искренность за пять-шесть лет, ему нужно искать собственную лодку. Так сказать, ему нужно вернуться в обычную жизнь, потому что к духовной жизни он
не принадлежит. Здесь ему просто удобно. Его духовная дисциплина практически на нуле, хотя, как вы говорите, он производит на других впечатлениеочень преданного человека. Но если он действительно хочет развить искренность, то нечто ущипнет его изнутри и даст ему почувствовать, что он
неискренен.Если спустя лет пять-шесть человек не может вернуть себе горячую искренность, ему бесполезно оставаться на пути, надеясь, что однажды искренность
вдруг вернется. Некоторые думают, что однажды все вернется, хотя они и потеряли свою искренность, чистоту, чувство защищенности, уверенность.Все начинают с искренностью. Все, кто принимает духовную жизнь, хотят победить неуверенность, зависть и другие несовершенства. Но через четыре-пять
лет падения некоторые ученики начинают считать эти самые слабости силой. Слабости обретают вид требований: «Я неуверенный, поэтому Учитель долженбыть ко мне сострадательнее. Я завистливый, поэтому Учитель должен быть ко мне сострадательнее. Он должен знать, что я слаб. Я нечист, поэтому
Учитель должен быть ко мне сострадательнее. Он видит, что я с таким трудом пытаюсь достичь чистоты».Вначале подобные требования ученику и в голову не приходили. Если он был неискренен, он отчаянно старался быть искренним. Если он был неуверенным,
он старался быть уверенным. Он стремился обрести все эти божественные качества правильным путем — молитвой и медитацией. Через пять-шесть лет этислабости принимают другую форму. Ученики выдвигают к Учителю требования: «Я слаб. Я пробыл с тобой столько лет! А ты что делал? Почему ты не сделал
меня совершенным?» Раньше они отчаянно пытались стать совершенными учениками. Потом, через несколько лет, их теория изменилась. Теперь они говорят:«Поскольку я отдал тебе несколько лет своей жизни, о Учитель, твой непременный долг сделать меня совершенным».
Если ученики, которые за годы сильно пали, чувствуют, что снова подняться по лестнице надежды нет, оставаться на пути будет пустой тратой времени.
Наша философия — философия самопревосхождения и прогресса. Если за пять-шесть лет им не удается вернуть искренность, чистоту или другие духовныекачества, которые были у них в начале, если они не могут вернуться на старт, как же они вновь обретут решимость бежать быстрее быстрого? Я
чувствую, что скорость индийской повозки, запряженной волами — это не скорость. Для этих людей цель останется недостижимой, потому что она далеко,очень-очень далеко.
Позже те же люди, которые двигаются со скоростью повозки, запряженной волами, возненавидят духовную жизнь и возненавидят своего духовного Учителя.
Они скажут: «Что ты сделал? Я отдал духовности тридцать лет жизни, сорок лет жизни. Ты не сделал меня сильным, не сделал меня уверенным, ты неувеличил во мне любовь, не увеличил мою преданность, не увеличил мое отречение. Что же ты сделал?» Тогда они начнут обвинять духовную жизнь,
обвинять Учителя, обвинять всех вокруг. Но обвиняя духовного Учителя, обвиняя духовную жизнь или путь, ничего не добьешься.Если люди не могут вернуться к своей первоначальной, исходной точке, где они понимали, сколько у них было устремления, как сильно они любили путь,
сколько у них было преданности и отречения, если они опускались, опускались и опускались, а теперь, спустя пять-шесть лет, у них нет надеждывернуться к начальной высоте, если сейчас им трудно подниматься ввысь, погружаться вглубь и идти дальше по направлению к цели, им нет смысла
оставаться на пути. Таких много, много. Многие люди остаются с нами просто потому, что их жизнь удобна.Опять же, я должен сказать, что есть очень дисциплинированные люди. Есть такие, кто поддерживает искренность и вкладывает сердце и душу в
божественную деятельность. Я должен сказать, что некоторые люди за годы совершили огромный прогресс, иначе бы эта лодка уже утонула. Особенно вэтом году, году сюрпризов, ученики повсюду совершили огромный прогресс.
Внешне этот прогресс измерить нельзя. Только Учитель может судить, кто победил зависть, кто победил неуверенность, кто победил другие
несовершенства. Ученики не могут никого судить, потому что они не в состоянии войти в сердце тех, кто совершил огромный, огромный прогресс. Опятьже, есть люди, которые годами возмущают меня своим падением. Сказать, что они сильно пали, — ничего не сказать.
Если я правильно понял ваш вопрос, вы спрашиваете: если люди дурачат себя, если у них нет искреннего устремления, должны ли они оставаться на пути
в надежде, что когда-нибудь их устремление вернется? Раньше я говорил: «Даже если вы храпите в лодке, ничего страшного. Можете спать». Но теперь явижу, что некоторые люди, которые спали и похрапывали, вдруг пробуждаются и поражаются. Они восклицают: «Куда это мы попали?» Тогда им кажется, что
самое надежное место — это вода, и они прыгают из лодки в воду.С другой стороны, единственное утешение — что есть люди, которые внутренне и внешне совершили огромный, огромный прогресс, особенно в этом году,
году сюрпризов. Есть и такие, кто опустился навсегда. Что тут поделаешь? Мне их жаль, потому что они тратят жизнь впустую, особенно молодоепоколение. Если, утратив устремление, они его не вернут, то, когда им стукнет сорок или пятьдесят, они будут обвинять меня. Они скажут: «Почему ты
не помог нам совершать прогресс? Почему ты не помог нам преодолеть эти трудности?» Я только могу сказать, что я старался сделать все-все, что в моих силах, но у них не было необходимой восприимчивости.From:Шри Чинмой,Шри Чинмой отвечает на вопросы, часть 11, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2012
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/sca_11