Моя жена, во всех других отношениях самое разумное существо, настаивает на том, что все религиозные верования — это заблуждения, вызванные страхом за свое существование. Для большинства людей невыносима мысль о том, что в жизни нет другого смысла, кроме биологического и рационального факта жизни самой по себе. Но этого, как она считает, должно быть достаточно для всех. Она полагает, что к факту смерти надо относиться подобным же образом, как к биологической реальности. Это старая теория, которую, как я понимаю, нельзя ни доказать, ни опровергнуть на интеллектуальном уровне.

Высшую истину, касающуюся жизни и смерти, никак нельзя адекватно объяснить или выразить. Ее может только чувствовать устремленный человек и знать душа, достигшая осознания. Я полностью согласен с вами в том, что ни эту идею, ни ту, что выразила ваша жена, нельзя подтвердить интеллектуально. Однако нельзя доказать и того, что взгляд вашей жены на жизнь и смерть более истинен, чем то, что по этому поводу считаете вы.

Человеческая память — не первое и не последнее слово в реальности. Если в восемьдесят лет мне не удается вспомнить какие-либо события своей жизни, происшедшие, когда мне не исполнилось и четырех, это не значит, что я не существовал до этого. Подобно тому, как годы идут чередой по мере нашего движения от четырех лет к восьмидесяти годам, так же существует череда жизней, связывающая настоящее с отдаленным прошлым и проецирующая себя в предстоящее будущее.

Кроме того, существует также нечто за пределами понимания ограниченного сознания нашего тела. Даже с головой погружаясь в самую обычную физическую деятельность, человек временами может ощущать внутри себя необыкновенные истины. Они бывают непривычными и очень возвышающими. Эти истины приходят из более высокого или глубокого мира, с другого плана сознания, и стучатся в дверь его ума. Таким образом, силы за пределами его обычного осознания овладевают им, или он овладевает ими.

Именно когда мы настраиваем себя в унисон с этими высшими силами — в действительности со вселенской гармонией, — жизнь перестает быть невыносимой. Я полностью согласен с мнением вашей жены, что, когда человек не видит в жизни смысла, цели, предназначения, такое отношение, нет, сама жизнь, становится нестерпимой. Однако, что касается религиозных верований, я хотел бы предложить ей аналогию.

Сейчас я живу в квартире в Бруклине. Если ко мне зайдет ребенок и спросит: «Есть ли такое место, которое называется Кельн?», я отвечу: «Конечно, дитя мое, это в Западной Германии». Предположим, он мне скажет: «Ты должен мне это доказать!» Ну, и как я ему это докажу? Я могу только показать ему карты и фотографии или сказать ему, что лично бывал в Кельне и что есть миллионы других людей, которые тоже там побывали. Его сомнение не может отрицать факта существования города.

Точно так же люди, полностью осознавшие Бога, имеют полное право говорить нам, что Бог есть. Просто оттого, что мы не осознали Его сами, мы не можем отрицать Его существования. Подобно тому, как ребенок должен дать удовлетворение своим физическим глазам, отправившись в Кельн, мы можем доказать себе реальность Бога, лишь увидев Его. И этот поиск Бога придает несравненное значение и направление жизни, которая иначе была бы бессмысленной.