Прощальные стихи в консульстве²⁰

Когда я работал в индийском консульстве, послом Индии в ООН был Р.К. Неру, двоюродный брат премьер-министра Неру. Говорили, что он хотел жениться

на венгерской девушке, а его семья сказала:

— Нет-нет, не делай этого. Ведь ты из семьи браминов.

Он не послушал. В те дни наше консульство и миссия в ООН находились в одном здании. Однажды этот посол неожиданно нанес визит в консульство. Там

было шесть-семь отделов. Он прошел по всем отделам и сказал только, как его разочаровали все работники. Он сказал, как нам повезло, что его срок

истек, потому что он очень недоволен! Отдел виз и паспортов, отдел торговли и все прочие выслушали такое же серьезное заявление.

Прощальные вечера всегда проходили на втором этаже консульства. Я нашел кое-какую информацию о Р.К. Неру, когда он был послом Индии в США. Несмотря

на то, что он «благословил» нас своей критикой, я написал о нем прощальные стихи. Я пошел к г-ну Меротре и сказал:

— Хочу показать вам стихотворение.

Г-ну Меротре оно очень понравилось! Как всегда, по его мнению, все, что бы я ни делал, было замечательно. Г-н Меротра был ведущим на вечере. Он

выступил с прекрасной речью об этом после. Он так много о нем знал.

Там был особый микрофон. Перед ним стоишь и говоришь, и слышно людям со всего зала. Традиционный микрофон был не нужен. Я встал там и прочитал

стихи. Посол был так тронут. Он был очень высокого роста, а жена у него совсем маленькая. По сравнению с ней и я казался вполне высоким. Перед

множеством людей эта венгерская леди подняла руку и положила мне на плечо. Она спросила:

— Послушайте, Гхош, это ваше первое стихотворение?

Я ответил:

— Нет-нет, сестра. Я написал сотни стихов.

— На английском?

— Да. Мой родной язык бенгальский, но я также пишу и на английском.

— О! Какое прекрасное стихотворение! Какое прекрасное стихотворение!

Перед сотнями людей она благословляла мое плечо и так хорошо говорила. Это был мой первый опыт выступления со стихами в консульстве.

Затем вышел Б.Н. Чакраварти — бенгалец очень высокого роста. Он тоже был послом в ООН. Здание консульства и миссии ООН было совсем рядом с

Центральным парком. Однажды днем этот посол читал в Центральном парке газету. Я думаю, это Шиварам сказал мне:

— Он бенгалец, и ты бенгалец. Он будет тебе рад. Можно ведь подойти и поздороваться.

Я немало стеснялся и колебался, ведь я был младшим служащим, а он был такой большой человек! Я подошел к нему. Когда я сказал:

— Сэр, — он отложил газету.

— Чего вы хотите? — спросил он по-английски.

Я назвал ему свое имя и сказал что-то еще.

— Откуда вы приехали? Где родились?

Я ответил:

— В Читтагонге.

Он так расстроился!

— Читтагонг? Да в Читтагонге, в варварской лечебнице умерла моя мать! В Читтагонге поселился мой отец, так что я там был. Мать умерла в

Читтагонгской больнице, ее там вовсе не лечили.

На этом наш разговор закончился! Его мать умерла от той же болезни, что и моя мать: от зоба. В Америке людей излечивают от нее повседневно. Это

такая простая болезнь, она вызывается недостатком йода. Его мать умерла от этой болезни в Читтагонге.

Несколько месяцев спустя состоялся его прощальный вечер, в том же помещении на втором этаже. Хотя он расстроился, когда я упомянул Читтагонг, я

нашел его автобиографию и написал о нем стихи. На прощальном вечере был один главный оратор, а потом выступили несколько других с хвалебными

словами о нем.

Я прочитал свои стихи. Когда я закончил читать, у него по щекам катились слезы. Прямо перед всеми он положил мне на плечи руки. У него не было

слов, только слезы. Таким был Б.Н. Чакраварти, чистокровный бенгалец.

Следующим был наш генеральный консул С.К. Рой. Он был очень любезным, умным и элегантным. Я так много раз рассказывал об одном случае. Он выходил

из лифта, а я собирался войти. Увидев его, я убежал. В те дни я бегал, а не ходил! Он вышел из лифта и воскликнул: «Гхош, Гхош! Я что, тигр? Или

змея? Заходите!» Он велел мне войти. Он поднимался на один этаж, а я на другой.

Он был женат на мусульманке, хорошо образованной, воспитанной, всегда со вкусом одетой и очень-очень хорошей женщине. Обе семьи были категорически

против этого брака, но они не послушали родителей. Лет через десять-двенадцать его индусская семья приняла мусульманскую девушку, но ее семья к

этому так и не пришла, хотя С.К. Рой стал послом и губернатором Ассама.

Перед прощальным вечером у С.К. Роя умерла мать. Я пришел в субботу в консульство, а один из охранников мне сказал:

— Гхош, сегодня утром у генерального консула умерла мать.

Я ничего о ней не знал, но сел и написал стихи о матери и сыне. Я ждал, когда генеральный консул спустится вниз. Он появился примерно через час и,

как обычно, спешил. Он не умел ходить — он только несся или бежал, громоподобно стуча подошвами, он спускался со второго этажа, чуть не

пританцовывая. Он спустился и очень быстро прошел. Я окликнул его:

— Сэр, сэр!

Он повернулся, и я сказал:

— Сэр, я только что узнал о вашей матери, — и показал ему стихи на маленьком листочке. У него хлынули слезы, слезы, слезы. Он прочитал стихи и взял

их с собой, одарив меня очень милой улыбкой.

Когда пришло время его прощального вечера, я написал о нем очень-очень хорошие стихи. Г-н Меротра растрогался. Собралось человек двести. Я читал

свои стихи, и все слушали. Слезы, слезы! Индийцы умеют проливать слезы.

С.К. Рой хотел купить и взять с собой в Индию маленький катер, что-нибудь симпатичное. У него было три секретаря. Один из них обошел все отделы и

сообщил работникам, что консул хочет катер и можно собирать деньги. Каждый давал в меру возможности или желания. Я до сих пор помню, что дал

семьдесят долларов! Такие деньги для меня в те дни — это что-то! Я был младшим служащим, г-н Рамамурти был старше меня по рангу. Я дал семьдесят

долларов. С. К. Рой был такой важный человек.

Дальше идут последние стихи — для моего дорогого Лакхана Меротры. Думаю, эти стихи сохранились. Сберечь другие мы не смогли. Эти стихи я прочитал

очень красиво, даже скажу звучно, и с такой силой! Он заслуживал каждого слова.

Все это были прощальные вечера в консульстве Индии, в которых я участвовал. В те дни, как и сейчас, мне было совсем нетрудно написать стихи. Я

родился поэтом и действительно писал стихи.

Вот вам летописи времен моей работы в консульстве Индии! Бог знает, сколько их еще.

From:Шри Чинмой,Преданность становится магнитом, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2014
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/dbm