Подлинный успех Учителя и учеников

Жил-был в Индии, во вполне современном городе один великий духовный Учитель. Его ученики изо всех сил старались проявлять свой внутренний свет и прогресс во внешней жизни, но зачастую оказывалось, что и ту небольшую духовность, которую они пытались предложить, поглощали своей сложностью и изощренностью жизнь и работа в большом городе. Учитель вдохновлял их упорно продолжать усилия в манифестации и старался укрепить их внутренне, чтобы они превратились в божественных воинов и во внешней, и во внутренней жизни.

Время от времени Учитель брал своих учеников в поездки, чтобы дать выход их детской спонтанности и радости и освободить ум от проблем и напряжения. Однажды Учитель пригласил нескольких учеников пойти на прогулку в близлежащий лес. Он с удовольствием заметил, что одна из его самых старых учениц свободно разговаривает и вовсю общается с молодыми ученицами. Учитель не мог не отметить это и сказал одному из своих близких учеников, шедшему рядом:

— У нее возраст отрекся перед детским началом. Когда она общается с ученицами, видны ее детский энтузиазм и спонтанность. Ей перевалило за шестьдесят, но о ее возрасте и вопроса не возникает.

Учитель продолжил:

— А слова «разочарование» в ее словаре вовсе нет. Она с такой надеждой идет к самым разным людям, которым пытается продать свое рукоделие. Она никогда не теряет надежды на то, что какая-нибудь большая компания купит у нее один из ее узоров и заплатит ей столько денег, что ее Учитель станет мультимиллионером.

— Восхищаюсь ее оптимизмом, — сказал ученик. — Думаешь, ее усилия когда-либо принесут плоды?

— Если через два-три года она бросит старания продать свое рукоделие, говоря, что все это никому не нужно и что она столько времени потратила зря, то все ее усилия и надежды сойдут на нет. А если она будет с искренним желанием продолжать, то в этой или в следующей инкарнации ее желание, несомненно, исполнится.

— Но, Учитель, она пытается продать свою работу столько лет! Что в подобном случае лучше: настойчиво продолжать или отбросить всякую привязанность?

— Лучше продолжать. Но нужно быть непривязанным каждый раз, когда тебе наносят удар, когда приходит неудача. Ведь ты знаешь, что поступаешь правильно, так что не отступай только потому, что получил опыт неудачи. Нужно продолжать. Затем, если ты уверен, что сделал все, что мог, и больше ничего сделать не можешь, или если изнутри приходит послание, что ты сыграл свою роль и Всевышний хочет, чтобы дальше попытки делал кто-то другой, ты прекратишь. Или если ты получишь внутреннее послание, что выполнять эту задачу больше нет необходимости, ты прекратишь усилия с чувством полной непривязанности. Иначе, если у тебя не будет непривязанности и ты станешь работать с неправильным отношением, то, достигнешь ли ты внешнего успеха или нет, в Глазах Бога у тебя успеха не будет.

— Спасибо, Учитель. Ты очень понятно объяснил связь между упорством и непривязанностью. Но прости меня, Учитель, если быть искренним, я должен сказать, что завидую ее энтузиазму.
— Благословляю твою искренность, — сказал Учитель. — Когда большинство из нас что-то начинает, то, если на это уходит больше двух недель, мы не можем сохранить тот же энтузиазм, ту же радость и решимость. Но эта ученица делает попытки вот уже сколько лет подряд и все с тем же энтузиазмом!

Учитель на минутку замолчал.

— У тебя огромная настойчивость, сын мой. Ты и все мои ученики, которые пишут статьи и книги о духовной жизни и о вашем Учителе, продолжаете с таким упорством прилагать усилия, чтобы их опубликовать. Вы знаете, что поступаете правильно, стараясь поделиться с другими людьми тем, что обнаружили, и все же вы не привязываетесь к плодам своих трудов. Если мы стремимся поступать правильно, мы примем любой вызов, но если это будет что-то неправильное, мы, конечно же, вовсе не будем пытаться.

— Верно, Учитель, я знаю, что поступаю правильно. Но, признаюсь, если я не добиваюсь успеха, то зачастую впадаю в уныние, и у меня пропадает всякая охота что-нибудь делать. В последнее время мне кажется, что все мои попытки хоть что-то опубликовать полностью провалились.

Учитель стал его утешать:

— Слишком большой успех с самого начала очень вреден, даже опасен. Ты только тогда будешь знать цену успеху или прогрессу, если много раз испытаешь неудачу. Иначе ты будешь принимать успех как должное или будешь считать, что непременно его добьешься, и будешь ожидать мгновенного успеха во всем. Добиваться успеха во всем нелегко, а если он придет слишком просто, у тебя не будет представления о его ценности.

Утро плавно переходило в день, и Учитель с учениками шли уже довольно долго. Учитель знал, что его духовные дети устали и проголодались, и он созвал всех учеников немного помедитировать перед обедом. Когда ученики устроились для медитации, они заметили, что Учителя нигде не видно. Ученики удивились, что Учитель не медитирует вместе с ними, но через некоторое время красота леса вдохновила их погрузиться глубоко внутрь, и каждый постарался медитировать как можно лучше. Примерно через полчаса к ним присоединился Учитель, и все медитировали в безмолвии еще пятнадцать минут. После медитации Учитель сказал ученикам, что он очень доволен их медитацией.

— Думаю, это ты постарался, Учитель! — сказал один юноша.

Такое пояснение ученика немного позабавило Учителя:

— Видите — я улыбаюсь, но я хочу сказать: было бы хорошо, если бы на наших регулярных встречах и также в любое другое время вы медитировали до моего прихода. Тогда вы сразу увидите, как я, начав медитировать и войдя в свое высшее сознание, подниму ваше сознание.

— Медитировать в твоем физическом присутствии — это совсем другое дело, — сказал юноша. — А разве не лучше было бы, Учитель, если бы ты присутствовал с самого начала? Вот сегодня, например, почему ты столько ждал, пока не подошел к нам?

— Верно, я вам помогал, — объяснил Учитель, — однако вы провели подготовку. Если бы вы пришли сюда медитировать, а сами просто уселись бы и стали тратить время понапрасну, глазея по сторонам, вы бы не почувствовали, что внесли свой вклад в успех, не ценили бы его. Но вы приняли в этом участие, а мы всегда ценим то, в чем сознательно участвуем.

— Да ведь все, что мы отдаем, — сказал юноша, — это практически ничто!

— Как раз потому, что мы вносим один процент, мы знаем цену всему достижению. Да, если бы я пришел сюда раньше вас или начал бы медитировать вместе с вами, то вам было бы очень легко войти в высокое сознание. Вы поднялись бы как по волшебству. Но если бы такой мгновенный успех в медитации приходил к вам каждый раз, вы всегда ожидали бы его и не придавали ему должного значения.

— Да, Учитель, я вижу, ты, как всегда, совершенно прав.

Учитель продолжил:

— Есть такие люди — везунчики, у них родители-мультимиллионеры и огромное богатство. Но если эти дети пойдут трудиться и заработают в семейную кубышку немного денег, это лучшее, что они могут сделать. У родителей, может быть, денег куры не клюют, и дети унаследуют всю их собственность, да только ценить они ее не будут, пока сами не внесут хотя бы небольшую часть. Так что успех придет, но не предприняв во имя его собственных усилий, мы никогда не будем его ценить.

Ученик, который разговаривал с Учителем перед медитацией, сказал:

— Учитель, во время прогулки мы разговаривали об упорстве, успехе и неудаче. Раз уж сегодня, кажется, такой день, когда можно об этом поговорить, можно мне задать тебе вопрос о неудаче? Ты говоришь, что неудаче отведено свое место. Но почему же тогда я так расстраиваюсь из-за собственных неудач?

— Частые неудачи — это плохо, — сказал Учитель. — Если неудачи приходят постоянно, человек может все бросить, а вот если он хоть иногда добивается успеха, он воодушевляется и продолжает. Но я верю вот в какую теорию: «Неудачи — это столпы успеха». Особенно это верно в боксе или борьбе. Чем больше у боксера бывает поражений, тем больше у него появляется решимости и тем сильнее он становится. В духовной жизни я тоже стараюсь укрепить своих духовных детей и прошу их бороться с невежеством, ограниченностью и несовершенствами. Я хочу, чтобы они не убегали от невежества и тьмы, сколько бы раз те ни побеждали, а встречались с ними лицом к лицу.

— Учитель, — сказали ученики, — мы постараемся стать твоими божественными воинами, твоими божественными инструментами. Прогулка в этом прекрасном лесу придала нам новых сил и вдохновила нас внешне, а ты просветлил и вдохновил нас внутренне. Мы вернемся к городской жизни, к своей внутренней и внешней работе с новым упорством, новым пониманием успеха и неудачи, с новым вдохновением и устремлением проявлять Всевышнего в тебе. В этом и будет заключаться наш настоящий успех.

— Вы восприняли мой свет, — сказал Учитель, — поэтому я тоже могу считать сегодняшний день своим успехом. Давайте вместе стараться и взывать. Мы добьемся настоящего успеха.

30 июля 1974 года

Жена-модница

Жили однажды молодые супруги, и были они женаты несколько лет. Жена была очень духовной. У нее был Учитель, и она следовала определенному пути, но муж к духовной жизни готов не был. Он курил и выпивал и поддавался многим небожественным силам, но у него было очень чистое сердце. Он осознавал всю бездну своих недостатков и от всей души восхищался духовностью жены. Он вполне логично рассуждал, что так же, как он заботится о ней на материальном плане, она заботится о нем на плане духовном. Муж с женой были очень близки друг другу. Он был сам не свой от радости, что, по крайней мере, его жена живет для Бога, и считал, что тоже станет хорошим инструментом Бога, когда настанет его время.

Духовный Учитель испытывал особую любовь к этому молодому человеку. Жена же, несомненно, была одной из любимых учениц Учителя. Изредка, когда Учитель проводил особые встречи, муж приходил, и Учитель проявлял к нему большую любовь и заботу.

Ученики не могли этого понять.

— Как же так? — спрашивали они. — Он пьет, курит, у него куча пороков. Почему Учитель, вопреки своим правилам, проявляет к нему такую нежность и любовь?

Увы, они не знали, что у мужа было кристально-чистое сердце.

У Учителя было очень много учеников, которые по мере своих способностей были хорошими, искренними и духовными. Но даже хорошие ученики, которые, кажется, должны были быть полностью искренними, скрывали кое-какие события от его внешнего видения. Но кому же удастся скрыть что-либо от его внутреннего видения? Жизнь мужа была для оккультного и внутреннего видения Учителя открытой книгой, и он видел, что у этого человека воистину искреннее сердце.

Так вот, хотя жена обладала многими достоинствами и была очень искренней ищущей, образцовой ученицей, у нее были кое-какие своеобразные привычки и склонности. Она питала слабость к красивой одежде, красивым сари, ювелирным украшениям и другим дорогим вещам. Ей хотелось каждый раз, отправляясь в ашрам к Учителю, щеголять в самых красивых и дорогих нарядах, какие только можно было купить на рынке. Естественно, ученицы победнее ей завидовали, да и хорошие ученицы, не стесненные в средствах, считали, что она ведет себя неправильно. С одной стороны, она очень хорошо медитировала, с другой стороны, она погрязла в земной роскоши.

Чтобы ей угождать, бедному мужу приходилось каждую неделю покупать ей роскошные вещи. Иногда, когда у него кончались деньги и он не мог купить жене самые дорогие и самые красивые наряды, дома разражался ужасный скандал. Она угрожала, что бросит его, если он не будет покупать ей такие наряды и драгоценности, как ей хочется. Бедняга так любил жену, что был готов отдать за нее жизнь, но иногда бывало так, что у него действительно не было денег на дорогие вещи. Он страдал, но, поскольку за ним не водилось привычки обманывать, он не видел возможности выполнять то, чего она хочет, и угождать ей.

В один прекрасный день муж отправился к Учителю жены и сказал:

— Учитель, спаси меня, спаси! Ты же видишь все, что у меня на сердце. Я не твой ученик, но я глубоко предан тебе. Я знаю, моя жена — одна из твоих самых любимых учениц, но у нее есть, если можно так сказать, одна дурная привычка. Мне каждую неделю приходится покупать ей дорогие наряды, чтобы она ходила к тебе в ашрам в обновках. Уверен, кто-то ею восхищается, но большинство, наверное, завидует. Во всяком случае, я от ее друзей, да и от нее знаю, что она одна из твоих лучших учениц, если говорить о медитации, посвящении, любви, преданности и отречении перед Волей Всевышнего. Не знаю, как получается, что она может вести себя так по-разному. Иногда я вижу, что она с головой ушла в материальную жизнь, а иногда, когда она медитирует дома перед твоим алтарем, я вижу в комнате саму Богиню. Вот, Учитель, я в полном тупике. То мне кажется, что она совершенно божественна, то я вижу, что она меркантильна в худшем смысле слова.

Учитель, спаси меня, пожалуйста! У меня кончились деньги, и я не в состоянии покупать ей красивые дорогие наряды, в которых она хочет приходить в твой ашрам. Но она уже несколько раз грозилась меня бросить. А каждый раз, когда она мне угрожает, я чувствую, что вот-вот умру. У меня такое чувство, будто я на последнем издыхании. Я хочу ее удержать, уберечь и не могу с ней расстаться. Когда она ходит в твой ашрам, я, твоей милостью, способен спокойно сидеть и ждать. Когда я хожу на работу, мне приходится обходиться без нее, это неизбежно. Но когда я не на работе, а она не в ашраме, я всегда вместе с ней, со всей радостью сердца, со всем восхищением, обожанием и признанием ее духовных качеств.

Учитель сказал молодому человеку:

— Послушай, дитя мое. В следующий раз, когда она станет тебе угрожать и говорить, что бросит тебя, скажи, пусть бросает.

— Ох, Учитель, да я не смогу! Если она меня бросит, не знаю, что я буду делать!

— Не волнуйся. Я тебя уверяю, она тебя не бросит. А ты прими ее вызов! Скажи ей, пусть уходит, если хочет. Но не говори, что ты приходил сюда и спрашивал совета.

— Не скажу, Учитель.

Когда жена в следующий раз закатила сцену и стала угрожать мужу, что бросит его, он сказал:

— Ну, если ты действительно настроена меня бросить, бросай! У меня нет денег на то, чтобы постоянно покупать тебе дорогие вещи и этим тебе угождать. Можешь от меня уходить.

Жена впервые услышала от мужа нечто подобное. Она не верила своим ушам. Она не верила своим глазам. Тут муж сделал еще один шаг. Он сказал:

— А если ты еще раз придешь мне надоедать в то время, когда у меня не будет возможности что-то купить тебе, то не ты меня, а я тебя брошу!

Когда жена услышала такое от мужа, она потеряла сознание и упала.

Муж до смерти испугался того, что натворил. Он помчался к дому Учителя и воскликнул:

— Учитель, Учитель, помоги! Что я наделал! Ты мне сказал, что если она еще будет мне угрожать, мне нужно сказать ей, пусть уходит. Я сказал, и ее как громом поразило! У нее был ужасный шок! Не знаю, что на меня нашло, но я пошел на шаг дальше. Я ей сказал, что если она еще будет мне грозить, то это я ее брошу. Когда я это сказал, она потеряла сознание и упала. Не знаю, что со мной будет. Учитель, помоги мне!

Учитель сказал:

— Сын мой, я ведь не просил тебя говорить, что ты ее бросишь.

— Знаю, Учитель. Это моя собственная непростительная глупость. Но разве ты, Учитель, меня не простишь? Ты поможешь ей прийти в себя?

— Конечно. Воспользуюсь своей оккультной силой. Но я хочу тебе сказать, что ты поступил правильно, ты ничего плохого не сделал.

Молодой человек сказал:

— Я не сделал ничего плохого? Да я самый ужасный злодей! У меня просто сердце кровью облилось, когда я увидел, что она упала в обморок.

— Нет, сын мой, ты поступил правильно. А сейчас иди домой. Когда доберешься, увидишь, что с ней все хорошо и она с нетерпением тебя ждет.

Видение Учителя было безупречным. Когда муж пришел домой, жена нетерпеливо его ждала. Как только он вошел, она подбежала к нему и сказала:

— Ради Бога, я больше никогда не попрошу у тебя дорогие наряды. Никогда, никогда, никогда! Единственное, чего я от тебя хочу, — это чтобы ты был со мной. Мы будем вместе! Учитель мне много раз говорил, что у тебя очень чистое сердце. Я не хочу тебя терять! Чистое сердце — это то, что в духовной жизни нужно нам больше всего.

— Пошли к Учителю вместе, — сказал муж. — Мне нужно кое-что ему сказать.

Тут жена немного испугалась.

— Ты хочешь пойти к Учителю? Зачем? Тебя же мой Учитель не интересует.

— Нет, очень интересует. Пошли со мной! Давай пойдем вместе. Я должен сказать твоему Учителю кое-что особенное.

И они оба отправились к Учителю. Учитель сделал вид, что он и знать не знает о том, что приключилось с женой. Молодой человек сказал:

— Учитель, пожалуйста, прими меня. Сегодня для меня настало время принять тебя своим Учителем. Сегодня я бросаю пить и курить. Сегодня я бросаю все свои пороки.

— Что за внезапная перемена, сын мой? — спросил Учитель.

Тут муж рассказал историю о том, что случилось между ним и его женой, а Учитель все еще делал вид, что ничего не знает. Он проявлял большое любопытство и сочувствие. Когда муж рассказал всю историю, Учитель сказал жене:

— Ты, несомненно, одна из самых моих любимых учениц. Почему же ты все это время мучила мужа из-за дорогих нарядов и украшений? Зачем ты это делаешь?

Она сказала:

— Учитель, твоя философия утверждает, что важно не то, что мы носим, а то, где наше сознание. Ты много раз говорил, что у меня лучшая медитация. И вообще ты давал нам почувствовать, что я одна из твоих самых преданных, достигших отречения учеников. Поэтому я решила, что то, как я одета, не имеет никакого значения, и что красивая одежда не влияет на мою медитацию. А раз эти красивые вещи приносят мне радость, я их и ношу.

— Да, дочь моя, ты поняла мою философию, и я полностью верю в твои способности. Ты носишь дорогие вещи, очень красивые вещи, но они совсем не понизили твоего сознания. Они не вызвали в тебе гордости или тщеславия.

— Я так благодарна тебе, Учитель. Эти вещи не понижают моего устремления, и поэтому я ношу то, что у меня есть.

— А вот тут я должен тебя поправить, — сказал Учитель. — Верно, когда ты носишь дорогие наряды, твое сознание не опускается. Но как ты их получаешь? За счет кого-то другого. Ты превращаешь жизнь мужа в ад, чтобы порадовать себя. Ты должна носить то, что у тебя появляется в обычных условиях, а не то, что ты выпрашиваешь у мужа да еще угрожаешь ему до тех пор, пока не заставишь исполнить свои требования. Даже реальные потребности нужно удовлетворять нормальным, естественным способом. Ты же умоляла мужа и даже угрожала ему из-за каких-то тряпок. Это неправильный путь. Правильный путь — позволять вещам появляться нормальным образом. Если твой муж сам подарит тебе что-то или даст денег, чтобы ты смогла купить себе что-то по вкусу, можешь носить эти вещи. Но заставлять его и выпрашивать — это не нормально.

— Учитель, Учитель, прошу тебя, не ругай мою жену. Она — самое дорогое, самое близкое, что у меня есть. Я не переживу ее страданий. Я вижу, что она совсем расстроена. Я могу принять в свое сердце все страдания мира, но не могу вынести ее грустного лица. Грустное лицо моей жены способно убить все мое счастье. Пожалуйста, Учитель, прости ее.

— А теперь, Учитель, я хочу сказать, что я твой. Хочу, чтобы ты принял меня в ученики. А вот мое обещание жене: я больше не буду курить и выпивать. Больше не буду делать ничего небожественного. Я буду полон преданности своей жене, буду всячески ее радовать.

— Преданности мне? — сказала жена. — Ты больше не должен мне угождать. Я вела себя глупо. Мне от тебя хотелось тряпок — глупее не придумаешь. Не надо мне угождать! Я была не права.
— Нет, ты хотела, чтобы я принял духовный путь, твой путь, — сказал муж. — именно в этом смысле мне хочется порадовать тебя. И я хочу быть предан только тебе.

Тут жена разозлилась.

— Никогда не говори таких глупостей! — воскликнула она. — Если тебе хочется порадовать меня по-настоящему, радуй моего Учителя. Если ты порадуешь его, то будь уверен — меня это тоже порадует. Но если ты думаешь, что будешь радовать Учителя, угождая мне, то это верх нелепости. Ты должен видеть меня внутри Учителя и стараться радовать его так, как он того хочет, как и я полна решимости радовать его так, как он того хочет. Нужно чувствовать, что мы принадлежим только Учителю. Мы с тобой не принадлежим себе; у нас нет права друг на друга.

Давай считать своим, совсем своим, Учителя, и только его. Мы будем жить вместе, но будем считать, что он — наш Источник, он — все для нас.

Учитель благословил и мужа, и жену. Муж сказал:

— Учитель, ты все для меня, потому что в тебе я вижу свою жену, которая все для меня.

Жена снова рассердилась:

— Да кого, ты думаешь, ты радуешь своим глупым упрямством? Ты ни меня не радуешь, ни моего Учителя. Ты только себя радуешь! Учитель, ты — все для меня, потому что в тебе я вижу свою настоящую Реальность — Всевышнего.

— Учитель, дай мне, пожалуйста, еще возможность! — попросил муж.

— Еще возможность? Я дам тебе столько возможностей, сколько ты захочешь, — сказал Учитель и снова благословил его.

— Учитель, ты все для меня именно потому, что в тебе я вижу то, кем я вечно являюсь.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты имеешь в виду, — сказал Учитель.

— Вечно растущее устремление и вечно нисходящее сострадание — вот кем я вечно являюсь. Когда я вхожу в твое сердце, я чувствую вечно растущее устремление и им становлюсь. А когда я смотрю тебе в глаза и становлюсь единым с ними, я вижу, что я — это вечно нисходящее сострадание. Твои глаза — это бесконечное сострадание. Твое сердце — это вечное устремление.

10 августа 1974 года

Совершенный руководитель

Много-много лет тому назад в Индии, в самом сердце Гималаев жил со своими семью учениками великий, очень мудрый духовный Учитель. Учитель был своим ученикам настоящим отцом, и они шли к нему по любому поводу. Хотя у Учителя не было такого же житейского опыта, как у многих его учеников, и хотя он был моложе кое-кого из них, все они считали Учителя воплощением и житейской, и духовной мудрости.

Учитель изливал на горстку своих учеников потоки человеческой и божественной заботы, и все они частенько сиживали в домике Учителя до самой поздней ночи и проводили время за шутками и обсуждениями событий в мире.

У одного ученика был брат — очень известный политик. Однажды вечером, когда все сидели и разговаривали, этот ученик сказал:

— Учитель, я очень тревожусь. Кажется, у нас в деревне никогда не будет хорошего главы. Ни в моей родной деревне, ни во всем прилегающем районе, похоже, так и не нашлось человека, подходящего на роль главы. И я говорю не только с духовной точки зрения, а имею в виду человека, по-настоящему способного руководить.

— К сожалению, ты прав, сын мой, — сказал Учитель. — Даже на духовном и оккультном плане я не чувствую ни от кого подобной вибрации.

— Учитель, — сказал этот человек, — когда же у нас будет действительно божественное правление? Предвидишь ли ты появление такого политика в ближайшем или более далеком будущем?
— Сын мой, мне жаль, но не предвижу. Но крестьяне тоже виноваты. И ты тоже виноват.

— Учитель! — воскликнул тот. — Что ты имеешь в виду? Что мы можем поделать, если глава не появляется?

— Сын мой, у вас неверное отношение к выбору главы. Я говорю это не только о вашей деревне, а о народах вообще, о самой человеческой природе.

— А чем же у нас неверное отношение? Пожалуйста, объясни.

— К сожалению, — ответил Учитель, — большинство людей выбирают своим руководителем того, кто, как им кажется, такой же, как они сами. Если он поднялся выше них хоть на миллиметр, им кажется, что он их слишком уж превосходит. Если он лучше их, то они думают, что он не поймет их языка, и не хотят этого человека.

— Но, Учитель, разве не требуется, чтобы руководитель в какой-то степени умел отождествляться с другими людьми и прекрасно понимать их?

— Да, верно. Но избирать того, кто стоит точно на таком же уровне, как и другие, значит просить слепца вести другого слепца. Как же он будет руководить? Он ведь знает не больше остальных.

— Тогда кого же нам выбирать, Учитель? Очень хочу понять твою философию.

Учитель сказал:

— Тот, кого вы выберете главой, должен быть не только значительнее любого человека в вашей группе, но и значительнее всех людей в ней, вместе взятых. Такими вот божественными качествами он должен обладать. И лишь тогда можно поверить в него, в его способность вести вас и вашу деревню, и вашу страну.

— Учитель, это очень высокий идеал, — заметил один ученик.

— Да, — согласился Учитель. — Он должен быть на такой высоте, чтобы вы, вытянув вверх руку, смогли его достать, и в то же время он, протянув руку вниз, смог дотянуться до вас. Вот так вы и встретитесь. Вам не нужно, да вы и не должны быть на одном уровне. Он будет связан с вами своим смирением, а вы будете связаны с ним своей искренностью.

В разговор вступил еще один ученик.

— Смирение, Учитель? Не думаю, что смысл смирения понятен большинству людей, не говоря уж о наших так называемых руководителях. Руководители в наше время, да и все прочие тоже, искренностью и смирением откровенно пренебрегают.

— Не беспокойся, — сказал Учитель, — так ведется с незапамятных времен. Не думаю, что в наши времена обнаружится что-то новое. Если бы люди только понимали силу смирения!

— Что ты понимаешь под силой смирения, Учитель?

Учитель объяснил:

— Мы обыкновенные люди и временами поддаемся искушению, обману и другим небожественным качествам. Когда руководитель совершает серьезные ошибки по причине своих земных слабостей, его может спасти только одно, и это смирение.

— Учитель, пожалуйста, объясни нам, что именно ты имеешь в виду.

— Если руководитель говорит: «Простите меня, я совершил ошибку. Теперь я вижу, что нужно идти другим путем», то, думаешь, его подданные его не простят? Предположим, король принял неверное решение. Так вот, если король признает свою ошибку прежде, чем королевство начнет от нее страдать, и скажет: «Я человек, а человеку свойственно ошибаться. Давайте испробуем другой путь», то ситуацию можно будет поправить с самого начала.

— Если у смирения есть сила изменять обстоятельства еще до того, как наносится ущерб, то это, воистину, великая, очень великая сила, — сказал первый ученик. — Почему же тогда, Учитель, политика, кажется, не спешит вдохновлять людей взращивать в себе божественные качества и применять их в общественной жизни?

— Жаль, тебя сейчас не слышит твой брат, такой известный политик, — пошутил Учитель. — Политика как таковая не плоха, но быть руководителем — непростая задача. Два года тому назад ты принес мне добрую весть о том, что королевством у подножия этой горы стал управлять новый король, и только вчера все вы тут говорили, как сильно он всех разочаровал. Некоторые начинают с высоких устремлений, но зачастую трудности и бремя работы сгибают их.

— А мы тоже боремся, — сказал ученик, — чтобы наши внешние и внутренние недостатки не сломали нам духовную жизнь. Учитель, ты наш божественный, высший руководитель, и тебе мы отдаем всю свою веру, всю надежду, все устремление, все невежество. Мы знаем, что во внутренней политике мы сделали верный выбор: мы избрали совершенного руководителя.

Учитель улыбнулся и попросил своих семерых учеников подойти к нему за благословением.

15 сентября 1974 года

Новое духовное приключение

Сотни лет тому назад жил в Индии духовный Учитель, у которого было всего пятьдесят-шестьдесят учеников, все мужчины. Учитель с учениками проводили много времени, медитируя в пещерах в предгорьях Гималаев. Ученики в своем большинстве были очень искренни, и Учитель был доволен их аскетизмом и устремлением.

Однажды утром после завтрака Учитель сказал:

— Сегодня мы вместо медитации будем выполнять садхану иного рода. Мы пустимся в духовное приключение.

Ученики с любопытством ждали, что скажет Учитель.

— Сегодня мы начнем пахать и обрабатывать земли ашрама. Мы будем выращивать разные фрукты и овощи. Отныне мы все будем каждый день трудиться на полях, и у каждого будет свой участок работы.

Ученики изумились.

— Каждый день? — сказал один ученик. — О Учитель, а как же наша индивидуальная медитация? Как же мы будем совершать духовный прогресс?

— Бескорыстное служение и единство с другими в нашем труде — это тоже форма духовной дисциплины, — сказал Учитель.

Один ученик поднялся.

— Учитель, не знаю, смогу ли я и дальше у тебя оставаться. Мне кажется, ты хочешь заставить нас работать только ради того, чтобы прославиться самому, ведь за то, что у тебя в ашраме такое изобилие, люди припишут все заслуги тебе.

— Ашрам и так носит мое имя, — ответил Учитель, — но когда я буду смотреть на поля, я буду видеть ваши сердца и души, ваше посвященное единство со мной. Я буду полон благодарности за ваше служение. Внутренне, в глазах Всевышнего, в моих глазах все заслуги будут принадлежать вам.

— Учитель, — сказал один юноша, — мы все хотим порадовать тебя по-твоему. Не слушай ты этого духовного брата! Он, видите ли, сомневается в том, по каким мотивам ты начинаешь это дело. Пусть уходит, если ему так хочется! А теперь, Учитель, расскажи нам, пожалуйста, сколько времени нам нужно будет отдавать этому труду.

— Работы много, — сказал Учитель, — и временами вам придется трудиться напряженно, чтобы ее выполнить. Конечно, у вас в жизни будет много других важных дел, и вы, разумеется, будете их делать. Но если вы будете искренними сами с собой, вы почувствуете, ставите ли вы мою работу на первое место.

Потом Учитель попросил юношу подойти к нему за благословением.

— Ты самый молодой мой ученик, но когда речь заходит о посвященном служении, ты первый. Когда дело касается работы для меня, никто не сравнится с тобой в рвении и готовности. Ты трудишься для меня тут и там — повсюду, во многих делах.

— Но, Учитель, — сказал один пожилой ученик, — мы-то думали, ты хочешь, чтобы мы больше времени проводили в медитации!

— Вот этот ученик тоже медитирует много часов в день, а еще он учится и работает. Но все равно у него находится время, чтобы преданно исполнять то, что я считаю необходимым. Среди вас нет ни одного, кто не смог бы уделить работе для меня еще одного часа или двух. Если вы скажете, что можете потратить всего лишь на пять-десять минут больше, я скажу — нет. Все вы без исключения можете увеличить внешнюю отдачу.

— Но, Учитель, — сказал пожилой ученик, — у тебя не всегда находится для нас работа.

— Вот на что ты жалуешься! Я то и дело слышу это от своих учеников. Но работу ведь можно и найти. Найти работу — значит, поспрашивать, как можно поучаствовать или помочь в чем-либо. Не всегда же ждать, пока работа придет к тебе. Оглядись, посмотри, что нужно сделать, а потом предложи свои услуги.

Затем Учитель рассказал ученикам, какую работу они будут выполнять, и назначил руководителем по одному ученику от каждой группы.

— Хотя я назначил руководителя для каждой группы, в группе одинаково важны все. Посвященное служение каждого — вот что важно. Руководители будут отвечать за организацию и координацию работы групп, но ни начальников, ни подчиненных не будет. Незаменим каждый, кто станет трудиться с устремлением и посвящением. С другой стороны, незаменимых не будет, если люди возгордятся или заважничают. Тогда пользы от них не будет ни на грош.

Учитель благословил учеников-руково-дителей:

— Мои духовные дети, ваша задача — организовывать сотрудничество между всеми этими группами. Ни одна группа не должна давать мне почувствовать, что важна только ее работа, а остальные не делают ничего значительного. Я хочу, чтобы во всех группах каждый из вас стремился к совершенству и следил, чтобы не было ошибок. Конечно, если вы увидите, что работавшая перед вами группа сделала что-то не так, то, когда настанет ваша очередь участвовать в общем деле, вы потрудитесь исправить их ошибку.

— Учитель, кажется, ты просишь нас проявлять критические качества характера, — сказал один человек.

— Вот тут ты ошибаешься, — возразил Учитель. — На критику труда других не нужно тратить ни капли сил. Вы будете тратить их, концентрируясь на том, как довести работу до совершенства. Посвящение и критическое отношение не увязываются друг с другом. Что происходит, когда вы критикуете других? Сила, которую вы тратите, раздумывая о том, что сделали или чего не сделали другие, уже не используется на исправление ошибки. Да и кто совершенен? Все мы время от времени делаем ошибки. Так что лучше всего просто исправить ошибку, а не копаться в том, кто ее совершил и кто ее не углядел.

— Учитель, — сказал один ученик, — ты очень понятно объяснил нам свою философию. Но, прости меня, мне все еще грустно оттого, что у нас будет оставаться меньше времени для медитации.

— Перед началом работы все должны помедитировать несколько минут. Призовите меня и постарайтесь погрузиться в мое сознание. Затем старайтесь пребывать в моем сердце и во время работы. Если вы будете в моем сознании, то будете выполнять работу с правильным отношением, и это будет наилучшей медитацией. Будут сотрудничество, посвящение и самоотдача.

Всевышнему нужны наше чувство единства, наша способность работать вместе. Сегодня мы начнем новую форму устремления — посвященный труд. Порадуйте меня этим способом, дети мои, и вы увидите, что отныне в вашу внутреннюю и внешнюю жизнь войдут новая цель, новая радость и новое вдохновение.

17 сентября 1974 года

Божественное желание Учителя

Жил однажды духовный Учитель, и было у него не только очень большое сердце, но и благословенный дар — блестящий ум. Он давал своим ученикам духовную пищу, направлял их духовно и в то же время просветлял их ум и сердце своей божественной ментальной ясностью. Однажды Учитель созвал тридцать своих самых преданных учеников, к тому же высоко развитых интеллектуально.

— Мои дорогие духовные дети, — начал Учитель, — как вам известно, я уже стар. Скоро я уйду за завесу Вечности. И сейчас у меня есть одно заветное желание. Хотя в своей жизни я написал очень немного, мне хочется опубликовать все свои труды в маленьком томике. Хочу оставить эту книгу человечеству — пусть она принадлежит всем.

Все ученики опечалились, услышав, что Учитель скоро оставит их. Но каждый был глубоко тронут тем, что Учитель оставит им свои книги, чтобы они бережно хранили и высоко ценили их.

— Духовным Учителям вовсе не обязательно быть писателями, — продолжил Учитель. — За исключением одного-двух Учителей, написавших много, большинство не занимались литературным трудом. Кришна, Будда, Христос — эти Учителя ничего не писали. Некоторые Учителя не могли написать даже собственного имени.

— О Учитель, — сказал один ученик, — пишешь ты книги или нет, нам более чем достаточно благословений и заботы твоей души.

— Да, — сказал Учитель, — я вас люблю, и моя забота постоянно с вами. Но ведь я живу не только ради шести-семи сотен учеников. Я живу для человечества, для всего мира. Я хочу отдать человечеству то, чем владею и чем являюсь, в виде книг. Сердцу и уму человечества я могу дать что-то особенное. И вот из сотен учеников я выбрал тридцать — вас, чтобы вы помогли мне осуществить это заветное желание.

Ученики были счастливы, что Учитель выбрал их.

— Мы очень хотим осуществить твои замыслы, Учитель, — сказала одна девушка. — Но скажи нам, пожалуйста, что нужно делать.

— Я хочу дать эту книгу миру, поэтому мне кажется, что она должна быть как можно совершеннее. Да, не столь уж принципиально важно, предложу ли я эту книгу вообще. И даже если мои труды опубликуют без должной систематизации и оформления, человечество все равно получит от них пользу. Но вы же знаете — я индус, и английский язык мне не родной. Вам же будет легко помочь мне отшлифовать книгу, поскольку английский — ваш родной язык.

— Учитель, мы тебе не нужны! — сказал один юноша. — Это твое сознание, твой свет, твои способности дадут миру просветление через эту книгу.

— Правильно, — согласился Учитель, — моя задача бесконечно сложнее вашей. Когда я пишу, то делаю это с плана, который намного выше ума. Но, поскольку мы — «мы» включает вас как расширение меня самого — способны сделать эту книгу как можно более совершенной, я чувствую, нам нужно воспользоваться этими способностями. Некоторые из вас проработают то, что я написал, и разобьют материал по темам. Кто-то будет набирать текст, кто-то корректировать, кто-то иллюстрировать, а кто-то — выполнять печатные работы. Вы все потрудитесь для меня. Вы все поможете мне осуществить мое заветное желание. Я выбрал вас, потому что полностью в вас верю. Вы мои руки, мои избранные инструменты, которые будут служить Божественному во мне так, как оно того хочет.

— Работать для Учителя — величайшее благословение, — сказали ученики. — То, что ты попросил нас поработать для тебя, — для нас великая честь.

— Что же еще считать медитацией, если не подобное служение? Вы, может быть, думаете, что медитируете раз в день по утрам или во время встреч со мной. Но нет — медитацией может стать каждая секунда вашей жизни, если вы будете преданно мне служить. Поверьте — это абсолютно высшая форма медитации. Выполняйте работу одухотворенно, преданно, безусловно, и вы увидите, правда ли то, что я говорю, или нет. В работе сосредотачивайте свой ум и сердце на мне. Отдавайте мне свою любовь, преданность и отречение в своем посвященном действии.

Будьте со мной, от меня, для меня, и с вами будут мое величайшее благословение и моя величайшая гордость.

Вот так Учитель вдохновил своих учеников помочь ему осуществить свое заветное божественное желание.

17 сентября 1974 года

Аура Учителя

Жил однажды в Индии духовный Учитель, и было у него тридцать-сорок учеников. Он относился к этим ученикам как к своим детям, занимался их проблемами так же, как это делал бы физический отец, и решал их с бесконечным состраданием и мудростью.

Как-то вечером ученики собрались вокруг него на медитацию. Учитель сказал:

— Милые мои дети, мы замечательно помедитировали. Я знаю, что у некоторых из вас есть внутренние проблемы или, по меньшей мере, вопросы. Задайте мне их сейчас. Пожалуйста, спрашивайте меня, о чем хотите.

Один ученик тут же сказал:

— Учитель, на днях у моей сестры умер новорожденный ребенок… Пожалуйста, Учитель, скажи мне, отчего происходит так, что младенец умирает, только-только родившись? Ребенку исполнился всего месяц. Он не мог сделать ничего плохого!

— Дорогой сын, четкого правила тут нет, — ответил Учитель. — Ранняя смерть может быть результатом кармы прошлой инкарнации. Возможно, он сделал что-то плохое в прошлом, и его душа захотела получить опыт в его теле и через него всего на несколько дней или недель. Также случается, что, когда в мир приходят очень хорошие души, они пугаются невежества мира и быстро оставляют тело. Еще есть такие продвинутые души, которые с энтузиазмом ждут возвращения на землю, находясь в мире душ, но стоит им попасть в физический мир, они осознают, что им не хочется принимать вызов и снова пытаться переплыть море невежества.

— Учитель, — продолжил ученик, — а когда душа входит в тело?

— И здесь, сын мой, твердого правила нет. Душа может войти в тело во время зачатия или два, три, шесть, восемь месяцев спустя, или даже в тот самый день, когда ребенок появляется на свет. Душа может войти в тело в момент рождения и даже несколько часов спустя после рождения, но никак не позже, чем через сутки. Позже уже невозможно. Обычно душа приходит через пять-шесть месяцев после зачатия, но никакого правила на этот счет нет. Душа приходит в Час Всевышнего.

Другой ученик поднял руку и сказал:

— Учитель, когда мы находимся в мире души, нам, наверное, всегда очень легко исполнять Волю Всевышнего, зная, чего Он хочет. Но попав на землю, мы теряем связь с этой Реальностью. Как узнать, где наша личная воля, а где Божественная Воля?

— Дитя мое, ищущий может понять разницу между личной волей и Божественной Волей по плодам опыта. Если, сделав что-либо, он не ощущает покоя ума, значит, он не следовал Божественной Воле. Если он слушался Божественной Воли, то, будь результатом успех или неудача, он будет чувствовать покой ума. Но если он следовал собственной воле, то он не получит удовлетворения, даже если в результате придет успех. Он будет похож на жадину, проглотившего один кусок хлеба и тут же захотевшего еще. Если же он выполняет Божественную Волю, то, даже не получив ни куска хлеба, он будет чувствовать, что его час еще не пробил. Божественная Воля всегда дает нам покой ума независимо от того, принес ли опыт плоды или нет.

Другими словами, Божественная Воля — это удовлетворение, а человеческая воля — неудовлетворенность.

— Как же нам вывести вперед эту Божественную Волю, или волю нашей души, Учитель? — спросил ученик.

— Сначала во время медитации вам нужно чувствовать, что вы не тело, не витал, не ум. Вы — душа. Если вы будете знать, что вы душа, то вы сможете по своей воле жить внутри своей комнаты-души. Но сначала нужно понять и почувствовать, что вы не тело, не ум и не витал, и только тогда вы сможете вывести вперед свою душу.

Позвольте рассказать вам прекрасный опыт, который был у меня вчера. Вы знаете Ранджита? Ну, так его маленький сынишка играл возле моего кресла. Мы ели и разговаривали, и в это время ребенок вдруг стал единым со своей душой. Он подошел, встал прямо передо мной и сказал:

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Я люблю только тебя.

Потом он взял мою стопу, поднес ее к своему лицу и поцеловал. Ну что ребенок его возраста знает о преданности? Его поступок вытекал прямо и спонтанно из души. Тело и ум никак не подсказали бы ему так поступить. Когда человек пребывает в душе, он бежит быстрее быстрого. Когда вы будете пребывать в душе, вы осознаете, кто я такой.

— Учитель, — тихо сказал другой ученик, — как же нам все время жить в душе, чтобы осознать, кто ты?

— Дорогой мой сын, — ответил Учитель, — сначала нужно пытаться всегда находиться возле дерева, а не в отдалении. Потом постарайся достичь подножия дерева. Когда ты окажешься у подножия, попробуй посмотреть ввысь и увидеть, как далеко простирается твой взгляд. Если ты действительно постараешься расширить свое видение, то от Всевышнего — вашего Гуру, моего Гуру, Гуру каждого человека — низойдет Милость. Эта Милость подобна магниту, но этот магнит будет притягивать лишь тогда, когда увидит, что вы очень сильно этого хотите. Так что, если вы пойдете и встанете у подножия дерева, и поднимете взгляд ввысь, то Милость-магнит притянет вас. Вот единственный способ, которым ученик может осознать высоту Учителя.

— Дорогие дети, я очень доволен вопросами, которые вы мне задали. А теперь я хочу задать вам вопрос. Кто-нибудь видел сегодня во время медитации вокруг меня свет, цветной свет?

— Да, Учитель, я видела, — ответила одна ученица.

— Что ты видела? — спросил Учитель.

— Видела очень красивый голубой свет, Учитель. Что он означает? Откуда он?

— Голубой цвет означает духовность, а еще Бесконечность. У каждого цвета есть собственное значение, которое может помочь ищущему. Например, если вам однажды понадобится отречение или восторг, то вы сможете обрести это качество, сконцентрировавшись на определенном цвете. Это очень простой способ добиться результата. Конечно, успех вашей медитации зависит от силы вашей веры в мое внутреннее руководство и в проявление мною качеств, воплощенных в этом цвете.

В Индии голубой или синий цвет обычно отождествляется с Шри Кришной. У меня же преобладают голубой и золотой. Золотой цвет означает проявление. Аура есть у каждого человека, но духовные Учителя обладают многими аурами. Кришна обладал многими аурами, но основная была голубого цвета.

— Учитель, откуда приходит этот цвет, где он обитает? — спросила женщина.

— В сердце нашего устремления, во внутреннем солнце. У каждого из нас есть внутреннее солнце, и оно бесконечно ярче и мощнее внешней звезды-солнца. У каждого человека есть, по меньшей мере, одно внутреннее солнце, а у продвинутых ищущих их несколько. Шри Рамакришна сказал, что в Вивекананде он видел восемнадцать солнц. Голубой цвет всегда присутствует в спектре внутреннего солнца, хотя может присутствовать и какой-либо другой цвет. В каждом солнце должен быть голубой цвет, потому что голубой означает Бесконечность в форме Покоя, Света и Блаженства.

Дочь моя, я очень доволен тем, что сегодня ты видела вокруг меня этот цвет. На остальные ваши вопросы я отвечу в другой день. Сейчас же мне нужно позаботиться о ваших телесных нуждах. Как я уже говорил, у Всевышнего на все есть определенное время, и теперь наступил час, когда вам пора отдохнуть. Так идите, дети мои, а завтра мы увидимся снова.

17 сентября 1974 года

Пища для Учителя

Много лет тому назад жил духовный Учитель, и у него было несколько сот учеников. Некоторые пробыли с ним много лет, но, поскольку его миссия все еще была очень молода, большинство учеников пришли к нему недавно. Ученики были ему очень преданны и старались радовать его, как только могли.

В ашраме этого Учителя было заведено, что каждому ученику давали возможность приготовить вечернюю трапезу. И случилось так, что приготовление ужина начало вызывать дух соперничества. Каждый ученик старался приготовить еду вкуснее предыдущего. У Учителя была привычка присоединяться к ученикам после ужина, а иногда он садился и ел вместе с ними. Казалось, у учеников была отличная возможность завоевать его расположение, стараясь порадовать его вкусной пищей.

Однажды вечером Каугал, некоторое время пробывший с Учителем, особенно усердно старался приготовить самые любимые блюда Учителя. Он потратил много часов на приготовление разных блюд и втайне молился о том, чтобы Учитель пришел вечером пораньше. Но когда Учитель пришел, он посмотрел вокруг и через несколько мгновений повернулся и вышел. Поднос, приготовленный Каугалом для Учителя, остался нетронутым, а Каугал сильно обиделся. В глубине души он даже немного разозлился.

Неделю спустя, когда все ученики собрались у стоп Учителя, один из самых близких учеников спросил, почему Учитель не ужинал с ними несколько прошлых вечеров. Ученик, который несколько дней тому назад испытал такое разочарование, очень внимательно слушал ответ Учителя на этот вопрос.

— Сколько раз уже было так, что я не ел той пищи, которую вы готовите на ужин! Да, вы мои дети. Однако отождествляться с вашим сознанием, с вашей жизнью — это одно дело; но если, в то же время, дитя приносит мне что-то нечистое, моя любовь к чистоте не позволит мне это съесть. Моя любовь к ученику не уменьшится, но чистота ведь тоже мое дитя. Я не смогу есть из-за своей любви к чистоте.

Один из молодых учеников, который любил поесть и все время что-то жевал, сказал:

— Учитель, а разве ты не ел все подряд, когда был маленьким?

— Когда я жил в ашраме своего Учителя, мне приходилось есть то, что давали, — ответил Учитель. — Я ел, а потом часами страдал. Но здесь, в собственном ашраме, поскольку я стал Гуру, я могу сказать, что не буду есть определенную пищу. Как же я страдал от стряпни своих учеников, когда только решил открыть собственный ашрам! Даже и теперь я иногда страдаю.

Тот же молодой человек спросил:

— Ты страдаешь из-за того, что некоторые люди не соблюдают чистоты и аккуратности, когда готовят?

Учитель улыбнулся уголками губ и сказал:

— Да, некоторые люди не соблюдают чистоты и аккуратности, когда готовят. У меня дома мама с сестрой на кухню даже не входили, пока не примут душ. И потом, закончив готовить, они принимали душ еще раз. А мы тут обращаем недостаточно внимания на опрятность во время приготовления пищи.

Одна из учениц, с виду очень аккуратная, спросила:

— Но, Учитель, неужели среди нас действительно много учеников, которые так небрежны в вопросах аккуратности и внешней чистоты?

Учитель покачал головой и сказал:

— Один Бог знает, как я настрадался от учеников. Сколько раз я просил их принимать душ! Я к ним и с угрозами, я и с бранью, а на следующей неделе эти же блестящие бойцы не принимают душа даже перед медитацией, не говоря уж о том, чтобы сделать это перед тем, как готовить.

— Учитель, — сказал пожилой человек, известный своим умением готовить необычные блюда, — некоторые из нас поддерживают чистоту и опрятность, а ты все равно не ешь приготовленную нами пищу. А почему?

Учитель ответил:

— Даже если человек чист и опрятен, он может находиться в очень низком сознании, и его вибрации проникают в пищу. Каждая мысль, а также плохие силы, проникающие в ученика, попадают в пищу. Я сразу это вижу, поэтому и не ем.

— Но, Учитель, — сказал ученик, — ты сказал, что все же иногда страдаешь. Зачем же ты тогда ешь такую еду?

— Иногда, чтобы доставить радость ученику, я съедаю приготовленную им еду, а потом страдаю. И даже если внутреннее сознание пищи хорошее, я все равно иногда страдаю, когда ем, потому что поправляюсь на пару килограммов, а потом следующие две недели мучаюсь, стараясь похудеть. А если я не поем его пищи, ученик расстроится и скажет: «Ой, Учитель меня не любит!» И я ем, чтобы доставить ученику радость.

Другой ученик негромко спросил:

— Учитель, а что ты ешь, когда путешествуешь?

— Когда мне во время путешествия приходится заходить в ресторан, я либо прикасаюсь пальцами вот к этому месту на лбу, либо сильно концентрируюсь на своем организме. Я ведь знаю, что тот, кто готовит, делает это не так, как будто я почетный гость.

— Учитель, раз мы готовим для тебя как для почетного гостя, чувствуешь ли ты это, когда приходишь есть эту пищу? — спросила женщина из первого ряда.

— Здесь, в моем ашраме, — сказал Учитель, — живет ужасный дух соперничества. Каждому хочется превзойти всех предыдущих кулинаров. Каждому хочется от учеников и от меня больше признательности и восхищения, чем получили другие. Когда вы готовите, вы часто думаете об учениках, с которыми вы не в ладах. Все ваши разочарования, злость, зависть и обвинения проявляются и попадают в пищу. Хотя у повара в ресторане, возможно, тоже есть собственные проблемы, он не проявляет их осознанно. Я не связан с его жизнью, поэтому, готовя для меня, он не убивает меня внутренне.

— Учитель, почему же мы внутренне тебя убиваем, ведь не тебя же мы обвиняем и не на тебя сердимся? — поинтересовался один из учеников.

— Во всем-то виноват я, — сказал Учитель. — За все свои проблемы вы вините меня, я из головы у вас не выхожу. То вас осенит, что вчера я так нежно улыбнулся кому-то другому, а на вас и не взглянул. То вы подумаете, что такому-то досталось от меня так много любви или что я потратил на разговор с кем-то другим больше времени, чем с вами. И вы думаете обо всем этом, готовя пищу. Вашему уму хочется дать вам такой внутренний опыт, и тогда ваше устремление падает.

— Ты не можешь есть, даже если наша пища кажется другим такой вкусной? — спросил тот же ученик.

— Если у вас опустилось сознание, то, даже если пища исключительно вкусная, для меня она несъедобна. Все будут расхваливать вашу еду, но только не я. Как только некоторые ученики приносят мне поесть, у меня пропадает всякий аппетит. Иногда, готовя, они находятся в хорошем сознании, но в столовой в них проникает множество плохих сил, и я опять-таки не могу есть их пищу. Ну и намучился я от приготовленной учениками еды!

Один из близких учеников Учителя вздохнул и сказал:

— Учитель, что же, нам всегда придется беспокоиться по поводу плохих вибраций в пище, которую мы тебе подаем?

— Человек, приготовивший еду, может оказаться очень плохим, — сказал Учитель, — но если ваша любовь и сила преданности победят плохие силы и нечистоту в пище, когда вы будете мне ее подавать, то плохие силы можно свести на нет. Это будет победой вашей любви и преданности. У одного великого Учителя самый дорогой его ученик пробовал его еду, прежде чем давать ее ему. Перед тем как давать Учителю фрукты, он съедал кусочек, чтобы убедиться в их качестве. У него это был поступок высшей преданности. Но у большинства людей такой преданности нет. Готовя, они суют в пищу пальцы и пробуют ее, но это отнюдь не проявление преданности. Мало того — они еще и все время пробуют пищу одной и той же ложкой, ни разу ее не ополаскивая. Это действительно немыслимая небрежность и неуважение. А нужна преданность. В пище, которая готовится, должна быть вся любовь, вся преданность.

Тут настала очередь Каугала задавать вопрос:

— Но, Учитель, приготовление ужина занимает столько часов. Как же нам поддерживать высокое сознание все это время?

— А почему бы вам не петь песни, которые вы выучили здесь, в ашраме? — ответил Учитель. — Если вы будете одухотворенно петь, разве плохие силы смогут в вас проникнуть? Благодаря концентрации ваше сознание будет очень высоким и целенаправленным. Конечно же, нужно петь с осознанной преданностью. Если вы будете петь механически, а сами в это время приметесь вынашивать в себе плохие силы, то ничего хорошего из этого не выйдет. В некоторых ашрамах, чтобы достичь осознания, часами поют «Гиту» или повторяют духовные мантры. Им удается высоко поднимать сознание и поддерживать эту высоту часами. Другие ищущие так делают, и вы тоже можете так делать.

Один из молодых учеников вышел из своего уголка и сказал:

— Но, Учитель, моя мама не устремляется, а я все время ем еду, которую она готовит, и не чувствую вреда!

Учитель широко улыбнулся и сказал:

— Если у тебя есть кровное родство с тем, кто готовит еду, если этот человек — член твоей семьи, например, мама или сестра, и у тебя есть тесная связь с сознанием этого человека, то тебе это не повредит. Даже если мама или сестра не будут принимать душ и строго соблюдать чистоту, то тебе это не повредит, потому что ты тесно связан с их жизнью. Твоего сознания это не коснется, потому что оно неотделимо от сознания твоей мамы или сестры. Но если это будет делать кто-то другой, не имеющий с тобой тесной связи, или не твой кровный родственник, тогда это на тебе скажется.

Каугал снова спросил:

— Поскольку здесь нет кровных родственников, значит, пища, которую ученики едят в ашраме, плохо на них влияет?

— Думаю, мое сознание немножко, по крайней мере, на сантиметр, выше сознания моих учеников. Я чувствую все эти силы, а на моих учеников они никак не влияют. Если бы ученик был развит очень-очень высоко, а повар, приготовивший пищу, был бы в очень низком сознании, то первому ученику она бы повредила. Однако между уровнями сознания разных учеников нет такой зияющей пропасти. Не то чтобы один достиг вершины Гималаев, а кто-то другой сидел на дне океана. Но может случиться так, что во время медитации у кого-либо может очень высоко, необыкновенно высоко подняться сознание. Тогда, поев этой пищи, он может ощутить вредное воздействие. Хотя обычно на наших медитациях такого не случается.

Тут спросил один из новых учеников:

— А если люди вообще просто не умеют готовить?

— Если ученик — плохой повар, это другое дело. Одно дело — сознание, а другое дело — собственно приготовление пищи. Хороший ли повар человек или плохой, это никак не связано с его сознанием. Если он положит в пищу слишком много чили, а вы ее съедите, вам обожжет желудок и рот, и вы будете страдать на физическом плане. Но это не значит, что у него было плохое сознание, пока он готовил. Это совсем другое дело.

Новый ученик снова захотел узнать:

— А что, у каждого продукта есть свое сознание?

— У каждой специи есть свое сознание. Но каждый сам должен решать, что ему есть. Я, наверное, могу есть более острую пищу. Хорошо это или плохо, но я ее ем, потому что именно к ней я привык. Но вам я никогда не скажу — ешьте чили, потому что он очистит ваше сознание. Нет, он только обожжет вам язык. Я никогда не скажу — ешьте мед, или ешьте чеснок. Вам решать, что вам есть. Человек сам лучше всего знает, что ему полезно. У каждого продукта и у каждой специи есть свои свойства, но нельзя сравнивать две специи или два продукта и говорить, что вот это лучше для всех.

— Тут в нашей духовной семье есть один человек — я даже не скажу, ученик это или ученица. Скажем, душа, поскольку душа не бывает ни мужского, ни женского пола. Эта душа много раз готовила пищу, но Всевышний во мне никогда, никогда не разрешал мне ее отведать. Внешне вы не узнаете, кто это. Я улыбаюсь этому человеку, разговариваю с ним. Эта душа во многом другом, вероятно, превосходна, у нее есть множество талантов. Она чиста, опрятна, и приготовленная ею пища, возможно, просто отменна на вкус. Но из-за сознания мне не разрешается поесть приготовленной этой душой еды. Мое сознание просто не откликается на сознание этого человека. Все это по причине сознания. В приготовлении пищи для духовного Учителя сознание — это самый важный фактор.

17 сентября 1974 года

Ошибки непросветленных воинов

Лет двести тому назад жил в Индии один великий и сострадательный духовный Учитель. Этот Учитель принимал учеников из всех слоев общества и всех уровней духовного развития. Однажды вечером Учитель вернулся к себе домой и обнаружил, что у его домика распахнуты все двери и окна. Войдя внутрь, он был поражен, увидев, что у него украли большую часть вещей. Не взяли лишь постель. Учитель понял, что ученики, которые работали в доме днем, забыли запереть дом. Но он так огорчился и расстроился из-за их безответственности, что у него не было сил пойти выбранить их.

Учитель опустился на пол, чтобы помолиться Всевышнему о прощении для этих учеников. Не успел он закрыть глаза, как к ему в дверь возбужденно постучал ученик.

— Учитель, Учитель! — закричал он. — Что мне делать? Что делать? Я попал в беду!

— Что делать с чем? — спросил Учитель. — Ну-ка, входи и расскажи, что случилось.

— Учитель, сегодня у меня сильно заболела мама, и я попросил двоюродного брата приглядеть за коровами ашрама. Но он заснул, оставив открытыми ворота, и все коровы разбрелись. Я несколько часов их разыскивал, но все напрасно. Учитель, ну что мне теперь делать?

Не успел Учитель раскрыть рот, как снова раздался громкий стук в дверь. Пришла деревенская полиция.

— Мы пришли уведомить вас, господин, — сказал один из офицеров, — что от деревенских властей к нам поступила на вас жалоба. Им пришлось потратить несколько часов на уборку улицы после вашей публичной медитации. Они этого не потерпят. Очень жаль, но у нас в городе вам больше не будут позволять проводить медитации или читать лекции.

Учитель сказал:

— Мне тоже очень жаль.

Но он не стал посылать за теми учениками, которые отвечали за проведение последней медитации, а позвал к себе всех учеников.

Когда все собрались возле его домика, Учитель сказал:

— Я в самый последний раз предупреждаю всех вас о недопустимости безответственности! Если я замечу безответственность в любом деле, которое вы выполняете, наказание будет очень строгим. Вам будет запрещено приходить в ашрам неделю, месяц, два месяца или даже полгода, и в это время от вас не будут принимать даже посвященного служения.

— Учитель, — сказала одна девушка, — мы не верим своим ушам! Мы думали, что ты воплощение прощения, воплощение любви к нам. Как же нам жить, не имея возможности видеть тебя, служить тебе?

— Я делаю это только вам на пользу, — ответил Учитель. — Я хочу использовать любую возможность заставить всех вас бежать быстрее. Любовь — это сила, а сила — это любовь. Если я запрещу вам приходить в ашрам на месяц, это вам же на благо. В этом нет недоброжелательства к вам, нет!

— Но, Учитель, — сказал один юноша, — все мы люди, и мы пришли к тебе за совершенством! Как же можно ожидать, что мы время от времени не будем совершать ошибок?

Тут Учитель не на шутку рассердился:

— У большинства из вас, если не у всех, нет никакого чувства ответственности! Недавно ученики совершили несколько серьезных ошибок, и теперь мы так от них страдаем! Но виноваты вы все. Наша миссия сильно страдает от вашей безответственности. Они провинились последними, но все вы могли запросто натворить то же самое не сегодня, так завтра. Я каждому говорю, что внутри вас тоже сидит безответственность; я вижу ее в вашей природе.

Все ученики застыли в тишине. Каждый думал о том, что он сам недавно натворил по своей безответственности.

Учитель продолжил:

— Кем бы вы ни были, как бы усердно ни трудились для меня и как долго бы мне ни служили, десять вам лет или семьдесят, пожалуйста, отнеситесь к этому предупреждению очень серьезно. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Если я еще раз увижу проявление безответственности в любом ученике, я приму меры. Это не мое личное недовольство каким-либо учеником, а моя личная забота о вашей духовной жизни.

— Я принял вас всех, но теперь ашрам напоминает индийский деревенский рынок. Вы все поете и танцуете, и в вас нет серьезности. Так что с завтрашнего дня я начинаю такую вот политику, и наказание для вас будет очень-очень серьезным.

Ученики внутренне испытали облегчение, узнав, что Учитель начнет только завтра. Каждый продумывал, как бы ему до завтрашнего дня исправить свои ошибки.

— Я ваш вечный Отец, но если я не буду поступать как божественный судья, то, как я вижу по поведению большинства, на осознание Бога у вас уйдет Вечность. Любовь необходима, но необходима и сила. Сила — это любовь, а любовь — сила. Говорю вам: сила — это не наказание. Но наша человеческая неуверенность, наше человеческое эго не считает силу любовью. Они считают ее личным воздаянием.

— Учитель, — расхрабрился один ученик, — мы теперь понимаем, что ты применяешь силу нам же во благо. Но почему ты выбрал наказанием для нас именно такой способ — не допускать нас в ашрам? Мне кажется, что никто и не узнает причину, по которой какой-то ученик не появляется в ашраме. Мы просто подумаем, что он заболел или уехал куда-нибудь.

— Вы узнаете, — сказал Учитель, — почему кто-то не приходит в ашрам и не участвует в бескорыстном служении. Чтобы все знали истинную причину, я всем ее объявлю, или на доске повесят объявление. Такой способ послужит нам очень эффективно, потому что тогда другие будут исключительно осторожны. И вот так на ошибках одного научатся многие.

— Учитель, кажется, стремление быть осторожными станет главной частью нашей садханы, — сказал один ученик. — Я никогда не думал об ответственности в таком ключе.

Учитель объяснил:

— Если уронить стакан, он разобьется. Душа так же хрупка, как стекло. В вас живет душа — прекрасное дитя. Если вы по своей небрежности уроните это дитя, оно упадет и переломает себе руки и ноги. Так что, пожалуйста, будьте очень-очень осторожны.

Помолчав, Учитель сказал:

— Вы проявляете безответственность еще и другим способом. Если когда-либо случится так, что я попрошу вас принести мне что-то или что-то сделать, и мне придется ждать этого два-три дня, или вы забудете о моей просьбе или пренебрежете ею, я буду считать это безответственностью. Пожалуйста, больше так не делайте.

— А что если ты специально не оговоришь времени, за которое нужно будет что-то сделать? — спросил один юноша.

— Если я попрошу вас что-то сделать и скажу, что вы можете сделать это когда вам удобно, а вы испытываете ко мне настоящую любовь и преданность, то вы постараетесь порадовать меня, выполнив работу как можно раньше. Если я попрошу вас что-то сделать для меня за неделю, вы постараетесь выполнить ее за день. Если я скажу сделать что-то за день, вы постараетесь выполнить это за час. Если я скажу сделать что-то за час, вы постараетесь исполнить это за пять-десять минут. Если вы будете вести себя таким образом, я буду очень счастлив и буду очень гордиться вами. Ну, есть у кого-то еще вопросы об этом или обо всем, что я говорил?

Ученики молчали.

— Тогда отправляйтесь по домам, — сказал Учитель. — Посмотрим, что будет завтра.

18 сентября 1974 года

Бескорыстное обещание Учителя

Однажды великий духовный Учитель пригласил к себе домой своих учеников отпраздновать день рождения одной из духовных сестер. Случилось так, что пришел также и родной брат этой молодой женщины. Брат с сестрой приняли Учителя в одно и то же время, но года через два парень решил уйти от Учителя. Теперь же, спустя несколько лет, он заинтересовался другим путем и по этой причине собирался уехать далеко в другой город.

Когда Учитель в толпе увидел этого своего непутевого сына, он широко улыбнулся ему полной любви и сострадания улыбкой и сказал:

— Кешава, я очень рад тебя видеть, очень рад.

И Учитель почувствовал вдохновение высказать нечто важное.

— Дитя мое, можешь называть это моей гордостью, но я тебе говорю: у того, кто принял меня, Всевышнего во мне, своим духовным Учителем, духовным Учителем всегда будет Всевышний во мне. Духовный Учитель во мне — это Всевышний, а не мое тело, не мой ум, не мое физическое существо. Достигнув высшего во мне — а это высшее и в тебе, — ты никогда не получишь удовлетворения на другом пути. Человек может уйти в небольшой отпуск. Он может уйти даже надолго. У тебя уже был очень длинный отпуск. Но я-то знаю себя, знаю тебя, знаю других. Так что хочу тебе сказать, дорогое мое дитя: куда бы ты ни отправился, твоя душа — реальное в тебе — навечно связана с реальным во мне. Каким бы путем ты ни следовал или ни собирался следовать, вести тебя к предназначенной тебе Цели навсегда останется моим долгом, моим святым долгом. Такое обещание я дал твоей душе, именно этого жаждала твоя душа. Хочу сказать, что мое обещание было искренним на все сто процентов, и твое стремление тоже было искренним на все сто процентов.

— Так что, славный мальчик, можешь отправляться, куда захочешь. Хочешь пожить в другом месте — пожалуйста. Но в твоей духовной жизни, дитя мое, куда бы ты ни поехал и что бы ты ни делал, чье бы земное руководство или духовное руководство ты ни принял, говорю тебе — именно вот этот представитель Всевышнего будет утолять вечный голод в тебе. Никто-никто на всей земле или на Небесах не сможет оказать тебе реальную помощь в жизни устремления и осознания, кроме Всевышнего во мне, который является моей высшей частью и твоей высшей частью. И где бы ты ни был — если у тебя возникнет любая настоящая внутренняя трудность, ты можешь призывать меня и обращаться ко мне как к родному тебе человеку. Ну вот, Кешава, моя проповедь и окончена.

Учитель увидел, что сердце Кешавы принимает его одухотворенное и полное любви послание. Но когда вечер закончился, к Учителю подошел один из учеников и сказал, что Кешава считает, что эти слова были предназначены не ему, а другим. Учитель улыбнулся и сказал:

— Вот какой премудрый ум у моего Кешавы! Обезьянка во мне как следует ущипнула его, но он слишком горд для того, чтобы признать, что он это почувствовал.

22 сентября 1974 года

Без чистоты в физическом не обойтись

Жил-был однажды в Индии в совсем бедной деревушке очень добрый и сострадательный духовный Учитель. Он был духовным отцом многим искренним ищущим. Учитель знал, что его ученикам живется очень тяжело, и поэтому он любил приглашать их к себе домой, устраивать им праздники и делать что-нибудь вместе с ними, чтобы дать им немного радости и отдыха.

Однажды Учитель пригласил учеников отпраздновать день рождения самой юной своей ученицы, которой исполнялось двенадцать лет. Хотя у многих учеников были дети моложе нее, но эта девочка самостоятельно пришла к Учителю, и он называл ее самой молодой сознательной ученицей.

В день ее рождения почти все пришли поздно и выглядели так, будто до последней минуты трудились на полях маленького ашрама Учителя и поэтому не успели помыться и как следует одеться.

— Почему вы опоздали? — спросил у них Учитель. — Случилось что-то такое, что помешало вам прийти?

— Ничего из ряда вон, — сказал один ученик, — но у тебя на полях оставалось еще столько дел, и мы подумали, ты посчитаешь, что нам важнее будет закончить работу, а не идти на праздник.

— Я благодарен вам за ваш труд для меня, — сказал Учитель. — Хорошо, когда вы выполняете мою работу. Но все одинаково важно.

— Что ты имеешь в виду, Учитель? — спросил ученик. — Как же праздник может быть таким же важным, как окончание работ на полях?

— Если вы идете на праздник, это отдых, — объяснил Учитель. — Это как подзарядка, к вам придут новые силы. Иначе часа через четыре непрерывной работы вы не сможете трудиться в божественном сознании, а превратитесь в машину. У вас появится сознание машины. Но если вы, не дожидаясь этого, на какое-то время займетесь чем-то другим, в ваши действия вновь придет душа. Так что поработайте несколько часов, а потом, особенно если я наметил что-то или пригласил вас прийти, пожалуйста, приходите, после же можете снова вернуться к работе.

Учитель стал медитировать с учениками, как он часто это делал перед началом программы. Но через несколько минут он перестал медитировать и при этом выглядел огорченным.

— Что случилось? — спросил один ученик. — Мы виноваты, что опоздали, но отчего ты сейчас так огорчился?

— Отныне, — ответил Учитель, — когда я приглашаю вас к себе домой на праздник или по другому поводу, пожалуйста, примите перед приходом душ. У вас до начала встречи обычно остается полчаса, так что, пожалуйста, принимайте в это время душ. Конечно, если я скажу: «Приходите немедленно», у вас может не оказаться времени на душ, хотя все равно можно постараться быть аккуратными и опрятными. Но в прочих случаях вы должны быть чистыми.

— Пожалуйста, прости нас, Учитель, — сказал один человек. — Как мы тебе сказали, большинство из нас только что работали в поле.

— Верно, ты работал, — сказал Учитель, — но некоторые ученики пришли прямо из дома. Они делают вид, что работали, и приходят сюда в самой своей грязной одежде, чтобы показать мне, как усердно они трудятся. Трудитесь усердно, это порадует меня. Но сюда приходите в чистой одежде.

— Учитель, — сказал один парень, — сегодня-то праздник, но ведь ты часто просишь нас прийти к тебе домой поработать для тебя. Должен признаться, я иногда думаю, что зря трачу время на душ и переодевание, ведь, придя сюда, я снова выпачкаюсь.

— Это неправильно, — сказал Учитель. — Все ученики, приходящие сюда работать, должны быть в чистой одежде, иначе это будет меня огорчать и расстраивать. Если вы не надеваете чистую одежду, это оскорбляет мой взгляд. Вы часто приходите выполнять легкую работу, чистую работу, но все равно надеваете самую грязную одежду. Я должен брать ответственность за внутреннюю чистоту вашей души. Но о внешней чистоте должны позаботиться вы. За ваше внутреннее очищение несу ответственность я, но за то, чтобы держать себя в чистоте внешне, отвечаете вы сами.

Учитель начал сильно чихать и кашлять.

— В последние несколько дней я плохо себя чувствую. Тому много причин, и одна из них в том, что я забираю вашу физическую нечистоту. Нечистота бывает разного рода: ментальная нечистота, витальная нечистота и физическая нечистота. В последние дни в меня входила ваша огромная физическая нечистота.

— Учитель, мы так виноваты, что наша небрежность в этом вопросе заставила тебя так сильно страдать. Мы и представления не имели, что подобное случится.

— Кажется, вы вообще не имеете представления о чистоте, даже в собственном доме. Да, вы все очень бедны. Но если вы отныне захотите, чтобы я приходил к вам домой, вам придется навести там чистоту. Если я приду домой к какому-либо ученику и останусь недоволен, то больше никогда не войду в его дом. Отныне физическая чистота должна играть значительную роль в вашей жизни. Внутренняя чистота важна, это верно; но внешнюю чистоту я тоже считаю важной.

Учитель снова погрузился в медитацию. Через пятнадцать минут он благословил девочку-именинницу, а потом все отведали прекрасную еду, приготовленную Учителем собственноручно. — Я хотел оказать честь нашей юной ученице, поэтому приготовил ужин сам. Кусочки пирога, который я испек, я хочу дать вам всем на прасад. Вы же знаете, что получение прасада от Учителя — это высшая медитация. Этим я хочу сегодня вечером вас благословить, раз уж мне пришлось сперва вас отругать.

Ученики пришли в радостное возбуждение оттого, что Учитель собирается благословить их таким образом, — ведь он давал прасад совсем нечасто. Учитель стоял у двери, и поэтому они брали в руки свою обувь, а потом вставали в очередь. Первый ученик держал обувь в правой руке, а левой взял пирог. Второй ученик попытался взять прасад двумя руками, в то время как сандалии висели у него на запястьях. Третий сделал то же самое.

Тут Учитель просто вышел из себя.

— А ну-ка перестаньте! Это что же — разве этому я вас учил? Что за неуважение! Я должен касаться вашей обуви, предлагая вам прасад? Вы что, о чистоте и слыхом не слыхивали?

Ученики начали торопливо надевать обувь, когда подходила их очередь приближаться к Учителю, и это еще сильнее рассердило Учителя.

— Ну, хватит! — воскликнул он. — Оставьте обувь здесь! Просто берите у меня пирог и ждите снаружи, пока не пройдут все. Тогда и подумаете о своих сандалиях. Кажется, сегодня у меня день такой — ругать вас, а ведь большинство из вас пробыли со мной по три-четыре года, а то и по пять лет. Уже пора было бы знать такие вещи!

— С сего дня запомните все, что я сказал о чистоте. Не забывайте, что, согласно моей философии, чистота в физическом — это опрятность. Постоянно осознавайте то, что делаете, дети мои, и тогда вы никогда не разочаруете меня.

22 сентября 1974 года