они ругались по телефону. Этот риэлтор приехал из Род-Айленда. В офисе у него лежал журнал с короткой статьей о нашем триатлоне. Внешне он не молится, но он более чем духовен. Он хотел пригласить меня к себе домой на ужин. Обычно я держусь от риэлторов на почтительном расстоянии. С ними у меня было столько неприятных историй! Но через этого человека Бог хотел мне показать, что на земле бывают и хорошие риэлторы.

— 26 января 1984 года

Лысина

Я поехал отдохнуть в наш новый Центр во Флориде. И вот как я отдыхал — между книжными и спортивными магазинами!
Дришти рассказала одну смешную историю о женщине, с которой познакомилась. Они обсуждали вопросы духовности, и женщина спросила у Дришти, как зовут ее гуру.

— Шри Чинмой, — сказала Дришти.

— Шри Чинмой и мой гуру! — заявила женщина.

Дришти — глава нашего Центра и раньше никогда эту женщину не встречала. Но та сказала, что последние десять-одиннадцать лет каждый день медитирует на мою фотографию. Она сказала: «Ну, тот, лысый».
Немного запнувшись, смущенная Дришти согласилась: «Да, он лысый».
На следующий день женщина принесла фотографию человека, на которую медитировала, в доказательство того, что Шри Чинмой — ее гуру.
Это было фото Раманы Махарши. Все лысые — братья!

— 26 января 1984 года

Итальянка

Во время длинных перелетов я всегда пишу стихи. На рейсе в Пуэрто-Рико я глубоко погрузился в сочинение стихов для серии «Безмолвие говорит». Рядом со мной сидела очень старая женщина. Часа через два ей потребовалось встать. Она сказала: «Позвольте вас побеспокоить». Я улыбнулся ей и поднялся. Когда она вернулась, то снова сказала: «Позвольте вас побеспокоить» и затем на очень плохом ломаном английском заговорила со мной. Она сказала, что приехала в эту страну, когда ей было года три-четыре. Сейчас она живет в Дугластоне.
Я сказал: «Оттуда наши лучшие теннисисты». Она не поняла, что такое теннис. Говорит, что живет в Америке семьдесят четыре года, и при этом еле понимает по-английски! Она родилась в Италии. Я сказал: «Я был в Италии не меньше шести раз. Я встречался с Папой Римским». Она не понимала слова «Рим». Тогда я сказал «Рома», и она поняла.
Американка, сидевшая рядом с нами, сказала: «Он встречался с Папой». Старушка этому не поверила. Американка заметила: «В этом мире некоторые поверят всему, что вы скажете, а некоторые не поверят вам, даже если вы сделаете что-нибудь у них на глазах». Вот такой у нее взгляд на вещи. Надо было показать ей мою брошюрку «Галактика».
Потом самолет пошел на посадку. Ручная кладь у меня была очень тяжелая, потому что там было полно книг и гантелей. А еще я купил сладостей. Поскольку сумка была тяжелой, я хотел, чтобы все другие пассажиры вышли до меня. Я встал, чтобы пропустить итальянку, но она не хотела идти. Она хотела подождать.
Мне было так тяжело с сумкой! Я не мог нести ее одной рукой. Пришлось тащить ее на плече. Старушка саркастически смеялась надо мной: «Великий человек! Великий человек!» По своей природе она жестокая. На земле встречаются такие люди. Семьдесят лет в Америке, и английский ей учить не обязательно! Мой сосед господин Чино итальянец, но он говорил и понимал по-английски намного лучше, чем эта старушка.

— 26 января 1984 года

Я пытаюсь похудеть

Во Флориде я взвесился на медицинских весах — сто пятьдесят пять фунтов [70,3 кг]. В свидетелях Савьясачи, Ало и риэлтор! Потом я вернулся в Нью-Йорк и встал на собственные медицинские весы. Вес был сто пятьдесят восемь фунтов. Уж не знаю, что я сделал, — то ли заплакал, то ли рассмеялся.
Я ставил себе целью похудеть со ста пятидесяти восьми до ста пятидесяти фунтов. Вчера я за один день достиг своей цели — очень мало ел и много бегал.
Теперь я хочу похудеть до ста сорока пяти за два дня. Но математика здесь неприменима. Можно сбросить восемь-десять фунтов за день, если не есть и упражняться, но худеть так каждый день невозможно. Тело просто восстает.

— 27 января 1984 года

День рождения в воздухе

Когда я летел в Пуэрто-Рико, один мужчина сказал стюардессе:

— Сегодня у моего друга день рождения.

— Правда? — спросила стюардесса.

— Да!

Тогда четверо-пятеро членов бригады принесли торт, хотя на нем не было имени этого человека.
Я и не знал, что на самолетах поздравляют клиентов с днем рождения!

— 15 февраля 1984 года

Тайна кокосового молока

В первые два дня в Пуэрто-Рико я голодал — пил только кокосовое молоко. Мне его всегда подавала Шубра. Она не позволяет другим подавать мне еду. Никто не осмеливается ничего мне подавать, если рядом Шубра. Сарасвати и Шубра сестры, поэтому Сарасвати не возражает.
Утром я захотел пить. Я был в зале для медитаций, а Шубры не было. Ало сказала: «Пойду тебе что-нибудь принесу. В холодильнике был стакан кокосового молока».
Так что она принесла кокосовое молоко и дала его мне. Я отпил чуть-чуть. Это оказалось мыло! Ало так разозлилась. Стакан мыльной воды — в холодильнике! Потом Ало сказала, что Шубра часто ставит кокосовое молоко в холодильник, поэтому она и подумала, что в стакане кокосовое молоко.
Все говорили, что мыльную воду в холодильник поставила Гаури, потому что она моет посуду. Но Гаури умоляла меня применить оккультную силу и посмотреть, кто виноват.
Я сказал: «Не знаю, кто это сделал, но все обвиняют тебя».

— 19 февраля 1984 года

Виолончелистка

Одна наша новая ученица — виолончелистка в Симфоническом оркестре Пуэрто-Рико. У нее еще есть около пятидесяти учеников, и она преподает по пять-шесть часов в день. Ее ученики один за другим выходят и играют перед ней. Когда выходят хорошие ученики, она дает им пять минут. Когда выходят плохие, она через минуту говорит: «О, ты играешь очень хорошо. Я тобой довольна». И тут же их отсылает.
Я хотел порепетировать на виолончели, пока буду в Пуэрто-Рико, но эта новая ученица не захотела давать мне свою виолончель. А когда отказалась, то целый день чувствовала себя совершенно несчастной. Так что на следующий день она сама привезла мне инструмент. Она сказала, что виолончель стоит пять тысяч долларов. Виолончель хорошая, но моя лучше. В тот день она должна была выступать сама, так что взяла себе у кого-то другую виолончель.
Когда я заиграл на ее виолончели, она мне польстила, сказав, что у меня хорошее звучание, поэтому она-де и позволила мне на ней играть.
Я сказал, чтобы в тот день, когда я должен был вернуть виолончель, она пришла за ней к двенадцати. Она пришла ровно в двенадцать. Я принес для нее награду, и она спросила: «А нельзя ли сделать на нее табличку, что мне ее дали вы?»
После того как я вернул виолончель, она сказала Ало, что чувствовала, как некая высшая сила вела ее руку, когда она играла на инструменте. Когда она играла, то чувствовала, что звук такой, будто играет Пабло Казальс. Так что она была очень счастлива, что дала мне виолончель.

— 19 февраля 1984 года

Тесный мир

Мир тесен! В Университете Кёльна, где я сегодня побывал, учился Шаумитра — он был моим тренером в Ашраме. Из этого немецкого университета он поехал в Индию, в Ашрам. А теперь сюда приехал я!

— 23 марта 1984 года

Дальняя поездка

Я зашел за чем-то в магазин, и ко мне подошла немка и спросила:

— Вы Шри Чинмой?

— Да.

Она сказала, что приехала на завтрашний концерт из самого Мюнхена.

— 23 марта 1984 года

Перед концертом

Перед концертом в Германии техники смотрели на меня с большим уважением, восхищением и благоговением. Это потому, что они видели отношение ко мне учеников.
Один из охранников подошел ко мне и спросил: «Нервничаете?»
Я в шутку стал дрожать и трястись.
Тогда он сказал: «Не нервничайте, не нервничайте!»

— 29 марта 1984 года

Зарождение небывалого

27-го в Кёльне произошло беспримерное событие. Впервые состоялось то, что никогда не делалось прежде: по всему миру начал распространять свою божественность и бессмертие концерт «Покой: Красота Бога в Его Доме-Единстве».
Немцы потратили многие тысячи долларов. Но, говорю вам, этого огромного успеха они добились не силой денег — они достигли цели силой сердца, силой единства и сотрудничества. Сила сердца, сила единства, сила денег — все эти силы должны идти вместе.
Пришло более восьми тысяч человек. Что и говорить, они пришли посмотреть не на музыканта во мне. Они пришли ко мне увидеть любящего Бога и распространяющего покой человека. Именно внутренний покой, который у меня есть и который я воплощаю, они почувствовали задолго до того, как пришли на концерт. Так что на наш концерт мира пришли именно любящие покой люди.
Самое любимое дитя Бога — покой. Кому бы ни понадобился в жизни покой во всем существе, тот обязательно станет самым совершенным инструментом Бога.

— 29 марта 1984 года

Японцы-болтуны

В моей гостинице в Цюрихе группа японцев в соседнем номере очень шумела. Они оставили дверь открытой. Сначала я подумал, что они ссорятся. Но нет, они просто очень громко разговаривали. Давным-давно писатели говорили, что японцы умеют сдерживать эмоции. Но когда они разговаривают, то просто кричат!
Я три раза выходил посмотреть, что за гам, но просто им улыбался. Они были очень молоды. Я думал, что кто-нибудь придет их отругать, но никто не пришел.
А в пять часов я встретил их в лифте. Они уезжали, но даже в лифте не могли перестать болтать!

— 31 марта 1984 года

Фотограф-любитель

Когда я был в ресторане в Германии, Прамода так радовалась тому, что сфотографировала меня. Но крышку с объектива так и не сняла! Эх, Прамода!

— 30 марта 1984 года

Долго идет почта

Еще до того, как мой брат получил посланную ему нами программку немецкого концерта, женщина из Ашрама Шри Ауробиндо дала ему один экземпляр. Была ли она на концерте, или кто-то прислал ей программку из Германии — кто знает? Но вот как мой брат получил программку!

— 7 апреля 1984 года

Устремление побеждает осознание

Добираться в Австралию так тяжело! Уж и не знаю, как мои ученики-австралийцы ежегодно, а то и дважды в год прилетают в Нью-Йорк! Будь я их учеником, я бы сказал Богу, что могу подождать еще пару инкарнаций, а уж потом поехал бы к своему гуру в Австралию. Нет, правда, эти перелеты меня убивают — наверное, потому что я старый. Мы провели на борту двадцать четыре… нет, двадцать семь часов.
Я действительно восхищаюсь своими австралийскими детьми. Это ли не признак их устремления? Их устремление победило мое осознание! Конечно, в сердце всё близко. Сердцем мои дети знают, сколько радости могут мне принести, и я надеюсь, что тоже их немножко радую. В сердце нет расстояний, никаких, никаких расстояний.

— 10 сентября 1984 года

Душа в тревоге

В этот раз, когда я приехал в Австралию, душа Австралии пришла ко мне, ужасно волнуясь, потому что не знала, сможет ли она меня порадовать. Еще когда я был в самолете, мои ученики были в таком восторге оттого, что я к ним лечу, но душа тревожилась. Когда я поехал туда впервые, мы еще не были знакомы, и душа встретила меня с безмерной радостью. Я не ожидал многого, и душа не ожидала многого от меня. Но за годы у нас сложилась крепкая дружба. Поскольку я многое сделал для души Австралии через своих учеников-австралийцев и душа знает, сколько я сделал, — не только для учеников, но и для сознания Австралии, — ее душа хотела преподнести мне что-нибудь необыкновенное, выдающееся. Иногда бывает так, что, когда хочешь дать что-то значительное, необыкновенное, тревожишься, сможешь ли. Когда желаешь сделать или отдать что-то очень важное, начинаешь волноваться. В общем, еще с аэропорта я видел некую тревогу. Душа приветствовала меня с величайшей радостью, любовью и благодарностью, но и волновалась о том, как все пройдет и буду ли я доволен и удовлетворен. Когда же закончился концерт, пришло громадное облегчение, громадное облегчение. Во время первого концерта, когда люди стояли даже на улице, я увидел, что душа почувствовала огромное облегчение от того, как меня хорошо приняли. Даже если бы никто не стал ждать второго выступления, душа не возражала бы, потому что первого концерта было более чем достаточно. Дело не только в количестве людей, но и в искреннем энтузиазме. Душа Австралии хотела показать мне искреннюю тягу к покою и искреннее устремление своего народа, и, когда она увидела, что это удалось, она была более чем довольна.

— 16 сентября 1984 года

Тренировка с телефонистом

Я говорю с индийским акцентом, но понимать акцент некоторых австралийцев гораздо тяжелее. Мне очень трудно их понять, когда они говорят «восемь». В один из дней я пытался узнать у телефониста телефонный номер. Он-то говорил «восемь». Но я никак не мог понять, что это было за слово. В первый раз я подумал, что он говорит по-английски слово «сердце»*. Но как связать сердце с телефонным номером? Я заставил его повторить номер четыре раза. Потом я понял: «Ах, так это восемь!»
На следующий день, когда я спросил у Гханты, сколько ему лет, он произнес «восемь» точно так же, как телефонист, но меня это не смутило, потому что телефонист меня уже потренировал.

* «ite» и «heart» — прим. перев.

— 11 сентября 1984 года

На пробеге

Однажды утром ученики проводили соревнование для внешнего мира. Двое бегунов бежали впереди меня, и один сказал другому: «Этот здесь главный! Обернись». Он хотел, чтобы его друг хорошенько меня рассмотрел.
Еще один подошел ко мне после пробега и спросил: «Почему вы не разрешаете людям есть мясо и рыбу?» Наверное, на пробеге он нагулял аппетит!

— 12 сентября 1984 года

Счастье на Земле есть

С тех пор как закончилось мое детство, за всю мою инкарнацию у меня была лишь пара-тройка счастливых моментов. Один, разумеется, когда я достиг осознания Бога. Другой — в тот день, когда в Австралии я проехался с машинистом на паровозе. В детстве я страшно хотел быть машинистом поезда. Бог не счел нужным исполнять это мое невинное желание, зато теперь его исполнили мои австралийские дети!
Машинист был так добр, так любезен и воспринял от меня так много света. Каждые две минуты он подбрасывал в топку уголь и все время говорил, говорил, говорил о своих приключениях на этом поезде и на других поездах. Он бывал в Индии и рассказал мне о железной дороге на Дарджилинг, считая ее непростой и более опасной. А этот поезд возит, в основном, детей да туристов, и очень многие работники трудятся здесь бесплатно. Основная работа этого человека — руководство детским садом, а машинистом он работает из любви к поездам. Если бы все получали зарплату, не на что было бы содержать поезд.
Каждый год проводится соревнование: бегуны против паровоза. Бегуны стартуют и финишируют там же, где отправляется и куда прибывает поезд. Но они бегут по дороге, а паровоз едет по своей колее. Дорога там очень холмистая, и вид очень живописный. Однажды в пробеге участвовал Кишор и оказался одним из тех, кто обогнал паровоз. Но машинист мне признался: «Мы радуемся, когда проигрываем бегунам. Если бы не эта радость, разве нас кто-нибудь обогнал бы?» Безопасная для паровоза скорость — двадцать две мили в час [35 км/ч]. Если он пойдет намного быстрее, то сойдет с рельсов.
Во время поездки машинист предложил мне посидеть на его месте, но сиденье было такое узкое! Одна моя нога шире этого сиденья. Мне было очень приятно слушать шум, который производит паровоз. А свисток такой громкий! Машинист вытягивал рукоять всего на полдюйма, а как громко свистел паровоз!
Так что моя Австралия подарила мне громадную радость, исполнив мое невинное детское желание.

— 16 сентября 1984 года

Успех Австралии

Радость мне дарила каждая страна. Меня чрезвычайно радовала Австралия, и Япония чрезвычайно меня радовала. Индия тоже принесла мне огромную радость — плюс сильную головную боль!
Успех Австралии просто поразителен, необыкновенно поразителен как с внешней, так и с внутренней точки зрения. Хотели собрать тысячу человек, а пришло три тысячи. Концертный зал вмещает две тысячи человек, но влезло еще двести, а семьсот-восемьсот стояли на улице. Когда закончился первый концерт, я передохнул и снова сыграл для тех, кому не хватило места в первый раз. Мне впервые пришлось выступать дважды. Публике концерт чрезвычайно понравился.

— 29 сентября 1984 года

Женщина из Шакпуры

Когда я в Австралии был в индийском ресторане, одна индианка спросила меня, откуда я родом. Я сказал, что из Бенгалии. Она сказала:

— Я тоже из Бенгалии.

— Я из Читтагонга.

Она тут же сказала, что она из Шакпуры, — места, где я вырос.
Я задал ей несколько вопросов на случай, если она меня обманывает. Хотя я намного старше нее, она действительно из Шакпуры. Ее зовут Анита.
Ресторан, где мы говорили, всего в трех с половиной милях от ее теперешнего дома. Она приехала в Австралию с сыном.

— 5 октября 1984 года

Любительница поговорить

В самолете из Японии в Индию ко мне раз семь-восемь подходила женщина — просто поболтать.
Иду в одну сторону — и она подходит поговорить. Иду в другую — она снова тут как тут.
Что же она во мне такого увидела, что притягивало ее снова и снова?

— 28 сентября 1984 года

Опасное оружие

Когда я делал пересадку в аэропорту Дели на пути в Мадрас, моя флейта доставила мне не только огромную радость, но и огромные мучения.
Таможенник устроил мне кучу неприятностей. Он открыл все мои сумки. Открывая чехол с флейтой, он явно был совершенно уверен, что там ружье. Он взял все три части флейты и поднес к свету, будто надеялся увидеть их на просвет. Боже! Вокруг одни подозрения, одни подозрения! Я ему повторял:

— Это не оружие! Это флейта!

Я хотел ее взять, чтобы показать ему, но он мне этого не разрешил. Он опасался, что я сделаю что-нибудь опасное. Я сказал:

— Ради Бога, дайте же мне сыграть, — соединил три части и на миг заставил ее звучать.

— А, так это флейта! — сказал он. — Ну, ладно.

— 29 сентября 1984 года

Еще один пассажир с оружием

Рядом со мной стоял мужчина, который, как и я, летел из Японии. У него был маленький японский зонтик. Сверху он был связан чем-то вроде пластиковой змейки. Таможенник сказал:

— Это что-то опасное.

Пассажир ответил:

— Это же просто зонтик, — но таможенник ему не поверил. Потом он поговорил с другим служащим таможни, чуть выше чином. Это был инспектор.

Инспектор заявил:

— Это опасные предметы!

Он попросил мужчину пройти с ним в боковую комнату. В это время мужчина, которого они обвиняли, кричал и ругался на инспектора по-тамильски. Дело было в Дели, где говорят на хинди.
Им потребовалось почти десять минут, чтобы произвести осмотр зонтика. В это время я сидел в зале ожидания и ждал последнего вызова на посадку. Когда мужчина вышел, он сказал:

— Нет, вы только посмотрите на этих идиотов!

— Моя флейта превратилась в ружье, а ваш зонтик — в опасное оружие, — добавил я.

— 29 сентября 1984 года

Молва на крыльях летит

Я только-только приехал в Ашрам, а мне уже все рассказали про мою предстоящую поездку во Францию. Трое или четверо моих давних друзей работают в Париже. Они мои поклонники. Как раз незадолго до меня они приезжали в Ашрам погостить и всем рассказали, какой концерт я собираюсь давать во Франции и даже какие у нас расклеены афиши. Так что мои друзья в Ашраме всё знали о концерте еще до моего приезда.
Один мой друг сказал другому, что каждый хочет стать мировой знаменитостью и притворяется, будто победил желание, но это только притворство. Он сказал другу: «Уверен, что Чинмой тоже этого хотел. Просто его желание Бог исполнил».
Недавно этот человек переехал в Голландию. Теперь он преподает физику в университете.

— 28 сентября 1984 года

Меня утешают по-бенгальски

В аэропорту Мадраса потеряли одну из моих сумок. Я разговаривал об этом с работником. Мы говорили по-английски.
Неожиданно один американец обратился ко мне по-бенгальски: «Она найдется. Не беспокойтесь!»
Откуда он узнал, что я бенгалец?

— 28 сентября 1984 года

Перевес

Когда я возвращался в Японию, в аэропорту Дели человек за стойкой регистрации багажа сказал мне:

— К сожалению, у вас перевес в шестнадцать фунтов, — и очень весело мне улыбнулся.

— Да, вот вы улыбаетесь, а я плачу, — ответил я.

Тогда он зарегистрировал мой багаж и сказал:

— Вам не нужно платить за перевес. Я не хочу, чтобы вы плакали.

— 29 сентября 1984 года

Два старика

У стойки регистрации в аэропорту Дели со мной были две сумочки. Одна из них была меньше не придумаешь.
Очередь была очень длинная. Когда очередь дошла до меня, служащий поинтересовался, где бирка для моей маленькой серой сумочки.

— Это на такую крохотную нужна бирка? — удивился я.

— Да, нужна, — сказал он и послал меня назад за биркой.

Когда я вернулся, я сказал мужчине, стоявшему вторым:

— Вы, наверное, видели меня раньше. Я стоял перед вами.

— Да, я вас видел, — сказал он. — Но даже если бы вы здесь не стояли, я бы вас все равно пустил, потому что вы пожилой человек.

Думаю, он был примерно моего возраста.

— 30 сентября 1984 года

Особое обращение с пожилыми

Минуту-две спустя произошла другая смешная история. Пока мы стояли в какой-то еще очереди, нас строго проверяли, не несет ли кто две ручных клади вместо одной.
У молодой девушки, стоявшей передо мной, были две сумки. Ее вывели из очереди и сказали ждать рядом. У меня тоже были две сумки: маленькая серая на плече и еще одна в руке. Работник увидел их. Он спросил: «Почему у вас две?» Потом посмотрел на меня и сказал: «Ладно, ладно! Вы пожилой».
Так что дважды за пять минут я побывал стариком. Думаю, они посчитали меня стариком в том числе и потому, что я хромал. А хромал я из-за боли в ноге. Так что каждое неудобство — в каком-то смысле благословение. Если вы старик, вам дозволено пронести в самолет две сумки. В Индии кое-кто из моих друзей в Ашраме сказали: «Ты впервые выглядишь старым. Что тебя так состарило? Мы тебя жалеем. Тебя состарила жизнь в Америке!»
Я ответил: «Я состарился потому, что у меня множество обязанностей».

— 30 сентября 1984 года

Курильщик

В маленьком автобусе, который подвозит пассажиров к самолету, между людьми стоял семи-восьмилетний мальчуган и курил.
В автобусе ехал бородатый сикх из пенджабцев в тюрбане, и выглядел он святым. Он спросил мальчишку:

— А что, твой отец разрешает тебе курить?

— Разве у меня отец спрашивает разрешения курить? — ответил мальчик.

Пожилой сикх промолчал. Сообразительный мальчишка!

— 29 сентября 1984 года

Лучший ресторан в Канберре

Когда, вылетая из Индии, я был в аэропорту Дели, рядом со мной у стойки оказалась взбешенная женщина. Она кричала: «У меня билет в первый класс! С чего это вдруг я должна лететь эконом-классом?!»
Служащий за стойкой твердил, что разницу между первым и эконом-классом ей возместят. Но она была в ярости и, казалось, вот-вот его ударит.
А потом, о Боже, объявили, что на этом рейсе не будет закрепленных мест — можно садиться, где захочешь. Один мужчина, услышав это, сказал: «Ну, сейчас начнется!» Но я был доволен, потому что подумал, что смогу сесть у прохода.
Я немножко замешкался перед посадкой в самолет, так что большинство мест у проходов было занято. Я долго искал себе место, но везде уже сидели пассажиры. Потом я увидел ту женщину, что кричала про билет первого класса. Она сидела у иллюминатора, а рядом с ней были два незанятых кресла. Я хотел сидеть у прохода, поэтому спросил у нее разрешения сесть рядом. Она сказала:

— Я купила билет в первый класс, а на регистрации мне сказали, что сидеть в первом классе нет возможности, — потом она посмотрела на меня и спросила: — А вы откуда?

— Из Индии! — сказал я.

— Вы не похожи на индийца.

Тогда я спросил:

— А вы откуда?

— Я из Канберры. Знаете, где это?

— Я там был всего две недели назад.

— Были там? Ну, и где же Канберра?

— Это столица Австралии, — ответил я. — Я выступал в музыкальном училище. Там выступали мои друзья, и я тоже там играл.

Удивительно, но у меня вечно не оказывается с собой брошюры, где написано, кто я такой. А так людям ничего не докажешь — они просто молча тебе не верят. И как им объяснить?

— А зачем вы ездили в Австралию? — спросила женщина.

— У меня там друзья. А еще я хотел посмотреть на кенгуру.

Тут-то и началось самое интересное. Я сказал: «У одних моих друзей есть вегетарианский ресторан».
Сначала я забыл его название, а потом вспомнил, что он называется «Дом-Единство». Я назвал ей ресторан и добавил: «Там очень вкусно готовят. Жена моего друга сказала мне, что это лучший ресторан в Канберре».
Женщина опять разозлилась и заявила: «У нас с мужем ресторан, и лучший повар в Канберре — мой муж!» Она была взвинчена и защищалась, будто я сказал что-то уж очень огорчительное. Так что я немедленно призвал богиню сна, и все закончилось. Я больше не смотрел на женщину и не заговаривал с ней.

— 29 сентября 1984 года

Пассажирка

Через пятнадцать минут меня благословила враждебная сила. Явилась девчушка лет семи-восьми и села между австралийкой и мной, а потом сказала: «Вон там сидит моя младшая сестра Шона. Вы не поменяетесь с ней местами?»
Ее сестра сидела не у прохода. Пересесть и потом сидеть часов восемь-десять между двумя людьми — это было бы мне слишком тяжело. О Господи! Я сказал:

— Нет, мне очень жаль, но мне надо сидеть у прохода. Я пожилой человек.

— Но это ведь моя сестренка, моя маленькая сестренка!

Тут я снова притворился, что засыпаю. Тогда она стала на меня облокачиваться, чтобы болтать со своей сестрой, сидевшей через проход. Но и этого было мало. Каждые десять-пятнадцать минут она просила: «Пожалуйста, выпустите меня».
За весь рейс из Дели в Бангкок она выходила раз двадцать, не меньше, и не только в туалет, а просто поболтать с Шоной. Она вставала со своего кресла и становилась подле сестры. Она сказала, что не слышит с места.
Как же она мне мешала весь полет! Она стояла передо мной и без умолку болтала с сестрой. Раз она сказала сестре, чтобы та ела руками: «Не стесняйся, тебя же никто не видит». Временами они спорили и кричали.
Сначала эта австралийка, а потом еще две сестрички. Вот так мне испортили весь полет.

— 29 сентября 1984 года

Меня выгоняют с места

В Бангкоке у нас была пятнадцатиминутная стоянка. Мужчина, еще в аэропорту Дели сказавший, что у нас будут неприятности из-за того, что нам не указали места в самолете, оказался прав. Если вам не указали места, вас выгоняют, выгоняют и выгоняют!
Я сидел в кресле 27С. В Бангкоке я на несколько минут отлучился. Когда я вернулся, на моем месте сидела женщина. Она сказала: «Это мое место». На ее посадочном талоне было написано «27С». В Бангкоке, в отличие от Дели, пассажирам места указали. Так меня выгнали с места.
Я нашел другое место. Через три минуты пришел мужчина и сказал, что здесь сидит он. Я пошел поговорить с бортпроводником. Он сказал: «Знаю, что в Дели не давали места. Садитесь здесь».
Пришлось мне сидеть между двумя пассажирами, и я много часов мучился.
Когда я путешествую в одиночку, на меня упорно нападают враждебные силы.
Австралийка тоже вставала с места в Бангкоке, и я ее больше не видел. Бог знает, что с ней произошло. Наверное, у нее была та же беда с местами, что и у меня.

— 28 сентября 1984 года

Детские группы

В самолете летели две группы: одна из сорока, а другая из шестидесяти детей. Дети были страшно непослушными, особенно мальчики. Двое учителей, сопровождавших их из Бангкока, всю дорогу умоляли их хорошо себя вести.

— 28 сентября 1984 года

Часть 4

Вы сами музыка!

Сегодня утром, гуляя по Лондону, я зашел в индийский магазинчик, где торгуют журналами и сладостями. Журналы я брать не стал, а шоколадный батончик купил — он, по-моему, назывался «Тигр» и стоил девятнадцать пенсов.
Когда я выходил из магазина, ко мне обратился высокий мужчина:

— Доброе утро! Вчера вечером я был на вашем концерте и слушал вашу музыку. Я тоже музыкант. Но я музыку играю, вы же сами — воплощенная музыка!

Раз уж он мне льстил, я дал ему кусочек батончика. Он взял его с большой радостью и признательностью.

— 10 октября 1984 года

Пожалуйста, благословите меня!

После Концерта Мира в Лондоне ко мне за кулисы пришел некий духовный учитель. Он кланялся мне и говорил: «Пожалуйста, благословите меня! Пожалуйста, благословите меня!»
Собирался ли я возложить руку на его голову? Нет! Я благословляю только своих учеников. Но я дал ему цветок. Прежде чем стать духовным Учителем, он был доктором. Теперь у него довольно много учеников. Он попросил своих учеников всегда участвовать в наших мероприятиях, потому что он так меня любит и восхищается мной. У его учеников на алтарях вместе с фотографиями других духовных Учителей стоит и мое фото.
На прошлой неделе его ученики в Сан-Франциско пригласили наших учеников прийти к ним в Центр и исполнить мою музыку.

— 9 ноября 1984 года

Вы несете два мира

После концерта в Торонто я встретился с одним из служащих индийского консульства. Много лет назад мы с ним работали в консульстве в Нью-Йорке. Он мне сказал:

— Само ваше имя — феномен. Вы несете в себе два мира, восточный и западный. Это такая редкость! Ваша музыка ввела нас с женой чуть ли не в транс. Пожалуйста, когда соберетесь сюда в следующий раз, известите нас, чтобы мы побыли с вами и получили ваши благословения.

— Я так вам благодарен. Само ваше присутствие — благословение для меня и всех нас, — ответил я.

— 10 ноября 1984 года

Инвалид на время

Наутро после Концерта Мира в Сан-Франциско я поехал в студию Нарады.
Пока я ждал лифт, ко мне подошел очень тучный мужчина и ни с того ни с сего пожал мне руку, а потом сказал:

— Вы самый красивый из всех музыкантов, которых я вообще видел! Но вот скажите мне: то вы ходите по сцене как инвалид, то миг спустя так сильно и ярко играете на виолончели. Ваше исполнение полно жизни. А потом, когда вы переходите к следующему инструменту, вы опять инвалид. Как это вы так переключаетесь?

Тут подошел лифт, и мы зашли в него. Мы улыбались друг другу, пока ехали наверх.

— 18 ноября 1984 года

Спасительница

Когда я поехал в консульство Испании за визой, тамошняя служащая оказалась так нелюбезна. Она долгое время делала вид, что никого не замечает. Потом нам на помощь пришла маленькая девочка; она нас просто спасла.
Ей было всего два-три года, она улыбалась, смеялась и очень шумела. Она была очень милая, и все заулыбались. Заулыбалась даже небожественная служащая, и тут все изменилось к лучшему. Она взялась за работу как следует. Вскоре мы получили все, за чем пришли. А иначе нам пришлось бы простоять там много часов!
Вот так эта маленькая девочка изменила нашу судьбу. Это Бог послал ее помочь нам и спасти нас.

— 11 декабря 1984 года

Проблемы с визой во Франции

Когда я впервые полетел во Францию, во Французских авиалиниях мне сказали, что виза не нужна. Но во французском аэропорту меня отказались впускать в страну. Меня задержали минут на сорок пять, не меньше!
Пришлось мне звонить в индийское посольство в Вашингтоне. Оказалось, что посол — бенгалец. Мы поговорили по телефону по-бенгальски, а потом он переговорил с официальными лицами в аэропорту.
Служащих аэропорта поразило, что я говорил по-бенгальски с самим послом. И тут вдруг у них появляется забота обо мне! Начали говорить, что у меня неправильно завязан галстук, а потом даже его поправили.
Сначала они меня терзали, а потом поправляли мне галстук!

— 11 декабря 1984 года

Новые мысли в старом здании

Когда мы поехали на встречу с мэром Мадрида, я взял с собой только певцов. А там мы узнали, что они ждали человек двести!
Когда после встречи мэр сопровождал меня к выходу, он сказал, что, хотя мэрия располагается в старом здании, у него там появляются новые, современные мысли. Это здание возвели в шестнадцатом веке.

— 21 декабря 1984 года

Кто бросает трубку

У меня есть забавный, вдохновляющий и просветляющий рассказ о Кетане Великом.
Вчера вечером он позвонил из Америки в нашу мадридскую гостиницу. Коммутатор соединил его с моим номером. Когда я сказал «алло», Кетан воскликнул:

— Ой, нет! Ой, нет-нет! Я хотел поговорить с Бипином.

— Какие новости, Кетан? — спросил я.

— Ой, нет, меня неправильно соединили!

Я снова сказал:

— Как у вас там дела? Что нового в Нью-Йорке?

Но Кетан просто бросил трубку. Я уговаривал его поведать мне новости, а он расстроился, испугался и бросил трубку.

— 22 декабря 1984 года

Как же так?

Потом мне в гостиницу позвонил индиец. В самолете я разговаривал с индианкой, а теперь на наш концерт решил прийти ее отец. Когда он позвонил узнать, где и когда будет концерт, ему дали мой номер.
Я сказал: «Да я не знаю этих подробностей». Он так и не понял, как же это я не знаю места и времени концерта, если на нем выступаю.

— 22 декабря 1984 года

Как жадный встретил скупого

Когда мы с Аграхой отправились по мадридским магазинам, мы увидели двухструнный китайский инструмент. Звучание у него было замечательное, а вот цена не радовала.
Они просили двенадцать тысяч тридцать песет или около того. Я хотел сказать «десять тысяч».
Но Аграха, великий знаток испанского, перевел: «Девять тысяч».

— Аграха! — воскликнул я.

— Нельзя! — воскликнули продавцы.

Я спросил Аграху, почему он не сказал десять. Он ответил:

— Раз ты любишь торговаться, я назвал девять тысяч, чтобы можно было поднимать цену.

Тут он предложил десять тысяч, но продавец все равно ответил «нельзя». Аграха сказал: «Одиннадцать», но тот не уступал. Он жадничал и думал, что мы прибавим еще. Они были жадные, а мы скупые, так что инструмент мы не купили.

— 22 декабря 1984 года

Андре повторяет "Пранам"

После несчастного случая с Андре я поехал навестить его в испанской больнице. Он был без сознания, но я сказал: «Сейчас твой Гуру будет петь “Всевышний”» и запел.
Тут он стал повторять слово «пранам». Когда раздался его голос, две медсестры, сидевшие в палате, вскочили со стульев, чтобы взглянуть на него. До этого медсестры говорили с ним, но он не отзывался.
Андре повторял так громко, что медсестры от восторга стали хлопать друг друга по плечам. Он был очень счастлив и четыре-пять раз улыбнулся.

— 27 декабря 1984 года

Я расписываюсь в книге гостей

Когда я впервые приехал в гостиницу «Тафукт» в марокканской Эс-Сувейре, меня попросили расписаться в книге гостей, но там оставалось всего несколько чистых страниц. Так что работники пошли и принесли новую, а потом попросили меня расписаться в новой книге первым.

— 3 января 1985 года

Не тот номер

Однажды в моем номере в гостинице «Тафукт» в шесть утра зазвонил телефон. Звонивший мужчина сказал:

— Вы просили разбудить вас в шесть часов.

— Это номер пятьсот семнадцать.

— Не может быть, я набирал двести семнадцать.

Разбудить в шесть утра просили из двести семнадцатого, а случайно позвонили мне!

— 3 января 1985 года

Гуру группы

Я хотел позвонить в Нью-Йорк из номера марокканской гостиницы. Телефонистка спросила меня:

— Как ваша фамилия?

— Гхош.

— В каком вы номере?

Я ответил. Тогда она сказала:

— В этом номере проживает не Гхош, а Чинмой.

— Да, это меня так зовут.

— Это вы Гуру группы?

— Да, я Гуру группы, — ответил я.

Мой ответ ее удовлетворил, и она заказала для меня звонок.

— 8 января 1985 года

Высокоразвитая душа

Однажды, когда мы в Венесуэле отправились в цирк, там я увидел, что у одной из юных циркачек очень высокоразвитая душа. Я пожалел, что со мной не было Сарасвати, потому что хотел, чтобы кто-нибудь с ней познакомился. Позже я попросил Сарасвати съездить передать ей от меня подарки.
Эта девушка — одна из двухсот самых развитых душ-женщин, живущих сейчас на земле. Такая развитая, восприимчивая душа, а работает в ничтожном цирке!
Наш цирк намного лучше; правда, мы не выступаем с животными. Но нам и не нужны животные, потому что мы их олицетворяем.

— 13 января 1985 года

Сила улыбки

Когда я в первый день в Пуэрто-ла-Крус пошел в столовую университета, метрах в пятнадцати я заметил стайку наблюдавших за мной славных мальчишек. Они побаивались подойти ближе. Потом все они очень одухотворенно улыбнулись и шагнули ко мне, но тут же снова испугались.
Тут им улыбнулся я, и тогда они снова шагнули ко мне. Вот так мы улыбались друг другу, а они потихоньку подходили, пока до меня не остался всего метр.

— 13 января 1985 года

Наушники

Я весьма часто летаю самолетом, но фильм в полете смотрел всего раза два-три. Когда я летел из Флориды в Нью-Йорк, я сидел в кресле и рисовал, и тут объявили, что будут показывать кино.
Сказали, что пойдет «О, Боже!» с Джорджем Бернсом. Мне не понравился этот фильм, когда мы смотрели его в Центре, но я подумал: «Посмотрю, чтобы убить время».
Заплатив два доллара за наушники, я переключил звук на девятый канал. Правой рукой я прижал наушники к уху, а левой пытался рисовать. Разумеется, левой рукой я рисовал неважно, потому что я правша.
Подошла стюардесса и спросила:

— Что же вы наушниками-то не пользуетесь?

Она показала, как надевать их на голову, а потом поинтересовалась:

— Вы откуда? Из Индии?

— Да, — сказал я.

— А, так вот в чем дело!

— Я живу у вас в Штатах уже двадцать лет.

Мне не хватило духу ей сказать, сколько раз я летал на самолете. Но ведь если с чем-то не сталкиваешься, то и не умеешь этим пользоваться.

— 19 февраля 1985 года

Ревнивый муж

Передо мной в самолете сидела пожилая пара; супругам было за шестьдесят.
Перед взлетом к жене подошел какой-то старик и сказал: «Привет!» Она тоже ему что-то сказала. Потом он спросил мужа: «Как дела, Гарольд?» — но тот не ответил. Когда старик ушел, муж так рассердился! Он бранил жену на чем свет стоит минут десять, не меньше.
Когда самолет сел, опять явился тот старик, встал очень близко к жене, и она опять что-то ему сказала. У мужа были две сумочки. Он так рассвирепел, что швырнул их на сиденье.
Я мечтал выбраться из самолета до того, как он ударит жену. Я видел его гнев и желал побыстрее оттуда испариться.

— 19 февраля 1985 года

Въезжая в Восточный Берлин

Сегодня мы с Кайлашем отправились в Восточный Берлин. На пограничном переходе у вас спрашивают паспорт каждые десять метров! На отрезке в пятьдесят метров приходится предъявлять паспорт четыре раза! Представляете?!
Придется дать Кайлашу новое имя — терпение. Он был так терпелив с этими людьми. Знай я немецкий, ни за что не стал бы там ждать. Я повернул бы назад уже после второй проверки.
Иногда там досматривают багажники и поднимают сиденья в машинах — проверяют, не везете ли вы что-нибудь запрещенное. Они очень-очень строгие.
Немцы проходят в одном пропускном пункте, а швейцарцы — в другом. Индийцев пускают вместе со швейцарцами, так что мы с Кайлашем прошли вместе.

— 22 марта 1985 года

Особенный ритм

Вчера вечером на концерте слушатели аплодировали мне после выступления на синтезаторе. Удивительно: то, что я играл, было совершенно новым.
Иногда приходит совсем особый ритм, и это своеобразие сохраняется несколько секунд. Оно дарит мне столько радости. В это время мне совершенно не приходится думать о мелодии!

— 23 марта 1985 года

Мир тесен

Мир так тесен! В 1966 году моей ученицей в Пуэрто-Рико стала одна немка. Она жила прямо через дорогу от нашего первого тамошнего Центра. Я видел ее дом из окна своей квартиры. В моей книге «Йога и духовная жизнь» многие вопросы о душе задавала именно она. Она также перевела на немецкий нашу песню «Invocation». Я дал ей индийское имя Абхая, означающее «бесстрашная, храбрая».
Однажды Надешвар, наш замечательный чемпион по боксу, нелюбезно высказался о силе женщин. Абхая не вытерпела и вызвала его на боксерский поединок. Она ничего не смыслила в боксе, но была просто вне себя. Надешвар сказал: «Ну, уж нет, с женщинами я драться не могу». После этого он помалкивал.
Несколько лет спустя Абхая переехала в Майями и оставила нас.
В конце сегодняшнего концерта ко мне подошла — кто бы вы думали? — Абхая! Я узнал ее, лишь когда она назвала свое имя. Она полна преданности.

— 24 марта 1985 года

Ненастоящий бенгалец

Во время медитации в ходьбе один мужчина спросил меня по-бенгальски, говорю ли я на этом языке. Продджал его поблагодарил, и он пошел дальше. Будь мужчина бенгальцем на самом деле, он бы догадался, что я из Бенгалии, по акценту, с которым я произношу английские слова. Кроме того, на концерте я пел бенгальские песни.
В Ашраме у нас было несколько парней и девушек из Гуджарата, которые говорили по-бенгальски с безупречной интонацией и произношением. Они говорили так бегло, что могли запросто одурачить бенгальцев.
Но мы, бенгальцы, люди гордые. Мы совершенно не учились правильно говорить по-гуджаратски. Мы знали довольно много слов, так вот, мы брали гуджаратские существительные, а предложение заканчивали глаголами из хинди. Наши друзья-гуджаратцы говорили по-бенгальски, а мы считали, что учить гуджаратский ниже нашего достоинства!

— 23 марта 1985 года

Таксист

Однажды в Голландии меня вез таксист, приехавший туда не то что из Квинса, а прямо с Джамайки. Он очень живо описал мне Джамайку, ведь он там прежде жил!

— 24 марта 1985 года

Новое воплощение

Вот вам небылица. Когда я в детстве жил в Читтагонге, у нашей семьи было два слуги, молодой и старый. После сегодняшнего концерта ко мне подошел помедитировать молодой человек. Пока мы медитировали, его душа сказала: «Мадалия, ты меня не узнаешь?»
Он не просто назвал мое детское прозвище — Мадал, — но и употребил его ласкательную форму. Я подумал: «Кто это называет меня читтагонгским именем, да еще в эдакой форме? Дома меня даже сестры с братьями так не называли, а тут какой-то парень из Германии!»
Затем душа сказала, что он был нашим слугой в Читтагонге, и назвала его прошлое имя. Тогда я ясно его увидел и вспомнил. Я слышал, что он умер, а теперь вижу, что он принял новое воплощение в Германии. Я взглянул ему в глаза, и его душа узнала меня.

— 24 марта 1985 года

Женщина из Ашрама

После концерта ко мне подошла еще одна женщина. В Ашраме я был близко знаком с ее братьями и сестрой. Но ей тогда было четыре-пять лет, и за двадцать лет в Ашраме мне так и не пришлось с ней поговорить.
Ее сестра была чемпионкой Ашрама по легкой атлетике. Она даже научилась боксировать. Мы с ней вместе учились. Один из ее братьев был борцом. Однажды он получил в поединке травму шеи и три недели провалялся в больнице. Младший брат, когда ему было три-четыре годика, взобрался на высокую кокосовую пальму, а потом испугался и не мог спуститься. Он плакал и даже кричал от страха.
Женщину зовут Пурнима. Она заговорила со мной по-бенгальски. Потом представила мне мужа. Но Пурнима забыла бенгальское слово «муж», так что сказала его на хинди, добавив: «Я забыла слово».
Я напомнил ей, как это сказать по-бенгальски.

— 24 марта 1985 года

Отзыв от друга детства

В книге отзывов после концерта в Гамбурге один человек написал отзыв на бенгальском языке. Его зовут Химангшу Шекар Вадра. Он назвал меня «Чинмой-да» и сказал, что потрясен и глубоко тронут концертом. Мы с ним очень хорошо знали друг друга. Мои братья и сестры тоже были с ним знакомы. Мы вместе росли и знаем друг друга с самого детства.
Его брат бегал со мной; он обычно занимал в беге третье место.

— 24 марта 1985 года

Шудахота прыгает в длину

В аэропорту Сан-Франциско я попросил учеников, родившихся в июле и августе, подойти помедитировать со мной.
Шудахота перепрыгнул через пять или шесть девочек, чтобы подойти ко мне. Пришлось ему выполнить прыжок в длину, чтобы со мной помедитировать!

— 8 июля 1985 года

Неполадки в самолете

В этот раз я купил билет в очень плохой авиакомпании. В аэропорту Сан-Франциско нас полтора часа продержали в самолете, а потом сказали, что у них неполадки с аккумулятором и что нам придется выйти из самолета.
Через полтора часа нам решили предоставить другой самолет, но тут же заявили: «Ну, с аккумулятором мы разобрались. Через десять минут взлетаем».
Но через десять минут нам сообщили, что не запускается один двигатель. И пришлось нам снова выходить.
Вылет задержали практически на три часа.

— 8 июля 1985 года

Выхожу не на том этаже

Я направлялся в вестибюль гостиницы в Монреале, чтобы ехать на Концерт Мира. Я вошел в лифт на двенадцатом этаже и поехал вниз.
Кирит с Шурашри нажали кнопку на десятом этаже. Дверь открылась, я увидел их и подумал, что это вестибюль, и вышел из лифта. Они ничего не сказали, потому что не знали, куда мне нужно.

— 14 сентября 1985 года

Подозрительный таможенник

Из Канады в Нью-Йорк мы ехали на автобусе и остановились на канадской границе. Когда я выходил из уборной, двое таможенников подошли ко мне с очень серьезным видом. Один спросил: «Вы кто такой?» Лишь за пару минут до этого они задержали человека, который пытался незаконно провезти под сиденьем женщину. А теперь им показалось, что я тоже прятался.
Но другой таможенник сказал: «Он с автобуса».
Они не ждали столько людей так поздно ночью. Наш полный пассажиров автобус помешал им спать.

— 15 сентября 1985 года

Самый быстрый поезд

В прошлом году в Австралии мне довелось проехать на поезде, который развивал всего не то семь, не то десять миль в час. Вчера я проехал из Парижа в Лион на самом быстром поезде в мире. Он разгоняется до ста восьмидесяти миль [290 км/ч]!
Когда едешь в пассажирском салоне, кажется, что скорость всего миль сорок-пятьдесят в час. Но если сидишь впереди с машинистом, то понимаешь, как быстро мчится поезд.
Я провел с машинистом больше часа. Я сидел в том же кресле, что и президент Франции четыре года назад, когда открывал эту линию. Оно прямо рядом с креслом машиниста.
Так что теперь я перешел от самого медленного к самому быстрому. Этот поезд побил мировой рекорд и обогнал японский поезд-пулю. Французы говорят, что не собираются уступать японцам. Они очень упорно работают, чтобы не потерять первенства.
В детстве я хотел пойти по стопам отца и стать кондуктором на поезде. Таким было мое давнишнее детское желание. Но вместо этого Бог дал мне работенку потруднее.

— 21 октября 1985 года

Чайная церемония

В Токио мы отправились на чайную церемонию. Когда я вошел, хозяйка трижды мне поклонилась. Но я не осмелился столько раз нагибаться, так что поклонился только раз!

— 15 декабря 1985 года

Кланяясь и кланяясь

В Японии вам кланяются, даже когда открывают перед вами дверь лифта. Вчера после концерта я поклонился, по меньшей мере, раз двести, когда мимо меня проходили ищущие.
Каждый из них кланялся, проходя передо мной. Так что я тоже кланялся. Потом приходилось кланяться еще раз, чтобы показать, что я закончил медитировать на этого человека.
У меня очень устает шея, когда я так много наклоняю и поднимаю голову. Так что вчера я неплохо потренировал шею!
Я думал, что они по японской традиции будут проходить, держа руки по бокам, но большинство из них проходило со сложенными руками.

— 15 декабря 1985 года

Любители Японии

У меня очень немного таких учеников, которым не нравится Япония. Японцы любят красоту Востока в своей внутренней жизни и силу Запада в своей внешней жизни.
Когда я приезжаю в Японию, я все время чувствую вдохновение сочинять песни. Вчера я сочинил песню о Японии в спортивном магазине. Сегодня я написал песню в автобусе. Когда я в последний раз был у статуи Будды в Камакуре, я сочинил перед ней песню «Namo namo». Когда мы ездили туда впервые, я сочинил песню «Jaya jaya».

— 17 декабря 1985 года

Нет в наличии!

Мы с Ало сегодня утром пошли гулять в Беппу и зашли в круглосуточное кафе. У них в меню есть фотографии всех блюд, так что можно просто показать то, чего хочешь. Но что бы вы ни показали, именно этого у них нет!

— 22 декабря 1985 года

Дерево-температура

Сегодня утром я проснулся с температурой в 105? [40,5? по Цельсию]. С величайшим трудом я открыл глаза, но ничего не видел. И вместо участия в нашем пробеге я отправился в круглосуточное кафе и заказал кофе с яичницей.
Затем пришла Виджали, и мы с ней долго говорили о Тринидаде и Тобаго, а также о других странах на Карибах, где она читает лекции. Когда я шел обратно в отель, в глазах опять побелело. Я тяжело переносил высокую температуру, спина болела, и я почти ничего не видел.
Очень трудно взбираться на дерево-устремление, но на дерево-температуру поднимаешься запросто. На дерево пламени-устремления взбираться трудно, а вот на дерево огня-температуры — легко.

— 24 декабря 1985 года

Забытые перчатки

Сегодня утром в Киото я пошел в ресторан. Выйдя из него, я отошел на два квартала и тут понял, что оставил там перчатки. Но я решил: «Возвращаться не буду».
Тут я увидел, что мимо пробегает Коданда. Я хотел поручить ему пойти в ресторан и забрать перчатки, хотя немного боялся, что Коданда неминуемо зайдет не в тот ресторан, станет требовать от них перчатки, а потом там поскандалит. Но, к моему огромному удивлению и большой радости, он побежал куда надо и принес мне перчатки. Он получил от меня самую широкую и благословляющую улыбку.

— 7 января 1986 года

Проявление Света Всевышнего

На этот раз Япония очень сильно отозвалась на Свет Всевышнего. Свет Всевышнего действительно проявлялся по всей стране из края в край. В газетах вышло более сорока статей на японском и английском языке.
Душа Кирита доказала, что она действительно в силах служить проявлению Всевышнего. Я очень-очень горжусь Киритом и очень горжусь Японией.
Кирит представляет свою страну. Он представляет жизнь смирения. Если будешь перепрыгивать через две ступеньки, можешь упасть и сломать ногу. Но если очень смиренно поднимаешься ступенька за ступенькой, ногу нипочем не сломаешь.

— 13 января 1986 года

Неточности

Газета “Japan Times” опубликовала обо мне очень хорошую статью, но в ней были неточности. На фото я играл на виолончели, а подписано было, что на альте. Еще там говорилось, что я приехал на Запад в тринадцать лет. Когда сведения неправильные, но автор пишет с добрыми намерениями, его любящая забота трогает мое сердце.

— 13 января 1986 года

Обращайтесь к Ваджре!

Когда Ваджра приехал в нью-йоркский ресторан Янника Ноа, жена Ноа приветствовала его со сложенными руками, говоря: «Шри Чинмой приехал!» Она приняла его за меня и встретила с величайшим уважением и благоговением.
Похожее много раз случалось на наших парадах. Я бегу по тротуару рядом с колонной, а Ваджра марширует со всеми, и все думают, что он — начальник, Гуру.
Вчера Шри Чинмой сам посетил ресторан Ноа, но, поскольку жена Ноа не почувствовала во мне той же божественности, мне оказали другой прием. Так что хотите увидеть мою более раскрытую и проявленную божественность — обращайтесь к Ваджре!

— 20 января 1986 года

Часть 5

Собачка Тина

Когда я летел из Бомбея, женщина в обычной сумочке пронесла в самолет собаку. Время от времени она открывала сумку, и собачка высовывалась. Затем она пару секунд говорила с собачкой, а потом закрывала сумочку. Женщина называла собачку Тина — так же раньше звали нашу Упашану. Собачку видело столько пассажиров! Представляете? Уверен, что так возить собак нельзя.
На таможне я оказался позади этой женщины. Она была очень ловкой, пробивной и неугомонной. Держась за ней, я быстро продвинулся в начало очереди. А иначе пришлось бы стоять гораздо дольше.

— 27 февраля 1986 года

Ищущий из Лонг-Айленда

Когда я только приехал в Индию, в гостинице около офиса Индийских авиалиний ко мне подошел лысый мужчина; он воскликнул:

— Шри Чинмой? Шри Чинмой?

— Да.

— Не могу поверить!

В глазах у него стояли слезы. Он очень одухотворенно плакал и обнимал меня. Его душа знает, кто я. Он устроил в гостинице настоящую сцену. На нас смотрело столько людей!
Он рассказал, что три года назад ходил на наши встречи, а потом перестал. Он знает Адхирату и описал, как Адхирата стоит рядом с моим креслом, когда следит за порядком на встречах по средам. Он также знаком с Сумантрой и Айоддри.
Мужчина объяснил, что приехал посетить святые места Индии, и я назвал ему несколько из них. Он сказал, что хочет ходить на наши встречи в Нью-Йорке, когда вернется. Он строитель из Лонг-Айленда.

— 27 февраля 1986 года

В поисках Гуру

Вот другой случай: парень по имени Брэд несколько лет был моим учеником в Калифорнии, но потом оставил путь. Брэд собирался в Индию на поиски Гуру. Они с еще одним ищущим хотели посетить несколько святых мест. Не думаю, что второй ищущий искал Гуру.
Так случилось, что я летел одним с ними самолетом, так что Брэд нашел себе Гуру — им снова оказался я. Он коснулся индийской земли — и вернулся в Америку.

— 27 февраля 1986 года

Путешествия на машине и поезде

Из Дакки я поехал в Читтагонг на машине, и это заняло шесть часов. Я хотел посетить все места, о которых читал в книгах по истории и географии. Мне хотелось увидеть святые места, в которых, по преданиям, бывали Шри Рамачандра и прочие. Теперь это места паломничества. Но в конце концов я побывал только в домах моей семьи в Читтагонге и Шакпуре.
Я вернулся из Читтагонга поездом. Я ехал индийским первым классом, что по американским меркам третий класс или даже хуже. Там очень громко играла музыка, что-то вроде джаза.

— 1 марта 1986 года

Опаздываем из-за "наводнения"

Из Калькутты я четыре дня пытался дозвониться семье. Но линия все время не работала. Можно заказать так называемый «срочный звонок», который стоит в восемь раз дороже обычного. Я сказал: «Я готов заплатить». Но даже срочный звонок не прошел. Так что я полетел в Мадрас, не сообщив им. Каждый раз, когда я приезжаю, мои братья и сестры договариваются, чтобы за мной пришла машина из Ашрама. Водитель из Ашрама приезжает в Мадрас и везет меня в Пондичерри. Я хорошо его знаю. Дорога обычно занимает три часа. Но на этот раз я им не дозвонился, и пришлось нанимать машину. Это было огромнейшей ошибкой!
Ко мне подошел человек и сказал: «У меня есть машина». Когда я пошел к его машине, он испарился, а вместо него я увидел там других людей — водителя с двумя помощниками.
Я сел в машину и подумал: «Эта машина — просто развалина. Но выйти уже нельзя. Вещи уже в багажнике». Водитель пытался меня переубедить: «Да нет же, это очень хорошая машина».
Мы выехали в восемь тридцать. В следующие четыре часа машина ломалась трижды. К двенадцати тридцати мы проехали около семидесяти миль, и оставалось еще сорок. Потом у них спустило колесо!
Они сказали, что мы едем так долго, потому что случилось наводнение и нет мостов.

— Да где же наводнение? — спросил я. — Что-то не вижу здесь воды.

— Нет, наводнение случилось две недели назад.

— Наводнение было две недели назад, а ехать вам мешает сейчас?

Ну, что с такими поделаешь?

— 1 марта 1986 года

Я меняю водителей

В час пятнадцать ночи до нашего дома в Пондичерри оставалось всего пять миль. Водитель заявил, что дальше ехать не может, потому что у него нет права водить машину в Пондичерри. Так что двое друзей водителя пересели в другую машину и поехали в ближайшую больницу, где нашли местного водителя с машиной. Обычно водители берут по пять рупий за поездку от больницы до нашего дома — ну, максимум десять. Но этот водитель сказал: «В такое время это будет стоить семьдесят пять рупий».
Он запросил неприлично много, но семьдесят пять рупий — всего чуть больше пяти долларов. Я очень обрадовался, что наконец-то добрался, поэтому с радостью согласился заплатить.

— 1 марта 1986 года

Я плачу водителю из Мадраса

За поездку из Мадраса в Пондичерри в Ашраме берут всего двести-двести двадцать пять рупий. Я сказал водителю в аэропорту, что заплачу ему за поездку четыреста пятьдесят рупий. Это примерно вдвое больше, чем в Ашраме.
Но даже тогда мужчина мне не поверил. «А вы не могли бы на всякий случай дать мне часть денег заранее?» — спросил он. Ну, что могло случиться? Но, чтобы доказать, что я не мошенник, я дал ему сто рупий.
И вот что из этого вышло! Ехали столько часов, так он меня еще и до Пондичерри не довез! Я заплатил ему все четыреста пятьдесят рупий, но был очень недоволен.

— 1 марта 1986 года

Вы спасаете меня

Тот, кто взял с меня семьдесят пять рупий, сказал:

— Не надо было ему всё платить, он ведь вас до места не довез.

Тем временем троица, которая привезла меня из Мадраса, решила урвать что-нибудь из его семидесяти пяти рупий. Они сказали:

— Ты должен с нами поделиться, мы ведь тебе пассажира нашли.

Водители серьезно поспорили, потому что второй не хотел им ничего давать. Он заявил:

— Я вас спасаю, потому что вам нельзя въезжать в Пондичерри!

Я вмешался:

— Нет, вы спасаете не их. Вы спасаете меня.

Затем я попросил его взять семьдесят пять рупий и довезти меня до дома.
Когда мы приехали, я дал ему восемьдесят.

— 1 марта 1986 года

Большое одолжение

Когда я впервые приехал в Индию из Америки, в Мадрасе я взял такси до Пондичерри. В район Пондичерри ехала также молодая пара, так что я сказал: «Не нужно платить. Поезжайте со мной. Я сяду с водителем, а вы садитесь назад». Их глубоко тронула моя щедрость, и они были очень мне благодарны.
В те дни я носил деньги в сумочке без ремешка. Когда мы наконец приехали, я так обрадовался, что открыл дверь машины и почти побежал к своему дому. О Боже, я не заметил, что оставил сумочку на переднем пассажирском сиденье!
Водитель тронулся и проехал уже полквартала, когда жена увидела, что я забыл сумочку. Она была очень маленького роста, так что Бог знает, как она ее увидела. Муж был высоким, но не заметил сумочку. Так что жена сказала водителю, чтобы он разворачивался. Потом муж вышел из машины и отдал мне сумочку. Водитель знал, что сумочка осталась у него, но не хотел про нее напоминать. Так что я сделал им одолжение, сэкономив им триста-четыреста рупий на такси, но они мне сэкономили гораздо больше. У меня в сумочке была кругленькая сумма, а еще паспорт. Именно благодаря тому, что на земле встречаются такие люди, мы всё еще существуем. Божественные силы всегда защитят меня в нужде; божественные силы все-таки не спят!

— 1 марта 1986 года

Пещеры Элефанта

Когда я приезжал в Индию, мы ездили в священные пещеры, которые называются Элефанта; там находится статуя Господа Шивы. Чтобы добраться до пещер, мы сели на корабль в Бомбее, а потом еще плыли до острова на маленьком пароме. К святому месту приходится взбираться по лестнице в сотни ступенек, но, если вы слишком слабы, чтобы идти по лестнице самому, наверх вас могут внести в кресле сильные молодые парни. Взобрался я по лестнице сам, но вниз меня за плату отнесли четверо ребят. Спускаться в кресле страшно, потому что оно сильно наклоняется вперед, а носильщики идут довольно быстро.
Женщина в пещерах умоляла меня сфотографировать ее, а потом требовала с меня пять рупий за то, что позволила себя сфотографировать.

— 1 марта 1986 года

Торжественный обед в Лондоне

Лондонские ученики организовали торжественный обед вроде того, на который нас приглашал губернатор Агадира. За каждым столом сидело по десять-двенадцать человек, а блюда нам подавали.
Мне подарили торт, на котором стояло двести свечек в честь того, что я поднял двести фунтов, а потом ученики запели: «Я могу поднять двести фунтов». Они пели так бодро и уверенно, что я их заподозрил. Я сказал:

— Вы все действительно молодцы! Я только что написал песню в Нью-Йорке, а вы ее уже выучили. Когда это вы созвонились с Танимой?

— Мы не звонили Таниме. Мы просто изменили слова одной из твоих старых песен!

— 16 марта 1986 года

Торт со свечами

Мы праздновали в ресторане Спрингфилд Дайнер день рождения одного ученика. Я пошел к стойке и попросил их принести на наш столик торт со свечами. Женщина выглядела озадаченной, так что я повторил: «Я бы хотел, чтобы на торте были свечи».
Наконец официантка принесла на наш столик торт и с ним половинку дыни. Она приготовилась поставить дыню на торт, и тут все рассмеялись. Ее спросили, что она делает.

— Вы же попросили меня поставить на торт дыню.

— Нет, я просил вас поставить на торт свечи*, — сказал я.

Вот как она поняла мой английский!

* «Candles» и «cantaloup» (англ.) — прим. перев.

— 26 апреля 1986 года

Поиграем в теннис?

Сегодня утром в Берлине примерно без четверти восемь я возвращался с прогулки. На улице было очень холодно, а я не захватил куртку, поэтому дрожал.
Когда я вошел в гостиницу, подошедший ко мне пожилой англичанин спросил:

— В теннис играете?

— Играю.

— Не поиграете со мной? На кортах никого.

К несчастью, я не взял в поездку ракетку, так что мне пришлось извиниться.

— 7 июня 1986 года

Добрые сердца индийцев

Сегодня в Берлине, садясь обедать в ресторане «Махараджа», я поставил сумку на пол у своих ног. Но, уходя, забыл ее забрать, а ведь в ней были мой паспорт и бумажник. Я обнаружил, что сумки нет, четыре часа спустя, когда стоял у дверей гостиницы. Я вернулся в ресторан, и все было на месте — паспорт, деньги и все прочее. Я хотел подарить им что-нибудь в знак признательности, но они ничего не взяли.
У меня плохая привычка называть индийцев плутами. Вы не представляете, сколько раз они меня обманывали! Так что, поскольку я сам индиец, я имею право на них ругаться. Но в этих индийцах я нашел добрые сердца. Они удивлялись, почему я не пришел за сумкой раньше, и были так счастливы, что я вернулся.
В этих людях нет жадности, в них только сочувствие, доброта и единство. Я был тронут до глубины души.

— 27 июня 1986 года

Картина в подарок

Собственница помещения, в котором мы встречались в Берлине, после одной встречи подошла ко мне. Она сказала, что я великий человек и что она очень благодарна, что я посетил ее зал. Она добавила:

— Вы художник, и я тоже художница. Вы искусней меня, но я хотела бы подарить вам вот эту мою картину. Я дарю ее художнику, а не духовному Учителю в вас.

— Очень красивая, — сказал я.

Она была в восторге.

— 27 июня 1986 года

Сила сердца скандинавов

У нас была прекрасная поездка в Финляндию и Швецию, где я давал Концерты Мира. В обеих странах мы также открыли Мили Мира. В Хельсинки маршрут проходит в очень красивом месте, и Уппсала тоже оказалась замечательной.
Милями Мира занимались всего десять-двенадцать учеников, но на пробег пришло человек пятьсот-шестьсот. Они добились успеха не силой денег или составом команды, а силой сердца.

— 20 июля 1986 года

Прыгающий мальчик

Вечно у меня что-нибудь приключается с детьми в самолете! Когда я летел на Концерт Мира в Калифорнию, меня ужасно изводил маленький мальчик. Он безостановочно прыгал, прыгал и два раза падал на меня. Я очень боялся, что он поранится.
Мать пыталась его разуть, но он не давался. А потом столько раз меня пинал!
Что с таким поделаешь?

— 2 октября 1986 года

Два художника

В самолете из Сан-Франциско рядом со мной сидел страшно непослушный ребенок. Его мать сидела через проход.
Он взялся играть с пластилином и бросаться им. Часть пластилина оказалась у меня на брюках. Я сказал матери:

— Он будет художником.

— Откуда вы знаете?

— Я сам художник.

Потом я устроился спать. А иначе пришлось бы поддерживать разговор.

— 2 октября 1986 года

Другое сознание

Я ждал лифта на седьмом этаже нашей гостиницы в Винья-дель-Мар в Чили. Лифта ждал и сильно пьяный мужчина совершенно дикого вида. Потом к нему присоединилась женщина, у которой тоже было очень плохое сознание. Не то что бы они были только пьяны — если бы вы вошли в их сознание, вы бы увидели, что они как животные. У них было звериное сознание — задушили бы вас в любой миг. Так что я притворился, будто что-то забыл, и ушел.
Где-то через минуту я вернулся. На этот раз лифта ждала очень вежливая пожилая пара из Америки. Они говорили о туфлях жены. Какую бы обувь она ни надела, ей ничего не подходит. Муж сказал, что хочет пойти с ней в обувной магазин, но завтра воскресенье.
Вот такая перемена за одну минуту. С такими людьми, как первая пара, в лифт лучше не входить. А если в лифт, когда вы там, входит кто-то небожественный, просто выйдите. Если человек успевает войти, то и вы успеете выйти.

— 27 декабря 1986 года

В Вальдивии лучше всего!

Из всех городов Южной Америки, в которых мы побывали, лучшим была Вальдивия! Я чувствовал там такую радость, хотя люди там очень бедные.
В Винья-дель-Мар в гостинице был очень хороший персонал, но в Вальдивии у меня вызывали хорошее чувство сами горожане.

— 7 января 1987 года

Как нас чуть не обокрали

В столице Перу Лиме я оставил сумку в машине у Савьясачи. В ней были все мои деньги, а также паспорт. Дверь машины была приоткрыта, поэтому сумку чуть не украли.
Какой-то человек подошел к окну Савьясачи и попытался его отвлечь, показывая ему какие-то ключи и спрашивая, не его ли они. В это время двое других открыли дверь с другой стороны и попытались схватить сумку. К счастью, Савьясачи прицепил ее к рычагу переключения передач, и они не смогли ее утащить.
Сейчас над этим можно посмеяться, но если бы ее утащили, мы бы поплакали!

— 7 января 1987 года

Славные репортеры

В Лиме четыре репортера пришли взять у меня интервью. Одна женщина — на сто процентов моя ученица. Ее душа связана с тремя-четырьмя учениками, и она смотрела на меня так, будто давно меня знает. Потом она села на стул поближе ко мне.
Она задала мне вопрос по-испански, а я ответил на него по-английски. Она так удивилась тому, что я понял сказанное ею по-испански.
Потом ее о чем-то спросил Аграха. Позднее он сказал, что поверить не мог, какой она хороший человек.
Все репортеры были такие славные. Обычно говоришь десять минут, а они запишут два слова. Но эти репортеры писали все время.

— 9 января 1987 года

Дипломатичный ответ

Я назвал репортерам две причины, по которым люблю Перу. Одна из них — что отсюда родом Генеральный секретарь ООН. Такой вот дипломатичный ответ.
В Перу чувствуется и Индия, и Запад. В Индии такого нет.

— 9 января 1987 года

Знаменитость

Вчера, когда я вошел в лифт, я увидел там одного из работников гостиницы. Он сделал жест, будто поднимает штангу. Он видел фотографии с моих поднятий.
Так что я — знаменитость!

— 12 января 1987 года

Спор с дежурным по посадке

Когда мы возвращались в Майами, на нашем самолете оказался замечательный командир. Он поспорил с дежурным по посадке, и меня пропустили в самолет с виолончелью. У хорошего человека достанет смелости противостоять плохим людям. Мы пригласили его приехать пообедать в Аннам-Браме. В этом путешествии мы посетили множество городов в Аргентине, Чили и Перу, и у нас нигде не было проблем с виолончелью. И только когда мы летели в Майами, к нам пристал этот дежурный!

— 15 января 1987 года

Я хвастаюсь силой

Вчера вечером после Концерта Мира в Штутгарте ко мне подошел поговорить знаменитый немецкий культурист. Его зовут Юсуп Вилкош. Я много раз смотрел записи его соревнований с Фрэнком Зейном и прочими, но сам с ним не встречался. Он был «Мистером Вселенная» в 1980 году. Он также занял третье место на конкурсе «Мистер Олимпия», уступив Ли Хейни и еще одному культуристу. Сегодня утром я поехал в его спортивный зал. Никогда не видел такого красивого и ухоженного зала! Другие залы обычно очень грязные, но в этом идеальная чистота — как в храме.
У него там всевозможные снаряды, в том числе и тренажер для поднятий икроножными мышцами. Максимально возможный на нем вес — восемьсот шестьдесят фунтов [390 кг], но обычно поднимают четыреста-шестьсот, а семьсот и не пробуют.
Я захотел покрасоваться, так что разминаться не стал, а сказал: «Ну-ка, подниму четыреста фунтов». Потом поднял шестьсот, а затем — восемьсот шестьдесят. Вилкош не мог поверить, что я столько поднял. Он знал, что я поднимал по две тысячи фунтов, но когда увидел, что я поднял максимально возможные на этом тренажере восемьсот шестьдесят фунтов, то не поверил своим глазам.
Сейчас усилием левой ноги я поднимаю тысячу двести фунтов, а правой — восемьсот или тысячу. Это при том, что я не могу нормально ходить. Когда я сказал об этом Вилкошу, он посоветовал мне не есть мяса. Он ест мясо раз в неделю, но мне он посоветовал не есть мяса совсем!

— 26 мая 1987 года

Я слушаю "великого музыканта"

Когда Датабир возил меня на днях в индийский магазин, он поставил в машине магнитофонную кассету. Минуты две я слушал музыку и про себя был просто тронут. Я подумал: «Как бы мне хотелось так играть!» Затем я спросил Датабира:

— Не знаешь, кто это играет?

Я спросил искренне, безо всякого подвоха.

— Гуру, да это ты на синтезаторе, — ответил Датабир.

Мне и в голову не пришло, что это я, просто не хватило фантазии. Я даже не понял, на каком инструменте играют!
Я еще минут десять одухотворенно и преданно, с неподдельным восхищением и полным вниманием слушал кассету.

— 12 июня 1987 года

Я вам не начальник!

Лет пять тому назад я давал концерт в Канаде. Было пятьсот-семьсот слушателей. Когда я сошел со сцены, кто-то подошел сзади и упал к моим ногам. Я тут же узнал Чандера, который был одним из начальников моего отдела, когда я работал в индийском консульстве в Нью-Йорке. Я воскликнул:

— Господи, да вы же мой начальник!

— Внутренне я вам не начальник!

Он почувствовал что-то во мне и увидел меня в другом сознании.

— 24 июня 1987 года

Не помнить код города - преступление

Когда мы были в гостинице Холидей Инн в Сент-Луисе, я хотел позвонить в Квинс, но не мог вспомнить, какой там код, семьсот восемнадцать или семьсот восемь. Телефонистка сказала:

— Ведь вы там живете, как же вы не помните кода?

— Это что, преступление, если не можешь вспомнить свой код?

Она спросила, куда я хочу позвонить, и я сказал: «В Квинс». Она не смогла разобрать название из-за моего акцента, поэтому мне пришлось сказать: «По-английски это звучит как королева».
Вот так я учил ее лексике, а она меня — произношению.

— 27 июня 1987 года

Часть 6

Плут

В Вашингтоне, отправившись за покупками, я зашел в ресторан и попросил у мужчины за стойкой стакан апельсинового сока. Он сказал, что у него сломалась касса и он не может дать сдачу.
Апельсиновый сок стоил пятьдесят девять центов, а у меня была только банкнота в доллар. Так что я сказал:

— Это ничего. Дайте мне сока, а сдачу, пожалуйста, оставьте себе.

— Нет, я так не могу.

Потом он взглянул на меня и сказал:

— Но вы хороший человек, поэтому так уж и быть.

Затем дал мне пончик и добавил:

— Вот, съешьте. С ним выходит почти доллар.

— Да не нужен мне пончик, — отказывался я.

Но он настаивал, чтобы я его взял.
Пока мы разговаривали, вошел еще один человек — приятный мужчина в очках, высокий толстяк. У него тоже был только доллар. Но бармен ничего ему не дал. Он указал на меня и объяснил:

— Я сделал это для него только потому, что он хороший человек.

Когда полный мужчина выходил, бармен сказал мне:

— Думаю, он плут!

— 18 июля 1987 года

Хороший человек

На этом дело не закончилось. Я все ходил, ходил, ходил по магазинам — другими словами, терялся больше и больше. Меня послали на перекресток 14-й улицы и Ф. Да откуда мне знать, где это? Когда спрашиваешь дорогу, люди обычно отправляют не туда!
Наконец я добрался до гостиницы и как раз входил в лифт, когда увидел того высокого толстяка. Я глазам не поверил!
Он посмотрел на меня и сказал:

— Так вы, значит, хороший человек, а я плохой!

Что мне было делать? Я просто ему улыбнулся.

— 18 июля 1987 года

Боксер

Я пошел в ресторан заказать салат и луковые колечки в кляре. Рядом со мной сидела пожилая пара. Когда я поднялся, женщина меня спросила:

— Вы боксер? Вы похожи на боксера.

— Нет, я не боксер, но я занимаюсь тяжелой атлетикой.

— Я так и думала, что вы очень сильный, — сказала женщина.

Ее муж ничего не сказал, но ему было забавно слушать рассуждения жены.

— 18 июля 1987 года

Бесполезный чек

Гостиница, в которой я жил в Вашингтоне, такая гадкая! Когда в нее ни приедешь, вечно там какая-нибудь стройка, а комнаты совершенно небожественные. Персонал тоже небожественный.
Когда я регистрировался в гостинице, я заплатил вперед и взял чек. Обычно я чеки не сохраняю, но в этот раз сохранил.
Когда я выезжал, мне сказали:

— Вы не заплатили за номер.

— Я дал вам три купюры по двадцать долларов, а вы мне сдали четыре доллара. У меня есть чек, — объяснил я.

— Этот чек не годится. На нем нет печати.

— Но откуда бы у меня взялся чек, если я не платил? — спросил я.

Мы препирались минут десять. Девушки, которая принимала у меня деньги, не оказалось на месте. Наконец пришел заместитель управляющего и сказал:

— На чеке не указано, что платили именно вы.

Все это время на улице в машине меня ждал господин Чидананда.
Потом неожиданно молодая девушка за стойкой сказала:

— Похоже, он действительно платил.

Она была там, когда я регистрировался, и запомнила меня.

— 19 июля 1987 года

Тот самый Шри Чинмой

Когда я ходил на радиотерапию колена, техник-радиолог спросил меня:

— Вы тот самый Шри Чинмой из Марафонской команды Шри Чинмоя?

— Да, — ответил я.

Ему не верилось. Он проявил ко мне большую любовь и уважение.

— А можно вас сфотографировать?

Я согласился и улыбнулся в объектив.
Когда я пришел на следующий день, радиолог спросил:

— Можно мне сфотографироваться с вами?

Его зовут Джон. Я подарил ему футболку, и он очень обрадовался. Он пробежал два марафона, а теперь хочет участвовать в нашем марафоне.

— 20 июля 1987 года

Француз

Я летел в Индию, и, как только я сел в самолет, мой сосед-француз сразу окружил меня заботой. Моя ручная кладь оказалась довольно громоздкой, и он забрал ее и поставил под кресло перед собой, чтобы дать мне побольше места для ног. Потом спросил, не нужны ли мне подушка с одеялом. Ну, кто еще так о вас позаботится?
Он спросил, интересуюсь ли я индийской культурой. Я индиец, поэтому ответил утвердительно. Тогда он меня спросил, какие индийские танцы мне нравятся больше. О Боже! Меня только о танцах и спрашивать!
Француз сказал, что учится игре на фортепиано, но пока он только начинающий. Потом спросил, не интересуюсь ли я также и фортепианной музыкой. Я ответил:

— Я тоже новичок, хотя и выпустил свою кассету.

Я пообещал прислать ему запись своего выступления.
Потом он дал мне визитку и попросил мою. К счастью, я вез несколько фирменных конвертов Центра, так что я дал ему конверт с моим обратным адресом.

— 30 июля 1987 года

Встреча с Рамешем Кришнаном

Когда я стоял в очереди на паспортный контроль в аэропорту Мадраса по пути в Нью-Йорк, прямо за мной стоял лучший теннисист Индии Рамеш Кришнан.
Я поздравил его с завоеванием Кубка Дэвиса и пригласил на наш теннисный корт в Нью-Йорке. Приглашение было от чистого сердца, и он тут же согласился.
К тому времени, когда надо было проходить паспортный контроль, он оказался далеко впереди. Поэтому он вернулся ко мне и попросил визитную карточку. В будущем их надо брать с собой!
К счастью, у меня еще оставался конверт Центра. Но я также хотел оставить ему мой телефон. Я брал с собой шесть-семь шариковых ручек; но вот мне понадобилась ручка, и не оказалось ни одной. Я шарил-шарил и, наконец, нашел одну. Так что я написал Рамешу телефон «Аннам-Брамы».
Потом пришли какие-то официальные лица и провели его через таможню. Он великий человек, так что с ним и обращались по-особому. А я, бедняга, остался ждать в очереди.
Бог знает, где он сидел в самолете из Мадраса в Бомбей. Но до Лондона мы оба летели на верхней палубе в бизнес-классе. Он сидел очень недалеко от меня, и мы друг друга хорошо видели.
Умеет он спать! Два или три раза он проспал время, когда развозили еду. Пока он спал, я исподтишка любовался его сильной рукой и запястьем.

— 30 июля 1987 года

Автобусом на Ниагарские водопады

Когда детей повезли автобусом на Ниагарские водопады, Джаянти прекрасно, прекрасно проявила себя как лидер, а Рагу сочинил превосходнейшую песню. Я также сочинил по песне каждому пассажиру автобуса. Водителями были Санатан и Рупантар. Кетан и Шагар должны были им помогать и следить, чтобы они не заснули, но сами улеглись на пол автобуса и уснули. Кетан пришел с большим плюшевым медведем, но вместо медведя держался во сне за Рагу.

— 5 августа 1987 года

Превращая ночь в день

Слушатели в Милане проявили ко мне величайшую преданность. Они не переставая хлопали после каждого инструмента. Когда спели девушки, они тоже хлопали. Они были искренне благодарны.
Потом четыреста ищущих поднимались на сцену, чтобы взять по цветочному лепестку. Они с такой преданностью брали лепестки и с такой искренней, нежной преданностью проходили мимо меня. Многие шли со сложенными руками, а некоторые вставали на колени и дарили мне цветы и сладости.
От Милана у меня остались необычайно хорошие ощущения. Но само выступление никуда не годилось из-за плохой акустики. Дану здесь совсем не виноват. Все, что могло пойти не так, как надо, не так и пошло. А на улице еще и лило как из ведра. Но меня спасло искреннее единство ищущих с моим сердцем-устремлением! Их устремление и преданность превратили эту ночь разочарования в день удовлетворения.

— 10 октября 1987 года

Я играю на органе в Ватикане

Я должен был играть на органе в Соборе Святого Петра, но в последнюю минуту Кулай отменил мероприятие, потому что решил, что я не успею туда вовремя. К счастью, удалось договориться заново.
Когда я начал играть, верующие уже собирались к мессе, так что у меня не было времени даже помедитировать. Времени было в обрез.
Когда я играл, солнечный свет озарил картину с голубем. Было очень красиво.
Священник, приставленный ко мне, был воплощением непреклонности. Он присматривал за тем, чтобы я не сломал орган. Через пять минут он положил мне на плечо руку, показывая, что мне пора заканчивать, а им — начинать мессу. Месса длилась полтора часа!
Ответственный сказал, что после мессы мне можно будет играть, сколько захочу. Он был так добр ко мне. Я играл пятнадцать минут. После этого он меня поблагодарил и сказал: «Браво, браво!»

— 16 октября 1987 года

Такой великий человек

Я стоял на сцене и открывал медитацией Всемирные Игры ветеранов в Мельбурне. За мной было шесть-семь знаменитостей и выступавших. Подошла женщина и встала между ними и мной. Она сказала, что ей нужно было там встать, потому что я «такой великий человек».

— 4 декабря 1987 года

Двое бессмертных бегунов-австралийцев

Джон Лэнди очень душевно принял нас во время Всемирных Игр ветеранов. Говорят, он непрерывно смотрел на меня, пока я был в медитативном сознании.
После того как он выступил с речью, я вышел пожать ему руку. Он вторым выбежал из четырех минут на дистанции в милю. Я сказал, что всегда им восхищался.
Он ответил, что глубоко признателен мне за то, что я принес в его страну мгновение покоя, и горячо меня поблагодарил.
Раньше я встречался с Хербом Эллиоттом. Ему принадлежат двадцать семь рекордов. Он тоже очень-очень хорошо меня встретил.
Так что я встречался с двумя бессмертными бегунами из Австралии!

— 4 декабря 1987 года

Пропавший Кишор

Один из устроителей Игр рассердился на Кишора за то, что весь день не мог его найти.
Кишор тоже один из организаторов, но он весь день провел со своим Гуру. Поэтому-то другие и не могли его найти.

— Декабрь 1987 года

Я встречаюсь с Президентом Игр Ветеранов

Президент Всемирных Игр ветеранов Дон Фаркверсон — канадец. В аэропорту Мельбурна он подошел ко мне, полный доброты и благодарности, и сказал: «Узнаете меня? Я видел вас на Играх в Пуэрто-Рико». Мы довольно долго с ним болтали; он был очень рад встрече со мной.
На стадионе президент опять подошел ко мне. На этот раз я был в медитативном сознании. Он сказал:

— Простите, что прерываю вашу медитацию. Я пришел познакомить вас с сыном. Мой сын с новой женой приехали сюда на медовый месяц. Я хочу, чтобы они познакомились с вами и посмотрели, как вы медитируете.

Потом он представил их мне и добавил:

— Можно нам с вами сфотографироваться?

— Конечно.

Тогда они с невесткой и сыном встали рядом со мной фотографироваться.

— 4 декабря 1987 года

Гуру под десятым номером

Член футбольной команды Мельбурна пришел на наш десятикилометровый пробег. Когда я шел по трассе, он подошел ко мне, сказал: «Это для вас» и дал мне футболку с номером десять. Под этим номером он играет в футбольной команде Мельбурна.

— 4 декабря 1987 года

Бывший шутник

Младший брат Шиварама работал со мной в индийском консульстве в Нью-Йорке. С Шиварамом я всегда был серьезен; мы говорили лишь о духовности. Но с его братом — никакой духовности, а только шутки и болтовня. Мы с ним были шутниками.
Когда мы вчера встретились в аэропорту Лос-Анджелеса, я не мог поверить, что это тот самый человек. Он проявил ко мне такое уважение! Он простерся у моих стоп.
Это полностью заслуга Шиварама. Он в корне изменил отношение брата.

— 4 декабря 1987 года

День и ночь

Когда я поехал в Новую Зеландию, меня там приняли по высшему разряду. В самолет пришел служащий и провел меня через таможню.
Но в канадской Виктории все прошло удручающе. Женщина, работавшая на таможне, сказала, что пятнадцать лет назад слушала мою лекцию в Университете Сиэтла, где в то время училась. «Я знаю о вас все», — добавила она.
Но, к сожалению, нашей мили мира она не понимает. Нашего Концерта Мира она не понимает! Как же она ко мне приставала!
Если уж говорить о служении, то Канаде я служил гораздо, гораздо больше, чем Новой Зеландии. Я столько раз давал там концерты и лекции! И вот как получается: Новая Зеландия отнеслась ко мне замечательно, а Канада — отвратительно. Просто как день и ночь.
Не только я, но и мои ученики-канадцы сделали очень многое для сердца и души Канады. Мои ученики из Канады по-настоящему пробудили и просветлили сознание Канады. Никто не поверит, насколько они внутренне помогли Канаде.

— 6 декабря 1987 года

Большая честь

Однажды во время короткого пребывания в Японии мы с каким-то американцем вместе ждали лифт. Он нажал на кнопку, чтобы ехать вниз, потом на кнопку нажал я и отошел. Немного погодя лифт приехал, и из него вышел человек. Я собрался входить. Американец сказал: «Нет, этот лифт идет наверх». Так благодаря ему я не совершил ошибку. Потом мы вместе поехали вниз.
В вестибюле он купил газету, а я пошел в магазинчики. Спустя несколько минут мы с ним снова ехали в одном лифте, на этот раз наверх. Несколько человек вышли на третьем, четвертом и пятом этаже, и в конце концов мы с ним остались подниматься до седьмого этажа вдвоем. Вдруг он без всякой причины сказал: «Находиться с вами — большая честь!»
Я с ним совершенно не знаком. Наверное, он видел, как на меня преданно смотрят ученики, или кто-нибудь ему обо мне рассказал.
Моя жизнь полна таких историй, хороших и плохих. Эта — очень хорошая.

— Декабрь 1987 года

Меня спасает Танима

В Индонезии в гостинице «Самудра Бич» мы с Танимой вошли в лифт. Как только мы оказались внутри, погас свет и стали закрываться двери.
Танима сообразила, что происходит, и вовремя задержала двери, поэтому нам удалось выбраться. Иначе бы мы застряли в лифте, а электричество дали только через полчаса или позже.
Так что Танима меня спасла!

— Декабрь 1987 года

Нас навещают души

Пока мы были в Рождественском путешествии, нас навещали души многих учеников, которые не поехали с нами. Я часто видел душу Мадхури и души нескольких девочек из Германии. Но чаще всего приходила душа Хиранмойи!
Однако некоторые ученики, чьи тела здесь, оставили свои души в Америке, Европе или Африке. Они привезли сюда тело, но душа у них не действует!

— Декабрь 1987 года

Поездка на конной коляске

В Букиттингги [Индонезия] я поехал на рынок в конной повозке.
Дорога в одну сторону занимает всего две минуты. Но кучер оказался таким ловкачом! Он повез меня совсем в другом направлении, чтобы ехать дольше. И все же он вел себя очень любезно, поэтому я дал ему две тысячи индонезийских рупий, чем он остался очень доволен.
Когда я купил все, что хотел, и собрался назад, я увидел, что он все еще не уехал. На рынке были также десять-двенадцать других колясок, но я поехал с ним, потому что он приятный человек.
Мы вернулись в гостиницу за три минуты. Когда я дал ему тысячу рупий, он принялся недовольно ворчать, потому что в прошлый раз, когда он повез меня кружным путем, я дал ему две тысячи. Потом все мне говорили, что поездка стоила только тысячу.

— Январь 1988 года

Перегруженная коляска

Я увидел в коляске Малати, Ямуну и Киран. Разве в коляску можно садиться втроем? И лошадь не надорвется? Я-то, когда сажусь в коляску, чувствую себя так неловко! Я видел, как они сели в коляску и буквально через пару секунд сошли. Так недалеко ехать, а им понадобилась конная коляска!

— Январь 1988 года

Беседа с мусульманином

Коммерческий директор гостиницы «Амбаррукмо Пэлас» попросил меня о личной встрече. Я сказал, что побеседую с ним завтра в два часа, и спросил:

— У вас в офисе?

— Нет; не хочу, чтобы с нами был еще кто-нибудь, — ответил он.

Так что мы пошли поговорить в другую комнату.
Мусульманин захотел, чтобы на его вопросы ответил индус. Очень хорошо!

— Январь 1988 года

Портрет

Когда мы выехали в город из гостиницы «Гаруда», я отправился за покупками, а Савьясачи с Ало пошли обедать. В первом же магазине ко мне пристали двое мальчишек — предлагали нарисовать мой портрет за три тысячи рупий. Я сказал: «Нет, не нужно».
Потом я пожалел младшего мальчика и согласился.
Они попросили меня сесть на скамеечку едва ли фут в длину. Мальчишкам было очень весело. Когда я сел, старший принялся очень серьезно рисовать, а младший засмеялся. Я сказал по-английски: «Не смейся», и он примолк.
Они сказали, что управятся за пять минут. Но через десять они сказали, что нужно еще пять. Посмотрев на то, что уже нарисовал старший, я изумился тому, как он набросал мое лицо справа. Я подумал: «Будет что показать ученикам. Очень мило».
Потом вошел человек с сигаретой. Начальник! Он отобрал у мальчишки портрет и стал его дорисовывать. В две минуты он переделал все, что сделал мальчик, и совершено испортил картинку. Мальчишка так замечательно рисовал, а начальник был враждебной силой. Теперь портрет совсем на меня не походил, но я все же его забрал. Когда позируешь портретисту, над тобой все смеются, будто ты занят чем-то глупым. Пришли две девочки-француженки, стали меня рассматривать и хохотать без остановки.

— Январь 1988 года

Поездка в Боробудур

Все вы ездили со мной в Боробудур. Люди, приезжающие в Рождественское путешествие, может быть, и тратят много денег, но получают множество внутренних опытов. Те, кто видели Боробудур, видели нечто по-настоящему значительное. Он так прекрасен и так духовно великолепен! Еще я люблю Камакуру.
Боробудур — это Будда расцветающий. Камакура — Будда уже расцветший. Боробудур обладает простотой в чистоте и чистотой в простоте. Камакура обладает безмолвием в силе и силой в безмолвии. Они совершенно разные.

— Январь 1988 года

Полуслепой кучер

Я три раза был в центре города Йогьякарта. Когда я отправился туда в первый раз, человек, везший меня на конной коляске, был слеп на один глаз. Ученик, выбиравший для меня коляску, взял его из сострадания.
Раз или два мы чуть не попали в аварию, потому что он еле видел. В какой-то момент он поехал на красный свет. Вот так приключение!

— Январь 1988 года

Зрители

Когда я играю в теннис в гостинице «Амбаррукмо Пэлас», за ограждением позади меня всегда выстраиваются пятнадцать-двадцать детей и болеют — всегда за меня.
Когда Мохияну удается удар, они молчат, но когда его обыгрываю я, они так радуются!
Эти дети внимательней некоторых моих учеников. Те лежат на травке или болтают, когда я играю, а дети наблюдают внимательно.

— Январь 1988 года

Индус

Сегодня нас пустили поиграть на теннисном корте гостиницы «Бали Бич». Почему? Потому что мальчик, подающий мячи, — индус! Сначала, когда мы спросили, можно ли поиграть, он ответил: «Не можно играй. Прошлый ночь много-много дождь!»
Он сказал нам, что его зовут Джана. Он очень гордился тем, что он индус. Я сказал: «Я тоже индус».
Он так растрогался. Потом пошел к начальству и получил для нас разрешение играть на корте, хотя покрытие было еще сыровато.

— 12 января 1988 года

Небеса на земле

За последние пятнадцать-шестнадцать лет я много где побывал, но на Бали, несомненно, лучше всего. Там есть все: искренность, простота, чистота, смирение и покой. Да найдется ли такое качество, которого нет у Бали?
Остров очень красив даже внешне. Видите, как красивы туристические домики и деревни, — в них столько простоты!
На Бали сохранилась большая часть первозданной красоты. Здесь даже не требуется медитировать — за вас это будет делать природа. Прогуляйтесь рано утром по деревенькам, и вы впитаете их божественные качества, станете совсем другим человеком. Здесь, на Бали, сама природа будет ускорять ваш внутренний прогресс!
Это просто Небеса на земле. Если предприниматель решит вести здесь дело, у него может ничего и не выйти. Но если говорить о сознании, Бали — лучшее место и внутренне, и внешне. Во многих смыслах Бали даже лучше Индии. Я индиец, но искренность превыше всего!

— 12 января 1988 года

Манговый ласси

Сегодня мы отправились в крохотный ресторанчик. Я заказал манговый ласси, но вместо него девушка принесла мне манговый сок.
Я сказал, что это совсем не ласси, но она настаивала. Минут через десять пришла другая девушка. Она улыбнулась и сказала, что они ошиблись.
После этого мне принесли манговый ласси. Так что я получил два напитка. Они не хотели брать денег за оба, потому что ошиблись. Но я расщедрился и сказал: «Нет-нет! Я заплачу».

— 12 января 1988 года

Бамбуковый стул

В этом ресторане я уселся на бамбуковый стул, и он мне сразу очень понравился. Он был очень большой и удобный, и я сделал на нем множество упражнений. Я сказал себе в шутку: «Побуду мультимиллионером и куплю этот стул».
Савьясачи пошел узнать насчет того, чтобы купить стул, но хозяина на месте не оказалось, а работники сказали, что продать стул не могут. Так что нам пришлось ждать хозяина. Он появился где-то через полчаса, и Савьясачи предложил ему за стул двадцать тысяч рупий. Хозяин переглянулся с работниками. Они не понимали, зачем нам понадобился именно этот стул, и не знали, что делать.
Хозяин сказал, что стул старый, а новый можно купить там-то. Я сказал: «Нет, хочу купить этот».
Они все пребывали в нерешительности. Хозяин смотрел на нас, обе девушки смотрели на нас, и все молчали.
Тогда Савьясачи взял двадцать тысяч и коснулся рук девушек и хозяина. Наконец они согласились.
Покупать стул в ресторане — большего чудачества не придумаешь! Но я чувствовал от стула такие хорошие вибрации, когда делал на нем упражнения, что сказал: «Я этот стул здесь не оставлю».

— 12 января 1988 года

Репортер из Джакарты

На нашу пресс-конференцию приехало множество репортеров. Большинство были хорошими людьми. Но один репортер из Джакарты был плохим. Он задавал такие каверзные вопросы!
Сначала он спросил, почему я не ездил в Россию, Китай и Северную Корею. Ну, что за вопрос! Я ответил, что мне еще не пришло время туда ехать. Затем, когда я медитировал перед поднятиями, он спросил:

— Вы смотрите на восток по какой-то особой причине?

— Я не знаю, где здесь восток, а где запад, — ответил я.

Большинство репортеров были хорошими людьми, но всегда находится человек, который будет спорить и раздражать.

— 13 января 1988 года

Три духовных личности

Позавчера управляющий гостиницы «Бали Бич» сказал, что за свою жизнь видел троих святых.
Он издалека видел Далай-ламу, когда тот приезжал в Индонезию. А еще он издали видел Папу Римского.
Потом он сказал, что я третий великий духовный человек, которого он видел. Но вот поговорить и сфотографироваться он смог только со мной!

— 20 января 1988 года

Всякий меня узнаёт!

После того как обо мне вышли статьи в газетах и телепрограмма, меня узнают многие люди.
Вчера ко мне подскочили пять девчушек. Одна сделала вид, что играет на флейте, а другая — что поднимает над головой гантель. Потом они запели: «Бали, Бали», подражая нашим певицам.
В другом месте трое парней, увидев меня, изобразили, будто поднимают над головой тяжести.

— 20 января 1988 года

Истинная восприимчивость

На наш Концерт Мира в Бельгии пришло под тысячу слушателей. Они оказались такими восприимчивыми! После выступления мимо меня прошло около трехсот ищущих. Многие очень искренне проявляли преданность. Около сотни, по индийскому обычаю, простерлись передо мной. Они не рисовались, а делали это с величайшей искренностью.
Многие-многие годы мы повсюду даем Концерты Мира. Бог знает, сколько света на самом деле впитали ищущие. Но здесь некоторые ищущие определенно и искренне получили от меня покой, любовь и радость. Так что я был очень счастлив и благодарен.

— 19 марта 1988 года

Орган, на котором играл Моцарт

Когда в Голландии я приехал в город Харлем на телеинтервью, я также поиграл на органе, на котором лет в шестнадцать играл Моцарт. Клавиши были такие тугие! Играть на этом органе невероятно тяжело!

— 19 марта 1988 года

Вы очень близки к Богу!

После телеинтервью побеседовать со мной захотел еще и корреспондент государственной радиокомпании Голландии.
Мы сидели лицом к лицу, и он задавал множество духовных вопросов. Раз он даже встал, подошел ко мне и сказал: «Есть люди, очень-очень близкие к Богу, и я вижу, что вы один из них».

— 19 марта 1988 года

Три важные встречи

Я впервые встретился с президентом, премьер-министром и главой верующих страны, и все это за два часа. Это произошло в Исландии.
Сначала я минут десять беседовал с премьер-министром. Он согласился встретиться со мной, потому что об этом попросили несколько членов парламента. Но ему ничего не было обо мне известно. Он задал столько вопросов!
Комната, где мы встретились, была воплощением простоты. Даже кабинеты мэров, у которых я бывал, обставлены пышнее. А эта комната была проще некуда.

— 19 марта 1988 года

Задушевная беседа

Затем я встретился с госпожой президентом Исландии. Ее кабинет прямо рядом с кабинетом премьер-министра. Сначала она позволила газетным фотографам и телеоператорам снимать, но потом попросила всех выйти. Она все обо мне знала и хотела поговорить наедине, без диктофонов и фотографов. И мы очень задушевно беседовали около получаса. Мы говорили о мире и хорошо друг друга понимали. Ближе к концу она призналась, что хочет, как и мы, вести духовную жизнь, но сейчас это для нее просто невозможно.
Она очень простая, добросердечная, очень умная и очень энергичная. Она также зрелая, терпимая и самоотверженная женщина. Я был чрезвычайно доволен беседой.

— 19 марта 1988 года

Как тепло нас встретил епископ!

Когда я недавно приезжал в Исландию, я встретился с епископом лютеранской церкви Рейкьявика. Он с начала и до конца относился ко мне с глубокой любовью. Мы беседовали больше часа.
Сначала он сказал, что хочет побеседовать со мной наедине и что со мной не должно быть никого. Но потом передумал и пригласил всех учеников.
Епископ упрашивал всех выпить чаю или кофе и отведать простой еды, которой он нас угощал. Было такое чувство, будто встретилась семья.
Он не мог понять, почему я не пью чая и кофе, так что мне пришлось ему долго объяснять. Когда он услышал, что я вегетарианец, то засыпал меня вопросами.
Епископ знал все о молитве, но не имел понятия о том, что такое медитация. Он не представлял, как можно медитировать без мыслей. Так что мы долго обсуждали молитву и медитацию.
Я рассказал епископу, что, когда жил в Индии, медитировал по шесть-семь часов подряд. Он поверил, но сказал, что не может удержать ум спокойным дольше нескольких минут.
В конце мы помедитировали минуту-две, а потом помолились, склонив головы. Затем епископ встал и сказал: «Знаете, мне восемьдесят шесть лет!». Он положил руки мне на плечи и сжал их с величайшей любовью. Он очень добрый, приятный человек, полный теплоты, любви и мудрости.

— 19 марта 1988 года

Мемориал Джефферсона

Приехав в Вашингтон, я долго пробыл в Мемориале Джефферсона. Архитектура мне понравилась, но статуя Джефферсона меня крайне разочаровала.
Его изобразили военным, подчеркнув дух героизма. Но его так называемый внешний героизм — ничто по сравнению с его внутренним видением и светом-мудростью. Вот его главные качества. Америка же любит динамизм, и в статуе запечатлен внешний динамизм солдата. Но внутренней мудрости государственного деятеля или истинного мирового лидера в статуе не выражено.
На стене выбито несколько важных изречений Джефферсона. К сожалению, он пришел задолго до того, как мир, и в особенности Америка, оказался готов принять свет его прекрасной и могучей мудрости. Пророки всегда приходят хоть на минуту, но раньше, чем мир будет готов их понять. Когда они здесь, их отвергают. В них такая мудрость, но их не принимают всерьез. Мир принимает и высоко оценивает их только позднее.

— 9 июля 1988 года

Мне тоже нужны Ваши благословения

Когда мы уезжали на Гавайи, нас пришли проводить многие ученики, и я дал прасад. Когда я прошел через первый досмотр, ко мне подошла женщина и сказала:

— Мне тоже нужны ваши благословения.

Тогда Ало сказала ей, кто я. Она ответила:

— Знаю, знаю. Потому-то мне и нужны его благословения!

— 14 сентября 1988 года

Счастливчики

Потом меня узнал какой-то мужчина и сказал: «Шри Шри Шри Чинмой! Ваши ученики — счастливчики!» Он носил усики. По дороге в самолет он пил кофе.
Я хотел сказать, что счастливчик — я, но как-то язык не повернулся. Так что я просто ответил: «Спасибо».

— 14 сентября 1988 года

Часть 7

Синхронный перевод

В немецкой телестудии мне в ухо поставили крохотный передатчик, чтобы я слушал синхронный перевод вопросов моего собеседника на английский язык.
Это меня сильно сбивало, потому что я слышал, что ведущий говорит по-немецки, и в это же время звучал перевод на английский.
Так что одним ухом я слушал немецкий, а другим пытался слушать английский. Оба языка звучали одновременно — одно слово справа, а другое слева.
Было очень трудно понимать!

— 8 октября 1988 года

Спортивный психолог Карла Льюиса

В начале телеинтервью показали запись олимпийской стометровки, когда Карл Льюис проиграл Бену Джонсону. Но в итоге победителем признали Карла Льюиса, потому что Бена Джонсона дисквалифицировали. Диктор сказал, что Карл Льюис побеждает потому, что молится и медитирует. Он добавил, что представляет зрителям человека, научившего Карла Льюиса молиться и медитировать. Это было очень значимое вступление.
Потом открыли дверь, за которой я ждал, и я вышел в студию. На экранах телевизоров появилась надпись «спортивный психолог Карла Льюиса», но я ее не видел. О ней мне потом рассказали ученики.

— 8 октября 1988 года

Трудности перевода

У меня было столько проблем с переводчиком! Например, ведущий меня спросил, каким образом я помогаю Карлу Льюису в молитве и медитации, но переводчик перевел: «Теперь расскажите нам, каким образом вы помогаете Бену Джонсону в молитве и медитации».
А когда я сказал «молиться и медитировать», переводчик перевел это как «играть и медитировать»*. Это мне Кайлаш потом рассказал.

* «Pray and meditate» и «play and meditate» — прим. перев.

— 8 октября 1988 года

Неприятности в гостинице

Рано утром я хотел обменять деньги в гостинице. Передо мной в очереди стоял только один человек, но это заняло двадцать минут, потому что они с администратором говорили без остановки.
В семь утра мне услужил Экантар. Он оплатил счет за мой номер еще до того, как я спустился в вестибюль. И мне тут же отключили телефон, так что позвонить из гостиницы я больше не мог. Когда я сказал телефонистке, что хочу позвонить, она ответила:

— Нет-нет, за ваш номер уже заплачено. Вам больше нельзя звонить.

— Но я-то все еще здесь! Я спущусь и снова заплачу.

После долгих препирательств они все-таки согласились.

— 8 октября 1988 года

Афинский аэропорт

Когда я прилетел в афинский аэропорт, я предъявил там греческую визу на четвертой странице моего паспорта. Но им вздумалось проверить все остальные страницы. Потом меня спросили, зачем я так много езжу. Дальше они поинтересовались:

— Сколько у вас с собой денег? Покажите нам.

Сумочка с большей частью моих денег была у Продджала, так что я просто вывернул карманы. В карманах были только немецкие деньги. Меня спросили:

— Почему у вас немецкие деньги?

— Взгляните на мой билет. Я прилетел из Мюнхена.

— Нет, у вас должны быть американские доллары!

Потом они позвали другого служащего. Сколько времени впустую! Меня там продержали с полчаса.

— 8 октября 1988 года

Друзья-греки

В Афинах я встретился с Яннисом Куросом и его семьей. Его жена Тереза очень милая и вежливая, а дочь Вероника вела себя так, будто знает меня всю жизнь. Они повесили в ее комнате множество моих фотографий!
На концерте в Афинах Яннис представил меня и сказал большую речь о нашей философии. Потом они с семьей отправились поужинать с нами после концерта.
Я привез Веронике игрушки. К счастью, я купил две лягушки — одну для ученицы, которая, как я знаю, была в последнем животном воплощении лягушкой, а другую для Вероники. Когда лягушку заводишь, она начинает прыгать. Вероника была в восторге. Она сидела на стуле, но прямо-таки подпрыгнула, чтобы схватить свою прыгающую лягушку!

— 8 октября 1988 года

Клуб медитации

В Афинах меня пригласили приехать в клуб медитации, в котором следуют учениям всех духовных Учителей, включая Рамакришну и Сатья Саи Бабу. Им понравилась моя книга «Медитация», и они перевели из нее выдержки.
Члены клуба попели баджаны и задали мне много вопросов. Они на разные лады пели «Ганеша», но я не понимал, что за слово они произносят. Я спросил:

— Что вы поете?

— А вы разве не знаете? Это о вашем Боге Ганеше.

Я рассказал им несколько историй о Ганеше, и они были очень довольны. В конце они спели одну из моих бенгальских песен, Ush? b?l? elo, которой их научили Сухридай и Никунджа.

— 8 октября 1988 года

Сулочана удивляется

В Афинах с моей дорогой Сулочаной случилась комическая история.
Я где-то стоял, а Сулочана оказалась метрах в двадцати от меня. Она очень быстро приближалась, но меня не замечала. Когда до нее оставалось метра три-четыре, я позвал: «Сулочана!»
Тут она вдруг увидела, что я стою рядом, и так удивилась!
Ее тянуло ко мне как магнитом, но она меня совсем не видела.

— 8 октября 1988 года

Путаница с конкордом

Я летел домой на Конкорде. Мне вручили билет и сказали, что вылет в семь часов, посадка у десятого выхода.
Около семи объявили: «Пассажиры на рейс Британских авиалиний до Нью-Йорка приглашаются на посадку к выходу номер десять». Я пошел туда и дал дежурной билет. Она, как обычно, оторвала от него часть, а корешок вернула мне. Потом я пошел в самолет.
В самолете проверяющий билеты бортпроводник сказал:

— Это не тот самолет!

— Как не тот самолет? — удивился я. — На регистрации мне сказали идти к десятому выходу, а дежурная у выхода забрала мой билет.

— Нет, вы должны лететь на Конкорде, а это обычный самолет.

Я вернулся к дежурной и спросил:

— Почему вы отправили меня в этот самолет?

— А кто вас просил туда идти? — рявкнула она.

— Я дал вам билет. Откуда мне-то знать? Вы должны были мне сказать, что это не тот самолет!

Потом пришел служащий и отчитал ее, потому что это была ее вина. Он сказал мне, к какому выходу идти.
Самолет должен был вылететь в семь, но вылет задержали. После этого я еще несколько часов ждал своего рейса. По идее, Конкорд экономит время, но вот что у меня из этого вышло!

— 8 октября 1988 года

Чарли и Дэвид

Когда я наконец-то зашел в самолет, невероятно толстый мужчина подошел ко мне и спросил:

— Можно ваш билет?

— Да.

— Хочу посмотреть, Чарли у вас или Дэвид.

Он назвал буквы не «Ди» и «Си», а «Дэвид» и «Чарли». В моем билете значилось 11-Си, то есть Чарли. Это было место у прохода. Мужчина спросил:

— Не возражаете, если мы поменяемся? У меня Дэвид.

— Не возражаю.

К несчастью, кресла в Конкорде очень-очень узкие, и он в кресло не умещался. Его бедро оказалось как раз на моем кресле, хоть я отчаянно пытался втиснуться между ним и окном. Как же я намучился!
Он был очень-очень приятным, но ужасно толстым! Хотя летать на Конкорде очень дорого — даже дороже, чем первым классом, — но кресла там очень тесные. Конкорд хорош лишь для тех, кто страшно спешит. Но если рейс задерживают, то от него совсем никакого проку.

— 8 октября 1988 года

Как бы вегетарианское питание

Когда я летел в Пуэрто-Рико, рядом со мной сидел старичок из Канады. Он сказал, что заказывал вегетарианское питание, но стюардесса ответила, что у них нет такой заявки.
Он настаивал:

— Нет, я подтвердил на регистрации. Это внесли в компьютер!

Он злился, злился, злился. Они спорили.
Наконец минут через пятнадцать стюардесса сказала:

— Это наша ошибка. Ваше имя нашли. К сожалению, нам не загрузили ни одного вегетарианского питания.

Потом пришел главный бортпроводник и сказал:

— Мы нашли ваше питание.

Но когда ему принесли еду, она была не вегетарианской. Она была точно такой же, как у всех. Мужчина был старый, но очень даже сообразительный, и он понял, что это обычное питание. Он сказал мне:

— У меня слегла жена в Майами-Бич. Теперь она с параличом в больнице. Мой единственный сын неизвестно где. Такая вот судьба!

Я ему глубоко посочувствовал.

— 13 октября 1988 года

Шторка на иллюминаторе

В самолете из Пуэрто-Рико я сидел в кресле у иллюминатора. Когда стали показывать фильм, пришла стюардесса и опустила мою шторку. Сидевшая рядом со мной у прохода женщина не хотела смотреть фильм. Она листала журнал «Тайм» и подняла шторку, чтобы лучше видеть. У нее была включена индивидуальная лампочка, но ей требовался и свет из окна.
Стюардесса дважды приходила и опускала шторку. Но каждый раз пассажирка наклонялась через меня и открывала ее.
Я полюбовался на это дважды. Потом решил, что с меня хватит, и уснул.

— 13 октября 1988 года

Приключения в первом классе

Из Сиэтла я возвращался первым классом. Но даже это меня не спасло!
Прежде всего, когда я сел на указанное в билете место, меня попросили его освободить, потому что на него оказался еще один пассажир. Мне сказали:

— Вам придется пересесть, потому что место вам назначали в Нью-Йорке.

Но я стал настаивать, и в конце концов они взяли билет другого пассажира и поменяли его.
А еще они разделили две супружеские пары. Рядом со мной сидел мужчина, а его жена сидела позади, за три ряда от нас. Она подошла к нам и обратилась ко мне:

— Вы со мной не поменяетесь?

Я тут же пересел на ее место. Потом, когда мы уже готовились к взлету, ко мне подошел другой мужчина и сказал:

— Пожалуйста, здесь сидит моя жена — можно мне пересесть к ней?

Так что я снова поменялся местами. Вот такие у меня приключения в первом классе!

— 30 октября 1988 года

Два философа

В полете ко мне обратилась стюардесса:

— Вы будете мюсли или сосиски?

— Мюсли.

Потом я стал медитировать и вошел в высокое сознание.
Передо мной поставили йогурт и ветчину. Я увидел ветчину и подумал: «Вот тебе раз!»
Я собирался съесть йогурт и мюсли. Но когда стал наливать в мюсли молоко, оно неожиданно пролилось мне на брюки. Коробочка с мюсли была покрыта пластиковой крышкой, а я этого не заметил.
Рядом сидел бородатый мужчина; он увидел это и спросил: «Вы что, философ? Похоже, что философ». А потом добавил: «Я тоже!»

— 30 октября 1988 года

Не курить!

Управляющий гостиницы «Амбассадор» в Бангкоке хотел со мной побеседовать. Он курил сигарету, но, увидев меня, спрятал ее в ладони, потому что хотел проявить ко мне уважение.
Почти то же самое произошло с моим другом, когда он увидел меня в Индии. Но тот положил горящую сигарету в карман!

— 18 декабря 1988 года

Престарелый настоятель храма Ват По

Настоятель Ват По — очень хороший человек. Он сказал, что, куда бы я ни пошел, я понесу с собой свет Будды.
Позже тайский репортер попросил его высказаться обо мне, и настоятель снова сказал: куда бы я ни пошел, я понесу с собой свет Будды.

— 20 декабря 1988 года

Незнакомая местность

Я все еще не разобрался в том, что где находится в гостинице «Ройал Гарден Вилидж» в Хуа Хине. Иду в одну сторону и тут же теряюсь, иду в другую — снова теряюсь. Потом спрашиваю охранника, как пройти туда, куда мне нужно, и он каждый раз показывает в другую сторону!

— 21 декабря 1988 года

Живые статуи

У выхода из нашего зала в гостинице «Ройал Гарден Вилидж» стоят две статуи, совершенно не похожие на прочие. В них явно чувствуется присутствие жизни. Они очень красивые, одухотворенные и искренне устремляются.
Я от души благословил эти две статуи, а Наяна надела на них две гирлянды.
В них уже есть человеческие души. Они совершенно как живые! Им пора принять человеческое воплощение.

— 23 декабря 1988 года

Дайте поспать

В полседьмого утра я играл на виолончели в своем гостиничном номере в Хуа Хине и вдруг услышал, как кто-то колотит в мою дверь: бам-бам-бам! Женщина за дверью что-то кричала. Я думал, что она кричит: «Полиция, полиция!» — но на самом деле она кричала: «Спать, дайте поспать!»
Я посмотрел в глазок и увидел, что на ней всего и было, что белое полотенце. Поэтому я ей не открыл. Она кричала:

— Дайте же поспать, дайте поспать!

— Простите, простите, простите!

Не на саксофоне же я играл — на виолончели, но она все равно проснулась.
Пять-шесть лет назад, когда я играл в своем номере на виолончели, постучавшийся ко мне мужчина сказал:

— Вы хорошо играете, но у меня дочка болеет, поэтому я прошу вас перестать.

— 27 декабря 1988 года

Некультурный индиец

На Борнео в гостинице «Холидей Инн» в Кучинге был индийский ресторан. Когда я пошел туда, меня не хотели впускать, потому что я выглядел некультурно — другими словами, на мне были шорты. Я сказал:

— Я индиец. И вы меня не впустите?

— Пойду спрошу хозяина, — ответила девушка.

Хозяин ответил:

— Ладно, но только если вы не в сандалиях.

К счастью, на мне были кроссовки. Потом я показал девушке, что из меню я хочу заказать. Через полчаса еды все еще не было. Когда я спросил девушку, в чем дело, она сказала: «Вы же еще не заказывали». Она забыла!
Я рассердился на нее, а хозяин ее отругал. А потом она пришла ко мне за утешением. Я сказал, что сам каждый день много чего забываю и что не злюсь на нее.
Бедная девушка работает там всего две недели. Она так обрадовалась, что я ее простил!

— 29 декабря 1988 года

Радость от Борнео

Из наших окон в гостинице видно реку Саравак. Она дарит мне столько радости! Люди здесь очень хорошие! Где еще найти такие благожелательные души?
Я с удовольствием провожу время здесь, на острове Борнео, и мои предки благословляют меня с Небес!

— 29 декабря 1988 года

Сюрприз для владельца тренажерного зала

Сегодня я пошел в тренажерный зал рядом с гостиницей «Холидей Инн». Владелец зала узнал меня, как только я переступил порог; он видел меня в журнале «Масл Мэг».
Сначала он не поверил, что я действительно Шри Чинмой. Тогда Савьясачи дал ему нашу брошюру, и он сказал, что узнал меня сразу же, как я вошел.
Он, как ребенок, водил меня от одного тренажера к другому. Я сказал:

— Я приехал сюда с учениками.

— Пожалуйста, приводите их. Для них всё бесплатно.

Я пообещал поднять его. Он пришел в восторг и сказал, что повесит фотографию поднятия у себя в офисе.

— 30 декабря 1988 года

Почетный вождь

На Борнео на встречу со мной пришел старейший охотник за головами (давно отошедший от дел). Ему восемьдесят пять лет.
Еще ко мне пришел вождь племени. Вождю я так понравился, что он подарил мне кольцо своего деда. Надев кольцо мне на палец, он сказал:

— Объявляю вас почетным вождем племени Ибан.

Я подарил старику футболку, а молодому вождю окарину. Он были очень довольны.
Еще я подарил каждому по шесть фотографий, которые сделал, пока они танцевали. Да здравствует мой фотоаппарат!
И старик, и молодой вождь чрезвычайно восприимчивы.

— 6 января 1989 года

Любовь султана

Когда я встретился с султаном Куала-Лумпура, я тут же почувствовал от него очень хорошую вибрацию. В прошлом воплощении я весьма хорошо знал его душу. В то время у султана была со мной очень-очень тесная связь, но наши отношения были совершенно другими.
Султан во мне тоже что-то почувствовал. С самого начала он дарил мне большую доброту и любовь — такую же любовь, какую ко мне проявляет Дэн Лури, пропагандист физической культуры.
Султан видел в газете фотографию, на которой я поднимаю С?ми В?ллу. Поэтому он, как только меня увидел, сразу спросил: «Хотите поднять меня?» Конечно, хотел! Когда я его поднимал, он с начала и до конца был в трансе; он был очень счастлив.

— 7 января 1989 года

Номер один

Когда выступали певцы, душа султана очень растрогалась, особенно когда пели песню «Номер один», которую я написал о нем. Его душа получала от «Номера один» большую радость!

— 7 января 1989 года

Отсутствующий водитель автобуса

После встречи с султаном мы должны были ехать в аэропорт на самолет. К несчастью, куда-то запропастился водитель. Султан тут же приказал своим подчиненным: «Найдите их водителя!»
Тогда полицейские отправились в город, где обнаружили водителя с друзьями за чашечкой кофе.

— 7 января 1989 года

Внутренняя связь

С душой этого водителя очень тесно связана душа Фрэнка Зейна, культуриста. Пока мы ехали из дворца султана в аэропорт, душа Фрэнка Зейна рассказывала его душе о том, кто я такой, а душа водителя слушала с большим восхищением. Теперь водитель автобуса и внешне глубоко мной восхищается. Это потому, что в его душе действует душа Фрэнка Зейна.

— 7 января 1989 года

Благовоспитанный индиец

В Куала-Лумпуре мы с Ало пошли в индийский ресторан. Там оказались и несколько учеников. Я был единственным индийцем во всем ресторане, но я изображал из себя благовоспитанного человека — ел вилкой и ложкой с тарелки.
Но все ученики — американцы, канадцы и японцы — ели с банановых листьев руками, как принято в Индии!

— 4 января 1989 года

Визит императора

Много лет у меня не было совершенно никакой связи с императором Японии. Его душа не приходила ко мне, даже когда я поднимал тяжести в Японии и молился за него. Но вчера в час тридцать ночи его душа впервые посетила меня.
Теперь я прочитал в газете, что император умер.

— 7 января 1989 года

Вы добавили ему величия!

Когда телефонистка в Куала-Лумпуре услышала, что я ездил к Датуку Сами Веллу, то заметила: «Он великий человек, вы же добавили ему величия!»

— 8 января 1989 года

Божественное непослушание

Эта телефонистка много раз безуспешно пыталась по моему заказу дозвониться до Индии. Наконец я сказал:

— Пожалуйста, отмените мой звонок.

— Хорошо.

Через пятнадцать минут зазвонил телефон. Я сказал:

— Я же отменил звонок.

— Нет, Шри Чинмой, вы попросили отменить его, но я вас не послушала. Теперь я дозвонилась.

На линии был мой брат, и я был очень доволен.

— 8 января 1989 года

Поговорить с важной персоной

Эта телефонистка также работает в гостинице администратором. Я спросил ее:

— Почему вы не пришли посмотреть на мои поднятия?

— Здесь я могу с вами поговорить. А там меня и близко не подпустят, потому что вы важная персона, — ответила она.

— 8 января 1989 года

Поездка на слоне

Если в Индии вы видите на улице слона, вы пугаетесь до смерти. Но в парке слонов Чианг-Мая все слоны прирученные. Здесь я впервые прокатился на слоне. Мне жалко слонов, когда их бьют погонщики. Слоны такие спокойные, хотя и очень сильные. Мы пользуемся понятием «внутренняя сила». Не в этом ли спокойствии их внутренняя сила?
Когда я увидел, как Лаванья едет на шее слона, проявилось мое эго. Так что, когда я поехал во второй раз, я тоже не стал садиться на сиденье.

— 10 января 1989 года

Дети есть дети

Настоятели храмов, которые мы посетили в Чианг-Мае, глубоко духовные люди. Мне также понравились маленькие дети, которые ведут там духовную жизнь. Им приходится подчиняться такой строгой дисциплине! У них есть подлинное устремление.
Но все-таки дети есть дети, и эти не исключение. Всем детям приходится учиться хорошо себя вести. Разумеется, я общаюсь с Господом Буддой, когда посещаю храмы, но дети об этом не догадывались. Наверное, когда к ним приходят буддийские монахи, к ним они проявляют больше уважения.

— 10 января 1989 года

Оценки статуям

Вчера вечером в храме, куда мы ездили, я медитировал на статуи молящихся монахов и выставлял им оценки за их медитацию — так же, как иногда ставлю оценки своим ученикам. Один из них получил сто баллов из ста. Еще один — семьдесят девять, а другой — шестьдесят один.

— 14 января 1989 года

Я вас помню!

Когда я по пути в Индию оказался в аэропорту Бангкока, я увидел стоящего в стороне толстяка средних лет, который наблюдал за всем происходящим. Это был начальник. Увидев меня, он воскликнул:

— Я вас помню, помню, помню!

— Откуда же?

— Я видел ваше фото в газете, и по телевизору тоже. Уверен, что это вы.

— Да-да.

Тогда он спросил:

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Только вчера установил новый рекорд — поднял человека весом триста семнадцать фунтов [144 кг].

— Такого тяжелого? Это же во вред вашему сердцу! И вашим легким! Больше такого не делайте!

Он наставлял меня с большой заботой. Так что я улыбнулся, поблагодарил его и пошел дальше.

— 20 января 1989 года

Вегетарианская сила

После того как мы прошли предполетный досмотр и паспортный контроль, я увидел длинную очередь на посадку в самолет. Я решил: «Отдохну пока, а в самолет пойду последним».
Когда все прочие вошли в самолет, я уже протянул женщине посадочный талон, когда — о Боже — я увидел, что ко мне бежит давешний толстяк. Именно ему положено говорить им, когда закрывать выход после того, как все пассажиры сядут в самолет. Когда он увидел меня, он спросил:

— Вы не дадите мне свое фото?

К счастью, у меня была фотография, запечатлевшая, как я поднимаю человека весом в триста семнадцать фунтов, и я дал ее толстяку.
Весь самолет ждал меня, а он меня задерживал. Он спросил:

— А вот скажите: вы ведь вегетарианец? Я вегетарианец уже пять лет.

— А я — сорок пять лет.

Женщина, собиравшая посадочные талоны, спросила, мог бы я поднять его.

— Легко, легко, — ответил ей толстяк. — Во мне ведь не триста семнадцать фунтов.

Тогда она спросила толстяка, может ли он поднять меня.

— Пока что нет! — ответил он. — Вот побуду вегетарианцем еще сорок лет, и тогда с легкостью его подниму.

— 20 января 1989 года

Благословения от детей

В самолете из Бангока в Индию меня, как водится, благословляли дети!
Спереди и правее меня сидела женщина с маленьким ребенком. Вначале ребенок крепко спал у нее на плече, но ей захотелось продемонстрировать, как она его любит, и она подняла ребенка и стала сильно массировать ему плечи. Разумеется, он от этого проснулся и заплакал. Тогда заплакал и другой ребенок. Они с матерью сидели через кресло от меня. Я сидел у прохода, а рядом — мужчина среднего возраста. Мать с ребенком сидела рядом с мужчиной.

— 20 января 1989 года

И знать не хочу

В начале полета нам раздали по две анкеты. У мужчины средних лет, сидевшего рядом, не было ручки, поэтому он обратился к женщине, у которой плакал ребенок. Она тут же отрезала: «Не дам!» Но этого было мало. Она встала и принялась его оскорблять. Тогда я сказал мужчине:

— Можете взять мою ручку.

— Мы с этой женщиной были супругами, — заметил мужчина, — но теперь развелись. И знаете, почему развелись?

— Не знаю и знать не хочу, — ответил я.

Но он меня не слушал, а просто продолжал:

— Этот ребенок не мой, а она заявляет, что мой.

Я подумал: «И надо мне это выслушивать?»
А женщина принялась на него кричать, да еще отборнейшей бранью! Боже ты мой!
Я отложил ручку и сделал вид, что иду в туалет. Больше десяти минут простоял около дверей туалета. А когда наконец вернулся на место, ссора все продолжалась! И я опять ушел, безостановочно молясь Богу, чтоб вся эта история закончилась. Когда я вернулся во второй раз, они утихомирились.
Мне очень повезло, что они меня не втянули. Ну и сквернословила же она!

— 20 января 1989 года

Преступники

Как же туристы портят сознание Гавайев! Если войти в сердце острова, видно, что оно залито безмятежностью, красотой, чистотой — всеми божественными качествами. Совсем другое дело, когда идешь по пляжу и смотришь на туристов. Мгновенное превращение! Так что мы, туристы, — преступники.

— 15 декабря 1990 года

Ты меня осчастливил!

На Гавайях я на днях зашел в магазин. Девушка сказала:

— Скажите, пожалуйста, как вас зовут?

Я сказал, и она воскликнула:

— О Гуру, Гуру, ты меня не узнаешь? Я золовка Самбхавы — сестра Линна. Тринадцать лет назад я приезжала в Нью-Йорк и видела тебя. И два года назад я приезжала на твой день рождения. Не могу поверить, что ты здесь. Ты меня осчастливил!

— 15 декабря 1990 года

Брамин на Бали

На Бали я пошел в магазин. Молодой человек, работавший там, спросил меня:

— Вы индус? Я сам индус.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Моя фамилия Норманд.

— Норманд не индусская фамилия.

— Вы разве не знаете? — сказал он. — Есть четыре касты, и я происхожу из касты браминов. Так вот, среди них встречается фамилия Норманд.

— Хоть я и не брамин, — заметил я, — но я хорошо знаю индийскую кастовую систему. Я читал писания, и такой фамилии там нет.

— 28 декабря 1990 года

Я бессовестно торгуюсь

Женщина в одном из магазинов Бали была законченной обманщицей. Я хотел кое-что купить, но она назвала очень высокую цену — тридцать тысяч рупий. Я сказал ей:

— Семь тысяч.

Она очень пристально на меня посмотрела и ответила:

— Хорошо, девятнадцать, и не меньше.

— Я не буду платить девятнадцать тысяч. Я дам вам восемь.

— Семнадцать.

Я отступил на шаг, и она сказала:

— Пятнадцать.

— Нет, восьми тысяч достаточно! — и я пошел прочь.

Я отошел на семь-восемь шагов, и она выкрикнула:

— Четырнадцать!

— Я не соглашусь на вашу цену.

Наконец она сказала:

— Ну ладно, ладно! Восемь тысяч.

Я про себя был готов подняться до десяти тысяч, но она согласилась на восемь. Так что я без зазрения совести сбил цену с тридцати до восьми тысяч. Когда просят тридцать тысяч, кто бы еще осмелился сказать «восемь»?

— 28 декабря 1990 года

С утра пораньше

В гостинице «Картика Плаза Бич» день начинается в полчетвертого утра, когда работники начинают свистеть и петь. Гостиница благодаря этому прославилась.

— 28 декабря 1990 года

Беда с собаками

На Бали очень трудно водить машину. От собак сплошные неприятности! Хочешь спасти им жизнь — отдавай свою! Мы из-за них столько раз чуть не попадали в аварии!

— 28 декабря 1990 года

Лишние бархатцы

Продавец цветов сказал, что три бархатца стоят сто рупий. Так что я дал ему сто рупий и положил в сумку три бархатца. Потом положил еще два. Так я докладывал цветы, пока не набрал восемь штук. Продавец не возражал, так что я получил восемь бархатцев по цене трех!

— 30 декабря 1990 года

Сочувствие не родилось

Гуляя по пляжу на Бали, я не мог нормально идти из-за боли в колене. Не только девчонки, но и пожилые люди хихикали и смеялись надо мной. Я спросил себя: «Куда подевалось сочувствие?»

— 6 января 1991 года

Боль от массажа

Вчера меня ужасно мучил доктор, делавший мне массаж. Например, большой палец на левой ноге он мне укусил, да так сильно, что я закричал, чтобы он перестал. А сегодня палец так болит, будто туда пчела ужалила.
Он сказал, что целый месяц пил одну воду. И что делать это ему повелел Бог, когда он ходил в горы. Он не берет денег за услуги, но можно оставить пожертвования любви у него на алтаре.

— 20 января 1991 года

Вам уже лучше!

Сегодня массаж был не такой жесткий, как вчера. Доктор говорил:

— Если вам где-то горячо, это хорошо. А если холодно, это плохо.

А потом случилось нечто презабавное. Он сказал: «Вам уже лучше». Но ходить-то я не мог!

— 20 января 1991 года

Часть 8

//Шри Чинмой рассказывал эти истории во время поездки на Багамы, в Гватемалу и Мексику в декабре 1997 и январе 1998 года.//

Багамский специалист по коленям

Сегодня я ходил к женщине-врачу, которую порекомендовала Эдит. Эта врач — замечательный ортопед. Вчера у нее была Снехашила, и результаты оказались потрясающие.
Ее пациенты проходят курс из девяти процедур, каждая по часу. Я буду ходить к ней дважды в день еще четыре дня, в десять и в четыре часа. Я не чувствую ни тепла, ни каких-то особых ощущений, когда она меня лечит. Такие же процедуры проводят в Мюнхене в Германии, а недавно начали и в Канаде. Метод открыл немецкий доктор. Последние два года его применяли в Германии. Американцы пока не хотят использовать такое лечение. Но на будущий год или еще через год его могут ввести и в Америке. Уж не знаю, как и почему, но мои ученики-врачи из Германии не додумались попробовать эти процедуры для моих коленей.

— 5 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Утренние благословения на Багамах

Сегодня утром около семи пятнадцати я сидел на террасе. Внезапно ко мне за благословениями и любовью пришла душа Видуры. Я благословил его душу. Потом подумал: «Физически его на Багамах нет, но его душа пришла ко мне за благословениями. А что поделывает его жена, Деваки?»
Не прошло и десяти секунд! Я увидел, что мимо идет Деваки, и слегка ей улыбнулся. Она прошла мимо сразу же после того, как меня навестила душа Видуры. Как же работают души! У него завтра день рождения, но я благословил его дома, еще до отъезда из Нью-Йорка — устроил в его честь празднование. Сегодня его душа пришла ко мне получить еще благословения.

— 5 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Я покупаю сандалии

Я отправился купить сандалии. Примерил одну пару, а потом сказал девушке:

— Мне нужны на размер больше.

Она не поняла и спросила:

— Почему бы вам не сказать, какой у вас размер? Я вам его сразу принесу.

— Я не знаю своего размера, но вижу, что мне нужны сандалии на размер больше этих.

Продавщица говорила со мной невежливо и раздраженно, будто не знать своего размера — преступление. Я могу сказать, что ношу кроссовки седьмого с половиной размера*, а какие там размеры у сандалий? Я посмотрел на сандалии, но размер на них указан не был.
Девушка разозлилась на меня за то, что я не назвал ей размера. Она все требовала и настаивала на своем. Бог знает почему, но ни с того ни с сего я сказал Ало:

— Она такая тощая. Будь она полнее, она, наверное, была бы со мной любезнее.

Она была очень тощая и очень вредная.

* 39-й размер— прим. перев.

— 6 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Толстый - значит добрый

Потом я зашел в соседний магазин за другими покупками. Тамошняя продавщица была ужасно толстая. Но вы и представить себе не можете, какая она была добрая и сострадательная! Говорила со мной так доброжелательно и сострадательно. Она дала мне почувствовать, что не будет против, даже если я ничего не куплю. Но я купил много чего.
Тут Ало решила купить столовые салфетки. Девушка вышла из магазина, чтобы показать ей, где они продаются. Она была очень добра к Ало. Так что, видите, мое желание исполнилось. В первом магазине я сказал: «Будь она полнее, она, наверное, была бы со мной любезнее». И в следующем же магазине полная девушка оказалась очень доброй и сострадательной.

— 6 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Неприлично растолстел

Сейчас я ну просто неприлично растолстел! Когда-то, лет двадцать пять-тридцать тому назад, я весил сто семьдесят восемь фунтов [82 кг]. Когда мы были в Пуэрто-Рико, Надешвар увидел мой животик и сказал: «Стыдно, стыдно!» Я этого никогда не забуду! Как ни странно, на тех фотографиях я выгляжу так, будто вешу даже больше ста семидесяти восьми фунтов.
Теперь судьба уготовила мне повторение этой истории. Два дня назад я взвесился и обронил слезу. В записной книжке я пометил: «Стыдно, стыдно» — и поставил четыре или пять восклицательных знаков. Теперь я твердо решил сбросить двадцать пять-тридцать фунтов. Каждый раз, похудев на очередные пять фунтов, я буду давать прасад. Позавчера мы приехали на Багамы. Вчера мой вес был сто семьдесят четыре с половиной фунта, так что три с половиной фунта я уже сбросил. Сегодня я похудел еще на полтора, так что вечером я буду давать прасад и поделюсь радостью с вами. Когда я приехал сюда, во мне было сто семьдесят восемь полновесных фунтов. Сегодня — сто семьдесят три. Когда я дома, я частенько взвешиваюсь внизу, потому что весы, стоящие внизу, показывают на фунт меньше. Глядя на верхние весы, я чувствую себя несчастным. Ну, а когда я спускаюсь, на весах на фунт меньше, и это так меня радует! Я безгранично радуюсь, даже когда худею на половину или четверть фунта. Я бьюсь изо всех сил — и вижу, что сбросил всего четверть фунта [около 100 граммов]. Вот так я себя мучаю. Когда я худею по-настоящему, я страшно радуюсь. Но на это требуется столько решимости!

— 6 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Мой добрый гуру в мире похудения

Расскажу вам про доброту моего гуру в мире похудения — Савьясачи. Я был у врача на процедурах. К моему большому удивлению, ко мне подошел Савьясачи с баночкой. В ней был арахис. Он высыпал мне несколько штучек на ладонь. Я тут собираюсь стать святым и похудеть, а он дает мне яд! Но я в тот миг действительно очень хотел есть, и он интуитивно это почувствовал. Потом, вернувшись в машину, я попросил у него еще.

— 6 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Нет вора-разочарования

Здесь, на Багамах, повсюду кипит суета жизни, но все как-то складывается удачно. Здесь бесконечно меньше разочарования, чем в Америке или других странах. Почему-то на этом острове вору-сомнению трудно в нас пробираться.

— 6 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Воспоминания о Бермуде

От нашей давнишней поездки на Бермуду у меня осталось столько воспоминаний! Больше всего меня порадовал танец, который под мою песню Nrityer t?le t?le исполнили две пары друзей — Санатан, Рупантар, Савьясачи и Ашрита. Они разоделись в смешные костюмы, а танец был у них совершенно неподражаемым.
Еще в той поездке я почувствовал преданность и устремление моих учеников, когда на Рождество Ало вывела их петь на улицах по соседству с нашей гостиницей. Они пели с большой простотой, искренностью и чистотой. Я с ними не ходил — я за ними наблюдал. Ученики надели белые одежды и держали в руках свечи. Они были совершенно как ангелы. Я буду всегда хранить эти хорошие воспоминания о Бермуде.
А еще на Бермуде была уязвлена моя гордость. Места там очень холмистые. Все ездят на маленьких мотоциклах. Я тоже вздумал попробовать. Савьясачи и еще один ученик поддерживали меня на мотоцикле, потому что мне не удавалось держать равновесие. Затем Бог разбил мою гордыню: и надо же было, чтобы из всех именно Майтрейи проехала мимо меня так быстро! Ведь она гораздо старше меня.
Я сказал: «Возмутительно! Хватит, хватит!» В те дни я так гордился своим физическим. Да мне все было по плечу! Теперь же я ничего не могу. Хорошая физическая форма всегда заставляла меня думать, что я могу что угодно. Но когда я увидел, как на мотоцикле удаляется моя ученица, я подумал: «Ну, знаете! Это уж слишком!» Потом сказал: «Хватит! Больше кататься не хочу».
Другой неприятный случай произошел, когда я впервые очень серьезно отругал лучшие певческие группы девочек, потому что меня не устраивали их выступления.
Но, опять же, если говорить совсем искренне, чистая правда то, что в те дни у учеников было больше любви, преданности и отречения, чем сегодня. Они пытались радовать меня каждый миг. А сейчас я отчаянно пытаюсь порадовать их. Все изменилось.
Так что в жизни есть хорошие воспоминания, и есть неприятные. Прошлое, от которого нет помощи, бесполезнее песка под ногами. Зато прошлое, которое помогает, дороже золота. Большая часть прошлого — хуже некуда. Неприятные воспоминания ослабляют тонкие нервы, и тогда мы многое теряем. Вспоминая печальное прошлое, мы теряем божественность. Прошлое все время ранит нас больнее острого меча.
Так что давайте постараемся вспоминать только золотые мгновения!

— 7 декабря 1997 года, Багамские о-ва

На катере

Сегодня я от души наслаждался плаваньем на катере! Когда мы плаваем на катере, это для меня такая радость. Вода символизирует Бесконечность. Когда мы смотрим на воду, в ум сам собой входит простор. Ограниченный ум исчезает. У нас у всех ограниченный ум, но, стоит только бросить взгляд на водную гладь, как ум исчезает, — по крайней мере, на несколько часов. А потом, когда мы возвращаемся на сушу, ограниченный ум к нам возвращается.

— 7 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Утренние приветствия

Здесь такие приятные люди! Куда бы я ни пошел, люди говорят: «С добрым утром, с добрым утром!» Когда я гуляю по улице, я хочу войти в медитацию, но раз двадцать, не меньше, слышу «доброе утро!» Если мимо проходят три женщины, каждая непременно скажет: «Доброе утро!»
В ответ я улыбаюсь. Но это сколько же раз приходится улыбаться! Иногда я иду очень быстро, и мне трудно даже подумать о том, чтобы улыбнуться им. Это случается на дорожке прямо перед гостиницей.

— 7 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Беседа с попугаем

В вестибюле гостиницы живет попугай. Сегодня я стал с ним болтать, а он мне в ответ как заговорит, как заговорит! Он прекрасно говорит по-английски!

— 7 декабря 1997 года, Багамские о-ва

Мир божий

Если это не божий мир, то чей же? Я индиец, а живу в Америке, и, пока меня нет, за домом ухаживает немка, Минати. Ничего себе размах! Бог даровал нам семью, мировую семью. Он дал нам бесконечную семью по всему земному шару. Вот мы съехались сюда из Америки, Австралии, Австрии, Канады, Франции, Новой Зеландии и многих других стран. Бесконечность у нас есть; теперь нам нужно только единство.

— 14 декабря 1997 года, оз. Атитлан, Гватемала

Охранник-обманщик

Савьясачи повез нас в деревню под названием Чичикастенанго за покупками. Когда он парковал машину, он увидел поблизости мужчину средних лет в форме. У Савьясачи сложилось впечатление, что, если оставить там машину, этот человек будет за ней присматривать.
И мы пошли на рынок. С одним продавцом, у которого я хотел кое-что купить, я торговался минут пятнадцать, но ничего не вышло. Он не опускал цену. Тогда мы пошли есть, а потом вернулись в этот магазин. Но, увы, я снова торговался впустую. И я сказал: «Не буду покупать!» Мы бились за разницу даже не в пять американских центов, а в пять местных центов! Это практически ничто! Я хотел купить десять листов бумаги. Наконец продавец сказал:

— Если вы купите еще два, получите их по вашей цене.

— Я более чем готов купить у вас дюжину, — и я купил бумагу.

Мы вернулись к машине, и с ней было все в порядке. Как обычно, Савьясачи дал мужчине щедрые чаевые за то, что он стерег машину. Однако это его не устроило. Он сказал, что не пошел на обед, потому что сторожил машину. Он довольно хорошо говорил по-английски.
И Савьясачи дал ему еще денег и прибавил арахиса. Потом, когда мы готовились отъезжать, мы увидели, что совсем рядом находится банк, а он работает там охранником! Когда мы подъехали, он сказал, что он местный охранник, и мы подумали, что он охраняет машины тех, кто идет на рынок. Вот отчего мы ему заплатили. А потом он попросил добавить ему денег, потому что он пропустил обед. Мы добавили, и тут обнаружилось, что на самом-то деле он охраняет банк!

— 17 декабря 1997 года, оз. Атитлан, Гватемала

Расстройство желудка

На рынке я встретил Канана. Он был один. Я его спросил: «А где же Хаши?».
Тут я узнал, что Хаши болеет. У многих здесь расстраивается желудок. Болезнь длится день-два. Сегодня утром Бог каким-то образом спас меня. Когда я играл на своем австралийском инструменте, меня тошнило, и мне было совсем плохо. Но в итоге все прошло. Я выздоровел, так что мне повезло.

— 17 декабря 1997 года, оз. Атитлан, Гватемала

Подарки Президенту Горбачеву

Мы с Ало, Сарасвати и Савьясачи поехали в гостиницу «Атитлан», которая тут неподалеку. Тамошний сад просто прекрасен, но в магазине все очень дорого. Цены вдвое выше, чем везде, и торговаться нельзя. Условия приходится просто принимать, принимать.
Я купил две футболки — одну для президента Горбачева, другую для себя. На рисунке видно, как много людей в Гватемале. Горбачеву я взял размер XL, а себе L.
Недавно президент Горбачев появился в телевизионной рекламе пиццы. За это некоторые безжалостно его ругали, но, поскольку я его преданный друг, я его решительно поддержал. Я выяснил, что его младшая внучка обожает пиццу. Если она приедет в Нью-Йорк, я бы хотел сводить ее в пиццерию.
Моя любимая пицца — сицилийская. Я много раз ел пиццу в Италии, но американская пицца намного лучше. Пицца пришла из Италии. Так почему же Америка так обогнала Италию по пицце? Когда я бываю в Италии, Шикха, Шутикхна и Минати привозят мне пиццу, но она мне почему-то не нравится.

— 17 декабря 1997 года, оз. Атитлан, Гватемала

Землетрясение

Что было сегодня в четыре ноль пять утра! Я медитировал с открытыми глазами и вдруг ощутил, что все здание трясется. Мой номер — на верхнем этаже гостиницы, и событие было действительно устрашающим. Поскольку я был на семнадцатом этаже, я видел, что верхушка здания, как дерево, качается из стороны в сторону. Верхний этаж не просто трясся, а клонился в стороны, как дерево. Когда чувствуешь все это, в голову как-то не приходит мысль, что здания здесь строят с учетом землетрясений. Просто чувствуешь нарастающий страх.
В гостинице проснулось множество постояльцев. Наверное, им показалось, что настает смертный час. Все это длилось минуты полторы. Думаю, продлись это еще минуты две-три, и некоторые девочки потеряли бы сознание.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

В гостях у архиепископа

Наверное, вы знаете, что сегодня я ездил в Городской собор Гватемалы на встречу с архиепископом Гватемалы монсеньором Просперо Пинадосом дель Баррио. Он очень добрый, сострадательный и полный любви человек. Я ездил с Аграхой, Пурнахути (тогда Кристианом) и Апараджитой. У дверей нас ждала одна из монахинь, но вдруг она исчезла, а дверь нам открыл какой-то мужчина. К сожалению, я не сразу понял, что это сам архиепископ. Наверное, только Пурнахути знал, кто это. Думаю, Аграха и Апараджита не знали. Я спросил их, он это или не он. В это время мужчина закрыл дверь.
Пурнахути сказал: «Это он». Потом архиепископ вернулся и снова открыл перед нами дверь. Вначале мы держались просто с почтением, а когда он вернулся во второй раз, мы проявили к нему еще огромное восхищение и любовь.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

"Вы правда музыкант?"

Наш разговор с архиепископом все длился и длился. Он посмотрел альбом нашей миротворческой деятельности, где заметил фотографию Мухаммеда Али. Кажется, он большой его поклонник. Он несколько раз меня спросил:

— Сколько вы у нас пробудете? Сколько пробудете?

Архиепископ задал множество вопросов на разные темы, а я ему отвечал. Он не мог поверить, что я музыкант. Два-три раза он бросал на меня взгляд и переспрашивал:

— Нет, вы правда музыкант?

— Да, — отвечал я, — через четыре дня у меня здесь, в соборе, концерт, и я хотел бы пригласить на него вас. Я буду петь и играть на инструментах. Будут выступать и мои ученики.

Но он был совершенно уверен, что играть и петь будут мои ученики, а не я. Ему не верилось, что такой человек, как я, может исполнять музыку.
Потом архиепископ спросил:

— Как люди узнают о предстоящем концерте?

— Я только играю. В такие подробности я не вхожу.

Я глянул на своих помощников, чтобы те ответили. Через несколько минут он повторил вопрос. Ему было искренне интересно. Он хотел, чтобы на концерт пришло много слушателей.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Резное распятие

Я видел множество живописных, скульптурных и резных изображений распятия. Глядя на некоторые из них, я чувствую страдания Христа, но как-то это выношу. Но когда я увидел это резное деревянное распятие в соборе, я был потрясен. Оно изображает полную беспомощность Христа, но, в то же время, и его совершенное отречение перед Отцом. Подобные распятия встречались мне и раньше, но некоторые из них вызывают больше горя, чем другие. Это было одним из тех, от которых просто сердце разрывалось.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Неуверенный переводчик

Во время беседы архиепископ заметил, что мы выбрали для поездки верный момент. Столько людей воюет, в стране нет мира, нет покоя. Он был глубоко благодарен за то, что мы приехали.
Здание там такое старое. Комнаты очень, до крайности аскетические. Не знаю — наверное, современные церкви не такие строгие.
Нам переводил Пурнахути. Испанский — его родной язык. Иногда он впадал в неуверенность. Он забывал слова собственного языка. Я смотрел на него, а он не мог переводить. Либо он очень нервничал, либо никогда не переводил раньше. Иногда я говорил много — по меньшей мере, восемь-девять предложений. А бедный Пурнахути говорил архиепископу по-испански только три. Аграха просто смотрел на него. Аграха превосходно говорит по-испански. Он смотрел на Пурнахути так, словно желал спросить, почему тот не переводит то или это. Он слушал Пурнахути с огромным уважением, но тот много чего не переводил. Я-то ничего не понимал. Я только слышал, сколько он говорит, а говорил он гораздо меньше меня. К тому же, я ничего не смыслю в испанском и поэтому думал, что, наверное, все в порядке. Я его дважды спросил, все ли он переводит, и он сказал, что все. Смешнее всего, что архиепископ хорошо знает английский. Иногда, когда Пурнахути говорил что-то не то, архиепископ слегка улыбался, потому что понимал, что сказал я. Он понимал по-английски и время от времени говорил мне два-три предложения на прекрасном английском, но большую часть времени намеренно не желал разговаривать по-английски.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Гостеприимство архиепископа

Когда мы уезжали, архиепископ проводил нас на улицу, до самой машины. Он был очень-очень любезен. В начале встречи он вел себя очень дружелюбно, однако хотел общаться с достоинством и в соответствии со своим высоким саном. Но через минуту-другую снизошел до нашего уровня и принялся говорить без остановки.
На фотографиях все будет видно. Вы увидите, как он был доволен, особенно когда держал наш Факел Мира. В конце он взял ежедневник и записал на двадцать шестое наш концерт.

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Совет покупателям

Один совет тем, кто пойдет за покупками: если от города Гватемала ехать час, вы доедете до места, где находятся буквально сотни магазинчиков, один лучше другого. Это всё индийские магазины. Когда вы их увидите, вы вспомните Шри-Ланку, Бали и другие места. Они очень красивые. В каждом пассаже сотни магазинов. И пассажи крытые, поэтому солнце вам не помешает. Не знаю, как называется это место, знаю только, что туда час езды. Удостоверьтесь, что поедете куда нужно. Иначе попадете на пешеходную улицу, а это не там. Вам нужен торговый центр, и в нем будет множество маленьких уютных магазинчиков. Они определенно утолят ваше любопытство, ну, и опустошат карманы. Люди там очень-очень любезные. У меня дурная привычка торговаться, но мне кажется, что мы с ними одинаково наслаждались нашими «прениями».

— 22 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Мои приключения за рулем

В первый раз я сдавал экзамен на права четверть века назад и получил их с первой попытки. Сейчас же я с первого раза не сдал, завалил во второй раз и, наконец, с третьей попытки получил права. Сейчас я решил водить машину в каждой стране, куда мы приезжаем. Я ездил на Багамах, поезжу и здесь.
Севананда всегда рассказывает одну историю о том, как я водил машину. Когда он ее рассказывает, я безостановочно смеюсь. Он говорит, что это случилось в Пуэрто-Рико. Однажды мы с Анантой и Севанандой возвращались из заповедника Эль-Юнке. Тогда я совершенно не умел водить. Но Ананте стало плохо, и мне пришлось сесть за руль. Севананда рассказывает, что я ехал с закрытыми глазами в глубокой медитации.
Здесь я дважды провалился с открытыми-то глазами, а Севананда берется рассказывать, что в Эль-Юнке я ехал с закрытыми! А дорога там очень трудная, постоянно извивающийся серпантин. Вот какую историю рассказывает Севананда. Он хорошенько подогревает мое эго!

— 25 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Благословения от Христа

Сегодня очень счастливый день. Благословить нас приходил Спаситель, так что давайте всегда будем вспоминать о нем с благодарностью. Ведь он страдал, и конец его был мучительным. Хотя духовные Учителя, приходя на землю, могут страдать, однако после себя они оставляют миру счастье, бесконечное счастье. Это счастье всегда приходит из нашего вдохновения и устремления.
Сегодня — Рождество Спасителя Иисуса Христа. Он оставил тело в возрасте тридцати трех лет. А я, бедный, в два раза его старше. Мне шестьдесят шесть. Только Бог знает, что я совершил, а что нет! Представляете? Я ровно вдвое старше него.

— 25 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Нарушая британские традиции

На днях в ресторане за завтраком образовалась британская колония! Там собрались Онгкар, Санджая, Кайвалья и сын Санджаи. Вы не представляете, как искренне и громко они смеялись! От их хохота сотрясались сами небеса! Тряслось все, что было в зале. Я завтракал и был на седьмом небе восторга от того, что вижу и слышу их.
Мы говорим, что британцы очень консервативны, полны достоинства и благовоспитанны. В то утро там завтракало человек тридцать-сорок, и, слушая, как хохочут эти джентльмены, я подумал: «О, они не следуют британским традициям!» Я был очень счастлив.
Время от времени Кайвалья наклонялся и что-то говорил, и тогда все вскидывали руки и покатывались со смеху. Мы не хотели подслушивать, о чем они говорят; мы просто хотели послушать их хохот.

— 26 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Мой Концерт Мира в соборе

После моего вчерашнего концерта в соборе душа храма была очень довольна, и сердце храма было очень довольно. Что мне еще добавить?
Приходила душа Матери Терезы. Потом, когда ученики пели песню о Матери Терезе, передо мной танцевал Иисус Христос, говоря: «Она — моя любимица». Он указывал на Мать Терезу и говорил: «Она — моя любимица». У Матери Терезы было что мне рассказать и что повелеть сделать. Душе не нужно принимать физическую форму, когда она приходит к нам. Но в этот раз на душе были белые одежды, и Иисус Христос тоже был в белом. Христос очень-очень сильно любит Мать Терезу.
Что касается собора, хочу сказать, что я признателен его сердцу и душе, но кое-чего не хватало. Можно было бы зажечь свечи, благовония и так далее. Вот собор Кембриджа, хотя он часть университета, полон святости, святости, святости.
Прабхакар рассказал, что во время концерта видел, как один из работающих здесь парней спал под изображением сцены Рождества. Ну, хоть не один из наших. Вот увидели бы они спящего Пулака — что бы тогда было!

— 27 декабря 1997 года, г. Гватемала, Гватемала

Религиозная культура в Гватемале и Мексике

В Мексике в какой-то мере присутствует индийская культура. Мой брат Читта просил меня ходить в индийские храмы, когда я буду в Мексике. Он сказал, что там множество старинных храмов.
Мы посетили один храм около города Гватемала. Это огромный красивый комплекс, где есть множество статуй Христа, но его превратили в место предпринимательства. Все духовные места постигает одна судьба. Я видел, что там едят сотни людей. Мы думали, что учеников там не встретим; но сначала мы увидели Мадхури, потом — Дикшу с фотоаппаратом.

— 1 января 1998 года, г. Гватемала, Гватемала

Моя первоначальная цель

Ну, наконец-то, после соблюдения строгой диеты я достиг первоначальной цели — веса в сто шестьдесят восемь фунтов. Я сбросил целых десять фунтов. Надеюсь, что до конца путешествия сброшу гораздо больше!

— 1 января 1998 года, г. Гватемала, Гватемала

Утренняя прогулка

Отправившись сегодня утром на прогулку, я увидел пятерых-шестерых учеников. Все, кроме Чаяники и Виджали, бегали. Они же, как и я, гуляли. А гуляли они по направлению к большому ресторану.

— 5 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Услужливый повар

Вчера один из гостиничных поваров подошел ко мне и сказал:

— Пожалуйста, скажите, чего вы хотите, и я вам приготовлю. Вам нравится испанская кухня?

— Да, испанская мне нравится, — ответил я.

Он продолжал:

— Могу ли я вам что-нибудь приготовить?

— Спасибо, сейчас ничего не надо.

Некоторые считают, что еда здесь, в Канкуне, лучше, но я совершенно не согласен. Мне бесконечно больше понравились блюда Израэля и Лизетт на озере Атитлан.

— 6 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Разговор с человеком со Шри-Ланки

Ко мне подошел сингалец. Он живет в Канаде, и ему захотелось поболтать со мной. В тот день все мои охранники отлучились. Они сами себе устроили выходной и не пришли ко мне на помощь. Савьясачи из них самый отъявленный злодей. Он видел, как мужчина идет ко мне, но ничего не предпринял. Обычно-то Савьясачи достаточно хорошо исполняет свои обязанности. Мужчина спросил меня:

— Вы приехали из Индии?

— Да, — ответил я.

— Из Бенгалии? — продолжал он.

— Да.

Потом он стал рассказывать мне об одном великом человеке, который был родом из Бенгалии.

— Да, я знаю, — ответил я.

Тогда он сказал, что его зовут Сингха. Я говорю это слово с бенгальским акцентом, а у него было сингалезское произношение. Потом он принялся задавать вопросы:

— Какого вы вероисповедания?

— Я из индусской семьи, — отвечал я, — но я не обучаю никакой религии. Любовь к Богу — вот моя религия, и иной религии у меня нет. Я молюсь о том, чтобы любить Бога.

Тогда он стал выспрашивать, интересуюсь ли я политикой. Я сказал:

— У меня есть друзья-политики. Кстати, а вы же со Шри-Ланки?

— Да, — ответил он.

— Президент Премадаса был ко мне очень добр и сострадателен.

— Премадаса! — воскликнул он.

— Да, президент Премадаса.

И что вы думаете? Он сказал:

— Все политики дрянные, но этот был последним проходимцем!

Я был просто в шоке. Этого еще не хватало! Мне захотелось сменить тему.

— Мой дорогой друг — Ананда Гуруге. Он был послом в США и много послужил своей стране. Знаете его?

— Да знаю, — и добавил: — Я приду еще, и мы обсудим религию.

— Единственная моя религия — любовь к Богу, — напомнил я.

Потом он еще что-то говорил, но к этому времени я только и делал, что оглядывался в поисках охранников, которые могли бы прийти мне на выручку. Мне не хватило духу спросить у этого мужчины его фамилию. Услыхав, что президент Премадаса последний проходимец, я стал отчаянно подыскивать способ завершить разговор. Президент Премадаса был настоящим героем-львом на поле битвы жизни. Но всем же не угодишь! Это невозможно. Я с такой теплотой вспоминаю Шри-Ланку и встречи с президентом.
В Канди, в храме Зуба Будды, главный служитель отвел меня в особую комнату. Он закрыл дверь и сказал: «Этого никто не должен видеть». Потом он возложил мне на голову корону. Мы, индийцы, чрезвычайно благодарны Шри-Ланке. Шри-Ланка увидела духовного гения в Вивекананде. Шри-Ланка приняла философию Вивекананды. Вот почему мы так ее любим. Тех, кто ценит наших героев, особенно наших духовных героев, Индия всегда будет обожать и любить.

— 8 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Пытаясь купить подарок

Я получил письма от обеих внучек президента Горбачева. Младшую зовут Анастасия. Коротко — Настя. Сегодня мы поехали в супермаркет, и, как это ни странно, там я увидел сумки с надписью «Анастасия». Мне захотелось купить такую сумку для нее, но я никак не мог узнать цену. Я все ждал и ждал, пока продавщица скажет мне цену. Наконец, она заявила:

— На нее скидка десять процентов.

— Десять процентов с какой цены?

Но она не знала цену. Я сказал:

— Называйте любую. Мне очень нужна эта сумка.

Тогда она пошла узнать цену, но так и не вернулась. Так что сумку я не купил.

— 8 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Я медитирую и сочиняю песни

Сегодня я во время четырехчасовой медитации на территории гостиницы Шератон экспромтом положил на музыку двести одну бенгальскую песню. Иногда я пел сам, а ученики потом учили песню и подпевали мне. У меня была чудесная медитация. Когда мы пели, небо торжественно пообещало медитировать за нас. Ученики на небо не смотрели, но я увидел, что небо медитирует за нас.
Когда мы молимся Богу и медитируем на Бога, все помогает нам. Когда Господь Будда осознал Бога у подножия дерева Бодхи, ему помогало само дерево. Сегодня нам помогало безбрежное небо. Нас качал небесный простор-безмолвие.

— 9 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Посетитель во внутреннем мире

Седьмого января у нас была первая в этом году семичасовая медитация. Надеюсь, мы сможем проводить семичасовые медитации седьмого числа каждого месяца.
Во время медитации, когда ученики пели «Nimne Dharanir», во внутреннем мире ко мне пришел великий духовный Учитель Горакшанатх и сказал: «Когда я был на земле, я сотворил множество чудес».
Горакшанатх обладал громадной оккультной и духовной силой. По его воле месяцами не шли дожди. Если же я прикажу, чтобы не было дождя, тут же польет ливень!
Чем выше поднимаешься, тем меньше совершаешь внешних чудес и тем больше чудес совершаешь внутренне. Но воину-герою временами приходится проверять, остры ли у него мечи, не затупились ли, годны ли они в дело. Ему нужно следить за их состоянием. Иначе мечи проржавеют и запылятся. У большинства же духовных Учителей все это происходит внутренне.

— 9 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Передавая хорошие новости

Наверное, кое-кто из вас не знает, что позавчера мэр города Гватемала Оскар Бергер провозгласил город еще одной Столицей-Цветением Мира.
Как я об этом узнал? Я живу здесь, в мексиканском Канкуне. Я позвонил себе домой, в Нью-Йорк, и поговорил с Минати. Я у нее спросил:

— Что нового?

— Гуру, я уверена, что ты уже знаешь, — ответила Минати.

— Что за новости у тебя? Хорошие?

И она рассказала мне о том, что сделал мэр. Я так удивился и спросил ее:

— А ты-то откуда знаешь? Кто тебе рассказал?

— Дипали рассказала, — ответила она.

А откуда узнала Дипали? Она узнала это от одной девочки из Хьюстона. Та позвонила ей и рассказала хорошую новость. Так что она дошла до меня через Минати!
А всего неделю назад губернатор района, где мы останавливались на озере Атитлан, объявил, что озеро теперь является Озером Мира Шри Чинмоя.

— 12 января 1998 года, г. Канкун, Мексика

Встреча в лифте

Мы во второй раз приехали в Канкун. Места здесь прекрасные. Я счастлив, что мы вернулись.
На днях я ехал в лифте с полным пожилым мужчиной. Он спросил:

— Говорите по-испански?

— Нет, — ответил я.

— Откуда вы? — продолжал он.

— Из Индии.

— А можно поинтересоваться, откуда именно?

— Из Читтагонга, — и я спросил, откуда приехал он.

— Я из Чикаго.

Мы принялись шутить над тем, что он не знает, где находится Читтагонг.

— Это не в Илл, — пошутил я.

— Что такое Илл?

— Читтагонг не в Иллинойсе. Я про почтовый код штата.

Когда я работал в индийском консульстве, я столько раз писал «Чикаго», прибавляя «Илл»! Я клал паспорт в коричневый конверт и писал имена индийцев, живущих в Чикаго, Илл.
Чем Чикаго сильно походит на моих учеников? Непредсказуемой погодой! Внешняя погода Чикаго непредсказуема, как и внутренняя погода учеников.

— 13 января 1998 года, г. Канкун, Мексика