Встреча с Его Преподобием Теп Вонгом, Верховным Патриархом буддийской секты Маханикайя в Камбодже

Во время визита в Камбоджу Шри Чинмой с учениками неофициально встречался с Его Преподобием Теп Вонгом, вручившем Шри Чинмою награду «Свет Господа Будды».

Его Преподобие Теп Вонг: Мне хотелось бы выразить уважение вам и всем монахам и поприветствовать всю вашу делегацию. Принимать здесь сегодня вас и вашу делегацию — великая честь для меня. Я очень рад и хочу от всего сердца приветствовать ваш приезд в мою страну. Я молю Господа Будду о том, чтобы он пролил на всех нас свои божественные благословения, и желаю вам и всей делегации долгой, мирной жизни и благоденствия.

Шри Чинмой: Я молю Абсолютного Господа Будду пролить на нас его божественные и лучшие благословения. Я также приношу Его Преподобию Теп Вонгу молитвенную благодарность моего сердца за предоставление мне золотой возможности побыть в его благословенном присутствии. О достоуважаемый монах, ваша жизнь-простота, ваш ум-ясность и ваше сердце-чистота коснулись самой сокровенной сути моего устремленного сердца и моего посвященного служения миру.

Есть два мира — внешний и внутренний. Внешний мир страдания мы пытаемся преображать. Придя сюда несколько минут тому назад, я почувствовал, что ваш внутренний мир просветления очень искренне и самоотверженно старается преобразить внешний мир непрекращающихся страданий. За это мое сердце полно благодарности вам, а моя жизнь полна огромной признательности и восхищения за вашу благородную задачу.

Я еще раз молю Абсолютного Господа Будду осыпать вас и всех здесь присутствующих своим бесконечным состраданием и бесконечными благословениями. Господь Будда не только Свет Азии, но и Свет всей Вселенной. Бесконечные страдания этого мира ежесекундно ранили его, и его бесконечный свет-сострадание принимает безграничные страдания мира в свои объятия.

Его Преподобие Теп Вонг: Мне хочется поблагодарить вас за то, что вы приехали в нашу страну и сегодня навестили меня. Я так этому рад и, в то же время, хочу пожелать вам успеха, долголетия и осуществления вашего устремления принести мир всем людям в мире. Я также желаю вам доброго здоровья и хотел бы, чтобы вы выполняли дхамму и медитацию в поисках знания (preah kamathann), чтобы обрести долгую жизнь и навеки принести мир всему миру.

Его Преподобие Теп Вонг вручил Шри Чинмою награду «Свет Господа Будды», которая гласит:

НАГРАДА «СВЕТ ГОСПОДА БУДДЫ»

Патриархи и лидеры буддизма по всему миру отдают дань признания Шри Чинмою за то, что в своей деятельности он опирается на основы буддизма — сострадание, любовь, отречение и покой. Своими странствиями по святым местам буддизма, а также своими пьесами, рассказами, поэзией и музыкой, предложенными в преданности Господу Будде, он ведет мир к прославлению и пониманию Господа Будды.

«Господь Будда,
человеческому в тебе мы кланяемся.
Божественному в тебе мы кланяемся.
Вечно превосходящей Реальности в тебе
Мы кланяемся, кланяемся и кланяемся.

— Шри Чинмой

«Господь Будда, мы беспрестанно практикуем твое учение».

— Его Преподобие Теп Вонг

Поскольку Шри Чинмой прибыл в Камбоджу выразить почтение душе Камбоджи в Сердце Господа Будды, эта награда вручается ему в знак признания и уважения миссии всей его жизни — нести мир и просветление человечеству.

Пагода Удналорм, Пномпень, 24 декабря 2001 г. Верховный Патриарх буддийской секты маханикайя в Камбодже Его Преподобие Теп Вонг

Шри Чинмой: Я принимаю у вас это благословенное послание и помещаю его в самые глубины благодарности моего сердца вам, ваше Преподобие Верховный Монах. Вам я выражаю безграничную, безграничную благодарность моего сердца, и я буду беречь ваше благословенное послание в самой глубине моего сердца, с самым смиренным восхищением. (Приглашая певцов выйти вперед) Мы молимся Господу Будде своим традиционно индийским образом. Мы ищем у него прибежища. Вот это самое сильное послание Господа Будды на санскрите: “Buddham saranam gacchami. Dhammam saranam gacchami. Sangham saranam gacchami” — я положил на музыку. Потом мои ученики споют одну песню на бенгальском языке, в которой мы все преклоняемся и преклоняемся перед Господом Буддой.

Его Преподобие Теп Вонг стоял лицом к певцам со сложенными руками, в то время как Шри Чинмой с учениками исполняли “Buddham saranam gacchami” и “Namo namo namo Buddha deber”.

/Затем Шри Чинмой попросил учеников выразить почтение Его Преподобию Теп Вонгу, и они выходили по одному и кланялись ему. Потом все проследовали во двор, где Шри Чинмой поднял Его Преподобие Теп Вонга на церемониальной платформе и вручил ему награду «Поднимая мир сердцем-единством»./

Его Преподобие Теп Вонг: Я хочу выразить вам свою благодарность.

Шри Чинмой: Это я хочу выразить свою бесконечную благодарность вам за то, что вы позволили мне побыть в вашем благословенном присутствии.

Его Преподобие Теп Вонг: Желаю всем вам обрести благословения Господа Будды, долгой жизни, доброго здоровья, много сил и счастья.

Шри Чинмой (вручая Верховному Патриарху Факел Мира): Факел Мира побывал во всех уголках мира. Мы молим Господа Будду благословить нас бесконечным покоем.

Его Преподобие Теп Вонг подержал факел, а затем монахи передавали его друг другу.

26 декабря 2001 года
Пагода Удналорм
Пномпень, Камбоджа

Разговор с молодым камбоджийским монахом

Помедитировав в безмолвии с монахом Сопхеапом, Шри Чинмой поговорил с ним о переживаниях в музее войны, а также на другие темы. Далее следуют выдержки из их разговора.

Шри Чинмой: Я ходил осматривать музей, где хранятся тысячи черепов убитых в Камбодже. Там демонстрировался документальный фильм. Раньше черепа лежали просто на улице, а теперь есть памятное место. Здесь в радиусе метров пятидесяти все еще бродят сотни витальных сущностей. Для меня это было весьма прискорбным опытом.

На земле еще валяются маленькие юбочки девочек и прочие детали одежды. Это было очень грустное переживание, потому что я видел, что витальные сущности все еще скитаются вокруг. Один Бог знает, в каком они сейчас мире. Они между землей и Небом. Для большинства людей это стало бы очень-очень устрашающим опытом. Для меня это было печальнейшим переживанием в жизни. Как можно так жестоко мучить людей! Бог один знает, как такое случилось. Вот такая жизнь.

Чтобы добраться до музея, потребовалось больше часа, и на дороге было столько выбоин. Улицы такие неровные, мягко говоря, и от рывков у меня заболела спина, хотя Савьясачи — сверхотличный водитель и ехал как можно медленнее. С физической точки зрения этот опыт тоже был сплошным мучением, сплошным мучением.

Я бы никому не посоветовал посещать это место, но если кому-то интересно получить подобный опыт, можно и поехать. Сама езда оказалась мучением от начала до конца. А когда приезжаешь и видишь это место, получаешь еще одно мучительное переживание. Так что у меня было два переживания. Одно переживание — мучение физического тела, которое пройдет через несколько дней. Но мучение в сердце продлится очень, очень, очень долго.
Вы туда ездили?

Монах Сопхеап: Я ездил туда только один раз, в 1994 году.

Шри Чинмой: Хотите снова туда съездить? Вы храбрый человек. Можете поехать за меня.

Монах Сопхеап: В 1994 году одна семья из Таиланда пригласила монахов помолиться за всех, кто там погиб.

Шри Чинмой: Мне говорили, что, когда у них не хватало огнестрельного оружия, они убивали людей топорами, молотками всем, что оказалось под рукой. Это огромный памятник, и в нем внутри лежат тысячи черепов. Глазницы такие глубокие. По черепам видно, что там много-много детей — маленькие детки, малыши.

Я так понял, что вы познакомились с моей книгой «Медитируй на…»

Монах Сопхеап: Да, я внимательно прочитал эту книгу (он повторяет по памяти несколько афоризмов из книги). Иногда, думая о вас, я чувствовал, что хочу увидеть вас лично. До вашего приезда сюда я постоянно мечтал о том времени, когда смогу увидеть Гуру Шри Чинмоя в жизни.

Шри Чинмой: Вы были одним из тех, кто возложил на меня гирлянду. Вы что-то почувствовали, когда я на вас смотрел?

Монах Сопхеап: Да.

Шри Чинмой: Вас благословил не я — Господь Будда во мне. Господь Будда во мне щедро вас благословил, когда вы возлагали гирлянду мне на шею. Когда я был в двух-трех метрах от вас, я видел Господа Будду так, как вижу вас, очень ясно. Он был очень-очень счастлив, очень доволен тем, что мы вместе. И это он, а не я благословил вас. Я благословляю моих учеников. Благословить вас может только Господь Будда.

Вам поможет, если вы будете дважды в день повторять нараспев послание Господа Будды “Buddham saranam gacchami. Dhammam saranam gacchami. Sangham saranam gacchami”, которое я положил на музыку. Это такая моя манера петь на индийский, на бенгальский лад. Я пою этот гимн не так, как это делаете вы, но уверяю вас, если вы научитесь петь его именно так, вы непременно почувствуете присутствие Господа Будды у себя в сердце. Он уже в вашем сердце, но если вы хотите получить живое переживание его бесконечного сострадания к вам, повторяйте это нараспев дважды в день, утром и вечером. Это вам очень сильно поможет. Сострадание Господа Будды низойдет на вас потоком.

Пожалуйста, приходите сюда в час дня. Господь Будда может поднять вас внутренне, но мне хочется поднять вас внешне. Господь Будда поднимет вас внутренне, а я подниму внешне, на физическом плане.

20 декабря 2001 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Радует сердце

Когда я рисую в блокноте птиц, я делаю это в медитативном сознании. Это забирает много времени, но радует сердце.

4 января 2002 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Семь тысяч стихотворений

Перед отъездом из Нью-Йорка я почувствовал огромную решимость написать семь тысяч стихотворений для моей серии «Семьдесят семь тысяч деревьев служения». Две недели тому назад был момент, когда почти целую неделю у меня не было совершенно никакого вдохновения диктовать стихи. Я сказал: «Безнадежное дело». Когда я говорю «Безнадежное дело», Бог безудержно смеется.

Сейчас я регулярно сочиняю более ста стихотворений в день. В некоторые дни я сочиняю по двести, а еще в какие-то — по триста. Вот так я написал более 4500 стихотворений. Несколько учеников скоро поедут домой в Нью-Йорк, так что мне хочется дать им 5000 стихотворений, чтобы Коколи в Нью-Йорке их напечатала. 1250 стихотворений уже уехали с Гавайев. Сейчас я завершу 5000.

Все те, кто служит мне в моем мире-поэзии, заслуживают от меня очень особой благодарности и благодарности.

4 января 2002 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Она называет меня «Отец»

Женщина, которая убирает мой номер в отеле, так одухотворенно отреагировала после того, как я поднял ее в рамках программы «Поднимая мир сердцем-единством». Она встала передо мной, а потом преданно опустилась на колени. Когда я вчера поднялся в свой номер примерно в полтретьего, она принесла подаренные мне кем-то цветы. Она добралась до номера раньше меня и сказала: «Отец, давайте я открою». Она называет меня «Отец».

Ей досталась одна из фотографий — там, где я ее поднимаю, но я подумал, что дам ей еще фотографии с ее поднятием, поэтому положил их на столике прямо у двери моего номера. Они лежали там больше недели.

Наконец я ей сказал:

— Разве это не ваши фото?

Она сказала:

— Да.

— Тогда почему вы их не взяли?

— Ой, Отец, ну как же я могу их взять? — спросила она.

Я был так тронут. Когда я давал ей фотографии, она опустилась на колени передо мной со сложенными руками и сказала:

— Отец.

Потом я попросил ее не класть мне на кровать столько подушек. Она снова встала на колени и сказала:

— Не буду, Отец.

В давние годы я никогда не благословлял людей, особенно женщин, прикосновением к голове. Несколько лет спустя я стал их так благословлять. В этом случае я сказал себе: «Теперь мне надо ее благословить». И я ее благословил. Потом я сказал:

— Пожалуйста, подождите здесь.

Я отправился в другую комнату и вынес для нее двадцатидолларовую банкноту. Когда она увидела, что это двадцать долларов, у нее округлились глаза. Я хорошо ее благословил.

Ей нравится при первой же возможности опускаться на колени и называть меня «Отец». В Индии все — «дядя». Вы садитесь в такси, и к вам обращаются «дядя, дядя». Они не говорят «Отец». Но эта женщина называет меня «Отец».

Мы побывали во многих местах, но я никогда не видел в наших Рождественских Путешествиях человека, настолько мне преданного. Эта женщина меня действительно впечатлила! Взгляните на ее честность! Я оставил ей фотографии, но она их не взяла. Она ждала, пока я не отдам их ей сам.

4 января 2002 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Меня умоляют благословить этого монаха

Я вовсе и не собирался благословлять монаха — друга Тришатура.1 Он буддийский монах, и он дал клятву отречения от мира. Но внутренне кое-кто мне сказал: «Пожалуйста, благослови моего сына».

Я сказал: «Так не положено. Как же я могу его благословлять?»

Я ясно видел, что Господь Будда молит меня благословить этого монаха, потому что Господь Будда знает, кто я. Монах такой хороший, и он мне очень понравился, но когда я его спросил: «Можно мне вас благословить?» — он ответил «нет».

Я сказал Господу Будде: «Вот видишь, я был прав».

Однако я почувствовал гордость за монаха, потому что по-своему он поступал правильно. Господь Будда, зная, кто я такой, хотел, чтобы я его благословил. Но я оказался прав: монах не позволил мне благословить его. Я смотрел на него, когда мы стояли лицом к лицу. Внутренне я благословлял его с таким состраданием. Я сказал: «Господь Будда, высший мир и этот мир не пересекаются».

Он следует этой традиции, и, поступив так, он поступил совершенно правильно. Но иногда надо выходить за пределы традиции, чтобы совершать прогресс быстрее всего.

Говоря со всей искренностью, я хотел благословить его только по просьбе Господа Будды. Я знал, что его брат еще не принял монашескую жизнь, поэтому я благословил его брата. Но, что касается монаха, у меня этого и в мыслях не было. Я и не намеревался его благословлять, совсем не намеревался, потому что знал, что, согласно пониманию монаха, это будет неправильно.

Я могу ясно видеть Господа Будду в любое время, в любую секунду, и он хотел, чтобы я благословил его сына. Увы, высшая мудрость не уживается с человеческим знанием, что тут поделаешь? Однако я был так рад, что он последовал своей традиции. С огромной любовью и состраданием я благословил его внутренне. Я смотрел на него и вливал, вливал в него свое сострадание и нежность. Я коснулся его сердца. Когда я, глядя на него, благословлял его, в этот момент я коснулся его сердца. Я благословил его совершенно свободно.

Он мне очень понравился, очень понравился. Как он на другой день обнял меня, когда я выходил из машины у ворот! Он схватил меня сзади, как ребенок. Он был так счастлив и в таком восторге, увидев меня!

Для него и его друзей-монахов это было совсем новое переживание, и для нас тоже. Тришатур — это синтез, мост между аскетизмом монаха и нашей современностью.

4 января 2002 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Индийская семья

Во время разговора с женой из одной индийской семьи Шри Чинмой спросил у нее имена всех членов семьи, поясняя: У меня был друг, очень-очень-очень близкий друг по имени Навинчандра. Он был из Гуджарата. Но вы не из Гуджарата.

Навинчандра — гуджаратское имя, а вы из Бомбея. В Бомбее обычно не дают такого имени. Его дают только в Гуджарате. Этот Навинчандра был в 1950 году моим очень-очень-очень близким другом и большим почитателем.

(Относительно имени Дилип) В древние времена был царь по имени Дилип. У слова Дилип нет никакого особого значения. Только благодаря тому, что это был такой великий, такой великий царь, многие люди и носят имя Дилип. Но имя само по себе не обладает никаким значением. Значение только в том, что это был весьма могущественный, сильный царь. С его времен люди начать давать имя Дилип. Значение только в том, что он был очень сильным и очень добросердечным.

Я очень рад, что вся ваша семья приехала сюда в наше Рождественское путешествие. Однажды, если это возможно, мы сможем увидеться с вами и в Нью-Йорке.

(Жене, говоря обо всей семье) Вы из Бомбея. (Мужу) Вы из Махараштры. Я так счастлив, что вы прочитали мою книгу о Шиваджи. Когда я учился в школе, наш учитель задал нам написать статью о Шиваджи. Я большой поклонник Шиваджи и Рамдаса, его Гуру. Наш учитель ставил оценки по четырехбалльной системе, не по стобалльной. Учитель был так доволен моей статьей о Шиваджи, что поставил мне восемь из четырех! Я безмерно восхищаюсь Шиваджи. Он был великим царем.

Бенгальцы очень горды. Им не нравится следовать другим! Но наш великий индийский поэт Рабиндранат Тагор попросил бенгальцев объединиться с маратхами и сказать: «Победа Шиваджи!»

(Шри Чинмой читает по памяти стихи на бенгальском) Эти бессмертные стихи написал Тагор. Отличное стихотворение.

Бенгальцы испытывают величайшее восхищение Шиваджи, а также его Гуру Рамдасом. У Шиваджи был духовный наставник, духовный Учитель, и он слушался своего Учителя. Однажды Шиваджи сказал: «Мне больше не нужно это царство. Хочу его оставить».

Рамдас сказал: «Нет, ты должен быть царем». Он вручил Шиваджи кусок ткани цвета охры и сказал: «Вот это будет твоим флагом, вот этот цвет». Шиваджи сохранил этот флаг. Он всегда советовался со своим Гуру Рамдасом.

(Мужу) Вашего тестя зовут Гханашьяма. Вы так нежно произносите слово Гханашьяма! «Шьяма» означает Господа Кришну, а «Гхана» — это «темный» или «очень насыщенный». «Гхана» — это что-то очень плотное, очень глубокое, насыщенное и темное. Гханашьяма — это еще одно имя, эпитет Господа Кришны, потому что у него была не такая светлая кожа, как у Рамы и других.

7 января 2002 года
Отель «Интер-Континенталь»
Пномпень, Камбоджа

Когда он живет в сердце

Расскажу вам о позитивной стороне одного из моих учеников. Когда он живет в сердце, он первоклассный ученик, солдат Всевышнего супер-класса. Когда он в негативном уме, две-три его духовные сестры дисциплинируют его ум и снова заставляют погрузиться в сердце. Однако большую часть времени он находится в сердце, и он действительно ученик первого класса, супер-класса. Его сердце проявляется в устремлении и в посвящении в разных областях. Он супер-супер-отличный ученик. Но, увы, в редких случаях на него нападает ум. Видимо, у него в уме завелись какие-то букашки. Некоторые из его духовных сестер отгоняют этих комаров или муравьев, отругав его. Тогда он снова пребывает целиком в сердце.

Некоторые люди живут в негативном уме годами. У него же это случается на полдня, на день-другой, а потом происходит исцеление. Но у некоторых на то, чтобы выйти из ума, уходят дни, недели или месяцы — даже годы. Ему же повезло, что у него есть такие духовные сестры, которые помогают ему мгновенно исцелиться от этой болезни. По большей части он живет в сердце, живет в сердце.

9 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Сладости для Господа Будды

Сегодня я дам вам очень особый прасад. Он называется пайеш. Мы называем его «сладкий молочный рис».

Вот его Суджата и давала Господу Будде, по нашему бенгальскому пониманию.

12 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Высокая оценка известной мелодии

Если какие-то песни, например “Phire chalo”, “He partha sarathi” и “Ghana tamasabrita”, очень широко известны, то в индийской традиции среди композиторов есть такая устоявшаяся практика — использовать часть мелодии и воздать должное источнику. Это значит, что вы цените эту мелодию и восхищаетесь ею. До вас кто-то другой сочинил песню. Вы пишете собственные слова, а мелодия исполняется близко к оригиналу.

Вы только что спели мою песню “Ami jabo”, мелодия которой очень похожа на “Phire chalo”. Первая часть моей песни “Chalo chalo” похожа на мелодию очень-очень известной песни, которую я частенько пел в Индии. Она начинается словами “Balo balo”.

(Шри Чинмой поет “Balo balo balo sabe”.)

Вот какая мелодия. Мелодия у меня немного отличается, но изначально именно эта песня вдохновила меня. Я написал многие тысячи мелодий, но раза три-четыре меня вдохновляли мелодии других людей, и я по индийской традиции отдал должное источнику.

14 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Мои песни о Матери и о Шри Ауробиндо

Мои песни о Матери (“Janani Mirar”) и о Шри Ауробиндо (“Jaya Bhagaban Sri Aurobindo”) я написал, глядя на портреты Матери и Шри Ауробиндо в главном зале для медитаций в Ашраме. Я почувствовал вдохновение, когда был там в прошлом месяце.

Имя Матери — Мира. Как мне забыть ее нежность и сострадание, которыми она меня одаряла?

14 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Такие невоспитанные люди!

В первый раз я поехал в Беркли в Калифорнии, в это знаменитое место, тридцать лет тому назад. И университет в Санта-Крус я никогда не забуду! Перед моей лекцией люди свистели. А во время, отведенное для вопросов, кто-то задавал вопрос, а кто-то другой из аудитории вставал и давал ответ. Такие невоспитанные люди!

14 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Полет птиц

Несколько дней я ездил, ездил, ездил вокруг отеля на своем скутере и медитировал. Сейчас я вижу, что медитация у меня лучше, когда меня в машине возит Савьясачи.

Мы с Савьясачи всегда идем кататься в шесть часов утра, и я в это время медитирую. В семь мы возвращаемся. Сегодня я снимал на видео птиц, сотни четыре, не меньше. Надо было снимать еще на прошлой неделе! Я каждый день видел полет птиц, сегодня не меньше четырех сотен.

Возвращаясь в отель, я все время вижу, как бегают ученики, бегают, бегают. Они приносят мне радость! К моменту возвращения я практически заканчиваю медитацию — это дело еще минут пяти. Но если я езжу по территории на скутере, я вижу людей там, вижу сям. Если я взгляну на одного ученика, то приходится посмотреть на двадцать. Если улыбнусь одному, если пошучу с одним, то надо пошутить с двадцатью! Вот поэтому медитировать я выезжаю на машине.

14 февраля 2002 года
Курорт Нексус Карамбунай
Кота Кинабалу
Саба, Малайзия

Самый маленький и хорошенький

В Сабе, в Малайзии, я почувствовал вдохновение поездить на гольф-мобиле и ездил ежедневно по два часа почти две недели. У меня были очень-очень-очень высокие медитации и очень-очень-очень высокие опыты, и вот я захотел, чтобы в Америке у меня был такой же.

Вот фотография гольф-мобиля. Он маленький-премаленький, зато, вероятно, самый хорошенький-прехорошенький.

А вот забавная история. Как вы знаете, на Джамайке у нас есть наш Гуз-Понд парк. Управляющий этого парка назначил нас с Рупантаром своими инспекторами, так что у меня не будет проблем, когда я стану там ездить!

1 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Золотая колесница

Шри Чинмой прочитал текст с маленькой карточки с фотографией его самого на электроскутере, который он назвал своей колесницей.

Внутренне это нечто очень важное: «Золотая Колесница: пожизненное членство в обществе Золотой Колесницы Гуру».

Если вы предъявите членский билет, очень скоро вы сможете получить фото, где вы стоите возле колесницы. Я буду в колеснице сидеть, а вы — стоять рядом с ней. Если вы предъявите доказательство того, что у вас есть членский билет общества Золотой Колесницы, вы получите свое фото. Но надо доказать, что у вас пожизненное членство!

Некоторые ученики очень-очень-очень усердно потрудились, чтобы раздобыть эту колесницу. Наконец, ее обнаружили в Висконсине. Сейчас ее модифицируют по моим предложениям.

2 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

В честь моего марафона в Чико

Сегодня в честь моего марафона в Чико бежали очень многие ученики. У отметки в три мили я видел Бхагирати. Потом я увидел ее у отметки в шесть с половиной миль. Она смотрела в мою сторону, когда я сидел в машине. Она была совершенно одна.

По Юнион-Тернпайк я обычно пробегал девять миль, а потом разворачивался обратно.

Я так рад, что вы бежали! Завтра узнаем про Сан-Франциско. Там тоже найдется немало пробежавших марафон.

2 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

«Индуизм сегодня»

В последнем номере журнала «Индуизм сегодня» есть моя статья.
Теперешний руководитель их миссии мне очень-очень нравится. Он пришел на наш вечер поднятия тяжестей на два часа раньше, а потом остался еще на час. Он очень скучал по своему покойному Гуру, и мы принесли ему щедрое утешение.

6 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Настоящие представители Бога

[Шри Чинмой прочитал следующую молитву:]

Как бы мне хотелось быть
Со всеми настоящими представителями Бога,
Когда они ходят по земле!

Я ходил с Шри Ауробиндо, когда он был на земле.

6 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Шона

[После того как в честь годовщины рождения собачки Шри Чинмоя Шоны был предложен пирог]

Все наши нежные истории начались с Шоны. ¹

Сколько же у нас историй! Его имя означает «золото». Ты настоящее золото, Шона!

Сколько сострадания он проявил по отношению к своему младшему брату Кану! Он был раз в двадцать сильнее Кану.

Все наши нежные истории начались с Шоны.

8 марта 2002 года
Дома у Шри Чинмоя
Джамейка, Нью-Йорк

Махабхарата

[После просмотра драматичного и мучительного эпизода видеосериала по индийскому эпосу «Махабхарата»]

Все предопределено — что тут поделаешь?

Видурой я восхищаюсь от начала и до конца. Он не сражался, но он истинный герой.

Когда читаешь «Махабхарату», страдаешь, вероятно, не так сильно. Когда читаешь, видишь только чернила на бумаге. Но когда смотришь актерскую игру, страдаешь невероятно.

12 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Стихи давних, давних лет

Хочу прочитать одно свое стихотворение, написанное много-много лет тому назад. Многие из вас, если не все, наверное, еще и не родились.

Задолго, задолго до моего рождения Шри Ауробиндо написал историю под названием “Kshamar Adarsha”, «Идеал прощения». Я изложил эту историю стихами на бенгальском языке. Получилось около двухсот строк. Потом ее послали Шри Ауробиндо. В первый раз ее напечатали в 1955 году, но бенгальские стихи я написал в 1946, и в это время мне было лет четырнадцать-пятнадцать.

Мой учитель бенгальского языка Прабхакар Мукерджи написал вступительное слово к моей первой книге на английском языке. Она называлась “Flame-Waves” («Волны пламени»).²

[После прочтения вступления и стихотворения) В те дни английский у меня был совсем другим!]

Сейчас я прочитаю несколько стихотворений.

Это моя самая первая попытка, мое самое первое стихотворение на английском языке. (Зачитывает стихотворение “The Golden Flute” — «Золотая флейта»_) А это мое третье стихотворение на английском. Это мое собственное переживание. (Читает _“The Absolute” — «Абсолют»_) Вот мое четвертое, пятое или шестое стихотворение. (Читает _“Revelation” — «Откровение»_) Это тоже среди первой десятки моих стихов. (Читает _“Apocalypse” — «Апокалипсис»_) (Читает “Struggle’s Gloom” — «Мрак борьбы») А теперь прочитаю последнее на сегодня. (Читает _“Immortality”— «Бессмертие»_) Эти стихи я написал в Индии, в то время когда начал сочинять стихи на английском. _13 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Австралия: исток моего эсраджа

Как вы знаете, мой самый любимый инструмент — эсрадж. Эсрадж — исток моего музыкального мира. На днях мы отмечали годовщину нашего эсраджа. Исток моей игры на эсрадже — Австралия. В Австралии я играл на эсрадже на телевидении.

В Австралии я также начал играть на западной флейте. Помню, как было с флейтой. Я начал в австралийском автобусе. Я так старался! Первую и вторую ноту я взял правильно, а вот третья вырвалась из-под моего контроля.

13 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Идеальный джентльмен

[Шри Чинмой и ученики провели одухотворенную церемонию поминовения умершего ученика Сунила. Шри Чинмой медитировал на большую фотографию Сунила и пригласил учеников петь имя Сунила вместе с ним. Потом он прочитал слова особой песни, написанной им в честь Сунила 11 марта 2002 года, на следующий день после ухода Сунила с земли:]

Редкий-редкий, очень редкий,
идеальный джентльмен.
Наш дорогой Сунил принадлежит к Клану
Величайшей Гордости Бога.
Редкий-редкий, очень редкий,
идеальный джентльмен.
Его сердце неустанной любви к Богу
исполняет Космический План Бога.

[Певцы спели эту песню на английском языке, а также четыре песни на бенгальском, в которых есть имя Сунил. Шри Чинмой затем исполнил несколько песнопений и песен на санскрите, озвучивая некоторые переводы. Пение завершилось песней “Phire chalo” и переводом Шри Чинмоя: «Душа вернулась в свою небесную обитель, обитель, наполненную Светом и Восторгом Бесконечности. Смерти нет, смерти нет — лишь новый поток жизни вечной».]

С момента ухода душа Сунила приходила ко мне ровно двенадцать раз. В первый раз послание его души принесло мне его сердце. Его сердце очень молитвенно и очень одухотворенно предложило Абсолютному Господу Возлюбленному Всевышнему бесконечную, бесконечную благодарность за продление его жизни на пять лет. Сунил мог оставить тело пять лет назад, но бесконечное Сострадание, Забота, Любовь и Гордость нашего Господа Всевышнего сохраняли ему жизнь ради прогресса, большего прогресса, безграничного прогресса в его внутренней жизни.

Душа Сунила, его сердце, ум, витал и даже его тонкое физическое тело с огромной гордостью наблюдают за всем, что мы делаем. Он предлагает мне и всем своим сестрам и братьям не только здесь, но и по всему миру радость, гордость и благодарность.

У нас около семи тысяч учеников. Он единственный, кого я могу уверенно, точно и гордо назвать идеальным джентльменом. Из многих тысяч человек у нас есть, вероятно, один истинно идеальный джентльмен.

На мой взгляд, самым дорогим другом Сунила был, есть и навечно будет Шраддха. Шраддха — первый среди его самых близких друзей. После Шраддхи, пожалуйста, пройдите другие близкие друзья, его настоящие, дорогие друзья. Подойдите и другие, кто работают в ООН, и пройдите мимо нашего Сунила. Пожалуйста, проходите одухотворенно.

Если это будет удобно, пожалуйста, раздайте экземпляры его песни некоторым коллегам Сунила. Посмотрите, найдутся ли такие люди, кто будет восприимчивым, кто хорошо меня знает и кто почувствует потребность в наших молитвах и медитациях.

13 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Душа Сунила

[После пятнадцатиминутной медитации у гроба Сунила во время семейной церемонии прощания в Гринвиче, Коннектикут, Шри Чинмой написал в гостевой книге следующее благословение:]

Позже Шри Чинмой рассказал о нескольких случаях, когда душа Сунила приходила к нему. Когда Шри Чинмой медитировал у гроба, Сунил приходил к нему и сказал: «Я в сердце моего Гуру».

Шри Чинмой сказал: «Я тоже в твоем сердце».

Сунил сказал: «Я в твоем сердце».

Шри Чинмой снова сказал: «Я в твоем сердце».

Когда Шри Чинмой кланялся распятию, Сунил был у его стоп и пел: «Jai, jai, Sri Chinmoy, jai! — Победа, победа, Шри Чинмой, победа!»

Когда Шри Чинмой возвращался домой с церемонии прощания, душа Сунила пришла к нему и сказала: «Ты сделал мою жизнь не только осмысленной, но и плодотворной».

Сунил был очень необычным человеком. Было ли хоть раз такое, чтобы он не пришел на нашу медитацию? Я плачу, когда думаю о бескорыстном служении Сунила.

14 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Во время смерти

Ауру умершего человека можно увидеть сразу же.
Каким бы скверным ни был человек, в смерти выходят вперед лучшие качества. Если человек натворил много плохого и совершил всего лишь два добрых дела, эти два добрых дела появятся в глазах во время смерти.

17 марта 2002 года
Дома у Шри Чинмоя
Джамейка, Нью-Йорк

Вся нежность мира

Когда я в последний раз ездил навестить свою тетю, она держалась на земле, наверное, только ради меня. Она увидела меня, а на следующую ночь умерла в возрасте девяноста четырех или девяноста пяти лет. Она ждала только меня. Она пела и прекрасно читала свои стихи. Бог знает, когда она их написала! Она называла меня «Отец» и брала меня за руку. Как обычно, одну руку я положил ей на голову, а другую — на сердце. Когда я получил известие, что она покидает этот мир, я благословил ее перед ее дочерью. Ее дочь знает, кто я. Сначала я благословил ее, а потом заплакал. Я сказал дочери:

— Мне надо уходить.

Дочь спросила:

— Надо уходить?

Я подумал, что дочь скажет: «Нет, вы должны остаться». Но дочь проявила ко мне доброту. Она сказала:

— Вам надо уходить.

И она меня отпустила.

Откуда моя тетя узнала, что я еду ее навестить?

Когда я приехал туда в прошлый раз, она сказала:

— Садись, садись.

У нее в глазах светилась вся нежность мира. Она вливала, вливала в меня свою нежность. Она не стала благословлять меня, положив мне руку на голову. Она хотела поднять руку и положить ее мне на плечо, но не смогла ее даже поднять. Потом она сказала, что если несколько дней спустя почувствует себя лучше, то приготовит еду для моего брата. Она сделает яйца с солью, а потом пошлет ему. Мой брат всегда ел ее стряпню. Ей предстояло умереть на следующий день, но она не сдавалась.

17 марта 2002 года
Дома у Шри Чинмоя
Джамейка, Нью-Йорк

Очень счастлива в мире ином

[Шри Чинмой высказал следующие замечания Пулаку после кончины его матери.]

Пожалуйста, скажи своим тетям, что твоя мама очень счастлива в мире ином. Скажи им: «Я вижу, чувствую, что она очень счастлива». Иначе кончина твоей мамы вызовет у них тяжелый шок. Это называется подготовка перед уколом. Дай им почувствовать, что ты сам счастлив. Если ты пойдешь навещать их в слезах, это их убьет. Тебе надо самому стать сильным. Эта сила поможет им. Иначе это их добьет. В их сердцах твое счастье всегда будет действовать как сила.

Сестры могут ругаться и ссориться, но они ужасно переживают, когда приходит смерть. Моя сестра страшно переживала, когда умирали члены нашей семьи. Такая уж у нас семья. Если у одного болит голова, другой так искренне это чувствует. Они полностью встают на сторону другого. Они могут ссориться, но когда ссора заканчивается, они проявляют огромную заботу и искренние чувства друг к другу. Я видел это собственными глазами.

Твоя мама получала мои благословения дважды. За последние три года ее сердце полностью открылось мне.

17 марта 2002 года
Дома у Шри Чинмоя
Джамейка, Нью-Йорк

Ее сердце полностью открылось мне

В последние три года жизни сердце мамы Пулака полностью открылось Шри Чинмою — полностью! Она всем сердцем приняла меня за последние три года. Даже за несколько дней до ее смерти Пулак держал перед ней одну из моих книг, а она читала или смотрела на книгу. Говорить она не могла. После, когда он клал книгу на стол, она показывала на нее, чтобы он снова ее поднял. Она смотрела на мою Трансцендентальную Фотографию, смотрела на фото, где я улыбаюсь, и смотрела на фото, где Пулак вместе со мной. Вот так она уходила.

Она дала мне несколько внутренних посланий. Одно из посланий такое: «Гуру Шри Чинмой, я в твоем Доме Сердца-Безмолвия. Я — вечно растущая благодарность моей души». Это ее собственные слова.

Маму Пулака звали Тони Вискарди. Сегодня утром я нарисовал две особые птички. На одной птичке есть “G”, а на другой — “T”. Если очень-очень одухотворенно и внимательно посмотреть на этих двух птичек, можно понять, какой в них смысл.

[Шри Чинмой дал ученикам печенье с напечатанным на обертке посланием и птичками.]

Пожалуйста, несколько секунд одухотворенно посмотрите на печенье, прежде чем его есть.

[Пока Шри Чинмой давал на прасад печенье, он снова и снова пел часть песни “Phire chalo”, приводя следующий перевод: «Птицы в небе поют о том, что смерти нет, смерти нет. В жизни есть смерть, в смерти есть жизнь. Поэтому смерти нет, смерти нет».]

Несколько лет тому назад мама Пулака на свой день рождения дала мне пожертвование любви с запиской. На следующий год она дала половину того. На этот счет я посмеялся с Пулаком. Пулак такой замечательный сын! Он рассказал матери про то, как я посмеялся. Тогда его мама сделала еще одно пожертвование, чтобы сумма сравнялась с предыдущим пожертвованием.
Она умерла на следующий день после своего дня рождения. На день рождения она задержалась.

В одной из прошлых инкарнаций она была членом королевской семьи. Я видел ее фото. Два дня назад Пулак дал мне ее фото в молодости. У Пулака большие сомнения насчет того, сколько лет его маме на этой фотографии. Я думал, около сорока, но Пулак сказал, что ей было хорошо за пятьдесят. Она выглядит очень красиво и весьма динамично. Когда я увидел фото, я сказал: «Она точно была членом королевской семьи».

Пулак сказал, что мама рассказывала ему о том, что ее предки в Италии происходили из королевской семьи.

20 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Одухотворенность и молитвенные чувства

Очень молитвенно и одухотворенно я каждый день пою пятьдесят девять песен. Иногда у меня бывают ошибки, но присутствует одухотворенность. На это у меня уходит ровно час. Каждую песню я пою по два раза, но три-четыре песни пою по три раза. Эти пятьдесят девять песен я каждый день пою в полчетвертого, в четыре или в полпятого утра, но не позже полпятого. Во время пения я упражняюсь на велотренажере в медитативном сознании. Перед этим около двух часов я медитирую. Потом в шесть утра я исчезаю — еду с Винойей в аэропорт медитировать и ходить по терминалу.

Я никогда не пропускаю ни единого дня в пении этих пятидесяти девяти песен! Я их люблю и наслаждаюсь ими. Я могу делать ошибки, как видите, но мою одухотворенность не волнует мелодия. Большую часть песен я хорошо знаю и пою правильно. Я знаю, что делаю ошибки, но остаюсь в очень молитвенном и одухотворенном состоянии, так что в это время Бог меня прощает.
Если вы не можете точно спеть мелодию или забываете ее, вспомните о своей одухотворенности и молитвенных чувствах. Тогда проблемы не будет.

20 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Там, где дхарма

[После просмотра одного эпизода из видеосерии «Махабхарата» Шри Чинмой высказал следующие замечания.]

Там этого не показывают, но, когда Юдхиштхира идет к Гандхари, она его благословляет словами: «Там, где дхарма, будет и победа». Победа будет для того, кто обладает добродетелью, так что вот таким образом она высказала, что победит Юдхиштхира. Она сказала: «Там, где дхарма», поэтому мы сразу понимаем, что победит Юдхиштхира. Вот так его благословила Гандхари.

20 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Броское сари

[Когда во время приезда Гаримы в Нью-Йорк Шри Чинмой отмечал день ее рождения, он сделал следующее замечание о сари, которое она по этому случаю надела.]

Пусть все знают, что это сари — выбор Шри Чинмоя! Гарима не хочет, чтобы ее считали любительницей броских сари, но я сказал: «Отречение, отречение!» Она легко подчинилась моему выбору и сегодня немного раньше приняла от меня это сари. Наверное, подобное сари она получила впервые в жизни.

20 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Песни из Ашрама

Во время пения традиционных индийских песен Шри Чинмой дал такие пояснения.

[Про “Tui ma amar hiyar hiya” и “Kamal kanan”] Эти песни написал один член Ашрама много-много-много лет тому назад, еще до того как я родился. Он умер много лет назад. Сейчас он принял инкарнацию в Советском Союзе. Он вступил на наш путь, и у него все хорошо.

[Перед исполнением “Parabasi”] Это самая первая песня, которую я выучил в Пондичерри, в июле или августе 1944 года.

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Тотапури

Тотапури был одним из учителей Шри Рамакришны. Он всегда ходил в набедренной повязке, обычной одежды он не носил. Шри Рамакришна всегда называл его «Нагой». Поначалу, когда Шри Рамакришна очень усиленно медиитровал, Тотапури давал ему указания. Он многому научил Шри Рамакришну.

Тотапури не мог принять Мать Кали. А Шри Рамакришна был целиком предан Матери Кали. Когда Тотапури его спросил: «Хочешь у меня учиться?» — Шри Рамакришна сказал: «Я должен получить разрешение у Матери».

Тотапури сказал: «Что? Получить разрешение у Матери?»

Потом Мать Кали дала Шри Рамакришне разрешение. У Тотапури он научился всему, но потом их отношения разладились. Тотапури не мог принять Мать Кали, аспект Матери, и Шри Рамакришна сказал: «Тебе пора уходить».

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Дом Свами Вивекананды

Приехав к дому Свами Вивекананды, я встал метрах в десяти от дома. Там был забор. Я заговорил со служащими на чистом бенгальском, но они не позволили мне войти внутрь. Сказали: «Нет-нет-нет».

Я им сказал, что написал книгу о Свами Вивекананде. Думаю, что знаю о нем больше, чем те, кто не позволили мне войти в его комнату. Что я мог поделать?

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

«Лучший подарок — ты»

Вот рассказ про Дмитрия, маленького сынишку Ирины Маликовой.³ Сегодня я разговаривал с ним по телефону. Я сказал:

— Скоро сюда приедет Лотика. Когда она поедет назад в Москву, я пошлю тебе много-много подарков.

Тут он сказал:

— Но, Гуру, лучший подарок — ты.

Я не поверил своим ушам! Я спросил Ирину, не она ли велела ему так сказать, но она ответила:

— О нет, Гуру, не в этот раз. Но раньше, когда ты посылал подарки, я обычно говорила, что лучший подарок — ты.

Вот он и сказал мне мягко и нежно:

— Но, Гуру (он называет меня Гуру), лучший подарок — это ты.

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Обыкновенный человек и человек, осознавший Бога

[Шри Чинмой сделал следующие замечания после того, как его ученики Ранджит и Унмеш рассказали ему о своей поездке в Индию. Несколько книг на бенгальском языке, которые они ему подарили, принесли ему вдохновение.]

Дорогие мои, нам незачем ехать в Индию. Вы привезли Индию нам, поделившись своими переживаниями. Я очень благодарен вам обоим, очень-очень вам благодарен.

В последнее время нас покинули два человека: мама Пулака и наш близкий и дорогой ученик Сунил. Эти две книги, которые вы мне подарили, принесли мне вдохновение, и мне хочется рассказать вам о двух весьма важных случаях. Один из них про смерть.

У Шьямы Чарана Лахири было три дочери. Средняя в шестнадцать лет вышла замуж за очень богатого человека. Когда ей было восемнадцать, она приехала домой к родителям и заболела холерой. Состояние у нее было очень-очень серьезным. Ее мать, жена Шьямы Чарана Лахири, попросила мужа вылечить дочь. Муж дал индийское лекарство, составленное из порошка чили, горчичного масла и всевозможных прочих ингредиентов. Он сказал жене, что, если она даст его дочери, та поправится.

Жена сказала:

— Боже мой, если я дам ей этот дурацкий препарат и с ней что-то случится, ее семья будет нас обвинять.

Ведь дочь была замужем за таким богачом. Мать не дала ей это лекарство, а вызвала настоящего врача. На следующий день дочь умерла.

Дочь и семья находились наверху, а на нижнем этаже Шьяма Чаран Лахири беседовал с несколькими учениками о Бхагавад-Гите. Члены семьи горестно плакали и рыдали, и ученики Шьямы Чарана Лахири сказали ему:

— Может быть, надо закончить нашу встречу?

Он ответил:

— Нет, незачем заканчивать. Зачем нам заканчивать? Они плачут, они выполняют свое дело. Мы тут молимся и изучаем Бхагавад-Гиту. Нам надо продолжать делать свое дело.

Но ученики его упрашивали, и, наконец, он закончил встречу. Его зять задал ему важный вопрос. Он почувствовал, что у Лахири Махашая каменное сердце. Ведь у него умерла родная дочь восемнадцати лет. Зять спросил:

— Чем различаются осознавший Бога человек и обыкновенный человек, когда умирают их близкие?

Шьяма Чаран Лахири сказал:

— Это очень просто. Вот когда вы бросаете что-то, например, мячик, в стену, мяч возвращается к вам снова. Он отскочит и вернется назад. Когда кто-то умирает у обычного человека, это будто мяч ударяется о землю и отскакивает назад, к нему. Но для человека, осознавшего Бога, смерть совсем иная. Для нас земля очень-очень мягкая — полна воды, глины и грязи. Когда мы бросаем мяч, он застревает в земле. Когда у вас в семье кто-то умирает, вы очень-очень долго страдаете. У меня же, как только умерла дочь, мяч попал в землю и не вернулся. Я переживал, как переживаете вы, короткое время, совсем недолго.

Вот в этом разница. Когда умирает близкий у обычного человека, мяч вернется снова. Но для духовного человека, осознавшего Бога человека мяч остается в земле. Зачем же страдать? Страдание длится всего короткое время.

Вот это я прочитал впервые. Я нашел это в книге, которую мне подарили Ранджит и Унмеш.

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Какая разница, верят ли они в Бога?

Другой случай я уже знал. Шьяма Чаран Лахири отправился в Гималаи и недолгое время молился со своим Учителем. Ему не хотелось расставаться с Учителем. Учитель сказал:

— Нет, ты должен работать. Тебе надо вернуться и учить семейных людей молиться и медитировать. Иначе женатые люди никогда не будут верить в Бога и забросят духовность, да даже не примут духовную жизнь. Так что ты должен вернуться. Когда я тебе понадоблюсь, просто призови меня и я появлюсь.

Шьяма Чаран Лахири вернулся обратно. Однажды он проводил время с друзьями, и те стали критиковать всех духовных Учителей. Они говорили, что никакой оккультной силы нет. Эта история напоминает мой давнишний рассказ о моем близком друге в Ашраме. Он однажды мне сказал, что никакой оккультной силы нет, все это враки и обман. Шьяма Чаран Лахири заспорил с друзьями. Он сказал:

— Есть такие духовные Учителя, которые могут появиться здесь во мгновение ока. Они умеют материализоваться.

Все его друзья заспорили, сказав:

— Что за ерунда! Такого не бывает.

Шьяма Чаран Лахири прошел в маленькую комнату. Его друзья посмеялись над ним, потому что он сказал, что приведет своего духовного Учителя, в то время находившегося в Гималаях.

Шьяма Чаран Лахири несколько минут призывал своего Учителя. Он очень серьезно медитировал. Учитель явился в эту комнату в тонком теле, а потом показал и свое физическое тело.

Однако Учитель разгневался. Он сказал:

— Что же ты творишь? Ты притащил меня сюда — и откуда — только ради того, чтобы эти люди из любопытства поглазели на меня?

Шьяма Чаран Лахири сказал:

— Учитель, раз уж ты дал себе труд явиться, пройди, пожалуйста, в соседнюю комнату.

Учитель сказал:

— Хорошо, я пройду, но говорю тебе, что явился к тебе по твоему призыву в последний раз. Я буду являться к тебе, когда сам захочу тебя увидеть. Но по твоей просьбе я не буду к тебе приходить. Ты меня мучаешь. Кому какое дело до этих людей? Какая разница, верят ли они в Бога? В них нет ничего хорошего! Им хочется на меня поглазеть из чистого любопытства. Мое присутствие никак им не поможет. Но раз уж я пришел, так и быть, сделаю как ты просишь. Я выйду в другую комнату.

Учитель вышел в соседнюю комнату, и друзья Шьямы Чарана Лахири поразились. Учитель был исполнен сияния. Он им сказал:

— Сейчас я предъявлю вам еще доказательства. Дайте мне что-нибудь поесть.

Они ели чапати, и он тоже поел чапати перед ними.

Учитель еще раз сказал Лахири Махашаю:

— Отныне я больше не буду являться по твоей просьбе. От моего присутствия никто не примет духовной жизни.

И тут он исчез.

Я знал эту историю, но снова увидел ее в этой книжке. В истории о дочери я впервые прочитал о философии Шьямы Чарана Лахири по поводу различий между духовными людьми и обычными людьми, когда у них умирают близкие.

Эти истории — из книги, подаренной Ранджитом и Унмешем.

23 марта 2002 года
Средняя школа №86
Джамейка, Нью-Йорк

Сначала пришла душа

Вот забавная история. Сегодня утром я вышел из дома и закрыл дверь. Как только я вышел, я увидел там душу одной ученицы, так что я благословил ее душу со всей любовью и нежностью и сделал для неё все, что было нужно.

Потом я сел в машину Савьясачи, и мы поехали на двухмильный забег. Вот вам доказательство присутствия души! Когда мы добрались до 150-й улицы, Савьясачи показал мне на эту девочку.
Я сказал:

— Где?

Он сказал:

— Да вот она, в своей машине.

Она увидела меня, а Савьясачи увидел ее, но я, как обычно, пребывал в своем трансе, или как вы там это называете. Я был очень доволен.

Я всегда говорю, что душа приходит прежде тела. Душа человека всегда приходит ко мне раньше, чем физическое тело. Физическое тело так медлительно, а вот душа быстрее быстрого. Но в этом случае разница оказалась чуть больше минуты. А может, и меньше минуты. Сначала пришла душа, потом тело.

Такое частенько случается с многими учениками. Сначала ко мне приходят души, а через несколько секунд или через минуту появляются физические тела. Это хорошо!

11 июня 2005 года
Двухмильный забег «Самопревосхождение»
Средняя школа на Джамайке

Друг-индиец

Когда я был в Гватемале, одна мама научила свою маленькую дочку сказать мне:

— Теперь у вас есть друг-гватемалец.

Я сказал малышке:

— Теперь у тебя есть друг-индиец.

Мама научила ребенка сказать: «Теперь у вас есть друг-гватемалец», и ребенок это сказал.

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Adios!

Во время нашей поездки в Гватемалу все прошло хорошо, ну все!

Мне нравятся такие лифты, какой был у нас в отеле. Он был наполовину стеклянный. Все видно, пока спускаешься. Как только я входил в лифт, я тут же поворачивался и оттуда видел так много учеников! Я каждый раз так радовался, когда поворачивался.

В предпоследний день поездки я спускался вниз и, как обычно, тут же повернулся спиной к двери лифта, чтобы смотреть на учеников в вестибюле.

Я не заметил сразу, что за мной в лифт вошел кто-то еще. Мне показалось, что это была высокая женщина. Я не обратил на нее внимания. Я смотрел через стекло и видел учеников. Женщина сказала:

— Почему вы повернулись ко мне спиной?

Я сказал:

— Извините, извините!
Она доехала до шестого или седьмого этажа, не до вестибюля, и, выходя из лифта, очень громко сказала:

— Adios! (Прощайте! — исп.)

Adios!

Мне очень-очень нравятся такие лифты.

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Пусть получит мои благословения

Я поднял, думаю, больше 7500 человек. Одной женщине из Индонезии было, наверное, лет 125. Бог знает, но так сказали. Она определенно была очень-очень старой женщиной. Ее душа все время со мной разговаривала. Плакала она или смеялась — опять же, Бог знает.

Подняв ее, я подумал про себя: «Скоро она перейдет в другой мир. Пусть получит мои благословения». И я очень нежно и ласково положил ей на голову руку и благословил ее.

Насколько я помню, это был единственный раз, когда я таким образом благословил кого-то после поднятия. Вы видели, как я поднимаю тысячи человек. Я никогда никого так не благословлял.

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Пожалуйста, благословите моего сына!

Назову эту историю невероятной.

Сегодня, приготовившись увенчать гирляндой Аджоя, который из Мьянмы, что я увидел? Прямо перед собой я ясно увидел душу его отца. Его душа вышла из сердца Аджоя.

Мое детское имя — Мадал. Даже у нас в семье кое-кто называет меня Мадалия, а некоторые зовут Мадху. Отца Аджоя звали Дайял. Он старше меня года на три-четыре. Душа отца Аджоя приблизилась ко мне и сказала: «Мадалия, пожалуйста, благослови моего сына, пожалуйста, благослови моего сына!» Конечно же, он говорил это на бенгали.

Я спросил: «Так ты тут?»

И тут же, послушав просьбу отца, благословил Аджоя. Душа отца Аджоя была на седьмом Небе Восторга, потому что я благословлял его сына, благословлял сына! Вот какая у меня невероятная история!

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Нисхождение в золотой колеснице

Этот рассказ про бабушку Аджоя, мать Дайяла. Наш дом стоял метрах в сорока от дома Дайяла.

Жить моей маме оставались минуты — может, минуты четыре или пять. Я со слезами мчался домой из дома моего дяди с материнской стороны.

Мама была уже так слаба, что не могла говорить. Она положила свою руку мне на правую руку, а свою другую руку — на руку моего старшего брата Хридая, и вот так она попросила Хридая заботиться обо мне.

Хридай сказал маме:

— Мама, не беспокойся. Я буду заботиться о Мадале.

Тут моя мама испустила последний вздох.

Потом к нам прибежала бабушка Аджоя. Ей хотелось узнать, сбылся ли ее сон. Она спала после обеда и во сне увидела, что моросит дождик и сверху в золотой колеснице нисходит мой отец.

Для индийцев моросящий дождик — хороший знак, знак процветания. Опускаясь в золотой колеснице, чтобы забрать маму, мой отец разбрасывал лепестки роз. Бабушка Аджоя увидела моего отца в самый момент смерти мамы. Она видела душу моего отца, а мама была внутри колесницы отца и поднималась. Во сне она увидела это и прибежала к нам домой. Даже находясь в нашем доме, она видела, что отец забирает душу матери в золотой колеснице.

Моя старшая сестра Арпита была в то время в Ашраме Шри Ауробиндо в Пондичерри. Часовой пояс в Пондичерри и в Читтагонге один и тот же, так что в это время она тоже спала после обеда. Во сне она увидела, что мама умерла, хотя золотой колесницы не видела.

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Души родных

Войдя в душу человека, можно узнать и про души его родных и про то, где они находятся, — живы ли еще эти люди или уже в мире души, или приняли другую инкарнацию.

Благословив Аджоя, я вошел в душу его отца, чтобы узнать о матери его отца, бабушке Аджоя. Я спросил сына, где его мать. Я тут же узнал, что она приняла инкарнацию в Мьянме. Ум о таких вещах понятия не имеет, а душа знает.

Душа пришла ко мне и сказала: «Я в Бирме».

Я сказал: «Теперь она называется Мьянма».

Она ответила: «Я думала, ты не поймешь, если я скажу ‘Мьянма’».

Я сказал: «Ну, Бирма, Бирма».

У очень многих моих родственников весьма тесные связи с Бирмой.

4 июля 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Празднование дня рождения Лили-ди

После того как группа Ранджаны, исполняющая баджаны, допела последнюю песню “Kabe amar dip shikhati”, а вместе с ними и Шри Чинмой, он дал следующие пояснения. ⁴

Слова этой песни принадлежат Лили. Ее слова я много лет тому назад положил на музыку. Это одна из моих самых любимых песен. Ее содержание такое: «Я не знаю, когда ты зажжешь пламя устремления в моем сердце».

Жизнь моей сестры Лили в Ашраме заключалась в самопожертвовании, самопожертвовании ради ее брата. Самопожертвование — другого слова я для нее не подберу.

Сейчас расскажу вам две интересные истории, которые я всегда называю невероятными. Такие невероятные истории и поддерживают меня здесь, на земле!

Вот первая история. Я съездил на наши двухмильные соревнования. После соревнований я опять поехал в машине и медитировал. Меня возил Винойя. Когда мы подъезжали к улице Юнион Тернпайк, справа на углу возле кафе Хиллтоп Дайнер я увидел душу моей сестры Лили и душу Ранджаны. Моя сестра с глубокой нежностью обнимала Ранджану и благословляла ее.

Она сказала: «Я вливаю в твое сердце, через твои глаза все свои благословения, всю нежность, любовь, радость и благодарность».

Потом я увидел, что душа моей сестры символически вошла в Хиллтоп Дайнер и вынесла большой кусок чизкейка. Земля и Небеса всегда рядом! Половину куска она вложила в рот Ранджане.

Тогда Ранджана взяла ее за руку и положила вторую половину куска в рот Лили. Какое нежное переживание!

А теперь вторая история. Во время пения группы Ранджаны, после того как они спели всего четыре песни, я ясно увидел, как за Ранджаной стоит моя сестра Лили и обмахивает ее веером.

Я сказал: «Мы тут погибаем от холода! Что ты делаешь? Зачем тебе веер?»

Она ответила: «Эта группа, группа Ранджаны, поет так одухотворенно, так красиво, и от этого возрастает мой внутренний жар. Слишком жарко! Я вижу, что мой внутренний жар так силен, поэтому в мире души я стараюсь согреть Ранджану и ее группу».

Тут я увидел, что правой рукой она опахивает всех членов группы Ранджаны. В каждую она вливала такую нежность и любовь! Она вливала в них внутренний жар.

Я сказал: «В мире души может случиться все, а тут мы все так мерзнем».

Она сказала: «Да, в мире души может случиться все, но внешнему миру и внутреннему миру вовсе незачем все время проявляться одинаково».

Это в ней говорила вся ее нежность. Потом она встала вот тут. Я сказал: «Извини, у меня нет еще одного стула для тебя». Она сказала: «Мне не требуется стул. Я запросто могу постоять здесь».

Она все рассматривала и восхищалась всеми учениками. Она говорила: «Как тебе повезло, как повезло, что у тебя такие преданные ученики, такие бескорыстные ученики».

Ее последняя просьба — а ее просьба для меня закон — состояла в том, что через неделю я должен подарить членам группы Ранджаны сари, и на этот раз, сказала она, они должны быть золотые. Не знаю, где я возьму золотые сари! Белые и голубые достать легко, но на сей раз они должны быть золотыми. Кайма может быть любого цвета, но остальное должно быть золотое, золотое. И еще моя сестра попросила, чтобы в будущем на ее день рождения группа Ранджаны пела в этих золотых сари.

Я очень, очень доволен выступлением группы Ранджаны! Я очень счастлив и очень горд.

29 октября 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Наступает время

Когда я приехал в Америку, месяцев через восемь-девять Лили вдохновилась сшить для меня рубашки. Когда-то давно она была швеей. Позже она трудилась на ткацком станке на фабрике Ашрама. Фабрикой заведовала одна женщина. Так вот, Лили послала мне четыре рубашки с подходящими по цвету дхоти. Рубашки были золотая, голубая и цвета охры.

Я ей сказал:

— Я не могу их носить, не могу!

Она ответила:

— Ты должен их носить, должен!

Я сказал:

— Ну почему я должен все это носить? В Индии я носил белое. Почему это я должен носить все эти цвета? Они будут плохо на мне выглядеть, и я буду смущаться.

Она сказала:

— Нет, ты должен их носить. Я их послала, и ты должен их носить.

Она послала дхоти и верхние части от пунджаби, которые я называю рубашками. Она сшила их сама.

Потом она сказала:

— Разве ты не помнишь, что Свами-джи всегда носил цвет охры?9 Тюрбан у него был цвета охры, все остальное было цвета охры.

Я сказал:

— Он же читал лекции! А я не могу читать лекции.

Она сказала:

— Наступает время и тебе тоже читать лекции, так что ты должен носить все, что я тебе послала. Надо носить дхоти и рубашки, и надо носить разные цвета.

Ее просьба — всегда закон, не иначе как закон! И я начал носить эти разноцветные индийские одежды, потому что именно Лили первая послала мне их из Индии. Именно она их шила. По ее просьбе, по ее указанию я стал носить эти разноцветные рубашки и дхоти. Иначе я носил бы только белые дхоти. Теперь у меня столько разноцветной одежды! Ради исполнения ее пожелания я ношу не только белое.

29 октября 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Лесть действует эффективно!

Сегодня случилось нечто очень забавное. Я назову эту историю так: «Лесть действует эффективно!» Сегодня кое-кто льстил мне без устали, и это подействовало. Мой близкий друг мне, бывало, говорил: «Я знаю, что этот человек мне льстит, знаю. Но что тут поделаешь? Я люблю лесть!» Я, наверное, попал в ту же лодку!

В прошлую субботу группа Ранджаны, исполняющая баджаны, выступала в честь дня рождения моей сестры Лили. Это было такое одухотворенное, молитвенное и небывалое переживание. Душа моей сестры пришла и попросила меня, как я вам сказал, подарить им через неделю сари. Сегодня среда. Я подумал: «В конце недели я буду очень занят» — и отправился сегодня в самый большой магазин сари на Джексон Хайтс. Меня повез Винойя.

Я столько времени потратил в попытках найти тридцать одинаковых сари! У них были по четыре или по шесть одного образца, но тридцати не находилось. Я продолжал поиски, преданно все рассматривая. Моя сестра попросила меня подарить им золотые сари, но, увы, золотых не было. Продавцы называли некоторые золотыми, но я их золотыми не считал. Даже и не знаю, какого цвета они были!

Все женщины были из Бангладеш. Как бегло они говорили на хинди! Они говорили то на хинди, то на бенгали. Бенгальский, хинди, английский — Бог знает, может, они говорили и еще на каких-то языках! Они были очень-очень любезны.

С великим трудом я насобирал пятнадцать сари. Я был готов купить эти сари по цене $21 за каждое. Потом я выбрал одно дорогое сари. Продавщица назвала мне исходную цену, а потом сказала, что ее значительно снизили. Я сказал:

— Нельзя ли снизить ее еще немножко?

Она сказала:

— О нет-нет-нет.

И я купил в этом магазине пятнадцать сари и еще одно особенное сари. Когда я пошел оплачивать счет, меня увидел владелец магазина. Думаю, я ходил в его магазин лет двадцать пять тому назад. Он широко мне улыбнулся и заговорил со мной на хинди, спросив про мои дела. Он был очень-очень любезным. Все было замечательно. И тогда за дорогое сари он назначил цену на пятнадцать долларов ниже. Я сказал:

— Продавщица, назвавшая цену, была непреклонна. Она сказала, что не может больше понижать цену. А вы теперь понизили ее на пятнадцать долларов. — Он мне улыбнулся. Я сказал: — Почему же вы берете с меня на пятнадцать долларов меньше?

Он все улыбался мне, улыбался и сказал:

— Да где я найду еще одного святого?

Но это была еще не та лесть! Настоящая лесть следует дальше.

Поверьте, у меня есть свободный доступ к душе моей сестры, совершенно свободный доступ. В один прекрасный день у вас тоже появится такая способность. Тогда вы поверите в то, что я вам говорю. Сейчас вы, может, и не поверите.

Я нашел только пятнадцать сари. В этом магазине я не хотел покупать еще сари. Я сказал сестре: «Не могу найти такие сари, чтобы были все одинаковые».

Она сказала: «Тогда купи просто хорошие сари. Пусть будут разных цветов и образцов».

Я вернулся в машину, стоявшую на другой стороне улицы. Там я увидел моего друга Виджоя, гуджаратца. Я захаживал и в его магазин. Он подбежал к машине. Я открыл дверцу поздороваться с ним. И что он сделал? Он снова и снова касался моих стоп.

— Пожалуйста, пожалуйста, зайдите в мой магазин и благословите его! — умолял он. — Не надо ничего покупать, обещаю. Вы уже двадцать лет не благословляли мой магазин. Вы должны зайти и благословить меня, благословить меня.

Сколько раз он коснулся моих стоп, знает один Бог! Я пошел в его магазин. У дверей он снова коснулся моих стоп.

— Ничего не надо покупать, — повторял он. — Мне нужны только ваши благословения.

Он сказал мне, что у него дома есть мое фото, сделанное много лет назад. Один Бог знает, есть ли у него мое фото!

Я показал ему только что купленные сари. Тут он сказал:

— А, у меня такие есть. У меня есть точно такие же, точно такие!

Я был в восторге!

— У меня есть сейчас пятнадцать таких сари. Если найдутся еще несколько точно таких же, я буду счастливейшим человеком.

Он завел меня внутрь. Увы, они были не вполне такие, но что я мог поделать? Это были неплохие сари, но совсем не такие. На мой взгляд, они были хуже. На них был не такой узор и не такая кайма. Купленными в другом месте я был вполне доволен. Но мне надо было тридцать сари.

В другом магазине я купил их по $21. Тут владелец сказал, что они стоят по $25. Я сказал:

— У вас сари не так хороши, как купленные мною раньше. Почему же вы говорите, что они по $25?

Тут в нем заговорил торговец. Перед статуей Лакшми он коснулся моих стоп Бог знает сколько раз. Он стал настаивать:

— Нет-нет-нет, мои намного лучше.

Когда я, заплатив, выходил из магазина, он снова сказал:

— Мне нужны ваши благословения.

Он вышел и закрыл за мной дверь. Тут он стал касаться моих стоп — и не раз, а трижды. Он сказал, что ему нужны лишь мои благословения, и мне не придется ничего покупать!

Вот какая забавная история. Потом случилось печальное событие. Когда я был на другой стороне улицы, в машине сидел Винойя. Подошла женщина-полицейский и вручила ему штрафную квитанцию. Он сидел внутри, но она ничего не сказала. Она не позволила ему отъехать, а просто вручила квитанцию. Пара секунд — и он был оштрафован на $115. Такое уже случалось несколько лет тому назад. Я ходил с Мридангой в музыкальный магазин. Когда я вернулся к машине Винойи, его машина двигалась, но женщина-полицейский его остановила и вручила квитанцию. Думаю, она была на $85. На этот раз это было $115.

Вернемся к нашему рассказу. Мой закадычный друг мне говаривал: «Знаю, что этот человек мне просто льстит, но я люблю лесть». История повторяется! Если ваших стоп касаются столько раз, в вас проявляется сострадание.

2 ноября 2005 года
Площадка Устремления
Джамейка, Нью-Йорк

Такая нежная связь

Расскажу вам случай, которого вы не слышали, а даже если слышали, пожалуйста, скажите, что не слышали, чтобы я порадовался!

Эта история произошла в 1935 или в 1936 году, когда мне было года четыре или, может, пять. Прежде чем стать постоянным членом Ашрама, я шесть раз ездил туда с семьей. Мы были детьми. Нам не разрешалось, не разрешалось находиться в Ашраме! И целый месяц мы обычно снимали большой дом для всей семьи.

Метрах в шестидесяти-семидесяти от этого арендованного дома жила одна очень старая женщина. Вы же видели фильм Сатьяджита Рая “Pather Panchali”. В “Pather Panchali” есть старушка с палкой. И эта старушка была такая же. У нее была крошечная-крошечная фруктовая лавка. Я был маленьким мальчонкой. Я ходил к ней в лавку и покупал одну гуаву. Другие фрукты и прочее из ее лавки меня не интересовали. Гуава была такая, что меньше не бывает, зато спелая. Она стоила одну пайсу. Пайсу разменять нельзя. Это такая смешная монетка, если сравнивать с американскими долларами. Гуава тоже была такая, что крошечнее не бывает.

Старушка меня любила. Мы так другу нравились. Обычно я заходил по утрам за своей маленькой, но спелой гуавой. Я с таким удовольствием ее ел! Мы жили в Ашраме месяц, и я ходил в лавку каждый день.

Примерно через три раза на четвертый она не брала у меня денег. Она давала мне гуаву бесплатно. Я говорил: «Нет-нет-нет-нет», но она хватала меня за руки и клала в них гуаву. Вот как она меня любила.

В последний день перед самым нашим отъездом я ей сказал:

— Я больше не буду приходить.

Я сказал это на своем подобии тамильского. Когда я много лет спустя приехал в Пондичерри и стал постоянным членом Ашрама, тогда я умел говорить на тамильском, простом тамильском. В тот раз мне удалось сказать так, чтобы старушка поняла, что на следующий день я уезжаю. У нее и у меня на глазах тут же показались слезы. Тогда она дала мне четыре гуавы. Я хотел заплатить, но она ни за что денег не брала. Мне так хотелось дать ей деньги, но она не взяла. У меня хватило бы и на четыре гуавы, но она не брала.

Когда я вернулся домой, старшая сестра заметила, что я сильно огорчен. Я чуть не плакал. Она спросила:

— Что с тобой?

Я сказал:

— Эта старушка так сильно меня любит. Сегодня она не взяла у меня денег, а дала мне бесплатно четыре гуавы. Я так огорчился, что она не взяла денег.

Сестра сказала:

— Я пойду с тобой. Я добьюсь, чтобы она взяла деньги.

Сестра на тот момент знала немало слов по-тамильски, намного, намного больше, чем я. Мы пошли туда, и бабушка все еще плакала. Сестра хотела дать ей деньги за четыре моих гуавы, но она решительно их не брала.

Сестра Арпита славилась своей решимостью. Никто не мог с ней сравниться! Она потратила столько времени с этой бабушкой и в конечном счете дала ей намного больше денег, чем стоили взятые мною домой гуавы.

В тот момент все три души лили слезы, но слезы радости, а не страдания. В то время страдания не было. Бабушка, очень-очень старая и совсем худая, плакала, плакал я, и моя сестра тоже плакала, потому что у меня с этой бабушкой возникла такая нежная связь.

Мне было годика четыре или пять, это я помню. Я расскажу и другие совершенно новые истории, такие же, как эта.

8 декабря 2005 года
Отель “Pangkor Island Beach Resort”
Малайзия

Франция принесла нам удачу!

Во Франции мы получили отличные опыты. Франция принесла нам удачу! Там бывший Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де Куэльяр сказал, что я — сердце ООН. У пирамиды в Лувре, всемирно известном музее, мы провели нашу художественную выставку, и в этом году у нас опять будет выставка.

В Париже я получил награду Неру от ЮНЕСКО. У нас был концерт на Эйфелевой башне — чего мы никогда не забудем. Шум выступал против Шри Чинмоя! И у нас прошел концерт для 13 000 слушателей, концерт в Сорбонне и концерт в цирке!

Я выступал в Альянс Франсез.* Она весьма известна.

Однажды во время моей поездки во Францию мне захотелось в десять вечера выйти с учениками в город и где-нибудь поесть. Появилось такси с женщиной-водителем — я не верил своим глазам! Я колебался. Разве так бывает? До этого я не видел такого, чтобы женщина работала таксистом, поэтому подумал, что такси не настоящее. Один ученик сказал:

— Нет-нет, тут все в порядке.

Это была моя первая встреча с женщиной-таксистом!

4 января 2006 года
Отель “Awana Kijal Golf and Beach Resort”
Малайзия

Не буду учиться

Всеми старшими классами школы заведовал в Пондичерри Габриэль Монод-Герцен.⁵

У него в Ашраме жила мать. Увы, увы, когда мне захотелось получить разрешение на обучение в Пондичерри, за пределами Ашрама, я пошел не к тому человеку, к которому было бы надо, — к моему учителю французского языка. Мать хотела, чтобы я пошел к другому человеку, к французу по имени Сен-Хилер (Павитра), трудившемуся у Матери секретарем по делам иностранных граждан. Они с Габриэлем были весьма близкими друзьями. Мать сказала:

— Если Павитра возьмет тебя и скажет Габриэлю, — ведь он инспектор всех средних школ, — тебя обязательно примут.

К тому времени я передумал. Я сказал:

— Я больше не хочу учиться в школе в Пондичерри.

Иногда вам хочется двигаться в определенном направлении. Вы совершенно уверены, что это верное направление. Но вскоре вы осознаете, что это абсолютно неправильный путь.

4 января 2006 года
Отель “Awana Kijal Golf and Beach Resort”
Малайзия

Истории

Следующие истории Шри Чинмой рассказал у себя дома на Джамайке в Нью-Йорке 6 августа 2006 года.

Никто не пришел на мою лекцию

Когда я в первый раз приехал в Миннеаполис, я выступал на тему о реинкарнации. Не пришел ни один человек. Я смотрел на потолок и читал свою лекцию. Ида Паттерсон, наша Шукхуки, стояла у дверей, очень-очень надеясь, что придет хоть кто-нибудь. Лекция закончилась — не пришел никто, никто!

В одной книжке я прочитал, что подобное случилось у Брахмананды, ученика Шри Рамакришны. Брахмананда должен был читать лекцию, но никто не пришел. Брахмананда сказал, что это было его лучшее выступление! Не было никаких разногласий. Его мысли прекрасно прослушали стены!

Много нового о Свами Вивекананде

В одной книге я увидел много нового. Брат Свами Вивекананды Бхупендра захотел стать Гуру. Свами Вивекананда сказал «нет», и брат наговорил ему каких-то колкостей. Но потом Бхупендра стал таким преданным, таким преданным.

Автор обнаружил, что Свами Вивекананда был в семье не самым старшим. Везде написано, что он самый старший, но до него родились еще трое или четверо. Все они умерли во младенчестве. Во всех книгах мы в детстве читали, что Свами Вивекананда был самым старшим и не мог прокормить младших братьев. Моя пьеса начинается с того, что он не может прокормить семью. Отец у них умер, и начались трудности с деньгами. А сейчас мы выясняем, что он родился в семье не первым.

И по некоторым предметам в Калькуттском университете он вовсе не успевал! Он получил отметку «сорок» (По стобалльной системе (прим. пер.)). По индийским стандартам проходная отметка — тридцать три. По американским стандартам он бы экзамена не прошел. Сейчас весь мир знает, что он был таким блестящим студентом с блестящим умом. Это написано в сотнях книг. Но что касается университета, он по некоторым предметам получал невысокие отметки.

Шри Ауробиндо называл Свами Вивекананду цветком Калькуттского университета. Он писал о том времени, когда цветок Калькуттского университета сидел у стоп Шри Рамакришны. Свами Вивекананда им стал! Другие, возможно, получали степени только на бумаге.

Супраментальный свет

Когда Шри Ауробиндо более двух недель сидел в тюрьме, Свами Вивекананда ежедневно приходил и рассказывал Шри Ауробиндо о сверх-разуме. В то время Шри Ауробиндо о сверх-разуме и понятия не имел. Я писал об этом в своей книге. Свами Вивекананда сказал:

— Ты должен принести на землю сверх-разум.

Когда Шри Ауробиндо принес сверх-разум на землю, он так сиял, но удержался не долее двух дней. Лицо Шри Ауробиндо было целиком залито светом — и электрического света там не было. Все его тело заливал свет сверх-разума. Увы, свет не удержался. Тогда он сказал, что свет был только для учеников. Фотографий не делали — не разрешалось.

В те два дня неподалеку держали охрану, чтобы никто не попытался коснуться Шри Ауробиндо. Дилип был так предан и так эмоционален, но даже ему не разрешили в то время коснуться Шри Ауробиндо.

Супраментальный свет ушел. Потом несколько лет спустя супраментальный свет снова коснулся земли. Примерно в полпятого или в пять я бежал свои четыреста метров. Пробежав их, я буквально плакал. Это был самый трудный для меня забег. Четыреста метров для всех самый трудный забег. Я лежал на очень старом мате. И вдруг я увидел свет — кто-то мне его показал. Полчаса спустя Мать сказала, что свет коснулся ее.

Рычащий лев

Однажды 15 августа, на день рождения Шри Ауробиндо, мы все группа за группой маршировали. В тот день оркестр играл “Bande Mataram”. Шри Ауробиндо любил “Bande Mataram”. Песня стала кличем всей Индии.

Три группы сходились вместе, и у каждой был свой капитан. Один капитан — Пранаб — стал учителем физкультуры. Он мне пишет и шлет фотографии. Мы были очень хорошими друзьями. Мать стояла перед картой Индии. С этого места она принимала наше приветствие. Наступило время нашей группы приветствовать Мать. Позади меня было человек тридцать нашей группы. Из-за определенного построения некоторые группы стояли лицом к Матери, но я Мать не видел, потому что там стояли другие группы.

Мать сказала, что в то время, когда оркестр играл “Bande Mataram”, она видела, как на карте Индии рычал и рычал лев. Она сказала, что видела и слышала его. Все это происходило во внутреннем мире.

Я сказал брату Читте: «Я видел льва и слышал, как он рычит. Могу даже показать его местоположение».

Брат принес маленькое изображение льва, думаю, из газеты, и принес карту Индии, такую же, какая была на площадке. У нас было много-много экземпляров такой карты. Я положил изображение льва на карту в то место, где я его видел. Я расположил хвост, пасть, все части льва точно так, как это было на площадке.

Брат часто вставлял в рамки маленькие фотографии Матери и Шри Ауробиндо и дарил эти фотографии Матери. В Ашраме было двадцать-тридцать детей, и раза два в месяц Мать дарила детям эти фотографии. На этот раз брат подарил немало фотографий, и он также подарил ту карту Индии, на которую я положил льва. Непринужденно он сказал:

— Чинмой говорит, что вот так располагался лев, который рычал. Он говорит, что видел льва.

Очень-очень серьезно Мать сконцентрировалась на месте расположения льва. Потом брат увидел очень светлую и широкую улыбку Матери.

Лев смотрел ввысь, в направлении Гималаев. Я назвал точное место совершенно правильно, потому что оно было мне так очевидно.

Я могу держать свой третий глаз открытым, но иногда я его не открываю. Иногда я не хочу его открывать, потому что тогда мне придется решать какую-нибудь проблему во внутреннем мире. Но иногда третий глаз открывается автоматически. В то время я был юным парнишкой в сознании маршировки. Я маршировал, остановился, и тут у меня открылся третий глаз. Я вовсе не жаждал увидеть, что происходит в тот момент, вовсе не жаждал! В миллионах случаев у меня не бывает желания узнать, что происходит. Я не хочу этого знать, потому что стоит мне это узнать, как придется заниматься проблемами. Если уж по какой-то причине я должен его открыть, я открываю. Но, как я уже сказал несколько минут тому назад, после забега на четыреста метров, тяжело дыша, я просто увидел супраментальный свет.

Это правда, правда, правда. В моей жизни в Ашраме чего только не случалось!

Очень преданная семья

Одна семья в Ашраме была очень-очень предана мне с самого начала. Была предана вся семья. Как только их отец впервые увидел меня (мне было тогда лет четырнадцать), он спросил:

— Как тебя зовут?

Я ответил:

— Чинмой.

Он сказал:

— Нет! Я вижу, что ты царь йогов, Йогирадж!

С того времени он никогда не называл меня именем «Чинмой».

Все члены семьи независимо от возраста называли меня Чинмой-да! Их мать была лет на двадцать-тридцать старше меня, да все они были намного старше меня, но так уж у них было принято обращаться ко мне. Их старший сын был старше меня, и он называл меня Чинмой-да. Они все называли меня Чинмой-да, но отец называл меня Йогирадж.

Все в семье так меня любили. Одну из дочерей звали Киран. После смерти отца один духовный Учитель сказал Киран, что ее отец принял новую инкарнацию и теперь он младенец. Все в семье хотели повидать отца, потому что так сказал духовный Учитель. Но мать Киран все еще оплакивала мужа, и она не хотела навещать ребенка.

К тому времени у меня сложилась очень хорошая внутренняя связь с этой семьей. Мать Киран упрашивала меня:

— Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, правда ли это. Я все еще так переживаю смерть мужа, поэтому не хочу видеть малыша.

Малышу к тому времени было уже года три-четыре.

У меня был очень-очень близкий друг. Однажды я увидел Шри Рамакришну на фоне луны и беседовал с ним, а мой друг находился рядом со мной. Я разговаривал, но мой друг ничего не понимал, хотя даже слышал слова! Однажды я увидел, что мой дорогой друг играет с этим малышом. Я попросил друга привести малыша ко мне, и он привел мальчика. Я серьезно сконцентрировался. Потом я отправился домой к этой семье и сказал матери:

— Я так не думаю… это неправда. Он не был вашим мужем.

Она сказала:

— Какое облегчение!

Она совершенно перестала думать об этом ребенке и не ходила его навещать. Дети тоже перестали ходить — именно потому что я им сказал, что это неправда. Они мне верили.

Когда два года тому назад эта женщина умерла (это было около двух часов ночи), ее душа захотела, чтобы я полностью заботился о ней. В Ашраме она была очень преданной. Я сказал: — Я не могу этого сделать. Ваш Гуру — Мать, ваш Гуру — Шри Ауробиндо.

Но она сказала:

— Нет, я ваша ученица.

Я сказал:

— Вы столько лет были ученицей в Ашраме!

Она сказала, что приняла меня своим Гуру и что я должен о ней заботиться. Они с мужем были учениками Матери и Шри Ауробиндо, но они так полюбили меня, так мною восхищались. Впервые ее муж увидел меня, когда я был юным парнем. Он сказал:

— Тебя зовут не Чинмой — тебя зовут Йогирадж!

Когда отец умирал в больнице, я ходил туда с его сыном, моим близким другом. Из палаты вышли три врача, и все они курили без перерыва. Друг спросил:

— Как мой отец?

Один из врачей ответил:

— О, да у него все хорошо.

Я вошел в комнату. Увидев отца, я коснулся его стоп, потому что он был старше меня. Потом повидаться с ним зашел мой друг. Врачи вернулись и начали его осматривать. На это понадобилось всего пару минут. Они его осмотрели и затем сказали:

— Ну, он уже умер.

А всего две минуты назад они говорили:

— У него все хорошо.

Наверное, это они так на индийский манер пытались утешить сына.

Что-то особенное у меня в глазах

Люди видели у меня в глазах что-то особенное. Что они там видели, Бог знает. Я гулял по улице возле Ашрама. Сзади ко мне подошел господин и спросил:

— Можно я буду называть тебя Йогибар?

«Йогибар» означает величайший из йогов.

Я не знал, кто он такой! Ему было за сорок пять, а мне, наверное, лет семнадцать-восемнадцать. Я сказал:

— Нет, меня зовут Чинмой.

— Я знаю, что тебя зовут Чинмой, но ты должен позволить мне называть тебя Йогибар.

Я даже не знал его имени! Он был очень приятный человек, настоящий джентльмен. Вот так я стал Йогибаром.

Через несколько месяцев он привез в Ашрам свою жену и маленького ребенка. Они пришли домой к моей сестре. Жена непрерывно плакала, потому что не хотела слушать своего мужа. Муж настаивал на том, чтобы она стала ученицей Шри Ауробиндо, но она отказывалась, потому что уже приняла своим Гуру Свами Вивекананду — не Шри Рамакришну, а Свами Вивекананду. Она никогда не видела Свами Вивекананду на физическом плане. И все-таки муж настаивал, а она не хотела становиться ученицей Шри Ауробиндо. И борьба все продолжалась и продолжалась. Она хотела остаться ученицей Свами Вивекананды. Муж сказал:

— О, Шри Ауробиндо намного выше, чем Свами Вивекананда, он же Аватар.

Он пытался ее убедить.

У меня были мудрые сестры. Они сказали:

— Позвольте ей остаться у Свами Вивекананды. Зачем заставлять ее, если она не хочет становиться ученицей Шри Ауробиндо?

Дело было поздно вечером. Я сказал:

— Ладно, завтра вечером приходите ко мне домой.

В то время я жил с братом в маленьком домишке возле спортивной площадки, всего метрах в пятидесяти. Я жил там восемнадцать лет. Женщина с мужем пришли. Комнатка была совсем маленькая. Я попросил их сесть. Мы все сели — муж, жена и я. Мне понадобилось меньше двух минут. Я призвал Свами Вивекананду. Свами Вивекананда так меня любит, так любит! Он приходит в любое время. Иногда он меня бранит, потому что я младший брат. Такова уж любовь! Я призвал его, и он пришел.

Я сидел рядом с мужем, а дальше сидела его жена. Я коснулся его бедра, потом сказал:

— Теперь, пожалуйста, коснитесь своей жены.

Как только он ее коснулся, по ней будто ток пробежал. От радости она закричала, буквально закричала, потому что видела Свами Вивекананду в такой прекрасной форме. Она видела его в углу комнаты. Она плакала, плакала от радости, пребывала в экстазе.

Так вот, я касался мужа, но он не увидел Свами Вивекананду. Его увидела жена. Он спросил меня, как такое могло получиться. Я сказал:

— Вы же ученик Шри Ауробиндо. Зачем вам видеть Свами Вивекананду?

Он спросил:

— Тогда зачем ты касался меня?

Я ответил:

— Только чтобы показать на физическом плане, что я кое-что делаю.

После этого опыта муж перестал настаивать, чтобы его жена стала ученицей Шри Ауробиндо.

Вот такие опыты случались в моей жизни. Я старался приносить пользу людям, пока жил в Ашраме, так что я стал Гуру еще в то время!

Посмотреть на тебя, а не помогать

Свами Вивекананда! Однажды он пришел во время Рождественского путешествия в тот момент, когда я не смог поднять определенный вес. Я сказал: «Это ты во всем виноват! Ты же мог мне помочь». Он ответил: «Нет, я пришел сюда не помогать, а посмотреть на тебя!»

Один раз приходил также и Господь Шива. Я сказал: «Я тут изо всех сил стараюсь выполнить жим лежа. Ты смотришь. Разве ты не можешь мне помочь?»

Он ответил: «Я не могу тебе помочь. Я пришел сюда увидеться с тобой, взглянуть на тебя, а не помогать».

Хотите верьте, хотите нет — у меня со Свами Вивеканандой связь ближе не бывает. Если я его призываю, он приходит в тот же миг. Такую связь я установил в Ашраме.

Откуда сестра могла это узнать?

Нет ничего правдивее этого случая в моей жизни.

Много лет тому назад я поднимал очень тяжелый вес. Пришли и Шри Рамакришна, и Свами Вивекананда, и оба меня благословили. В Индии было субботнее утро, а здесь в Нью-Йорке была пятница. Раз в неделю, каждую субботу я звонил своей семье. Потом, когда заболел Манту, я стал звонить каждый день и в конечном счете по два раза на дню. В этот раз на мой звонок ответила Лили, сказав:

— Тебе ничего не надо мне рассказывать, не надо рассказывать.

Я сказал:

— Что значит ничего не надо рассказывать? Что случилось?

У нас в семье мы называем его не Шри Рамакришна — мы всегда называем его Такур. В этом — наша любовь и преданность к нему. Мы всегда называем Шри Рамакришну и Свами Вивекананду Такуром и Свами-джи. Сестра сказала:

— Благословить меня сюда приходили и Такур, и Свами-джи. Они мне сказали, что несколько часов тому назад они ходили благословить тебя.

Как я мог отрицать, что они приходили меня благословить? Потом они отправились благословить мою сестру, ведь, хотя члены нашей семьи — ученики Шри Ауробиндо, все мы чувствуем большую любовь и преданность, преданность, преданность Шри Рамакришне и Свами Вивекананде. Все бенгальцы рождены из крови Такура и Свами-джи. У нас всех есть этот аспект преданности, потому что внутри нас всегда есть кровь Шри Рамакришны. Преданность, преданность! Сестра сказала, что они приходили благословить меня, а потом пришли благословить ее.

Этот случай я никогда-никогда не забуду. Откуда могла это узнать моя сестра? Это правда на сто процентов.

Шри Ауробиндо открыл у моей сестры третий глаз

Однажды Шри Ауробиндо открыл у моей сестры третий глаз. Вот как это было.

Я отправился в ашрам Раманы Махарши. В то время у меня не было сложностей с тем, чтобы исчезнуть из Ашрама, потому что я еще не работал у Нолини. Кто узнает, что в какой-то один день я не ходил на работу? Никаких проблем! Я начисто обрил голову и надел набедренную повязку. Обратно я ехал на поезде, и у меня совсем не было денег. Тут пришел контролер. У меня были только часы-секундомер. Если у пассажира не было денег, контролер благополучно отбирал у него вещи.

Контролер зашел в наше купе. В индийских поездах окна открывались полностью. Так вот, в те дни я был вполне спортивным, и я выскочил через окно! Я не хотел отдавать свой секундомер, стоивший, вероятно, от двух до пяти долларов. Поезд шел. Когда я выпрыгнул из окна, то приземлился метрах в тридцати от поезда — это вам не один метр! Как такое случилось? Я что, умел летать? Я приземлился метрах в тридцати на рисовом поле. Невообразимо! Я весь перемазался и начал искать какой-нибудь пруд. Но я нисколько не расшибся, совсем нисколько, — я просто прыгнул!

Я недолго шел пешком и потом обнаружил пруд. Там росло манговое дерево, и одна его ветвь свисала всего в метре от меня. Я начал отмываться и оттираться.

Уже совсем стемнело, было часов двенадцать или час ночи. Брат не мог меня отыскать, все члены семьи страшно беспокоились. Куда я подевался? Минул день, настала глубокая ночь.
Наконец я пришел домой к сестре. Они беспокоились обо мне весь день, кроме одного человека — Лили. Она не волновалась, но она ничего не сказала членам семьи. А ведь она любила меня больше всех! Так что же случилось?

Когда я вернулся, они засыпали меня вопросами. Но Лили сказала:

— Шри Ауробиндо приходил успокоить меня, а потом показал, что ты делаешь: и как ты выпрыгнул из поезда, как упал и как мылся возле мангового дерева.

Шри Ауробиндо ей все показал, так что она не беспокоилась. Другие же так волновались: куда я пропал, куда пропал?

Вот каким был мой первый опыт в ашраме Раманы Махарши. Когда я туда приехал, я смотрел на статую Раманы Махарши. Она была такой прекрасной. Потом слева от себя я увидел Мать и Шри Ауробиндо. У них лились слезы, слезы, слезы, так что мне пришлось вернуться. В то время я хотел принять санньясу, но это у меня не вышло!

Выйти из круга

Когда я поехал к Рамане Махарши во второй раз, я уже работал у Нолини. Я ему сказал, что Мать дала мне разрешение на поездку. Ну и история! На следующий день Мать сказала:

— Да уж, я дала тебе разрешение!

Потом она очень нежно шлепнула меня. В то время мне было двадцать восемь лет. Она очертила большой круг и сказала:

— Ты не сможешь выйти из этого круга, за пределы этой границы.

Это был круг, похожий на тот, что Лакшмана сделал для Ситы. Вот какую нежность ко мне она чувствовала!

На то, чтобы выйти из этого круга, мне понадобилось три или три с половиной года. Мать всячески противилась моему решению поехать в Америку. В мой последний день она не захотела повидаться со мной.

Лишь одна сила

Есть лишь одна сила, одна божественная сила. Эта божественная сила действует через Шри Рамакришну, Свами Вивекананду, Шараду Дэви, Шри Ауробиндо и всех духовных Учителей. Шри Ауробиндо писал, что есть одна сила, которая действует в каждом и через каждого человека, Аватар это или обыкновенный человек. Внутри всей вселенной действует одна сила — не две силы. Если она нужна тут, она будет действовать тут. Когда она нужна там, она будет действовать там. Действует одна сила. Эта сила может в любой момент открыть у человека третий глаз, и та же сила может вечно держать его закрытым.

В тот день, когда к нам на встречу в школу №86 должен был прийти знаменитый индийский писатель, я мог погибнуть. Я шел по 150-й улице возле моей отметки в 200 метров. Внезапно какой-то автомобиль начал поворот. Он ехал в мою сторону совершенно ненормальным образом. Я не знал, что делать! Я запаниковал. Я почувствовал, что мне конец. Я стоял на обочине — и вдруг увидел, что мое тело стоит на ступенях какого-то дома! Не знаю, как мое тело оказалось на ступенях дома не меньше чем метрах в пятнадцати оттуда. Я ничего не предпринимал, я не использовал оккультную силу.

Были еще случаи, которые я сейчас и припомнить не могу. Если Бог пожелает кого-то спасти, Он запросто может спасти этого человека. В моей жизни так много происшествий — семь или восемь — могли закончиться смертью, но ничего не случилось.

Вы же знаете мою весьма важную историю: я жив благодаря Матери Кали. Врач констатировал бы мою смерть после забега на 400 метров. Моя душа ушла. Тогда Мать Кали схватила мою душу и вернула ее в тело. Я три дня не мог шевелиться. Я лишь смотрел на Мать Кали. Я лежал и во всей комнате видел только ее. Смотрю сюда — и Мать Кали здесь, смотрю туда — и Мать Кали там. Повсюду я видел Мать Кали. Вот как она меня защищала. Иначе я отправился бы к Богу! Это было в 1945 или 1946 году. В то время мне было четырнадцать, а теперь возраст все прибавляется и прибавляется — мне семьдесят пять.

Вот какие у меня были опасные для жизни опыты.

Сокровища для моих спонсоров

[Гуру говорит Палаш о фотоальбоме] Пожалуйста, очень аккуратно оберни его и отнеси моим спонсорам Сэмми и Эрику. Здесь то, чего они больше нигде не возьмут! Уверен, они будут вечно благодарны. Я ездил в четыре или пять важных в жизни Матери мест, включая место ее рождения, и молитвенно стоял там. В каждом месте делали фотографии. Для них это будет сокровище, что-то бесценное. Один набор фотографий я послал Пранабу, а второй — для них. Она жила в разных домах. Я подписал альбом и сделал дарственную надпись для Матагири.11 Я чувствую, что такого раньше не делал никто. Я такого не видел.

[Шри Чинмой читает дарственную надпись] «Матагири — с бесконечной любовью моего сердца и бесконечной благодарностью моей жизни».

Эверест устремления

Эверест устремления. Нам всем требуется устремление высочайшей высоты. Я написал более семисот книг. Согласно моему устремлению, эта книга — одна из моих главных семи книг. Из семисот книг эта занимает очень-очень особое место.

Я чувствую горячее желание, чтобы мои ученики непременно прочитали эту книгу в этой инкарнации хотя бы семь раз. И я хотел бы выразить ту же просьбу к ищущим, которые так добры ко мне и регулярно и преданно приходят сюда, — прочитать эту книгу. Уверяю вас: ваше устремление, жажда вашего сердца, непременно возрастет, когда вы будете читать эту книгу.

20 июля 1991 года
Бахман-холл
Нью-Йорк