Эта история произошла в 1935 или в 1936 году, когда мне было года четыре или, может, пять. Прежде чем стать постоянным членом Ашрама, я шесть раз ездил туда с семьей. Мы были
детьми. Нам не разрешалось, не разрешалось находиться в Ашраме! И целый месяц мы обычно снимали большой дом для всей семьи.Метрах в шестидесяти-семидесяти от этого арендованного дома жила одна очень старая женщина. Вы же видели фильм Сатьяджита Рая “Pather Panchali”. В “Pather Panchali” есть старушка с
палкой. И эта старушка была такая же. У нее была крошечная-крошечная фруктовая лавка. Я был маленьким мальчонкой. Я ходил к ней в лавку и покупал одну гуаву. Другие фрукты и прочееиз ее лавки меня не интересовали. Гуава была такая, что меньше не бывает, зато спелая. Она стоила одну пайсу. Пайсу разменять нельзя. Это такая смешная монетка, если сравнивать с
американскими долларами. Гуава тоже была такая, что крошечнее не бывает.Старушка меня любила. Мы так другу нравились. Обычно я заходил по утрам за своей маленькой, но спелой гуавой. Я с таким удовольствием ее ел! Мы жили в Ашраме месяц, и я ходил в
лавку каждый день.Примерно через три раза на четвертый она не брала у меня денег. Она давала мне гуаву бесплатно. Я говорил: «Нет-нет-нет-нет», но она хватала меня за руки и клала в них гуаву. Вот
как она меня любила.В последний день перед самым нашим отъездом я ей сказал:
— Я больше не буду приходить.
Я сказал это на своем подобии тамильского. Когда я много лет спустя приехал в Пондичерри и стал постоянным членом Ашрама, тогда я умел говорить на тамильском, простом тамильском. В
тот раз мне удалось сказать так, чтобы старушка поняла, что на следующий день я уезжаю. У нее и у меня на глазах тут же показались слезы. Тогда она дала мне четыре гуавы. Я хотелзаплатить, но она ни за что денег не брала. Мне так хотелось дать ей деньги, но она не взяла. У меня хватило бы и на четыре гуавы, но она не брала.
Когда я вернулся домой, старшая сестра заметила, что я сильно огорчен. Я чуть не плакал. Она спросила:
— Что с тобой?
Я сказал:
— Эта старушка так сильно меня любит. Сегодня она не взяла у меня денег, а дала мне бесплатно четыре гуавы. Я так огорчился, что она не взяла денег.
Сестра сказала:
— Я пойду с тобой. Я добьюсь, чтобы она взяла деньги.
Сестра на тот момент знала немало слов по-тамильски, намного, намного больше, чем я. Мы пошли туда, и бабушка все еще плакала. Сестра хотела дать ей деньги за четыре моих гуавы, но
она решительно их не брала.Сестра Арпита славилась своей решимостью. Никто не мог с ней сравниться! Она потратила столько времени с этой бабушкой и в конечном счете дала ей намного больше денег, чем стоили
взятые мною домой гуавы.В тот момент все три души лили слезы, но слезы радости, а не страдания. В то время страдания не было. Бабушка, очень-очень старая и совсем худая, плакала, плакал я, и моя сестра
тоже плакала, потому что у меня с этой бабушкой возникла такая нежная связь.Мне было годика четыре или пять, это я помню. Я расскажу и другие совершенно новые истории, такие же, как эта.
8 декабря 2005 года
Отель “Pangkor Island Beach Resort” МалайзияFrom:Sri Chinmoy,Лишь одна сила, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2020
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/oop