Официальный секретарь Нолини15

У меня была горячо любимая двоюродная сестра. Она меня очень любила. Ее звали Нирмала. Когда мне был год и три месяца, я впервые попал в Пондичерри. Нирмала принесла огромную жертву: она взяла на себя заботу обо мне, позволив моей матери побыть с Божественной Матерью. А уж я умел плакать! Вот так она меня любила.

Нирмала часто принималась отчитывать меня на улице. Почему это я не так причесан? По ее мнению, если ты сделал пробор определенным образом, то будешь гунда — хулиган. Она не разрешала мне делать пробор так, как делают только гунды. Такое было у нее понимание!

Нирмала проверяла, хорошо ли выглажены мои рубашки. По четвергам мы отдавали белье в стирку, а в воскресенье нам его возвращали. Но в прачечной работал мой брат Манту. Он забирал мою одежду каждый день и приносил ее чистой. В этом была его работа! Такой была его любовь ко мне.

Нирмала отчитывала меня за все на свете. Если мои сандалии не были начищены как надо, я получал от нее «благословения»!

Люди, которые в те дни ворчали на меня, так проявляли любовь и заботу обо мне. На самом деле они меня не ругали, а только показывали, как сильно они обо мне заботятся.

Нирмале не нравилось, что я в ашраме мою посуду. Она никак, ну никак не могла с этим смириться! Она просила меня сделать подарок Нолини, генеральному секретарю ашрама. После Матери и Шри Ауробиндо Нолини был первым — не по духовности их уровня, а по высоте опытов, по океанской широте знания, по мудрости. Тагор очень высоко его оценивал.

Прошел год. Я сказал своей двоюродной сестре:

— Мне нечего ему подарить.

На следующий год она опять сказала:

— Ты должен сделать ему подарок.

Я сказал:

— Да мне нечего дарить.

Она сказала:

— Подари хоть что-нибудь!

Нолини написал очень короткую статью о Матери Дурге. Чтобы угодить Нирмале, я изложил статью стихами. К этому времени я неплохо знал английский стихотворный размер. Я переписал статью белыми пятистопными стихами. Нирмала очень гордо понесла мое достижение Нолини.

На следующий день меня вызвали. В моей груди запорхали все бабочки мира! Я подумал: «О Боже!» Нолини был самым важным человеком в ашраме. Мы к нему и близко не подходили. Завидев его, мы поворачивали назад. Это была такая могучая, такая могучая личность! В его присутствии мы и рта не могли открыть.

Я стоял на пороге комнаты Нолини. Его ноги были на столе. Он читал весьма популярную газету “The Hindu”, которую ежедневно читал Шри Ауробиндо. Он заметил меня уголком глаза. Прошла минута, две минуты, три минуты, четыре минуты… Минут через пять у меня стало пропадать терпение.

Тут Нолини громко и мощно прочистил горло и сказал мне:

— Заходи!

Я зашел. Он повел меня в свои внутренние покои, в спальню. Там стоял шкаф с выдвижными ящиками — мы называли его алмирах. В нем было больше двухсот пятидесяти папок. Нолини сказал:

— Ты должен ознакомиться со всеми этими папками. В них много, много секретов ашрама, со времен задолго до твоего рождения. Никому ни слова! Сделай одну копию для меня, а вторую для себя.

Я сказал:

— Я сделаю две копии, обе для вас, и оставлю их здесь.

Мои сестры и братья, особенно сестры, были на седьмом Небе! Братья были очень рады, но представить себе масштаб гордости моих сестер было просто невозможно! Они были так счастливы, что меня взял помощником Нолини.

Нолини сказал:

— Ты мой официальный секретарь. Ты должен регулярно, каждый месяц переводить одну из моих статей на английский.

Он был большим ученым. Его литературное творчество стало вершиной бенгальской литературы. Он сказал:

— Чтобы сделать мне приятное, многие члены ашрама, люди с очень высокими учеными степенями, переводили мои работы на английский. Я не принял их переводов — я их отверг. Теперь переводить для меня каждый месяц будешь ты.

Вот как Нолини в меня верил! Когда я давал ему свой перевод, он никогда не сверял его со своей оригинальной работой.
Однажды я его спросил:

— Не хотите посмотреть оригинал?

Он ответил:

— Мне незачем видеть оригинал. Смотреть не хочу.

У него были статьи, написанные лет пятнадцать-двадцать тому назад, но, когда я давал ему перевод, он никогда не заглядывал в оригинал. Так это и повелось. Я стал его единственным секретарем.

Однажды к нам приехал член парламента Индии. В то время он был президентом парламента. Он и Нолини разговаривали. Я зашел взять свою пишущую машинку. Нолини меня остановил и сказал этому члену парламента:

— Чинмой — высшая инстанция по моим трудам.

Вот такую признательность я получил от Нолини!

Много лет спустя я работал в консульстве Индии в Нью-Йорке. Тот господин, который был президентом парламента Индии, приезжал в Америку. Кому же встречать его в аэропорту? Сам посол пребывал в нерешительности. Генеральный консул тоже не хотел его встречать. Они опасались, что, если тот не будет доволен, он по возвращении сообщит об этом премьер-министру и их уволят. Никто не хотел ехать в аэропорт встречать этого господина, ведь он был таким всесильным! Если бы они сделали что-то не так, то попали бы в неприятности. Но младший клерк сказал:

— Я готов. Если вы хотите, чтобы я поехал, я могу поехать за ним, потому что я его хорошо знаю.

Они не могли в это поверить! Они так обрадовались тому, что я отправился его встречать, у них просто гора с плеч свалилась. Он тоже хорошо меня знал.


DMB 15. 10 декабря 2006 года, Анталия, Турция

Переводы этой страницы: Italian
Эта страница может быть процитирована с помощью cite-key dbm 15