шумела за пятерых.
Тандре больше всего понравилась кукла, которую привезла ей Чанда. Кукла умела говорить. Иногда она говорила, что хочет есть, иногда — что хочет пойти погулять. Тандру было не
угомонить. Слушая команды своей куклы, она страшно уставала. Если кто-нибудь говорил, что не понимает, что кукла говорит, он просто подвергал свою жизнь опасности. Но Тандру ставилов тупик одно обстоятельство.
— Мама, ты знаешь, что любит есть моя кукла?
— Конечно, знаю. Твоя кукла любит то же, что и ты.
— Как я рада, что ты ее понимаешь! Ты так хорошо понимаешь куклу — отчего? У тебя есть куклы?
— В твои годы и у меня были куклы.
Но потом Видьют сказала:
— Посмотрите на эту глупышку. Как кукла может разговаривать?
Бхарати Дэви не хотела, чтобы между двумя сестрами началась ссора, и сказала: «Тандра, Видьют ничего не понимает. Не обращай на нее внимания. Играй с куклой. А я пойду поговорить с
твоей тетей Мукти. Куда подевалась Чанда? Она такая застенчивая. Она только поклонилась мне и исчезла.— Она застенчивая? А ты знаешь, что она умеет кататься на велосипеде? Она пообещала научить меня, — сказала Тандра.
— Нет, Тандра. Я не хочу, чтобы ты училась кататься на велосипеде. Еще сломаешь себе руку или ногу, как твой старший брат, и все будут переживать.
— Мама, ты думаешь, все, кто катается на велосипеде, ломают себе руки-ноги?
— Нет. Но я хочу, чтобы ты подождала еще несколько лет, ты еще слишком мала.
— Мама, ты разве не видишь, что я уже большая?
Тем временем Брахмамой и Мукти вели серьезный разговор. Мукти побаивалась Брахмамоя, потому что он всегда выглядел угрюмым. Он не придерживался общественных традиций и этикета и
казался совсем необщительным. Он не умел непринужденно болтать и поэтому говорил очень мало. Но у него в сердце текла река сострадания ко всем людям.Конечно же, он любил Мукти и относился к ней с большим состраданием, ведь она была ему свояченицей. Он, как мог, старался завести разговор на подходящую к случаю тему. Когда Мукти
ему поклонилась, он сказал:— Как мне повезло: я вижу явление богини! Хотя вы живете от нас совсем недалеко, вы нечасто заходите.
— Когда же я отказывалась от приглашения?
— Вы правы. Может быть, не приглашал я, зато часто приглашала ваша сестра, я уверен.
— Кто она, чтобы меня приглашать? Это ваш дом. Я приеду, только когда пригласите вы.
— Кто вам сказал, что это мой дом? С тех пор как ваша сестра переступила порог этого дома, он полностью ее.
— Значит, вы регулярно платите ей за аренду?
— Нет. Она так добра и позволяет мне жить здесь бесплатно. Но, должен сказать, если я сделаю что-то не так или допущу хоть небольшую оплошность, здесь станет просто невозможно жить.
— Почему вы так плохо говорите о моей сестре? Вы что, не понимаете, что я ей об этом скажу?
— Я прожил с вашей сестрой двадцать лет, но так и не научился ее понимать и верить ей. Как мне поверить вам, понять вас? Ради Бога, не говорите ей.
— Почему? Что случится, если я ей скажу?
— Случится большая неприятность.
— Значит, вы страшно боитесь моей сестры.
— Безусловно!
— Я пришла к вам за дельным советом по поводу духовной жизни, а вместо этого слышу разговоры только о семейной жизни.
— У вашей сестры духовность под запретом.
— Я этого не одобряю. С ее стороны это действительно несправедливо. Каждый должен быть свободен в выборе. У моей сестры с детства вспыльчивый характер.
Тут в комнату вошла Бхарати Дэви и нечаянно услышала последнюю фразу Мукти.
— Так значит, Мукти, у меня вспыльчивый характер? Ну, что еще ты обо мне скажешь? Какие еще оценки мне дашь?
Мукти испугалась и поклонилась сестре, сказав:
— Прости меня, прости.
— Я знаю, Мукти, это не твоя вина. Это тебя твой свояк подтолкнул. Но я не отрицаю, что у меня вспыльчивый характер. Как я ни стараюсь сдерживаться, все напрасно.
Сказав это, Бхарати вышла. Она шла что-то им рассказать, но совершенно об этом забыла.
— Мукти, на сей раз я цел только благодаря вам. Иногда мне хочется принять саньясу и стать саньясином, как ваш брат. В этом мире нет ничего, кроме страдания, разочарования и невзгод.
— Вы тоже хотите стать саньясином? От всего отказаться? Быть настоящим отшельником?
— Да не называйте меня отшельником! Разве у меня есть то, от чего можно отказаться? Дети меня не слушаются, не говоря уже о вашей сестре. У меня нет родных мне людей. Каждый в этой
семье думает, что без меня ему будет лучше. Каждый хочет свободы от всяких ограничений, и ничего больше.— Тогда скажите мне, Брахмамой, что удерживает вас в семье?
— Да ничего. Я живу с семьей, как и все, без особой причины. Я прекрасно знаю, что в достижениях этого мира нет абсолютно никакого смысла, никакого толку, и все же не могу
отказаться от этой земной жизни. Сплошная привязанность — вот все, что я повсюду вижу. Мне никогда не избавиться от своего «я». Я действительно хочу удалиться от мира.— Если все захотят удалиться от мира, для чего его тогда создавали?
— Уверен, у Бога есть особая цель, просто я ее, конечно же, не осознаю.
— Индусы называют мир иллюзией, поэтому Индия очень отстает в материальной жизни.
— Иллюзия есть иллюзия, как ее ни называй. Здесь, на земле, у меня нет ничего своего. Имя, слава, знания, даже мое тело покинут меня и не спросят. Я вправду не знаю, что делать с
жизнью.— Все, что вы говорите, верно, но ведь есть долг, и его нужно исполнить на земле. Если вы не выполните своего долга, останетесь инертной материей.
— Да я все это знаю. Продолжим рассуждать. В процессе эволюции жизнь из минеральной перешла в растительную, из растительной — в животную, из животной — в человеческую. Теперь мы
видим, что между животной и человеческой жизнью существует огромный разрыв. Человек намного выше животного, тем не менее, он недоволен своим теперешним положением. С одной стороны,мы, люди, такие беспомощные, а с другой — у нас есть обещание стать божественными. Крошечный росток вырастает в смоковницу. Это дерево живет сотни лет, но так и остается деревом.
Оно не превращается во что-то другое. У человека же есть возможность измениться! Когда с человеком происходит божественное преображение, он становится подобным Кришне, Будде иХристу. Кришна, Будда и Христос поднялись намного выше человеческого уровня.
— Если мы можем стать подобием Кришны, Будды и Христа, почему же это не происходит?
— В нас столько лени, привязанности, невежества! Ради божественного преображения надо много работать. Надо заниматься йогой. Надо концентрироваться и медитировать.
— Так вы попробуйте!
— Нет, Мукти, это вы попробуйте. Меня просто задавила семья. А у вас брат — саньясин, он отказался от мира, и вы не замужем. Я буду очень рад, если вы примете духовную жизнь и от
вашей духовности немножко перепадет и вашей сестре.— А что вы будете делать, если моя сестра откажется от мира и оставит с детьми вас?
— Она на такое не способна.
— Значит, и вы не способны.
— Давайте не будем сейчас говорить об отречении от мира. Я к нему еще не готов.
Неожиданно снова вошла Бхарати.
— Хватит философствовать! Уж наговорились, наверное. Пойдемте за стол.
Мукти вздрогнула. Тихонько она сказала свояку:
— Пойдемте вместе. Пока вы рядом со мной, я не буду бояться.
Но Бхарати услышала.
— Ну, все понятно. Мой муж тебе рассказывал, какое я чудовище и как он каждый раз до смерти пугается, стоит ему меня увидеть.
— Нет, сестра, он ни слова против тебя не говорил.
— Тогда о чем вы говорили?
— Мы всего лишь обсуждали…
— Я поняла. Вы оба говорили обо мне гадости. Уж наверняка вы ищете лекарство от моей раздражительности.
— Сестра, я когда-нибудь тебя обманывала?
— Тогда почему не сказать, о чем вы там говорили?
— Ты этого не поймешь, сестра.
— Я что, дурочка? Хорошо, все это неважно. Мне все равно.
— Нет, сестра, ты не дурочка. Просто у тебя нет времени вникать в наши рассуждения. Ты всегда занята детьми. У тебя куча обязанностей. Воспитывать шестерых детей — задача не из
легких. Я думаю, на свете не так много женщин, которые посчитали бы за счастье взять на себя такой труд. Но, с другой стороны, когда дети вырастут и принесут вам имя, славу ипроцветание, вы будете радоваться и гордиться.
— Мукти, да кто посочувствует моим страданиям? Я не могу никому довериться. Я думала, вот ты приедешь и немножко меня утешишь, принесешь покой. Пожалуйста, погости у меня несколько
дней.Все сели есть, кроме Прашанты и Чанчала.
— А где Прашанта и Чанчал? Куда они пропали? — спросила Мукти.
— Даже и не вспоминай о них, — сказала Бхарати. — Они меня с ума свели. Это мои мучители, и все-таки я не могу о них не беспокоиться.
— Как же не беспокоиться? Вам действительно повезло, что у вас шестеро детей.
— Да, тебе легко говорить! Ты и представления не имеешь о том, как даются детки!
— Как это не знаю? А кто же воспитывает Чанду?
— Чанда — исключение. Она такая послушная, а у меня ребята несдержанные, непослушные — ну, никуда не годятся.
— А ты разреши мне заняться твоими детьми! Я бы с удовольствием за ними ухаживала.
— Да я готова отдать тебе всех своих детей с глубочайшей радостью и благодарностью!
— Тогда отныне о них не волнуйся. Я о них позабочусь.
— Да пусть пропадом пропадут! Больше и думать о них не хочу. Мне и дела до них теперь нет!
Все это время Брахмамой хранил молчание.
Мукти с улыбкой перевела разговор на другую тему.
— Сестра, рыбное карри у тебя удалось.
— Да? Я уже немолода и разучилась готовить.
— А помнишь, как наша бабушка называла тебя Аннапурна — Богиня Пищи?
— Она еще и по-другому меня называла. Помнишь?
— Да, она еще звала тебя Лакшми. Знаешь, сестра, я до сих пор тебе завидую. Как бы мне хотелось научиться готовить, как ты!
— Готовить — это работа прислуги. Как бы я хотела быть такой же образованной, как ты!
Неожиданно вошел Прашанта с письмом.
— Тетя, вот письмо для вас.
Мукти быстро взяла письмо и начала читать.
Брахмамой спросил:
— От кого письмо?
— От брата. Тут есть новости, которые очень меня радуют. Брат хочет, чтобы мы с Чандой приехали к нему в ашрам.
— Брат вам написал? Странно, что отрекшийся от мира человек так привязан к сестре.
Бхарати сердито сказала:
— Ну да, каждый человек должен быть похож на тебя! Даже не смей равняться с моим братом! Брат у нас — настоящее сокровище, и не только для семьи, но и для всего мира! Мукти, скажи
ему, что я еду вместе с вами.Тандра сказала:
— Тетя, я тоже с вами поеду.
— Конечно, поедем. Но только не в этот раз, пожалуйста. Завтра в ашрам отправимся мы с Чандой. Бхарати, брат в письме пишет, что открыл высшую Истину и расскажет мне об этом при
личной встрече. Мне очень интересно услышать об этом, но я что-то волнуюсь.— Тогда вы поезжайте, но Чанду я с вами не пущу. Она еще мала и не сможет выдержать строгие порядки ашрама.
— Хорошо, пусть побудет с тобой.
— Так, решено: Чанда остается жить с нами.
Чанда молчала, но за нее вступилась Тандра.
— Мама, а почему мы не можем поехать в ашрам и навестить дядю все вместе?
— Мы так и хотим, дорогая Тандра. Но нужно его разрешение. Я ему напишу. Сатья по-настоящему меня любит.
— А, дядю зовут Сатья?
— Да.
В ту ночь Чанде не спалось. Она побаивалась, что мама не возьмет ее на встречу с отцом, и ее страх был небезоснователен.
На следующее утро тетя Бхарати отказалась отпустить ее с матерью.
Мукти старалась переубедить Бхарати.
— Мне кажется, будет странно, если я не возьму с собой Чанду. Что подумает обо мне ее отец? Она так давно рвется его увидеть.
— Я все понимаю. Я возьму ее с собой, когда поеду навестить Сатью с остальными членами семьи.
Тандра была страшно довольна, что Чанда не едет. Она хотела, чтобы двоюродная сестра поучила ее кататься на велосипеде. Мукти была готова отъезжать, и все стали с ней прощаться.
Брахмамой сказал:— Не забывайте нас, пожалуйста.
— Ни за что! Как можно?
Но тут пропала Чанда. Куда она подевалась? Мукти ужасно обеспокоилась и огорчилась. В последний момент рухнули все ее планы! Куда исчез ребенок? Разве Мукти могла уехать, не
попрощавшись с Чандой?Где только ни искали Чанду — а она тем временем удобно устроилась в машине! Она не даст лишить себя возможности как можно раньше навестить отца! От нетерпения начать поездку она
нажала на гудок. Слезы беспокойства у Мукти сменились слезами радости, и мать с дочерью благополучно уехали вместе.From:Шри Чинмой,Чанда и Тандра, Центр Шри Чинмоя, Москва, 2009
Источник: https://ru.srichinmoylibrary.com/ct