ко мне такую доброту. Он понял, что я растерялся, совершенно растерялся, и он меня выручил. Он спросил, ждет ли меня кто-нибудь снаружи. Я сказал:
«Конечно, меня ждут мои спонсоры».Погода была очень хорошая, очень хорошая, не сравнить с сегодняшней. 13 числа мне все нравилось. Я будто попал в сказочную страну.
Когда я приехал в Нью-Йорк, я медитировал часами, и еще я обожал рассматривать витрины! Я каждый вечер медитировал и медитировал, а потом
разговаривал с Господом Буддой. У моего спонсора Сэма Спэниера была огромная статуя Господа Будды — абсолютно живая, живая, живая. Я медитировал иразговаривал, разговаривал, разговаривал с Господом Буддой.
Гринвич-Виллидж! Уж не знаю, как там сейчас, но в те дни там не было ночи — был сплошной день. На улицах люди ходили тысячами. В три или
полчетвертого ночи я, бывало, выходил из дома. Мой спонсор был потрясен. Разве можно выходить в такой час? Я сказал: «Там столько народу». Онсказал: «Это небезопасно». Тут я ему поверил и перестал выходить на улицу в три ночи.
У меня был и другой спонсор. Ее звали Энн Харрисон. Она чувствовала ко мне огромную, огромную преданность и любовь. Ее муж был одним из совладельцев
газеты «Нью-Йорк Таймс». В машине у нее висела куколка, которая ей «говорила», когда поворачивать, а когда ехать вперед. Иногда она проезжала накрасный свет. Почему? Потому что куколка велела ей ехать вперед. Потом, когда зажигался зеленый, а куколка не двигалась, она тоже не трогалась с
места. Мне пришлось сказать: «Энн, Энн, умоляю, когда я у тебя в машине, пожалуйста, стой на красный, проезжай на зеленый!»Я частенько ездил в Вудсток. Энн Харрисон была так добра. Однажды на мой день рождения она повезла меня в булочную-пекарню. Она пошла в пекарню, а я
остался в машине. Тут подошел полицейский и попросил меня передвинуть машину. Я сказал: «Я не умею водить». Он сказал: «Нет, вы должны отъехать!»Мотор был включен. Я увидел на рычаге “R” и подумал: «R означает right (вправо)». Я вообще понятия не имел о том, как водить. Полицейская машина
стояла позади меня, и я благополучно в нее врезался. Полицейский раскричался. Тут вышла Энн и стала ругаться на полицейского. Она спросила: «Зачемвы просили его садиться за руль?» Это был очень забавный опыт, важный опыт. Я подумал, что R значит right (вправо), но R значит reverse (назад).
У меня было много-много радостных опытов, а также много-много грустных. Грустные опыты я насильно отправляю в забвение, а хорошие опыты, полезныеопыты стараюсь запоминать.
На днях, когда я был на выставке Джарна-Кала в ООН, пришли несколько кураторов выставок и их заместителей из музея Гуггенхайма. Пришел также
руководитель Общества Азии. В 1965 году, когда я работал в консульстве Индии, в Обществе Азии пожелали, чтобы консульство отправило певца намероприятие в музее Гуггенхайма. Им понадобился тот, кто умеет петь бенгальские песни, а я оказался, вероятно, единственным доступным бенгальцем. В
Обществе Азии пожелали, чтобы я положил на музыку два стихотворения. Эти стихи были написаны триста лет тому назад, и это был древний бенгальский.Я отправился на встречу минут на сорок пять раньше. Я стоял в музее, и, взглянув из окна на фонарный столб, кого же я увидел? Господа Кришну! Мы
говорили, говорили, говорили! Беседа у нас получилась очень важная.Я спел и получил тридцать долларов за две песни — неплохо! Приходил какой-то важный чиновник из Общества Азии.
Мои друзья повели меня посмотреть картины бенгальских художников в музее Гуггенхайма. Даже когда у меня разыгрывалось самое смелое воображение, мне
никогда, никогда не приходило в голову, что я стану художником. Кто бы вообще мог подумать, что настанет время, и мои картины будут выставляться вООН, где встречаются представители всех наций? Да здравствует Ранджана, мой куратор. Все мои произведения появились благодаря ее содействию.
Много-много лет тому назад в крошечном гостиничном номере в Оттаве, в Канаде, она вдохновила меня, и я начал заниматься живописью. Много раз она по
утрам, когда я рисовал, приходила ко мне. Ученики сделали для меня что-то типа конвейерной ленты. Я прикрепляю свои картины на приводной ремень, имашина доставляет их на другую сторону. Потом приходит Ранджана и собирает все картины.
Вот что может сделать поддержка! Ранджана — доказательство этому в моей жизни искусства. Мы выставляли мои картины во многих значительных местах, и
я очень-очень благодарен всем тем, кто мне помогал.В Ашраме у меня было два-три преподавателя изобразительного искусства. Они учили меня рисовать. Из Читтагонга приехал знаменитый художник по имени
Санджибан. Он близко дружил с моим братом Хридаем и был очень близок нашей семье. Когда я в Америке начал рисовать, он сказал моему брату Читте:«Скажи Мадалу, чтобы не тратил времени зря. Ему никогда не стать художником. Он просто шлепает краску там и сям. Никогда ему не быть художником».
Вот такой вот отзыв.Два-три года спустя мои картины были выставлены. В те дни наши галереи занимали в Манхэттене почти целый квартал, и туда приходили важные люди. Они
любезно высказывали положительные отзывы. Я послал их высказывания брату Читте вместе с кое-какими моими новыми картинами. И вот что может сделатьмнение других! Тот художник, Санджибан, немедленно изменил точку зрения. Он сказал: «Боже мой, Мадал стал настоящим художником!» Три года назад он
сказал, чтобы я не тратил времени зря. Такова суть искусства. То вам отбивают всякую охоту, то приходит сплошное признание.Этот человек — настоящий художник. В зале для медитации в Ашраме висят портреты Матери и Шри Ауробиндо его кисти. Вы не представляете, какие они
красивые! Они совершенно как живые, эти его портреты в зале. Там еще есть бюст Шри Ауробиндо. Его выполнил скульптор из Южной Индии, и он отличный,отличный, отличный, отличный.
Я уклонился в ответе от темы!
GMGM 20-21-ru.Шри Чинмой ответил на следующие вопросы 13 апреля 2007 года на Площадке Устремления на Джамайке, Нью-Йорк.↩
From:Шри Чинмой,Сотворено Богом, определено Богом, воплощено Богом, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2013
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/gmg