шли к нему по любому поводу. Хотя у Учителя не было такого же житейского опыта, как у многих его учеников, и хотя он был моложе кое-кого из них, все они считали Учителя воплощением
и житейской, и духовной мудрости.Учитель изливал на горстку своих учеников потоки человеческой и божественной заботы, и все они частенько сиживали в домике Учителя до самой поздней ночи и проводили время за шутками
и обсуждениями событий в мире.У одного ученика был брат — очень известный политик. Однажды вечером, когда все сидели и разговаривали, этот ученик сказал:
— Учитель, я очень тревожусь. Кажется, у нас в деревне никогда не будет хорошего главы. Ни в моей родной деревне, ни во всем прилегающем районе, похоже, так и не нашлось человека,
подходящего на роль главы. И я говорю не только с духовной точки зрения, а имею в виду человека, по-настоящему способного руководить.— К сожалению, ты прав, сын мой, — сказал Учитель. — Даже на духовном и оккультном плане я не чувствую ни от кого подобной вибрации.
— Учитель, — сказал этот человек, — когда же у нас будет действительно божественное правление? Предвидишь ли ты появление такого политика в ближайшем или более далеком будущем?
— Сын мой, мне жаль, но не предвижу. Но крестьяне тоже виноваты. И ты тоже виноват.— Учитель! — воскликнул тот. — Что ты имеешь в виду? Что мы можем поделать, если глава не появляется?
— Сын мой, у вас неверное отношение к выбору главы. Я говорю это не только о вашей деревне, а о народах вообще, о самой человеческой природе.
— А чем же у нас неверное отношение? Пожалуйста, объясни.
— К сожалению, — ответил Учитель, — большинство людей выбирают своим руководителем того, кто, как им кажется, такой же, как они сами. Если он поднялся выше них хоть на миллиметр, им
кажется, что он их слишком уж превосходит. Если он лучше их, то они думают, что он не поймет их языка, и не хотят этого человека.— Но, Учитель, разве не требуется, чтобы руководитель в какой-то степени умел отождествляться с другими людьми и прекрасно понимать их?
— Да, верно. Но избирать того, кто стоит точно на таком же уровне, как и другие, значит просить слепца вести другого слепца. Как же он будет руководить? Он ведь знает не больше
остальных.— Тогда кого же нам выбирать, Учитель? Очень хочу понять твою философию.
Учитель сказал:
— Тот, кого вы выберете главой, должен быть не только значительнее любого человека в вашей группе, но и значительнее всех людей в ней, вместе взятых. Такими вот божественными
качествами он должен обладать. И лишь тогда можно поверить в него, в его способность вести вас и вашу деревню, и вашу страну.— Учитель, это очень высокий идеал, — заметил один ученик.
— Да, — согласился Учитель. — Он должен быть на такой высоте, чтобы вы, вытянув вверх руку, смогли его достать, и в то же время он, протянув руку вниз, смог дотянуться до вас. Вот
так вы и встретитесь. Вам не нужно, да вы и не должны быть на одном уровне. Он будет связан с вами своим смирением, а вы будете связаны с ним своей искренностью.В разговор вступил еще один ученик.
— Смирение, Учитель? Не думаю, что смысл смирения понятен большинству людей, не говоря уж о наших так называемых руководителях. Руководители в наше время, да и все прочие тоже,
искренностью и смирением откровенно пренебрегают.— Не беспокойся, — сказал Учитель, — так ведется с незапамятных времен. Не думаю, что в наши времена обнаружится что-то новое. Если бы люди только понимали силу смирения!
— Что ты понимаешь под силой смирения, Учитель?
Учитель объяснил:
— Мы обыкновенные люди и временами поддаемся искушению, обману и другим небожественным качествам. Когда руководитель совершает серьезные ошибки по причине своих земных слабостей,
его может спасти только одно, и это смирение.— Учитель, пожалуйста, объясни нам, что именно ты имеешь в виду.
— Если руководитель говорит: «Простите меня, я совершил ошибку. Теперь я вижу, что нужно идти другим путем», то, думаешь, его подданные его не простят? Предположим, король принял
неверное решение. Так вот, если король признает свою ошибку прежде, чем королевство начнет от нее страдать, и скажет: «Я человек, а человеку свойственно ошибаться. Давайте испробуемдругой путь», то ситуацию можно будет поправить с самого начала.
— Если у смирения есть сила изменять обстоятельства еще до того, как наносится ущерб, то это, воистину, великая, очень великая сила, — сказал первый ученик. — Почему же тогда,
Учитель, политика, кажется, не спешит вдохновлять людей взращивать в себе божественные качества и применять их в общественной жизни?— Жаль, тебя сейчас не слышит твой брат, такой известный политик, — пошутил Учитель. — Политика как таковая не плоха, но быть руководителем — непростая задача. Два года тому назад
ты принес мне добрую весть о том, что королевством у подножия этой горы стал управлять новый король, и только вчера все вы тут говорили, как сильно он всех разочаровал. Некоторыеначинают с высоких устремлений, но зачастую трудности и бремя работы сгибают их.
— А мы тоже боремся, — сказал ученик, — чтобы наши внешние и внутренние недостатки не сломали нам духовную жизнь. Учитель, ты наш божественный, высший руководитель, и тебе мы отдаем
всю свою веру, всю надежду, все устремление, все невежество. Мы знаем, что во внутренней политике мы сделали верный выбор: мы избрали совершенного руководителя.Учитель улыбнулся и попросил своих семерых учеников подойти к нему за благословением.
15 сентября 1974 годаFrom:Шри Чинмой,Ошибки непросветленных воинов, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2006
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/lsf